Они сидели за кухонным столом, на котором поблескивал бриллиант, и совершенно серьезно размышляли, что делать с камнем, пока их не будет дома.
— Все-таки лучше я возьму его с собой, — настаивал Роберт.
— Нет, Роберт. Ты будешь каждые пять минут ощупывать себе карман и проверять, на месте ли камень. Ты не сможешь расслабиться ни на минуту.
— Пожалуй, ты права, — согласился он. — Ну, хорошо. Значит, закопаем его в горшок с азалией, который стоит в гостиной? Туда никто не станет заглядывать.
— И все же это не самое надежное место, — рассуждала она. — Кто-нибудь может уронить горшок, земля рассыплется, и пожалуйста — вот он бриллиант.
— Маловероятно, — возразил он. — Один шанс из тысячи, что в дом вломятся грабители.
— А вот и нет, — убеждала она. — Дома грабят каждый день. Не стоит рисковать… Что же делать? Я не позволю этому камню доставлять тебе беспокойство.
— Мне бы тоже этого не хотелось, — кивнул он. Некоторое время они молча потягивали напитки.
— Есть! — вдруг закричала она, вскакивая со стула. — Я знаю отличное место!
— Где?
— Здесь, — она взяла форму для льда и показала на пустые ячейки. — Мы положим его сюда, нальем воды и поставим в морозильник. Через два часа он покроется толстой коркой льда и станет совершенно незаметным.
Роберт Сэнди уставился на форму для льда.
— Грандиозно! — воскликнул он. — Ты гений! Давай так и поступим.
— Так ты согласен спрятать его в лед?
— Конечно. Потрясающая идея.
Она взяла бриллиант, положила его в одну из пустых ячеек, подошла к раковине, наполнила форму водой и поставила в морозильник.
— Камень находится в крайней правой ячейке левой формочки. Нужно запомнить, — пояснила она.
— Левая, крайняя справа, — повторил он, — Все, запомнил. Теперь, когда он спрятан в надежном месте, я чувствую себя спокойно.
— Допивай виски, дорогой. Нам пора ехать. Я собрала твои вещи. И постараемся до возвращения не вспоминать о нашем миллионе фунтов.
— Расскажем о нем кому-нибудь? — спросил он. — Реншо или их гостям?
— По-моему, лучше не надо, — сказала она. — Столь невероятная история в мгновение ока разнесется по всей округе. Не успеешь оглянуться, как она окажется в газетах.
— Вряд ли это понравится королю Саудовской Аравии, — согласился он.
— Я тоже так думаю. Так что пока никому ничего не скажем.
— Согласен. Огласка нам ни к чему.
— Ты сможешь купить себе новую машину, — рассмеялась она.
— Точно. И тебе тоже. Какую модель ты бы хотела, дорогая?
— Я подумаю, — ответила она.
И через несколько минут они отправились к Реншо на выходные. Те жили недалеко, за Уитни, всего в тридцати минутах езды от их дома. Чарли Реншо был врачом-консультантом в больнице, и они много лет дружили семьями. Выходные прошли тихо, без особых событий, они приятно провели время и в воскресенье вечером около семи часов вернулись домой на Акация-роуд. Роберт достал из багажника две небольшие сумки, и они вдвоем пошли по дорожке к дому. Он открыл дверь и пропустил вперед жену.
— Я приготовлю яичницу с беконом, — предложила она. — Хочешь выпить перед ужином, милый?
— А почему бы нет? — ответил он.
Он закрыл дверь и понес сумки наверх, как вдруг услышал пронзительный крик из гостиной.
— О, нет! — кричала Бетти. — Нет! Нет! Нет!
Роберт выронил сумки и бросился к ней. Она стояла посреди комнаты, прижав руки к щекам, по ее лицу текли слезы.
В гостиной царил полный разгром. Нетронутыми остались только задернутые шторы. Все остальное было разрушено и разбито вдребезги. Сокровища Роберта Сэнди с журнального столика, видимо, швыряли об стены, и теперь их осколки валялись на ковре. Грабители опрокинули застекленный шкафчик. Вытащили все четыре ящика из комода и разбросали по комнате их содержимое: альбомы с фотографиями, игры „Скраббл“ и „Монополия“, шахматы и прочие семейные вещи. Все книги до одной были сброшены с высокого, от пола до потолка, стеллажа и валялись на полу, порванные и изуродованные. Мерзавцы разбили стекла в рамах всех четырех акварелей и искромсали ножом написанный маслом портрет их троих детей в детстве. Диван и кресла стояли с разорванной обивкой и вывороченными внутренностями. Практически вся обстановка гостиной была уничтожена, кроме ковра и штор.
