- Завтра не приду.
- Почему?
- Муж из лесу приходит, - немного помолчала, - он ведь всё узнает?..
- Узнает, - как эхо ответил Елисей, думая о чём-то своём, повернулся к ней, глядя на её сиянье глаз, улыбнулся, - у тебя всё на лице написано.
- И что будет?
- Посмотрим…
- Он тебя убьёт…- вдруг заплакала Мария.
- Не убьёт. Ты вот что, перестань о грустном, в любом случае определится всё, а пока!.. нам хорошо сегодня, я же говорил, бери то, что идёт, пока есть возможность и есть что брать. – улыбнулся – убивать то завтра будут, а сегодня я пока живой.
Он заключил её в свои объятья и уронил на землю, понимал, что трагедия не в её муже для неё, а в ней самой. Пока она живёт порывом Елисея, его жизнью, доверилась ему, но уже завтра, по-видимому, всё может глобально измениться, но знал и то, что нет ей пути обратно, она только сейчас становилась женщиной, себя осознающей.
Её мужа не боялся Елисей, считал его виновным в том, что происходит, нельзя в женщине видеть только самку, надо хоть иногда вниманье уделять. Более того, глядя на Марию, на изменения её, понимал, что после взрыва негодования, он испугается жестокости и наглости своей, и точно начнёт выкручиваться, извиняться и…Он знал немного её мужа, и разбирался хорошо в такого типа людях. Такие люди и жён своих гоняют только, чтобы трусость и неуверенность свои прикрыть, создать в своих глазах значимость.
В деревне всё затихло, атмосфера будто звенела напряженьем. Никто не осуждал, не хвалил и не ругал, даже сплетен не слышно было, все просто ждали представленья, как зрители в театре драмы. Все делали вид, что ничего не знают, только соседка Елисея, женщина лет сорока пяти, которую в деревне называли радиорубка, предостерегала:
- Ох, Елисей!.. хороший ты мужик, была бы помоложе… но смотри, доиграешься…
- Скучно мне тёть Маш – отвечал ей Елисей.
- Любо глядеть, какой стал… тебя вон в депутаты выдвинуть хотят, в поселковом предлагали. А чё?.. и умом, и статью, и характером хорош…
- А что изменилось?
- Ты смотри, сколько баб хороших, одиноких. Тебя чё к замужним тянет?.. вон Татьяна, - рукой махнула, - красива, хороша, глаз с тебя не сводит, - загорелась вдруг, - давай сосватаю?
Улыбнулся Елисей:
- Подумаю… Только вроде как опять в разнос пошёл…
- Прибьют когда-нибудь, разносчик.
- Давай так, тёть Маш, пойду в разнос, это когда и сам не знаю, будет что и как, а там посмотрим. Все выявят себя по всей программе.
Про соседку много чего в деревне говорили, но Елисею нравилась она за дерзость и прямолинейность. Эта прямолинейность и пугала многих, иногда боком выходила, потому и не любили. Вроде и сплетничала как бы, но преподнести могла со смаком и творческим подходом. Кто творчества не понимал, её боялся, как огня, но тётя Маша всё равно всегда всё знала обо всех. Зная её талант, Елисей всегда мог себя преподнести так, что вроде, как и виноват, а молодец, или она к нему была неравнодушна, он будоражил своим альтруистическим авантюризмом память и никогда не обижался.
Пьянея с каждым днём всё больше, Мария верить не хотела, что похмелье неизбежно… Это понимал и Елисей, поэтому знал меру. Конечно, его мера была с мерой Марии несравнима, и потому он её щадил, но для неё всё равно, как выйти от воздержания большого, сколько не дают, всё мало, вот и сегодня, будто последний раз… насытиться не могут.
- Как быстро неделя пролетела, Елисей. Почему так?.. несправедливо в жизни.
- Не знаю - ответил Елисей, - наверное, потому, что мы жить ещё не научились.
- А когда научимся?
- Когда поймём, что люди мы и что живём, наверное.
- И когда?.. – не унималась Маша.
- Когда до старости доживём, вот тогда научимся… - улыбнулся Елисей, - если доживём, конечно.
- Ты интересный, я тебя не понимаю, но милый и хороший.
