Элоиза была счастлива в Бретани, тем более что рядом постоянно находился ее избранник. Однако Абеляру предстояло вернуться в Париж, поскольку его никто не освобождал от профессорской кафедры. Он уже знал, что после похищения Элоизы каноник впал в ярость, поэтому молодой отец, не видя иного выхода, решил покаяться перед убитым горем Фульбером и просить прощения за содеянное. Абеляр даже выразил готовность жениться на его племяннице, но при одном условии, — что этот брак будет тайным ввиду монашеского обета, предполагавшего безбрачие.
Смягченный абеляровским красноречием, старик, прослезившись, согласился принять выдвинутое условие. Но, как впоследствии выяснилось, он в момент искреннего прощения лишь умело притворялся, затаив в душе чувство неудовлетворенной мести.
Абеляр тут же отправился в Бретань, чтобы привезти Элоизу в Париж и сделать своей женой. Но каково же было его изумление, когда любимая наотрез отказалась идти с ним под венец: хоть тайно, хоть явно. Она живо нарисовала Абеляру картину скучной супружеской жизни — орущие дети, пеленки, постоянные заботы о пропитании. Элоиза была убеждена, что низменные домашние хлопоты не приличествуют такому великому философу, каким является ее возлюбленный. Его удел — философия. И только она, то есть философия, может быть ему женой. «Оставить философию даже на краткое мгновение, — поучала мудрая Элоиза, — равносильно расставанию с ней навсегда. Только рискните сделать небольшой перерыв, и больше вы ее не найдете! Не забывайте о достоинстве философа. Подумайте о своей репутации».
Существовал, однако, и другой мотив, заставивший Элоизу отказаться от законного брака. Она считала, что любовь может существовать только ради ее самой, как существует искусство для искусства. Это было незнакомое для раннего Средневековья чувство, выразившееся позже в куртуазной любви, которая ничего не требует взамен, и ей не нужна никакая плата.
Несмотря на доводы Элоизы, Абеляр был неумолим, решив непременно сочетаться браком с любимой. Она покорилась его твердому решению, произнеся фразу, которая, к несчастью, оказалась пророческой: «Нам ничего другого не остается, но подстерегающий впереди рок принесет нам такие страдания, которые по своей мучительности могут сравниться только с пережитой нами страстной любовью».
В течение нескольких дней любовники добирались до Парижа. По приезде Элоиза направилась в дом своего дяди, а Абеляр — в каменную келью в Латинском квартале. И однажды утром, когда весь город еще спал, Элоиза и Абеляр обвенчались в присутствии Фульбера и нескольких близких друзей, поклявшихся не разглашать тайну новобрачных. После брачной церемонии молодожены расстались. Абеляр возобновил курс лекций в монастырской школе, а Элоиза вновь поселилась у дяди. В то время Абеляру было уже под сорок, а его жене не исполнилось еще и восемнадцати лет.
Хотя заключенный брак давал Фульберу определенное моральное удовлетворение, он все же считал, что поруганная честь племянницы не восстановлена. И это чувство было настолько сильным, что каноник, в нарушение обязательств, принял решение не допускать более встреч Элоизы с мужем. Он запер племянницу в комнате, пригрозив держать ее до тех пор, пока она не научится уважать своего единственного родственника, предоставившего ей, сироте, пищу и кров. С этих пор жизнь Элоизы стала невыносимой.
Абеляр, наконец, понял, что пришло время вторично похитить возлюбленную, ставшую его законной женой. Вновь воспользовавшись отсутствием опекуна, он выкрал Элоизу из дома и отвез ее в монастырь Св. Марии, где она как послушница провела восемь долгих лет. Время от времени Абеляр посещал монастырь. И хотя это запрещалось правилами, сердобольные монахини понимали их чувства и старались оставить влюбленных наедине.