— О, Роберт, — всхлипнула она. — Я этого не вынесу.
Он промолчал. Он испытывал настоящую физическую боль.
— Оставайся здесь, — велел он. — Я посмотрю наверху.
Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и первым делом заглянул в их спальню. Ее постигла та же участь. Преступники вытащили все ящики из комода и разбросали по комнате рубашки, блузки, нижнее белье. Сдернули покрывало с двуспальной кровати, вывернули матрас и искромсали его ножом. Шкафы стояли открытые, и все до одного платья, костюмы, брюки, пиджаки и юбки были сорваны с вешалок.
Он не стал заходить в другие комнаты. Спустился вниз, обнял жену за плечи, и они вдвоем, осторожно перешагивая через останки гостиной, добрели до кухни — и застыли на пороге.
Это ужасное зрелище не поддавалось описанию. Почти все банки, ящички, бутылочки были разбиты, а их содержимое вывалено на пол. Кухня напоминала поле боя, повсюду валялись осколки стекла и раздавленные продукты. С полки сбросили домашние варенья, соленья и компоты Бетти, и теперь все это растеклось по полу. Таким же образом расправились с продуктами из буфета: с майонезом, кетчупом, уксусом, оливковым маслом, растительным маслом и со всем прочим.
На дальней стене висели две полки, на которых стояло штук двадцать больших банок с крышками из матового стекла. В них хранили рис, муку, сахар, отруби, овсяные хлопья и другие крупы. Банки разбили на мелкие кусочки, высыпав содержимое на пол.
Дверь холодильника была открыта, из него выпотрошили все, что находилось внутри — остатки еды, молоко, яйца, масло, йогурт, помидоры, салат-латук. В этой продуктовой жиже плавали растоптанные ногами выдвижные ящики холодильника. Тут же лежали пластмассовые формочки для льда, в буквальном смысле сломанные пополам. Варвары выдрали из холодильника даже покрытые пластиком полки и, согнув их, швырнули в общую кучу. Они опорожнили все запасы спиртного — виски, джин, водка, херес, вермут, а также полдесятка банок пива — и заставили весь стол пустой посудой. Во всем доме уцелели только бутылки из-под спиртного и пивные банки. Пол был покрыт толстым слоем мерзкой, липкой каши. Как будто кучка безумных детей решила проверить, способны ли они превратить дом в груду ненужного хлама, и с блеском справилась с заданием.
Роберт и Бетти стояли в дверях кухни, потеряв дар речи от ужаса.
— Думаю, наш чудесный бриллиант лежит где-то в этой каше, — наконец сумел выговорить Роберт.
— Мне плевать на бриллиант, — откликнулась Бетти. — Я бы убила тех, кто это сделал!
— Я тоже, — признался Роберт. — Нужно позвонить в полицию.
Он вернулся в гостиную и снял трубку. Как ни странно, телефон работал.
Патрульная машина приехала через несколько минут. В течение получаса к ним присоединились полицейский инспектор, двое полицейских в штатском, дактилоскопист и фотограф.
— Здесь поработали не профессиональные воры, — осмотревшись вокруг, заявил Роберту невысокий мускулистый инспектор с черными усами. — И даже не дилетанты. Это просто уличные хулиганы. Отбросы общества, молокососы. Думаю, их было трое. Паршивцы без дела слоняются по улицам, и если видят пустой дом, вламываются в него, и первым делом ищут спиртное. Вы держали дома алкогольные напитки?
— Обычный набор, как у всех, — пожал плечами Роберт. — Виски, джин, водка, херес и несколько банок пива.
— Они наверняка все выпили, — сказал инспектор. — У таких парней на уме только две вещи: выпивка и разрушение. Они разыскивают по всему дому спиртное, садятся за стол и напиваются до чертиков, А потом впадают в неистовство.
— То есть они пришли сюда не грабить? — удивился Роберт.
— Вряд ли они что-нибудь украли, — покачал головой инспектор. — Если бы они были ворами, то унесли бы ваш телевизор, а они его просто разбили.
— Но зачем им это?
