Вот и Виктор, муж Марии, засуетился, он не мог свои же мысли удержать, они сгорали, исчезали, проявиться не успев. Движения и действия стали бессвязными и неосознанными. Вынул нож охотничий из сапога, покрутил, как саблей, не понимая, что делает, сунул обратно, вдруг преобразился резко.
- Ты молодой!.. зачем тебе жизнь пакостить мене?..
Елисей молчал, он не понимал, как можно так, боль чувствовать свою и боль нести вокруг себя, жить, вредить, не видеть никого. Виктор нож достал опять, пытаясь всё-таки Елисея напугать, вдруг будто осенило:
- Ты смерти не боишься!.. тогда я родственников всех порешу.
- У меня в родственниках полдеревни… как будешь сортировать?
Елисей чувствовал, что что-то внутри с ним происходит… игра становится занятной всё больше персонажей включаются в сюжет… вспомнил, что завтра или сегодня его мама приезжает, значит, не закончится сегодня. Вдруг рация заговорила, и это так неожиданно произошло, что оба вздрогнули…
- Калина!.. Калина!.. ответь второму.
Елисей взял трубку:
- Слушаю второй.
- У тебя всё нормально?
- Всё.
- Мы в бокс.
Елисей понял, в бокс тепловоз не идёт, пересменка здесь…
- Отдыхайте, я тоже домой скоро.
- Тебя Татьяна искала… нашла?
- Нет!.. а зачем?..
- У неё спроси.
- Спрошу, - выглянул в окно, увидел Таню.
---------------------
Таня вошла тихо, даже постучала прежде. Она часто приходила к Елисею просто поболтать. Неглупа, начитана, интересная собой, года два, как с мужем развелась и он уехал. Причину он не знает, да и надо ли?.. важно было то, что постепенно всё свободней становилась. Сейчас собою яркая была, каким-то женским очарованием сияла. Подумал Елисей, что в городе бы у неё от поклонников отбоя не было, а она в деревне, где вариантов нет почти, а если есть, то примитивно…
- Привет!.. – тихо сказала, подошла к столу, где Елисей сидел, присела сама с противоположной стороны, но разговор не начинала, показывая Виктору, что он здесь третий, значит лишний. Нож увидела, что у него из сапога торчал.
- Ты чё, на охоту собрался?..
Виктор сидел, как истукан, ничего не понимая. Вздохнула глубоко Татьяна, сейчас особенно, была красива, раскраснелась розовым румянцем, улыбка на лице само очарование и будто не дождалась, когда третий удалится, пошла на абордаж:
- Придёшь сегодня? – обратилась к Елисею.
- В карты поиграть? – улыбнулся он в ответ.
- Можно и в карты… но думаю, найдём что-нибудь и интересней.
- Ладно – согласился Елисей, - домой схожу, поем, приду.
- Считаешь, что не накормлю?.. я подожду, как сменишься?..
- Подожди, - не понял Елисей, да и не хотелось понимать.
Повернулась к Виктору:
- А ты чё сидишь здесь, иди в ноги падай Маше, у меня она сидит, а то скоро на работу убежит.
Виктор соскочил и вышел.
- Я ведь серьёзно с тобою говорила, - сказала Таня Елисею.
- И я серьёзно.
- Скажи, а ты чего не женишься?.. ищешь приключения… может пора определяться?..
- Ты сегодня чего-то вся сияешь, каким-то светом неземным, что-то случилось?.. – попытался сменить тему Елисей.
- Случилось!.. с тобой и с Машкой, она встала, протянула к нему руки, - иди ко мне.
Елисей обошёл стол, к ней подошёл, просто взял за голову нежно, нежно и поцеловал легонько:
- Вот потому и не женюсь, что мне жена нужна, а не няня или мама.
- Я похожа на маму?
- Ночью, может, и нет, а всё остальное время?..
- Тогда мне повезло и тебе…
- Почему?..
- Скоро ночь, вот накормлю, как мама и ведьмой стану для тебя, - улыбнулась Таня, - а, вообще, надо поговорить, - отстранилась, освобождаясь от него, - встречай смену, вон идёт, я на улице подожду.
Елисей её не узнавал, что-то изменилось, она, как ангел вся светилась. Конечно, он не знал, как ангелы сияют, но так хотелось думать. Всё больше человек втягиваются в сферу Елисея, которую он создаёт в сотрудничестве с жизнью, или не он?.. а жизнь сама в сотрудничестве с ним? Сдал смену Катерине и вышел… Татьяна, действительно, ждала, смотрела куда-то вдаль, он посмотрел туда же, увидел Марию с мужем, они шли домой.
