- Да, любезный, я просто не нахожу себе места! - раздраженно ответил поручик. - У вас всегда такой аншлаг?
- Покажите, пожалуйста, ваш билет, сударь. Я вам помогу.
- Мне сейчас может помочь лишь одно из двух: либо смазливенькая барышня с пухлыми губками и стройной ножкой, либо полная кастрация.
- Простите, что-с?
- Экий ты, братец, тугодум! Кстати, нет ли у вас здесь отдельных кабинетов, где можно было бы раздавить с дамой бутылку шампанского?
Служащий понимающе улыбнулся:
- Ну-у, разве что в уборной.
- Чего? Ты, старый боров, предлагаешь мне, гусару, запереться с дамой в сортире?! - Оскорбленный в лучших чувствах поручик схватил его за грудки. - Хрустальных люстр понавешали, со всей Москвы красивых баб наприглашали - и никаких удобств! Негде с дамой посидеть, кроме как в клозете.
- Ваше благородие, не виноват, отпустите, - бормотал перепуганный до смерти капельдинер. - Я имел в виду артистическую уборную, где артистки переодеваются.
Ржевский тут же ослабил хватку.
- Что? Переодеваются, говоришь? Это хорошо. Объяснишь, как туда попасть - рубль серебряный получишь.
- А...
- А не объяснишь - бутылкой по голове!
И капельдинер выложил поручику как на духу, где расположены артистические уборные.
- Только сейчас там никого нет, - заговорщически добавил он. - Все артистки на сцене.
- А когда появятся?
- После окончания первого действия. Минут, этак, через двадцать-тридцать.
- Я столько не вытерплю!
Ржевский раскинул мозгами.
- Скажи-ка, любезный, а что за фрукт сидит вот в этой ложе, - сказал он, показав на крайнюю дверь.
Служащий осторожно заглянул в ложу.
- Граф Бурёнкин с любовницей, - сообщил он. - Заядлый театрал.
- А жена у него есть?
- Есть. Только он больше всё с другими барышнями приходит.
- Отлично-с! Теперь мне срочно нужны перо, чернила и бумага.
Капельдинер отвел поручика в служебное помещение. Откупорив для вдохновения бутылку шампанского и осушив ее из горла, Ржевский быстро набросал записку:
" Графу Бурёнкину,
совершенно интимно
Ваше сиятельство, довожу до Вашего сведения, что в то время, как Вы услаждаете свой слух в опере, Ваша законная супруга услаждает свое тело в объятиях своего любовника.
Искренне Ваш, Робинзон Крузо".
Едва Ржевский отложил перо, как из буфета вернулся капельдинер, посланный им за второй бутылкой шампанского и двумя бокалами. Поручик взял у него шампанское и бокалы и отдал ему записку.
- Поди вручи графу. Скажи, что очень срочно.
Капельдинер зашел в ложу. Не прошло и минуты, как оттуда выскочил граф Бурёнкин с вытаращенными глазами и багровыми пятнами по всему лицу.
- Карету мне. Карету! - восклицал он, сжимая кулаки. И убежал куда-то вдаль по коридору.
Наградив капельдинера рублем, поручик вошел в оставленную графом ложу.
- Бонжур, мадемуазель, - сказал он, приложившись к руке растерянно уставившейся на него девушки, которая тем не менее руки не отдернула. - Имею честь, поручик Ржевский!
- Камилла.
- Очень мило.
Поручик еще раз поцеловал ей пальчики и присел рядом.
- Свято место пусто не бывает. Не правда ли, сударыня?
- Ничего не понимаю, - заговорила она, нервно обмахиваясь веером. - Объясните мне в чем дело, поручик. Куда девался граф?
- Он уже не вернется. У него ponos.
- Какой кошмар!
- А, пустяки. Если не возражаете, я постараюсь вам его заменить.
Она лукаво улыбнулась.
- Вообще-то я не то, что бы... а впрочем, почему бы и нет?..
- Ну и чудесно. Предлагаю начать с шампанского. Держите бокалы, а я пока займусь бутылкой.
- Но я не привыкла пить вино с незнакомыми мужчинами.
- Какой же я незнакомый, сударыня? Меня в Москве каждая собака знает. А вы вдруг - нет? Не может такого быть!
- Я слышала о вас, но...
- Никаких "но", солнышко.
Бесшумно откупорив бутылку, поручик разлил шампанское по бокалам.
- За нашу встречу, - сказал он. - За ваши шелковые плечи... и всё остальное!