— Спросите лучше их родителей, — пожал плечами инспектор. — Это сброд, настоящее отребье. В наши дни разучились воспитывать детей.
Затем Роберт сообщил инспектору о бриллианте. Он подробно рассказал всю историю от начала до конца, понимая, что с точки зрения полиции она имеет большое значение.
— Полмиллиона фунтов! — воскликнул инспектор. — Царица небесная!
— Может быть, вдвое больше, — уточнил Роберт.
— Значит, его мы и будем искать в первую очередь, — решил инспектор.
— Лично я не собираюсь ползать на карачках в этой мерзости, — заявил Роберт. — Почему-то у меня не возникает такого желания.
— Предоставьте это нам, — успокоил его инспектор. — Мы его найдем. Вы придумали для него удачный тайник.
— Это идея жены. Скажите, инспектор, а если вдруг, по какой-то ужасной случайности, они его нашли…
— Нет, не думаю, — успокоил его инспектор. — Этого не может быть.
— Они могли увидеть его на полу после того, как растаял лед, — рассуждал Роберт. — Согласен, это маловероятно. Но если бы они его все-таки заметили, они бы взяли его?
— Наверняка, — ответил инспектор. — Ни один человек не устоит перед бриллиантом. Он притягивает к себе, как магнит. Да, если один из них увидел его на полу, думаю, он спрятал его к себе в карман. Но не волнуйтесь, доктор, он обязательно всплывет.
— Сейчас бриллиант меня не волнует, — вздохнул Роберт. — Меня волнует жена и наш дом. Ей потребовались годы, чтобы превратить его в уютное жилище.
— Послушайте, сэр, — сказал инспектор, — сейчас вам необходимо отвезти жену в гостиницу и немного отдохнуть. Возвращайтесь сюда завтра, и мы начнем разбираться. Я оставлю здесь полицейского, чтобы он присмотрел за домом.
— Завтра с утра у меня операции в больнице, — объяснил Роберт. — Но, думаю, жена сможет придти.
— Хорошо, — кивнул инспектор. — Вы пережили сильное потрясение. Разрушенный дом — это кошмарное зрелище. Я видел это много раз и понимаю, как вам тяжело.
Роберт и Бетги провели ночь в гостинице „Рэвдольф“. На следующее утро ровно в восемь часов Роберт вошел в операционную и приступил к работе.
Вскоре после полудня он прооперировал последнего пациента, пожилого мужчину, — он без труда и быстро удалил ему доброкачественную опухоль на предстательной железе. Потом снял перчатки и маску и зашел в комнату отдыха выпить чашку кофе. Но сначала снял трубку и позвонил жене.
— Как дела, милая? — поинтересовался он.
— О, Роберт, все так ужасно, — пожаловалась она. — Я просто не знаю, с чего начать.
— Ты звонила в страховую компанию?
— Да, они приедут с минуты на минуту и помогут составить список разрушений.
— Хорошо. А полиция нашла наш бриллиант?
— Боюсь, что нет, — ответила она. — Они перерыли всю эту мерзкую жижу на кухне и клянутся, что его там нет.
— Куда же он тогда подевался? Неужели этим негодяям удалось его найти?
— Видимо, да. Наверное, весь лед высыпался на пол, когда они сломали формочки. Кубики льда выпадают, даже если немного согнуть форму.
— И все равно они не могли заметить его среди льда, — настаивал Роберт.
— Да, но они увидели его, когда лед растаял, — возразила жена. — А они провели в доме много часов, за это время лед успел растаять.
— Наверное, ты права.
— Представляю, как он сверкал на полу. Его было видно за километр.
— О Боже, — вздохнул Роберт.
— Если он никогда к нам не вернется, мы все равно не будем по нему скучать, правда, милый? Он был у нас всего несколько часов.
— Согласен. Полиция кого-нибудь подозревает?
— У них нет никаких зацепок. Они нашли много отпечатков пальцев, но, похоже, среди них нет ни одного, принадлежавшего какому-нибудь известному преступнику.
— Так и должно быть, — сказал он. — Раз это просто уличные хулиганы.
— Да, инспектор так и сказал.
— Послушай, дорогая, я только что закончил утренние операции. Сейчас выпью кофе, а потом приеду домой и помогу тебе.
— Хорошо, — ответила она. — Ты мне нужен, Роберт. Очень нужен.