- Ну вот и помирились… - тихо сказала Таня.
- Ты рада?
- А ты не рад?.. кашу заварил, и делать что не знаешь.
- Знаю. Разве она тебе ничего не говорила?
Татьяна промолчала, просто взяла его под руку и увлекла с собой.
- Хорошо, что ты холостой и взрослый.
- Почему?
- Не приревнует никто, не выдергает косы, можно без опаски даже обнять тебя.
Елисей странно чувствовал себя с момента, как вошла в дежурку Таня, сил не осталось и какое-то абсолютное спокойствие, помолчать хотелось, послушать разговор её, который ручейком струился, проникая всюду.
- С тобою что случилось?
- Я и сама не знаю, Елисей, почему-то так спокойно на душе. Бежала со всех ног тебя спасать, думала сердце выпрыгнет, а как вошла в дежурку, будто случилось что!..
- Меня-то от чего спасать?
- Как от чего?.. Убить ведь он тебя хотел.
- Хотеть не вредно. Ты сама подумай, если бы я кого-то захотел убить, то стал бы об этом говорить?
- Так он и не говорил.
- А ты откуда знаешь?.. сказать можно по-всякому.
- Я не знаю, у меня такого желания не возникало никогда.
- Такие люди, Таня, могут только слабого убить, им важно страх увидеть в человеке, даже если и предсмертный, это, когда из-под тишка, а я и умирать с улыбкой буду.
- Прямо уж и с улыбкой?.. Это невозможно.
- Почему?.. в последнюю минуту жизни вспомню о твоей улыбке, о журчанье ручейка, о нежности, которой ты меня одаришь… - Елисей взял её за талию, к себе прижал.
- А ты, действительно, наглец, - сказала без упрёка, - давай сначала с глаз уйдём ко мне домой, там побеседуем о даре. Может, и сгожусь для создания тебе улыбки.
- Сгодишься!.. Мне бы не опозориться перед тобой, слабый что-то стал я…
На встречу тётя Маша шла и улыбалась:
- Ну вот, а я переживала.
Татьяна чуть зарделась, смущённо улыбаясь.
- А чё переживала?.. – Елисей спросил.
- Да за тебя переживала.
- Всё только начинается, тёть Маш, я ведь в разнос пошёл, не ведаю, что будет завтра.
- Тьфу на тебя, разносчик, успокоиться пора, а ты всё мутишь. Тань, ты хоть в руки его возьми, прибери и успокой, а то ведь пропадёт. Парень хороший, только себя нисколько не жалеет.
Улыбнулся опять мило Елисей, на Татьяну посмотрел:
- Чё молчишь?.. прибирай меня, иначе пропаду. Опять меня затянет опасная трясина…
Когда зашли к Татьяне в дом, силы совсем покинули его. Елисей решил, что это от недосыпа… «Сейчас бы поваляться с полчаса» - подумал. Татьяна наклонилась, и начала туфли у него снимать, он не позволил. Наклонился к ней:
- Не надо, Таня, я сам могу, а, вообще, я бы полежал маленько, что-то сил нет совсем.
- А покушать?
- Потом. Я совсем чуть-чуть, пять минут на кресле посижу.
- Нет, не в кресле, на кровать ложись, а я твой сон постерегу, - посмотрела вызывающе, - и не думай возражать, сам же сказал, чтоб прибрала.
Снял туфли Елисей, лёг на кровать. Кружилась голова, видимо, всё-таки перенапряженье было, сейчас расслабился и всё поплыло.
- А ты о чём поговорить хотела?
- Потом, - прикоснулась к Елисею, - да ты весь дрожишь?..
Всё поняла Татьяна. Поняла, что был на нервах целый день и завершение не сахар, всё вместе выбило из колеи.
- Подожди немного, я сейчас водки принесу, выпьешь чуть-чуть, поспишь, и всё пройдёт, – но он её уже не слышал.
-------------------
Через два часа проснулся Елисей, чувствуя себя немного виноватым. Когда открыл глаза, увидел Таню, она сидела рядом и смотрела на него. Увидела, что он проснулся, улыбнулась.
- Чего?.. – спросил её.
- Ничего, просто смотрю.
Он привлёк её к себе, она не сопротивлялась, а прижалась к нему всем телом.