Они выпили. Ржевский пожирал Камиллу глазами.
"Как мизинчик оттопыривает, чертовка!" - подумал он и положил ей руку на колено.
- Поручик, вы перепутали, - с улыбкой сказала она, неторопясь допивая свой бокал.
- Что такое?
- Это не подлокотник, а моя нога.
- Да-а? - Ржевский пощупал у себя под рукой. - Пардон, я не подозревал, что у вас такая стройная ножка. Оперся не глядя.
- Что же вы никак не уберете?
- Подлокотник, нога... какая, к черту, разница? - промурлыкал он, целуя ее под ушко.
- Шея, колонна... - с усмешкой передразнила она, прикрывая веером декольте. - Что вам моя шея? Поцеловали бы колонну!
- Колонна холодная, а вы такая горячая...
Он опять тянулся к ней губами.
- Поручик, мы все-таки в театре, - игриво уклонялась она. - Это же храм искусства. Здесь полагается слушать оперу.
- Необязательно. Слышите, как храпят в соседней ложе?
Камилла тихонько засмеялась в кулачок. Поручик снова наполнил бокалы.
- Я хочу выпить за то чувство, от которого хочется петь, - сказал он. - За любовь!
После второго бокала Камиллу неожиданно развязло. И она позволяла Ржевскому целовать себя, сколько душе угодно. Душа поручика была ненасытна.
Нешуточные страсти, кипевшие в их ложе, постепенно стали привлекать внимание публики на противоположной стороне бельэтажа. И вскоре почти все сидевшие там зрители, и думать забыв о представлении, дружно пялили глаза на разбушевавшуюся парочку.
Внезапно под натиском поручика у его дамы выскочила из декольте грудь, и публика ахнула.
Между тем действие на сцене продолжалось, и этот протяжный вздох зрителей артисты отнесли на свой счет. А тенор даже так разволновался, что дал петуха и чуть было не свалился в оркестровую яму.
- Смотрите, на нас показывают пальцем, - говорила Камилла, поспешно пряча грудь обратно.
- Какая невоспитанная публика, - соглашался Ржевский, мешая ей оправить платье. - Что за грудка! Куда вы ее? Ну зачем? Во времена Ренессанса женщины вообще ходили с вырезом до пупа.
- Я тоже не прочь, но, к сожалению, у нас сейчас ампир.
- Подумаешь, вампир, - не расслышал поручик. - Вампир, упырь... Со мною рядом, милая, ничего не бойтесь.
Прикончив бутылку, он устроил Камиллу себе на колени.
- Нет, дайте ножку, - требовал он, пытаясь приподнять край ее платья.
- Поручик, но на нас же смотрят!
- Пускай смотрят, мы не в лесу.
В бельэтаже напротив публика начинала потихоньку сходить с ума.
- Князь, я запрещаю вам смотреть на это безобразие! - повизгивала старая княгиня, вырывая из рук у мужа лорнет. - Это же разврат, besstydstvo, rasputstvo!
В соседней ложе мать ссорилась по тому же поводу со своими молоденькими дочерьми.
- Анна, перестань вертеться! Смотри на сцену, - говорила она, закрывая младшей дочери лицо афишей. Но тогда старшая дочь в свою очередь начинала таращить глаза на противоположную сторону. И мать набрасывалась уже на нее:
- Эмилия, так и знай, я лишу тебя пирожных!
Наконец, обе девицы разревелись, зарывшись лицом в ладони.
- Слава богу, - с облегчением вздохнула их мамаша и принялась наблюдать, как поручик Ржевский целует своей даме обнажившуюся до колена ножку.
- Как вы думаете, граф, - рассуждал барон Леже, обращаясь к своему соседу по ложе, - он ею таки овладеет или бросит дело на середине?
- Желаете пари, барон? - невозмутимо отвечал граф Нулин.
- Согласен. Ваша ставка?
- Пять тысяч.
- Ассигнациями?
- Разумеется.
- Хорошо, согласен. Итак, ваше мнение, граф?
- Мне кажется, барон, мы с нашим пари уже опоздали.
- Вы полагаете, они уже?..
- Не сомневаюсь. А с какой стати эта дамочка вдруг стала так странно подпрыгивать?
- Хм, действительно...
А поручик Ржевский, совершенно не беспокоясь, что кто-то может заключать на него пари, в данную минуту объяснял Камилле, какие у лошади бывают аллюры. При этом он изображал лошадь, а сидевшая у него на коленях девушка - наездницу.