- Ты заявленье написала?.. Я поеду на неделе, договорюсь, куплю билеты. Сам раньше уеду на пару дней, подожду в городе, есть где, а вы потом приедете и!.. прощай Урал – улыбнулся, - вот тогда начнётся наш медовый месяц.
- А сейчас что?..
- Это только репетиция пока была.
- Шальной!.. не знаем, что завтра будет…
- Ты, главное, твёрдо реши, перебил Марию Елисей, - я ведь понимаю, что и для тебя всё меняться будет, в том числе, в семейных отношениях. Это сейчас всё в красках видится тебе со мною и чёрно-белом варианте с мужем, но всё может в одночасье измениться, ты другая стала.
Мария навалилась на него всем телом, ей нравилось с ним быть бесцеремонной, даже наглой, чуть распущенной, вульгарной, он сам к этому подводит.
- Не понимаю я тебя, что может измениться у меня, если не обманываешь. У меня ведь больше такого не представится…
- Я не обманываю. Боюсь, что ты обмануть пытаешься себя, в последний миг решимости не хватит.
- С тобою хватит.
- А дом, Мария, вещи, мебель, ведь вместе наживали, всё оставлять? И пусть плохие, но двенадцать лет совместной жизни, а сын, у бабушки который?.. Я просто в реальности живу, а ты от счастья мимолётного витаешь в облаках.
- Послезавтра мать его приедет с моим старшим сыном – сменила Мария разговор.
- Вот и причина, чтобы не ехать.
- Они на недельку только, потом уедут. Я сына своего не знаю толком. У меня его просто забрали сразу, как только родила, так у бабушки и жил.
- Но ведь сын!.. сердце не обманешь.
- Сын!.. и я люблю его, но привязанности нет, да и лучше с бабушкой, ему одиннадцать уже. Я тогда сама была ребёнком, всего шестнадцать лет. Матери его за сына было стыдно, вот и забрали, воспитывают сами.
- Тебе шестнадцать, а мужу?..
- Ему двадцать два. Он к тому времени освободился из тюрьмы.
- Он что, в тюрьме был?
- Был. У нас там золотые прииски, вот где-то попался… там это в порядке вещей.
- А как мать относится к тебе?
- Нормально. Когда там жили, тесть помогал и от мужа защищал всегда.
- А сюда-то как попали?.. в тайгу, по сути, в глушь…
- В газете «Труд» прочитали, что требуются в химлесхоз. Свежий воздух, сосновый аромат, смола. После тюрьмы у него лёгкие забарахлили, врачи посоветовали, что если не желает туберкулёза, то ехать на свежий воздух…
- Понятно. Выходит, что приехала сюда, чтобы какой-то незнакомый парень всё в жизни у тебя перевернул.
- Ты мне глаза открыл, я поняла, что существует мир другой.
- Открыл!.. но ведь и закрыться могут, не могу же я всегда быть рядом.
- Не закроются – уверенно ответила Мария. И действительно, она была уже совсем другая, какая-то уверенная и даже наглая.
Елисей прекрасно понимал, что это сиюминутная влюблённость, она не выдерживает испытанья временем, но как импульс лучших мгновений жизни, может остаться навсегда, но в памяти, если в тоску не превратится. Тогда бывает плохо, потому что человек начинает заниматься душевным мазохизмом и причину ищет всюду. Неделя счастья!.. неделя, как мгновенье, как вспышка света, но если она становится надеждой просто, то угасает так же быстро, переходя в расчёт или в мираж сознания.
Неделя счастья и всё изменилось, и меняться будет, в чём он не сомневался. Контрастность всё расставит на свои места. Если передумает, вернётся в жизнь привычную свою, и всё настроится опять, как прежде. Плохо будет только Елисею от сплетен, от угроз, насмешек тихих, но он всё равно уедет, да и так всё по-своему сможет перевернуть, что невиновных сделает виноватыми, а себя молодцом. Но там Марии уже быть не может, так что всё только от неё зависит.
- Чего молчишь, Елисей?.. ей нравилось имя его произносить, будто смаковала…
- А что говорить?
- Скажи, что любишь.
- Люблю!.. хоть и наглючая, но я терплю, а почему?..
- Не так. Я действительно себя не узнаю, такая бессовестная стала…
- Вот-вот, а я о чём. Сама лежишь всем телом на мене… понятно, что некуда деваться, как только кричать: Люблю!.. – он улыбался, пытаясь её обнять.