- Кушать будешь?
- Кушать, кушать?.. чё пристала?.. больше заняться нечем?
- Чем?..
- Ты же говорила, что есть чем заняться кроме, как покушать и в карты поиграть.
- Я думала, что ты мне предложишь, чем заняться. Ты же у меня в гостях, а желанье гостя для меня закон.
- Для любого гостя?
- Для тебя. Ты особый сегодня у меня.
- Почему особый?
- Много причин, но главная, так то, что ты желанный.
- Всё равно, скажи, хотя бы несколько причин.
- Во первых: ты холост, во вторых: почти ровесник, в третьих: не навязываешься, потом нежный, смазливый, грустный.
- А грусть то здесь причём?
Татьяна наклонилась к нему близко, поцеловала в губы.
- У тебя в глазах, где-то глубоко, глубоко так много грусти… почему?.. что в жизни было у тебя?.. Я вижу, увидела сегодня, ты прячешь свою грусть, скрываешь за наглостью, вульгарностью, распущенностью даже, но всё это маска. Вот чуть расслабился и проявилось.
- Остановись, Татьяна, я, действительно, не знаю, и сейчас говоришь не ты, а кто-то через тебя. Ты не можешь видеть так глубоко, ты просто женщина, прекрасная, очаровательная, красивая.
- Не хочу остановиться, даже если ты уйдёшь сейчас. Только знай, сегодня, действительно, что-то произошло со мной, будто вся вселенная ко мне пришла и действует и любит через меня, но!.. почему тебя?..
- Потому что это моя вселенная, моя!.. понимаешь?.. – Елисей не на шутку испугался, - и как тебе такой подарок?
- Это не подарок.
- Пусть не подарок, но готово ли вместилище для принятия такого дара?
- Это дар?.. – Татьяна расплакаться была готова, чего-то она не понимала.
- Ты послушай, я тебе расскажу сейчас, а завтра ты забудешь… договорились?
- Почему?
- Чтобы меня не посчитала сумасшедшим, почемучка.
- Расскажи. Только всё равно вставай.
- Нет, мне так удобней. Ты сегодня… не знаю почему, испугалась сильно за меня…
- Да. А ты откуда знаешь?
- Не перебивай. Так сильно, что была готова жизнь свою отдать, а может даже больше. Меня с детства оберегает кто-то. И она имеет женский облик, и это только образ, а суть его – бесконечность. Я так думаю, что этот образ я сам создал, впитал в себя с материнским молоком, образ необъятности и женский образ жизни через маму. Не важно, потом он постоянно дополнялся в периоде моего взросления.
- Я поняла!.. Она к тебе через меня пришла, чтобы помочь.
- Да. Потому что женщина и, видимо, смогла вместить, но это ненадолго.
- И что потом?
- Тоска и грусть!.. может не так у женщин, но не надо рисковать.
- Ты всё сказал?
- Нет. Но хватит, Таня.
- Я всё поняла, любимый, только я не Таня, я сегодня та самая – вселенная твоя, вот и…
- Которая мне силы и спокойствие дала?..
- Не перебивай. - Она пальцем рот прикрыла Елисею, - просто возьми меня - её. Мне нравится твоя игра, как Тане.
- Нет, не возьму. Стань женщиной простой, распущенной, вульгарной, наглой.
- Ладно, - засмеялась Таня, поднялась и стала раздеваться. Расстегнула пуговицы на халате, оголила груди… опять прикрыла.
- Почему?.. сверкнул глазами Елисей, - или дразнишь?
- Нет. Пойдём, у меня есть красное вино и водка. Что предпочитаешь?
- Ничего, хотя-а… пойдём, только сначала раздевайся.
- Не буду раздеваться, ты и так, будто насквозь проходишь своим блудным взглядом. Такое ощущение, что я одетая, а голая стою перед тобой.
- Так и есть. Не страшно?.. ты ведь ничего обо мне не знаешь, о способностях моих.
- Не знаю, но знать хочу.
- Сегодня?..
- Сейчас.
- Почему сейчас?.. торопишься?
- Да. Ты появился и исчезнешь, увезёшь Марию, с ней останешься.
- А если нет?.. почему так решила?
- Потому что ты пообещал, и ты не нарушишь обещание. – С грустью посмотрела на него, - и правильно, наверное, иначе и я уважать не смогу тебя. Ты такой хороший, справедливый, добрый… так я вижу, пусть останется.
- Увезу, вернусь.
- Потом мне не надо будет, я так не хочу. – Татьяна еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
- А сейчас?.. разве не так?
- Я сейчас не Таня, сам же говорил.
- Ты играешь?.. но ведь играть можно всю жизнь, играть любовницу, жену, скромницу, саму распущенность, очарование, кокетство, красоту, и потом, всё можно менять, переставлять, как слова в стихотворение. Да и в жизни можно играть от Дон Жуана, до Робин Гуда, например, от Клеопатры до матери Терезы, тысячи и тысячи героев, образов и персонажей, не хватит жизни, да и самому можно создавать типаж, как я, создаю себя.
- А если денег нет, например, какая тут игра?..
- Играю нищего иль бомжа.
- А если всё темно, не зги не видно?
- Крота играю или охотника за теми же кротами.
- А если я в пустыне?
- Суслик я, или путник, умирающий от жажды.
- Кто же ты сегодня?
- От тебя зависит. Если ты вселенная сегодня, то я весь космос необъятный, если куртизанка ты, я твой клиент на ночку, если ты любимая жена, то я твой рыцарь, твой возлюбленный, единственный избранник.
- Здорово!.. а мне нравится твоя идея жизни. Выходит, ты создал игру, а я, как овца, в неё втянулась?..
- Как вселенная моя!.. дай имя.
- Имя сказочное быть должно и большое… - задумалась, вспоминая, - Василиса!.. – Татьяна захлопала в ладоши. Здорово!.. ты так называй меня сегодня – Ва-си-ли-са!..
- Василиса!.. – повторил в задумчивости Елисей, смакуя имя… - но Василиса – это та, которая охватывает всё от края и до края.
Подумала Татьяна, встала, на Елисея с опаской посмотрела:
- А ты, действительно, опасен… можешь любого уничтожить, втянув в свою игру. Ты же в ней распределяешь роли!..
- Ты сама втянулась. Тут так, просто я понял это, когда я себе определяю, что началась игра, всё само крутиться начинает, мне остаётся только в нужный момент декорации создать для полноты сюжета и роль для актёра по плечу определить.
- Как это?
- Ты способна Василисой быть, которая вся необъятность?
- Когда к тебе бежала, так и было, сейчас страшно мне, ты перспективу слишком большую развернул, мне бы что попроще чтоб на ночку.
- Тогда в нашей игре она, Василиса пусть сыграет Клеопатру, она же необъятна и всё доступно ей.
- Игра в игре, - улыбнулась Василиса, - хорошо, я Клеопатра.
Елисей с кровати на пол сполз, встал на колени, к ней руки протянул:
- Жизнь моя за ночь с тобой царица Клеопатра, пожертвуй всего ночь одну своему легионеру.
Татьяна вздрогнула сначала, потом весело расхохоталась:
- Елисей!.. напугал… дурачок.
- Твоё решение, царица?..
Татьяна серьёзной стала, она в игру включилась.
- Я согласна!.. только жизнь оставляю, - улыбнулась – может твоя жизнь кому-нибудь ещё сгодится.
- Кому?.. разве не понятно, что легионер жить не может без царицы и потому жизнь его не дорога ему.
- Василисе, например, которая вся необъятность!.. но ты отвлёкся, Елисей.
Будто встрепенулся Елисей, встал на ноги и начал Клеопатру раздевать, смакуя каждое мгновенье, глядя прямо в глаза блудливым, наглым взглядом.
- Елисей, ты меня смущаешь.
- Представь состояние легионера, который свою царицу раздевает и при этом знает, что она противиться не может… Себя представь, что ты царица, но всю ночь над воином власти не имеешь. Более того, он может делать всё, что пожелает.
- Что, например, сегодня ты намерен делать, воин?
Он снял с неё халат и бросил на пол, больше на Татьяне не было одежды. Инстинктивно она руками закрыла груди, румянец зарделся на щеках. Отошёл, будто оценивал товар, подошёл опять, взял за руку.
- А сам-то чего не раздеваешься, прошептала Клеопатра.
- Для контраста, - тихо прошептал, увлекая её голую к столу. На столе неполная бутылка водки, красное вино в графине и закуска.
- Что предпочитает Клеопатра?
- Вино-о-о… но сегодня водки, - её трясло, неведомо с чего. Елисей видел это, но намеренно не обращал внимания.
- Я замёрзла, Елисей, пожалей царицу, согрей скорее.