Тем не менее, 14 ноября 1843 г . Бальзак писал Ган ской: «Здесь ходят слухи, что я напишу опровержение Кюстина, и что я вернулся нагруженный серебряными рублями. Я отрицаю только рубли». ( Balzac Н. de . Оеи- vres posthumes . Lettres a l ' Etrangere . Paris , 1906. Т. 2. P . 225).
7 * Эвелина Ганская (урожд. Ржевусская, 1800—1882) — жена Бальзака (с 1850 г .). Имеется в виду дело о на следстве ее покойного мужа Вацлава Ганского, рас сматривавшееся в Государственном совете и благопо лучно для нее решенное 17 января 1844 г .
Alexis de Tocqueville. De la democratic en Amerique. Paris ,
1835—1840.
Alexis de Tocqueville. De la dimocratie en Amerique, i3 me id. Paris . 1850. Т. 1. P. 504—505.
Письмо от 22 февраля 1841 г . См .: Pierre de Lacretelle. Souvenirs et portraits. Monaco , 1956. P. 219.
La Russie en 1839. Т . 1. P. 120.
12 * Адам Туровский (1805—1866) — польский публицист. Принимал активное участие в восстании 1830—1831 гг. и много писал против России, однако в эмиграции переменил свои взгляды. В книге La virite sur la Russie (Правда о России, 1835) он уже возлагал на Россию миссию панславизма. Император Николай I разрешил ему вернуться, но в 1848 г . он переселился в Северную Америку. Свои идеи Гуровский развивал в книгах La civilisation et la Russie (Цивилизация и Россия, 1840), Russia as it is (Россия как она есть, 1854) и др.
«Адам Гуровский считал, что польский язык уста рел: он изо всех сил призывает русифицировать Поль шу. В доказательство своей благонамеренности, по прибытии в Петербург представляет список лиц, подо зреваемых во враждебном отношении к России. Но он так и не смог получить желаемую должность, посколь ку его считали человеком ненадежным. В 1840 г . Гу ровский издает книгу La Civilisation et la Russie — пер вый манифест официального панславизма. Ему уда лось уехать из России, и в Италии он пишет труд le Panslavisme . В 1849 г . Гуровский переезжает в США, где сотрудничает в нью-йоркской газете « Trib une » и одновременно сближается с Уолтом Уитменом. Во время Крымской войны выступает на стороне Рос сии. /.../ До конца жизни он так и не изменил своего мнения о Польше: «Польша — это всего лишь крова вый призрак, преследующий правительства и народы; тень китайского фонаря, которой демагоги развлекают безумцев».
[Marquis de Custine. La Russie en 1839. Paris , 1990. Т. 1. P . 505 ). (Примеч. М.Парфенова).
13 * Адам Юрий Чарторыйский (1770—1861) — польский и русский государственный и политический деятель, один из ближайших друзей Александра I, член Неглас ного комитета. В 1804—1806 гг. министр иностранных дел. С 1815 г . сенатор Королевства Польского. Во время Польского восстания 1830—1831 гг. глава наци онального правительства, затем в Париже, где объеди нил вокруг себя консервативно-монархическую эми грацию, которая объявила его «королем де-факто».
14 * Жозефина Радолинская — возможно, жена Владислава Радолинского (ум. в 1879 г .), получившего графский титул в Пруссии.
15 Lednicki W. Russia , Poland and the West. Essays in Lit erary and Cultural History. New York , 1953.
16 * В 1838 г . по ходатайству друзей Мицкевича для него была образована в парижском Коллеж де Франс ка федра славянских литератур. Вступительную лекцию он прочел 22 декабря 1840 г . Мицкевич крайне идеа лизировал древнепольский государственный бьгг, про тивопоставляя его московско-российским порядкам, основанным, по его мнению, на расчетливом эгоизме. Утверждая, что поляки богоизбранный народ для об новления христианства, он порицал в то же время формализм Католической церкви. Лекции Мицкевича продолжались до 1852 г ., когда после воцарения Напо леона III он вместе с ЖМишле и Э.Кине был уволен в отставку.
О французских переводах произведений Мицкевича см.: Lorentowicz J . La Pologne en France . Essay d'une bib liographic raisonee. Paris , 1935.
Приведем для сравнения два отрывка из текстов Миц кевича и Кюстина:
Мицкевич:
Но мчится кибитка и все перед ней Шарахнулось в сторону: пушки, лафеты, Пехота и полк кирасир-усачей, Начальство свои повернуло кареты.
Кибитка несется. Жандарм кулаком Дубасит возницу. Возница кнутом Стегает наотмашь солдат, свирепея. Беги, или кони собьют ротозея!