- И-го-го! Крепче держитесь в седле, душечка, - говорил Ржевский. - Галопом мчатся - это вам не бисером вышивать.
- Поручик, вы меня уроните!
- Спокойно, голубушка, перехожу на рысь.
- А может, перейдем на шаг?
- Устали, милая?
- Немножко укачало.
- А мы, гусары, так с утра до вечера и с вечера до утра - то с лошадьми, то с прекрасным полом. Сплошные аллюры!
- Тпру-у-у! - весело скомандовала девушка.
Но Ржевский не послушался.
- Последний аллюрчик, голубушка. Вы знаете, что такое иноходь?
- Нет.
- Это когда у лошади скачут попеременно то левые ноги, то правые. Сейчас покажу.
И поручик стал раскачивать свою наездницу, двигая то левой, то правой ногой.
- Такой аллюр весьма хорош для больших расстояний, - пояснял он. - Однако, ежели дорога неровная, иноходец может запросто споткнуться.
Ржевский так увлекся, что решил показать девушке, как спотыкается иноходец. В результате чего оба оказались на полу.
- Не беда, - рассудил поручик, устраиваясь на Камилле поудобнее. - Я вас, душенька, покатал, теперь вы меня покатаете.
Она отвечала ему пьяной улыбкой. Но только она раскинулась, как дверь в их ложу распахнулась и сюда ворвался высокий господин с прилизанными волосами.
- Извольте прекратить, сударь! - вежливо, но твердо сказал он поручику. - Своим поведением вы отвлекаете публику от оперы.
За его спиной толпилось несколько человек с возмущенными лицами и похабными глазками.
Нехотя высвободившись из объятий девушки, Ржевский встал на ноги.
- Какого черта, любезный? Кто дал вам право врываться без стука, когда я здесь с дамой! Мною уплачены деньги, и я попросил бы вас выйти вон.
- Вы не в борделе, сударь.
- Да? - с сарказмом произнес поручик. - Выходит, я ошибся адресом?
- Ошиблись!
- С кем, простите, имею честь?
- Я директор театра, - ответил прилизанный господин. - Позвольте ваш билет.
Ржевский порыскал по карманам.
- Вот, прошу.
- Ваше место в партере, сударь, - сказал директор, взглянув на его билет. - Если вы собираетесь смотреть второе действие, прошу вас спуститься вниз и занять свое место до окончания антракта.
- Антракт?! - возбужденно воскликнул поручик, мгновенно вспомнив о переодевающихся в уборных актрисах. - Вы сказали, сейчас антракт?
- Да.
- Сколько он еще продлится?
Директор театра с важным видом взглянул на свои карманные часы.
- Десять с половиною минут. Вы успеете.
- Вы думаете?
Ржевский тут же прикинул в уме: "Полминуты - на поиски, минута - на представление, две - на объяснение, три - на ухаживание. И четыре - на любовь. Маловато, но, пожалуй, что успею."
Растолкав скопившихся на пороге любопытных, он пулей рванулся из ложи.
- Куда же вы, поручик! - истошно крикнула ему вслед Камилла, но ему было уже не до нее.
Глава 11
Богиня грез, мечта феерий
В начале коридора с артистическими уборными стеной стояли несколько служащих театра, сдерживая натиск неистовых поклонников, жаждущих преподнести цветы своим любимым артисткам. Поскольку в представлении было занято аж три певицы, число их поклонников перевалило далеко за дюжину. Все они орали, умоляли, требовали пропустить и размахивали букетами.
- У меня цветы завянут! - кричал один.
- Я до конца оперы застрелюсь! - вторил другой.
- Пустите меня, я только вручу цветы! - хитрил третий.
- После третьего акта, господа, - отвечали служащие, не отступая ни на шаг, - милости просим, господа, после третьего акта. Сейчас не велено.
Ржевский признал в одном из служащих капельдинера, с которым он уже имел сегодня дело. Протиснувшись сквозь бурлящую толпу, поручик незаметно отобрал у самого крикливого поклонника один из трех букетов, которыми тот грозился разнести весь театр, и, подмигнув знакомому капельдинеру, громко прокричал:
- Фельдъегерь Его императорского Величества! Срочно! Букет от императора - французской примадонне! Где Луиза Жермон?
- Третья дверь налево, - ответил капельдинер, пропустив его себе за спину, и стал объяснять возмутившимся поклонникам: - Успокойтесь, господа, это государев фельдъегерь. У него служба такая.