Засмеялась и Мария…
- Хороший ты!.. – поцеловала, - завтра я принесу заявление.
- Ладно, принеси.
- Идти пора, Елисей.
- Иди. Я полежу ещё, мне на работу в восемь, всё равно уже не спать.
- Я тебя измаяла совсем?..
- Иди, Мария. Я домой, наверное, не пойду, покимарю часик, два на станции, чаю выпью.
Мария встала, оделась, поцеловала Елисея и пошла. На сердце неспокойно было, и она своей распущенностью глушила эту боль. Так всё дальше уходила, как будто навсегда, оглядывалась, из глаз катились слёзы. Она опять не знала, делать что, и Елисей казался ей холодным, немного замкнутый, как бы в себе.
--------------------------
Проспала Мария до обеда, оделась, пошла готовить, скоро муж придёт. Сердце замирало, что понятно было, так то, что страха не испытывала, была готова даже умереть. В голове крутились мысли, просто безумные, порой. Она готова была убить его, если он распустит руки или она лучше убежит… Куда?.. Это потом она уедет с Елисеем, а пока понимала, что некуда бежать. К Таньке уйти, так обоих порешит, об Елисее и говорить было нельзя, может страшное случиться. Но поняла одно, что не позволит больше командовать и бить её. Пока не понимала, как она будет это делать, но поняла, что терпеть его безумие не будет.
Виктор неожиданно пришёл, хоть она и знала. Сразу поняла, что злой, голодный и уставший. Тихо на стол накрыла и пошла на кухню.
- Стой, окликнул Виктор, - сама то чего уходишь?
Мария повернулась и села на диван.
- Ешь. Я уже ела. Как на работе?
- Бутылка есть?
- Нету. Денег же ты мне не оставил, а у нас только послезавтра получка будет.
Виктор сел, ел молча. Когда поел, достал из кармана пять рублей, положил на стол.
- Вот, сходи, купи бутылку.
- Так ведь и поесть надо что-то… дай ещё.
- Пусть на жратву тебе любовник деньги даёт.
Мария поняла, что он всё знает и что разборки неизбежны.
- Какой любовник?..
Развернулся Виктор и ударил на отмашку. Мария не ожидала, что всё сейчас начнётся, слишком быстро всё произошло, упала, ударилась плечом, заплакала, больше от бессилия. Подумала, что хорошо, что Димы дома нет.
Вот теперь-то всё начнётся, он к ней приближался, сейчас пинать начнёт. В руке почувствовала туфель, когда приблизился, вскочила и ударила ему по голове. Всё, теперь надо было убегать, а то запросто убьёт в горячке гнева, но когда бежала мимо его грязной одежды, увидела большой охотничий нож. И тут она уже не понимала, что будет делать, схватила нож и бросилась обратно. Что это?.. просто ошарашена была, Виктор на коленях к ней шёл и плакал.
- Маша, не бросай меня, я изменюсь, пить брошу. Он тебя всё равно обманет.
- Кто?.. – не поняла Мария.
Она конкретно растерялась, никогда не видела Виктора таким ничтожным, но и обида так была сильна, что прощать больше не желала. Подумала, что, видать, об этом ей Елисей говорил, что может измениться всё в семейных отношениях… но ведь ударил!..
- Не прощу!.. больше никогда… - не сказала, процедила, нож бросила и пошла из дома.
- Стой!.. – Виктор закричал.
Мария повернулась у дверей, увидела нож у него в руках, но не возникло чувства, даже инстинкты будто отключились.
- Я его убью!.. если не со мной, то и с ним не будешь, стерва.
- С ним не буду, но и с тобой не жить мне больше.
Она уже бежала к Таньке, слёзы шли рекой. Поняла, что теперь её перед другим выбором поставят. Из-за неё может погибнуть Елисей, чего уж она точно, не могла желать. Он столько счастья дал ей всего за одну неделю… нельзя позволить этому случиться. Дом Татьяны недалеко, быстро добежала, время к восьми вечера уже, через часик ей на работу, Елисей может уже ушёл домой, в день работал, это до восьми.
К Татьяне прибежала вся в слезах.
- Тань!.. убьёт его…
- Кого?.. – опешила Татьяна.
- Елисея. Он убивать его пошёл, на станцию.
Вот теперь Татьяна поняла. Они были почти подружками, всегда делились бабьими переживаниями друг с другом.