— Дай мне всего пять минут передохнуть, — попросил он. — Я очень устал.
В операционной номер два всего в десяти метрах от комнаты отдыха еще один старший хирург по имени Брайан Гофф заканчивал утренние операции. На столе лежал его последний пациент, молодой человек с осколком кости, застрявшем где-то в тонкой кишке. Гоффу ассистировал молодой весельчак-ординатор по имени Уильям Хэддок. Они вскрыли брюшную полость, и Гофф, приподняв тонкую кишку, ощупывал ее пальцами. Операция была самой обычной, и в комнате велась оживленная беседа.
— Я рассказывал вам про человека с живыми рыбками в мочевом пузыре? — говорил Уильям Хэддок.
— По-моему, нет, — ответил Гофф.
— Когда мы проходили практику в больнице Святого Варфоломея, — начал Уильям Хэддок, — у нас преподавал профессор урологии, крайне неприятный тип. Однажды этот осел решил продемонстрировать, как обследовать мочевой пузырь с помощью цистоскопа. В качестве подопытного пациента он выбрал старика с подозрением на камни. Так вот, в холле больницы стоял аквариум с крошечными рыбками яркой раскраски — их называют „неон“ — и один из студентов набрал в шприц штук двадцать этих неонов и ухитрился ввести их в мочевой пузырь пациента, когда тот проходил премедикацию перед цистоскопией.
— Какая гадость! — возмутилась операционная сестра. — Немедленно прекратите, мистер Хэддок!
Брайан Гофф улыбнулся под маской и спросил:
— И что было дальше?
При этом он разложил на зеленой стерильной салфетке примерно метр тонкой кишки пациента и продолжал прощупывать ее пальцами.
— Когда профессор ввел цистоскоп в мочевой пузырь и посмотрел в него, — продолжал Уильям Хэддок, — он подпрыгнул и завопил не своим голосом.
„Что случилось, сэр? — поинтересовался тот самый студент. — Что вы увидели?“
„Рыбок! — орал профессор. — Там сотни маленьких рыбок! И они плавают!“
— Вы все придумали, — вставила операционная сестра. — Это не правда.
— Самая настоящая правда, — убеждал ее ординатор. — Я сам заглянул в цистоскоп и увидел рыбок. И они действительно плавали.
— У нашего Билли много таких историй, и все правдивые, — заметил Гофф. — Ага, вот она, — добавил он. — Вот эта штуковина, которая беспокоила парня. Хочешь потрогать?
Уильям Хэддок поднял светло-серую кишку и сжал ее пальцами.
— Да, — кивнул он, — я ее чувствую.
— А если посмотришь сюда, — показывал Гофф, — то увидишь то место, где кость проткнула слизистую оболочку. Уже начался воспалительный процесс.
Брайан Гофф поднял кишку левой рукой. Сестра протянула ему скальпель, и он сделал маленький надрез. Сестра подала ему пинцет, и Гофф, нащупав застрявший предмет, извлек его наружу и бросил в небольшой лоток из нержавеющей стали, который держала сестра. Предмет был покрыт коричневой слизью.
— Готово, — сказал Гофф. — Закончишь без меня, ладно, Уильям? Мне нужно бежать на собрание, я и так опоздал на пятнадцать минут.
— Хорошо, — кивнул Уильям Хэддок. — Я его зашью.
Старший хирург выскочил из операционной, а ординатор начал накладывать швы — сначала на кишку, потом на брюшную полость. На все это у него ушло лишь несколько минут.
— Я закончил, — сообщил он анестезиологу. Тот кивнул и снял маску с лица пациента.
— Спасибо, сестра, — поблагодарил Уильям Хэддок. — До завтра.
Проходя мимо ее стола, он взял лоток с покрытым слизью предметом. — Не похоже это на куриную кость. Он отнес лоток в раковину и включил воду.
— Боже правый, что это? — вдруг закричал он. — Посмотрите, сестра!
Сестра подошла к раковине.
— По-моему, обычная стекляшка, — пожала плечами она. — Наверное, из детского ожерелья. Господи, как он умудрился это проглотить?
— Она бы сама вышла естественным путем, если б не этот острый конец, — предположил Уильям Хэддок. — Заберу-ка я ее себе на память.
— Вы не имеете права, мистер Хэддок, — возразила сестра. — Она принадлежит пациенту. Подождите секунду. Дайте-ка я взгляну на нее еще раз.