С течением времени слухи о «двух великих грешниках» и их «тайном браке» немного поутихли. Но Фульбер не смирился с похищением племянницы. Узнав, что она находится в монастыре и носит облачение Ордена бенедектинцев, он пришел в ярость. Ему показалось, что Абеляр решил навсегда избавиться от своей супруги и заставил ее насильно постричься в монахини, что непременно аннулировало и брачные узы. Фульбер решил, что наступил час возмездия. Однажды ночью, когда Абеляр спал, подкупленный слуга открыл дверь его комнаты на условный стук. На пороге стояли каноник с тремя родственниками и врачом. Набросившись на спящего ученого, они привязали его веревками к кровати и подняли ночную сорочку. В руках хирурга сверкнул острый скальпель, и в ту же минуту острая боль в паху пронзила Абеляра. Торжествующий Фульбер поднес к его глазам окровавленный половой орган. Наскоро остановив обильное кровотечение, злоумышленники поспешили скрыться.
Наутро после этого зверского преступления парижане собрались у дома Абеляра. Все были глубоко шокированы злодейством, единодушно осуждая каноника и его сообщников. Злодеи понесли заслуженное наказание: Фульбер попал в дом умалишенных, а с другими соучастниками закон обошелся куда строже — всех их оскопили точно так же, как Абеляра, и выкололи глаза. Самого же Абеляра более всего угнетала мысль, что теперь закончилась церковная карьера, которой он так дорожил. Ведь по закону евнухи не имели права переступать порог храма. Однако церковные власти сделали для него исключение, и в конце жизни он даже занял престижный пост аббата в монастыре Св. Гильда.
Все случившееся радикально изменило жизнь как Абеляра, так и Элоизы. Богослов решительно отказался от всего мирского — от славы, светских удовольствий, известности и богатства. И только от любви к Элоизе он отказаться так и не смог. Волею судьбы влюбленные были разлучены на долгие годы, но ничто не охладило их чувств. Теперь Абеляр заботился только о спасении своей души и души Элоизы. В августе 1133 г. он решил рассказать потомкам о своей любви, о несчастьях, которые он перенес, душевных и физических муках. Книга «История моих бедствий» писалась четыре года. В соответствии с литературной традицией той поры, автор опубликовал ее в виде писем к другу, скрыв истинного адресата — Элоизу, чтобы не поставить ее в неловкое положение.
Книга Абеляра вдохновила его возлюбленную на написание первого проникновенного письма, положившего начало возвышенному эпистолярному жанру в эпоху Средневековья. «Ты, конечно, знаешь, мой возлюбленный, как знают все, что, потеряв тебя, я утратила все… Только ты один на свете в состоянии заставить меня грустить, только ты можешь доставить мне радость и облегчить страдания… Звание супруги всегда было более убедительным, более святым, но мне всегда было милее звание любовницы, и даже, если только тебя это не шокирует, сожительницы. Мне кажется, чем покорнее, послушнее я перед тобой, тем сильнее будет сошедшая на тебя благодать Божия, тем менее я запятнаю твою несравненную репутацию…» За первым письмом последовало второе, затем третье… Элоиза по-прежнему любила Абеляра, и тайная страсть к супругу и желанному любовнику жила в ней до самой ее смерти.
Пьер дю Палле Абеляр скончался 12 апреля 1142 г., обретя, наконец, покой, которого не имел на грешной земле. Узнав о его кончине, Элоиза дала обет каждый день молиться за его душу до самой своей смерти. Она выполняла этот обет в течение двадцати одного года и с любовью ухаживала за могилой Абеляра.
Элоиза Фульбер, как и ее возлюбленный, прожила шестьдесят три года. Их останки неоднократно переносились из одной могилы в другую, пока, наконец, в 1814 г. прах влюбленных не захоронили на кладбище Пер-Лашез в Париже, где они вместе покоятся и поныне.
Во французской столице есть еще одно свидетельство великой любви Элоизы Фульбер и Пьера дю Палле Абеляра. До сих пор на территории храма Нотр-Дам сохранился домик для священнослужителей, где можно прочитать надпись: «Здесь жили Элоиза с Абеляром. Искренне влюбленные. Драгоценные образцы для подражания. Год 1118».
Шуман Роберт
(род. в 1810 г. — ум. в 1856 г.)
Немецкий композитор, истоком музыкальной лирики которого стало его чувство к единственной возлюбленной.
Среди великих романтиков XIX века имя Роберта Шумана стоит в первом ряду. Гениальный музыкант надолго определил форму и стиль малых и больших жанров музыкального искусства, покорив слушателей и исполнителей проникновенной лиричностью, образным видением мира и тонким понимаем души в своих музыкальных произведениях. Музыкальная любовная лирика Шумана — вовсе не абстрактное представление о высоких человеческих порывах, она питалась истоками искренних и живых чувств к женщинам, которые стали вдохновительницами многих его сочинений. И все же главное место в сердце Шумана заняла Клара Вик, знаменитая пианистка и очаровательная женщина, чья судьба стала судьбой и самого композитора.
Роберт Шуман родился 8 июня 1810 г. в живописном саксонском городке Цвиккау. Он был последним, пятым ребенком в дружном бюргерском семействе. Мать любила его больше других детей и очень хотела, чтобы он стал юристом. А вот отец, который занимался книжной торговлей и книгоизданием, в своих мечтах видел Роберта поэтом. Эта деталь примечательна: обычно в бюргерских семьях отцы стремились привить сыновьям склонность к практицизму, овладению более серьезной профессией.
Маленький Роберт вырос среди книг и книжных героев. Он долго не мог решить, чему отдать предпочтение — литературе или музыке, а когда все же выбрал музыку, то выразил в ней все свои творческие устремления. Но и литературу Роберт никогда не забывал: любил поэзию, античных авторов, зачитывался романами Жан Поля — мастера создания романтических грез и фантастических героев.
В 1828 г. после окончания гимназии Шуман по настоянию матери, не одобрявшей его увлечения музыкой, поступил в Лейпцигский университет, дабы стать юристом. К тому времени он пережил две личные трагедии: сначала его любимая сестра потеряла рассудок, а затем скончался отец. Эти потрясения разительно изменили характер юного музыканта. Его жизнелюбие, веселый нрав сменились молчаливостью и мечтательностью. В Роберте как бы слились две стихии. С одной стороны — страсть и пылкость, с другой — тонкость и ранимость.
В том же 1828 г. произошла первая встреча Роберта с Кларой Вик. В Лейпциге он часто наведывался к своим старым знакомым — певице Агнес Карус и ее мужу, в доме которых по вечерам частенько собирались музыканты. В один из таких вечеров искушенных в музыке завсегдатаев дома поразила своей игрой девятилетняя Клара Вик, дочь известного педагога Фридриха Вика. Девочка села за рояль и вместе с двумя профессиональными музыкантами блестяще исполнила свою партию в трио для фортепиано Моцарта. Восхищенный Роберт уже на следующий день пришел к Вику, чтобы тот помог ему овладеть исполнительским мастерством и не без тайного желания поближе познакомиться с чудо-ребенком.
Клара действительно была прелестным созданием: изящная фигурка, нежный цвет лица, густые черные кудри, умные огненные глаза — все в ней дышало грацией и обаянием. Уже в одиннадцатилетнем возрасте начались триумфальные артистические гастроли юной пианистки по Европе. В Веймаре на концерте талантливой девочки присутствовал сам Гете и даже подарил ей собственный портрет с надписью: «Гениальной Кларе Вик».
Тем временем Роберт все больше склонялся к мысли, что юриспруденция не его призвание. Он добился у матери разрешения оставить университет и посвятить себя музыке, тем более что Фридрих Вик согласился работать с молодым музыкантом. Роберт оказался прилежным учеником. Под руководством маэстро он за короткое время великолепно овладел инструментом, поставив перед собой цель стать виртуозным пианистом. К сожалению, свою мечту ему осуществить не удалось. И не из-за недостатка таланта и упорства, а как раз наоборот, по причине страстного желания в совершенстве овладеть техникой игры. Шуман настолько любил фортепиано, что и часа не мог прожить без того, чтобы не прикоснуться к клавишам. Даже вне дома он тренировался на «немой клавиатуре» — своей верной спутнице в поездках. Но и этого ему было мало. Стремясь добиться беглости в игре, Роберт привязывал один палец к шнурку, укрепленному на потолке над клавиатурой, а другими ударял по клавишам. Такой тренинг привел к драматическим последствиям — анемии правой руки. Как говорят музыканты, Роберт «переиграл» руку, навсегда лишившись надежды стать известным пианистом.
Отныне ему оставалось только сочинительство, на котором он и сконцентрировал все свое творческое воображение. «Я не люблю людей, — говорил Шуман, — чья жизнь не согласуется с их произведениями. Каждое искусство требует целой жизни, непрерывной воли к совершенству».
В те прекрасные, полные вдохновения годы Шуман был настоящим центром притяжения для творческой молодежи Лейпцига. Ярко одаренный, пылкий, увлекающийся, полный обаяния, он заряжал неиссякаемой энергией своих друзей и поклонников. Его творческие планы были связаны не только с музыкой, но и с публицистикой. В 1834 г. он основал еженедельную музыкальную газету, носившую название «Новая газета», в которой печатал свои многочисленные статьи и эссе о музыке. Главной задачей этого издания было вернуть музыке идейную содержательность, поддержать молодые таланты. Газета просуществовала десять лет, став целой вехой в развитии музыкально-критической мысли.
Не менее насыщенной была и музыкальная деятельность Шумана. В 1830-е гг. из-под пера композитора вышли самые лучшие его сочинения — «Карнавал», «Симфонические этюды», «Фантастические пьесы», «Детские сцены», фантазии и сонаты, позже вошедшие в золотой фонд фортепьянной литературы. Одним словом, жизнь Шумана протекала бурно и напряженно, а любовь к еще слишком юной Кларе Вик приняла романтический характер «рокового чувства».
Хотя здесь надо заметить, что Клара не была первой любовью Роберта. Еще в раннем отрочестве он был очарован некой девушкой Нанни из Дрездена. От этого «пламени первой любви» осталась поэтичная и несколько сентиментальная переписка. «Если бы я мог быть слезой — я плакал бы с нею, и если бы она снова улыбнулась — я с радостью бы умер на ее реснице», — писал о своих чувствах восторженный Роберт своему другу Флехсигу. Вскоре пылкое чувство к этой прелестной девушке погасло, но светлые воспоминания о своем «ангеле-хранителе», как называл ее Шуман, он сохранил на всю жизнь. Уже в зрелом возрасте композитор вспоминал: «Как в ореоле святости стоит эта милая девушка перед моим духовным взором. Я хотел бы пасть перед нею на колени и молиться ей, как Мадонне».
Вслед за Нанни его сердцем завладела красавица Лидди. Но и эта связь была непродолжительной: всего лишь одно легкомысленное критическое высказывание девушки о поэте Жан Поле, литературном кумире Шумана, — и возмущенный Роберт тут же разорвал с ней всякие отношения, ибо был не в состоянии простить «тех речей, которые она вела о Жан Поле».
Следующая романтическая страсть пришла к Роберту в пору его учебы в Лейпциге. Хорошо сложенный стройный юноша с длинными темными волосами и выразительными глазами, талантливый и умный, Шуман умел очаровывать девушек. Не случайно его первый биограф, музыковед Вильгельм фон Василевский, отмечал: «По комплекции Роберт Шуман был статным, даже крупным. В его осанке в хорошие времена было нечто горделивое, величественное, исполненное покоя и достоинства». Таким его увидела юная Эрнестина, дочь барона фон Фриккена, приехавшая из богемского городка Аш с целью брать уроки игры на фортепиано у Фридриха Вика. На время занятий она поселилась в доме учителя. Здесь и начался ее роман с Шуманом. Незаурядные музыкальные способности Эрнестины, ее молодость и красота вскружили Роберту голову и, пожалуй, впервые породили истинную страсть. Он, по его признанию, «готов был улететь на небо, чтобы никто не мешал думать, чувствовать и любить».
Это чувство было взаимным и даже привело к помолвке, но затем роман Роберта и Эрнестины внезапно оборвался. До сих пор истинная причина разрыва этих отношений остается тайной. Возможно, отказ Эрнестины был продиктован волей ее отца, который не желал видеть в качестве зятя пусть гениального, но бедного музыканта.