Кто едет в кибитке? — Не смеют спросить. Жандармы сидят в ней, и путь их — в столицу. То царь приказал им кого-то схватить. «Наверное, взят кто-нибудь за границей? /.../».
(Мицкевич Адам. Собр. соч. Т. 3.
М., 1952. С. 256. Перевод ВЛевика).
Кюстин:
«Немного далее увидел я, как курьер, может быть, фельдъегерь или какой-то из подлых слуг правитель ства вылез из своего экипажа, подбежал к одному воз нице и принялся бить его кнутом, палкой и кулаками /.../». ( La Russie en 1839. З те id . Т. 2. P . 200).
«Фельдъегерь — это человек, обладающий властью; он везет приказ повелителя; он одушевленный теле графный провод /.../. Те из них, кого мне пришлось видеть, олицетворяют собой пустыню, в которую они должны углубиться. В своем воображении я вижу места их назначения: Сибирь, Камчатка, солончаковые пустыни /.../». (Ibid. Р. 87—88).
III. ПУТЬ В РОССИЮ
Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. Т. 4. С. 79.
Можно привести множество мест из «Философическо го письма» для иллюстрации этого утверждения. Огра ничимся только одним, вполне типическим:
«Я спратттиваю вас: где вы видели наших мудрецов и наших мыслителей? Кто и когда думал за нас и ду мает сегодня? А ведь находясь между двумя велики ми частями света, между Востоком и Западом, при касаясь, с одной стороны, к Китаю, а с другой, к Гер мании, мы должны были бы объединить в себе два великих принципа мыслящей природы: воображение и разум и таким образом воплотить в своей цивили зации историю всего земного шара. Но не такую роль предопределило для нас Провидение. Совсем напротив: похоже, что оно нисколько не заботилось о нашей судьбе и оставило нас всецело на волю соб ственных наших средств, не желая вмешиваться в наши дела и хоть чему-нибудь научить нас, для ко торых нипочем опыт долгих веков; столетия и поко ления промелькнули мимо и исчезли без следа. Можно подумать, что всеобщий закон человечества писан не для нас. Одинокие во всем мире, мы не дали ему ничего и ничему у него не научились; мы не прибавили ни единой идеи к совокупности идей человечества и ничего не принесли для человечес кого духа, а то, что досталось нам от его развития, мы лишь обезобразили. С самого первого мгнове ния общественного нашего бытия ничего не при шло от нас ради блага людей; бесплодная почва на шего отечества не взрастила ни единой мысли; в нашей среде не зародилось ни одной великой исти ны; мы даже не дали себе труда хотя бы вообразить что-нибудь, а из того, что родилось в других умах, мы заимствовали только обманчивые внешности и бесполезную роскошь. /.../
Мы растем, но не созреваем. Мы двигаемся вперед но все как-то окольными путями, не ведущими нас к цели. Мы подобны детям /.../, все понятия которых лежат на поверхности, а душа пребывает вне их су щества. /.../
Чтобы мир заметил нас, нам пришлось распростра ниться от Берингова пролива до Одера».
(Гершензон М., Чаадаев П.Я. Жизнь и мышление. СПб., 1908. С. 215).
La Russie en 1839. Т . 1. P. 97—98. Примеч. переводчика : Это подтверждается также мнением И.С.Тургенева в его письме к А А Фету от 30 апреля 1860 г .: «До сих пор русский действительно с умилением видит грани цу своего отечества /.../, когда выезжает из него». (Тургенев И.С. Письма. М.—Л Т. 4. С. 72).
La Russie en 1839. Т . 1. P. 140—145.
Ibid. P. 146—147.
6 * В книге князя Щербатова содержится также и такой текст; «Козловский, старый и весьма образованный чи новник, был указан Головиным, как наиболее способный деятель для предстоящей по учебной част реформы. Не смотря на лестные отзывы Головина о Козловском, фельд маршал относился к нему с некоторым недоверием. Коз ловский был католик, и в делах, относящихся до католи ческого духовенства, он действовал не вполне согласно с видами правительства. /.../ Тем не менее, фельдмаршал признавал возможным употреблять на службе несомнен ные способности Козловского /.../». (Ibid. Р . 185—186).
7 Simmons J.S. Turgenev and Oxford . «Oxoniensia». Т . XXXI (1966). P . 146.
8 * Имеется в виду черновой (неоконченный) набросок стихотворения АСПушкина:
Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды лик увидел, И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел Когда безмолвная Варшава поднялась И бунтом опьянела, И смертная борьба началась, При клике «Польска не згинела!» Ты руки потирал от наших неудач, С лукавым смехом слушал вести, Когда бежали вскачь, И гибло знамя нашей чести. Варшавы бунт
По никнул ты (главой) (?) и в дыме горько возрыдал, Как жид о Иерусалиме.