- Не реви ты, не убьёт. Его вон, сколько раз уж убивали, не слышала?..
- Слышала-а… он нож взял, большой – не унималась Маша.
Татьяна думала и понимала, надо что-то делать, вдруг соскочила.
- Ты иди домой, а я на станцию, по дороге что-нибудь придумаю, а ты молчи и отпирайся…
Татьяне тоже нравился Елисей, не понимала чем, считала, что он может одиночество ей скрасить.
Глава четвёртая.
Вдруг застучало сердце Василисы. Что это?.. Она увидела милого своей мечты. Он сидел на стуле, а кругом опасность вьётся коричневым туманом, пытаясь вокруг его кокон создать. Ей захотелось крикнуть, закрыть его собой, но сил нет пошевелить рукой. Что делать?.. что?.. Ах!.. он же в мечте, я войду в него и этим огражу от смерти. Но почему она чувствует его, если это только мечта?.. значит, есть он в жизни и сейчас находится, действительно, в опасности большой. Сердце застучало быстро, быстро… Он есть!.. Он есть!.. Он есть!.. и чувствует она его всем сердцем, всей душой.
Стояла на балконе и смотрела вдаль. В небе солнце прячется за облаками, пытаясь лучами света найти хоть маленькую щель и лучиком пробиться к Василисе. Ах!.. пробился лучик, вошёл в сердце, спрятался в её душе прекрасной, а Василиса океаном разлилась по всей вселенной бесконечной.
Образ возник перед очами, не образ человека, а образ бесконечный, а это!.. его глаза, печальные, глубокие, родные, что заполняют бесконечность, его нос и губы, лоб высокий и свет, что в сердце Василисы разгорается огнём. Он есть, как образ, и нет его, он в сердце спрятался её, или она его собой прикрыла. Тень тёмная кружилась над землею, пытаясь милого в её душе найти, но огненные протуберанцы, возникшие на грани человеческого чувства, её чувства, жгли тень нещадно, и она бежала в страхе. Василиса крикнула душой:
- Тебя люблю, благословляю, сберечь от горя обещаю!.. Всегда везде со мною будешь!..
-------------------------
Скоро восемь вечера, кончается рабочий день. Елисей итоги подводил, все данные передал диспетчеру и полностью освободился, через полчаса домой, смена придёт. Выспится сегодня от души. Думать не хотелось ни о чём, хоть и Мария из головы не выходила. За целый день не появилась, а должна хотя бы подмести вагон прийти. Обычно, если не днём, то вечером пораньше приходила, а это к девяти часам примерно… Он не дождётся, сердце щемило, чувствовал какую-то вину… Подумал, что могла бы и прийти, чтобы он знал, что у неё творится. Как у неё?..
Чисто по человечески он понимал, что всё нормально будет, но стресс неизбежен, через себя перешагнуть ей всё равно придётся… И всё равно на сердце неспокойно, даже трясёт от беспокойства, что было не свойственно ему. В дежурке он был один. Правда на станции в тупичке тепловоз стоял, и бригада так же ждала пересменки, а так тишина, даже рация молчит, эфир свободен от работы, будто так же пересменки ждёт.
Вдруг в дежурку не вошёл, ввалился муж Марии. Вид его ничего хорошего не предвещал, но Елисей обрадовался даже, теперь то он будет знать всю ситуацию и сможет принять решение в любой момент по обстоятельствам. Мария говорила, что он может убить… И даже это выход, а не неведенье того, что происходит. Немного грустно стало, вспомнил, сколько же раз его убить хотели, но всегда что-то мешало, хоть он, как ему казалось, и не защищался.
Елисей просто молчал, ждал конкретных действий или слов. Ждать долго не пришлось.
- Ты чё к Машке клеишься, урод?
- Она сказала?
- Не прикидывайся дурачком… убивать буду тебя сейчас.
- Такие, как ты просто так не убивают, тебе нужно представление, ты хочешь страх увидеть в глазах и действиях беззащитной жертвы… поэтому ты выбираешь жертву слабую или из-под тишка. Я похож?
Елисей становился всё спокойнее. Он и сам не понимал, почему так происходит, вроде и бояться надо, а у него все чувства, будто исчезали. Пространство наполнялось напряжением таким вокруг, что любые мысли и эмоции незамедлительно сгорали.