(Пушкин АС. Полн. собр. соч. 1948. Т . 3 (1). С . 444).
9 La Russie en 1839. Т. 1. P . 191—193.
10 * Пространная русская грамматика, 1827—1830, за кото рую Н.И.Греч был избран член-корреспондентом Пе тербургской академии наук. Также: Начальные прави ла русской грамматики, 1828, И изданий; Чтения о русском языке, 1840.
п * Это подтверждается и свидетельством А И.Тургенева в письме к П.А. Вяземскому из Парижа от 5/17 сентяб ря 1843 г .: «На улице встретил Греча. Сперва не вспом нил, кто он и оттого подал руку. /.../ Русские думают, что /.../ он здесь по особым поручениям для русских же; впрочем, о ком этого не думают!» (Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 4. СПб., 1899. С. 368).
12 * Из письма АС.Пушкина к П.АВяземскому от 27 мая 1826 г ., которое значительно острее, нежели приведен ная цитата: «Мы в сношениях с иностранцами не имеем ни гордости, ни стыда /.../. Я, конечно, прези раю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь». (Поли. собр. соч. Изд. 3-е. М., 1965. Т. 10. С. 208).
13 * Мицкевич А Собр. соч. М., 1952. Т. 3. С. 286. Перевод В.Левика.
14 * Весьма характерно в этом отношении высказывание Ф.И.Тютчева по поводу книги Кюстина: «Апология России... Боже мой! Эту задачу принял на себя Мас тер, который выше нас всех и который, мне кажется, выполнял ее до сих пор довольно успешно. Истинный защитник России — это История ; ею в течение трех столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинствен ную судьбу». (Барсуков Н. Жизнь и труды М.П.Пого дина. Т. 8. СПб., 1893. С. 287).
15 * «Вяземский, я полагаю, был полностью на стороне Пушкина» — ошибочное предположение, о чем свиде тельствует следующая запись в дневнике Вяземского, относящаяся к стихотворениям Пушкина «Клеветни кам России» и «Бородинская годовщина», а также к стихотворению Жуковского «Старая песня на новый лад»:
«Пушкин в стихах своих: Клеветникам России кажет им тттитп из кармана. Он знает, что они не про чтут стихов его, следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко, даже самому Пушкину. За что возрождающейся Европе любить нас? Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к по степенному усовершенствованию нравственному и по литическому. Мы вне возрождающейся Европы, а между тем тяготеем к ней. Народные витии, если бы удалось им как-нибудь проведать о стихах Пушкина и о возвышенности таланта его, могли бы отвечать ему коротко и ясно: мы ненавидим или, лучше сказать, презираем вас, потому что в России поэту, как вы, не стыдно писать и печатать стихи подобные вашим.
Мне так уж надоели эти географические фанфаро нады наши: От Перми до Тавриды и проч. Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим в растяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст, что физическая Россия — Федора, а нрав ственная — дура. /.../
Неужели Пушкин не убедился, что нам с Европою воевать была бы смерть. Зачем же говорить нелепости и еще против совести и более всего без пользы? Хо рошо иногда в журнале политическом взбивать слова, чтобы заметать глаза пеною, но у нас, где нет полити ки, из чего пустословить, кривословить? Это глупое ребячество или постыдное унижение. Нет ни одного листка » Journal des Debats », где не было бы статьи, на писанной с большим жаром и с большим красноречи ем, нежели стихи Пушкина. В «Бородинской годовщи не » опять те же мысли, или то же безмыслие. Никогда народные витии не говорили и не думали, что 4 мил лиона могут пересилить 40 миллионов, а видели, что эта борьба обнаружила немощи больного, измученною колосса. Вот и все: в этом весь вопрос. Все прочее фи зическое событие. Охота нам быть на коленях пред ку лаком. И что опять за святотатство сочетать Бородино с Варшавою ? Россия вопиет против этого беззакония. Хорошо «Инвалиду» сближать эпохи и события в ка- лендарских своих калейдоскопах, но Пушкину и Жу ковскому кажется бы и стыдно».
(Запись 22 сентября 1831 г . См.: Вяземский П.А. За писные книжки (1813—1848). М., 1963. С. 214—215).
См. также о настроениях Пушкина этого периода в статье М.Д.Белова «Польское восстание по письмам Пушкина к Е.М.Хитрово» в «Трудах Пушкинского дома». Вып. XI. Т. VIII. Л, 1927. С. 257—300.
16 * Отношения АИ.Тургенева и П.А.Вяземского в опреде ленной степени проясняются из их переписки: