Сверху с помоста, донеслось:
- Чего копошишься-то?
Маленький смолчал и снова взялся за узел.
- Егор, посвети...
Вспыхнул фонарик. Бородатый лег на помост, вытянул руки.
- Дай-кось я. Узел-то простой беседочный... И всех делов.
Рыбак бросил Маленькому конец. Маленький взялся за весла и стал медленно грести, держа на огонь костра. В нескольких шагах от берега ему пришлось спрыгнуть в воду - шлюпка дальше не шла. Дрожа от холода, он вышел на берег и стал шарить руками по земле, искать сосновый пень. Долго ползал, в яму с водой угодил, ударился больно и, совсем уж было отчаявшись, наткнулся на корневище. Завязал конец как попало и - бегом обратно.
Вбежав на помост, он посмотрел в сторону озера и увидел огни. Зеленый и красный - бортовые, белый - на мачте. По расстоянию Маленький определил, что теплоход еще не вошел в канал.
- Быстрей, малый! - встретили его рыбаки.
Теперь дело пошло веселей: Егор светил, бородатый развязывал, Маленький вставлял весла в уключины.
- Пошел!..
Маленький отгреб от пристани и снова поглядел в сторону канала. Огни приближались. Они дрожали в ночном воздухе, за ними угадывался плотный корпус корабля. На дороге снова затарахтели колеса, послышались голоса.
- Иваныч, весь буфет скупить хочешь?
- Тебе оставлю...
- Мне много не надо...
Тут теплоход дал осторожный гудок, и Маленький голосов больше не услышал. Он гребанул посильней раз, другой... Привязав вторую шлюпку, Маленький подошел к угасающему костру и тут только почувствовал, как дрожат у него руки.
...А ночи будто и нет. По дороге идут и идут люди с тележками, с тачками. На рыбачьих баркасах, что стоят плотной стайкой в глубине бухты, засветились огни. Там живут пришлые рыбаки. Они пришли сюда с другого берега, где рыба нынче не ловится, пришли план выполнять. План у них свой, отдельный, и живут они отдельно, на старых баркасах, в плавучих домах, которые пригнали с собой. Днем по палубам бегают голозадые ребятишки, бьется на ветру белье, вялится рыба, у очагов кухарят женщины... Сейчас оттуда слышны голоса и гуськом тянутся к теплоходу люди. А теплоход уже навис смутной громадой над берегом. Маленький поглядел на толстые капитановы часы: пора! Пора будить Кошелькова. Да что там - всех будить! Всех!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Утром сверкал белыми надстройками красавец "Очаков". Пела на гортанном языке пластинка на верхней палубе: "Бес-са-ме, бес-са-ме-муч-ча!.." По дороге в поселок тянулись рыбаки. Впереди хозяин, в сапогах с отворотами, с торжественным неподвижным лицом, толкает тележку, в ящиках звякают бутылки. За хозяином - жена, в новеньких резиновых сапожках, в цветастом платке. За женой - гости с материка, тесной шумной толпой. Прошли, проехали, прогремели посудой... А следом другая семья, в том же порядке. Около теплохода суета, суматоха, буфетчик кричит с борта: "Граждане, макарон уже нет! Пива нет! Пшенка есть! Лимонад есть..."
Каштанов тискает Маленького: "Ай да Маленький! Достойный товарищ! И узлы развязал?" Степа хлопает по плечу: "Молоток!" Айна молча улыбается. Капитан придирчиво оглядывает шлюпки, трогает узлы, хмыкает: "Два наряда отработал". - "Как два? Почему два? Один!.." - "Нет, Маленький, как ты не понимаешь, тебе один за два засчитали, радуйся, редкий случай!.."
Дневальные приносят из поселка ящик горячих лещей - только из коптильни. Острый дымок щекочет ноздри. Капитан долго водит щепотью над ящиком, шевелит пальцами, выбирает... Вот! Подал Маленькому - ПЕРВОМУ! Ай да лещ! Это вещь! Темные бока блестят, как поливная глина. Игрушка - не лещ. Тронь, и развалится пополам, сверкая белым душистым мясом... "На, Маленький Петров. Проявил ценную инициативу - получай самого красивого!"
Маленький переступает с ноги на ногу - горяч лещ, обжигает! Маленький улыбается. Капитанская щека перед ним - свежевыбритая, крепкая розовая щека, без единого пореза, воротничок кителя впаян в коричневую шею. Маленький улыбается капитанской щеке и верит, верит: после этой ночи, после ее страхов, после ее работы, после награды за нее - оставит, оставит его капитан!..
А капитан из-под ладони глядит на "Очаков" и говорит:
- Вот на "Очакове" и пойдешь домой.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Наряд третий. Пучок луку
Чубчик - сачок. От рождения. Сачок удивительный. Идут они, например, с Маленьким в школу. Болтают о том о сем. У самой школы Чубчик говорит: "Ладно, давай мой портфель". Вот так штука! Маленький и не заметил, как всю дорогу нес оба портфеля - свой и Чубчика. А ведь Маленький тоже не простак.
Чубчику обертывают тетради, приносят пирожки из буфета, бегают за него в магазин... Чубчик - сачок от природы, а сачки от природы - артисты. Разыграют - и не заметишь, как остался в дураках.
Разные есть работы. На одних легче сачковать, на других труднее. Например, шлюпку тащить. Тут просто. Главное, кричи громче всех: "Раз-два, взяли! Навались!" И пыхти посильней... Народу много - сойдешь за работягу.
Увильнуть от камбуза, от ночной вахты - нет большего мастера, чем этот Чубчик.
Но уж если капитан прямо в него пальцем ткнет, Чубчик вскочит, вытянется в струнку, ест капитана глазами...
Вот и теперь - капитан остановил на нем свой палец.
- Чубарев! С Петровым пойдете в поселок. Купите луку. Вот деньги.
Маленький и Чубчик одновременно руки за деньгами протянули, только Чубчик на секунду быстрей. Он свое дело знает.
Первый дом в поселке - сельпо. Около магазина бревна ошкуренные лежат. На бревнах сидят старики. На стариках - твердые кепки с картонными лентами внутри. Старики в валенках. Курят, молчат. А в сельпо галдят бабы.
Чубчик говорит:
- Слушай, Маленький. Я в избу зайду и начну спрашивать: "Лук есть? Почем?" Торговаться стану. А ты в это время шуруй на огород. Луку нарвешь... Ясно? А деньги мы с тобой... - Он кивнул на сельпо. - Конфет купим!..
Маленький не против конфет. Если луку добудут, почему не купить конфет. Одно только ему не нравится...
- Почему это я на огород?
- Потому что ты не главный, - отвечает Чубчик.
- Ты, что ли, главный?
- А деньги у кого? У меня.
- Схватил первый и радуется...
- Ты бы и хватал, если прыткий.
- Капитан сказал вдвоем, значит, все вдвоем...
- Слушай, Маленький! - закричал тогда Чубчик. - Тебе нарядов мало? Еще хочешь? Будет!..
Нарядов Маленькому хватало. Промолчал. И пошел вслед за Чубчиком вдоль широкой поселковой улицы.
В первой избе никого. Замок висит, изгородь колючей проволокой опутана.
Во второй, наоборот, - народу слишком много. Как муравьи: бегают, бегают...
Из третьей - баба с ухватом: "Пошли отседова!"
- Несознательная, - вздохнул Чубчик и поправил мичманку.
Зато в четвертой избе порядок. На крыльце хозяин. Глаза голубые, борода светлая, шея медная. Вроде бы видал его Маленький где-то. Знакомое лицо... Рядом хозяйка. Молодая, длинные сережки звенят в ушах. Укладывают в ящики лук.
Ящики длинные, чисто-белые, из свежей пахучей доски.
А луку такого Маленький сроду не видал. Перья долгие, толстые, щедро зеленые. Хозяин берет двумя руками луковый куст, бережно кладет в одну сторону ряд, в другую...
- Здравствуйте, - говорит Чубчик. - Вот это лук!
Хозяин смеется, показывает крепкие зубы, кивает Маленькому:
- Здорово, малый...
Да ведь это тот самый рыбак, что помогал ночью узлы развязывать!
- Луковая трава что надо. В Старгород повезем, на праздник...
- На, попробуй! - Хозяйка протягивает Чубчику пучок перьев. - Хлеба дать?
- Не, мы так...
Чубчик отделил перьев Маленькому, а тот уже издали вдыхал луковый аромат и уже слюну сглотнул. Откусил с хрупом - полный рот соку... Хорошо!
- Давай купим, - шепнул Чубчику. А Чубчик: "Чш-ш..." И громко:
- Спасибо за угощение!
Стали уходить, завернули за угол, Чубчик и говорит:
- Заходи направо, там грядка...
Маленький головой замотал. Да что он, Чубчик, с ума сошел? У кого воровать? Этот бородатый все равно что свой! Нет, так нельзя...
- Чего стоишь?
- Не буду я...
- Не будешь? Трубу стырил, а лук стесняешься? Дурак! Лук - это и воровством не считается, все равно что яблоки! А за трубу знаешь что будет?.. Притянут!
Маленький задохнулся. Вот как если бы он бежал во весь дух и знал, что дорога впереди свободная, а на ней вдруг, внезапно выросла стена.
- Точно, притянут! - Чубчик сложил пальцы крест-накрест. - Что, думаешь, нет? Это же государственное имущество! Они все на учете, трубы эти, по особому списку, понял! А список в Москве лежит, в сейфе...
Чубчик глаза сощурил, губы вытянул - пугает. Маленький, конечно, не дурак, чтобы всему верить, но одно он соображает: "За лук дадут по шее пару раз, и все. А за трубу - мало не будет. Собрание устроят - раз. Отца с матерью вызовут - два. Объясняться заставят - три..."
- Ну, давай-давай, по-быстрому... - торопит Чубчик.
Маленький вырвал у Чубчика мешок.
...Красиво лук стоит. Перья высокие, острые. Только мешок разинул, схватился за перо - сзади цап! Рванулся - не тут-то было. Рядом Чубчик кричит: "Ай, больно!" А хозяйка: "Ворюга несчастная, вот тебе, вот! Кирилл, сажай маричманов в сарай, я за ихним начальником побегу!"
Пинок - Маленький летит в распахнутую дверь носом в сено. Чубчик вслед за ним, туда же. Гремит засов, щелкает замок. Чубчик вскакивает, бегает по сараю, щупает стенку, глядит в просвет между досками. "Эх, попались!.." "Ну, все, - думает Маленький безразлично, - теперь уж точно отправит домой капитан".
В безоконном сарае сумрачно, свет попадает скудно, через дырявую крышу. Что-то в противоположном углу шумно вздохнуло, зашевелилось, коротко мекнуло... А потом забилось в угол, грохоча пустой посудиной.
На улице послышались крики, громкие, резкие. Топот, неразборчивые причитанья, дробный поскок... Ближе, ближе. А потом - сильный удар в стену сарая - один, другой! Треск тонкой доски, сноп света с улицы, и вместе с ним и столбом золотой пыли в прореху ввинчивается - господи, да что же это? - рогатое, глаза сверкают, ноздри раздуты, борода трясется, седая, грязная...
- А-а!.. - Маленький закрыл глаза руками, а когда отнял руки, страшное видение исчезло. Чубчик протискивался в пролом, доски трещали и скрипели. Чубчик повторял: "Бежим, бежим скорей!"
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Григорий Иваныч. Рассказ сержанта Осадчего Семена
Они бежали и видели, как зловеще пустеет улица. Хлопали двери в избах, перекликались голоса: "Венька! Домой, шалапут! Григорий Иваныч заберет!..". "Пелагея, вилы припаси, не дай бог, Григорий Иваныч сунется!..". "Дедушка, Григорья Иваныча не видал?.." - "Побег куда-то..."
Около сельпо толпа. Окружили милиционера, крик стоит - толку не разобрать. Одно слышно: "Григорий Иваныч!.. Григорий Иваныч..."
Маленький видит: дело для них теперь безопасное, что-то случилось в поселке поважней пучка зеленого лука. Решил послушать, что говорят. Видит, к милиционеру пробился давешний хозяин, голубоглазый, дергает за пуговицу и кричит:
- Семен, а Семен! Он у меня в сарае доску выломал! Я думал, мальчишки, гляжу - Григорий Иваныч! Я его колом вдоль спины, он бежать...
Маленький и Чубчик переглянулись: Григорий Иваныч?..
Милиционер снимает фуражку, вытирает пот с высокого в залысинах, лба.
- Сейчас, граждане, сейчас... Ты, Кирилл, - говорит он бородатому, бери людей, улицу прочеши... А ты, Кузьма, рощу... Здравствуйте, вовремя подошли...
Маленький обернулся и увидел капитана. Милиционер протягивал ему через головы рыбаков длинную руку.
- Сержант Осадчий Семен, блюститель порядка, - щеголевато отрекомендовался он. - А вы, значит, в походе? Хорошее дело, ин-тэ-рэс-ное... - Он так и сказал - "ин-тэ-рэс-ное" - по слогам, в нос и тоже щеголевато. Как шпорами звякнул. - Ребят постарше не дадите мне в помощь? Хулигана ловим, - он подмигнул, - козла, между прочим...
Теперь пришло время описать сержанта Осадчего Семена, потому что внешность у него была примечательная. Он имел продолговатое румяное лицо, полные, очень красные губы, длинный, но в меру лица нос; карие глаза, а впереди них - модные толстые очки, единственные на весь Рыбачий, а может быть, и на все побережье от Усть-Вереи до Старгорода. Над верхней губой его помещались черные, прямые, как стрелочки, усы.
Осадчий Семен смотрел, как голубь, - сбоку, без поворота головы, и от этого имел значительный, несколько загадочный вид, и вся его подтянутая фигура, вся ухватка и манера, казалось, говорили: "Я про тебя, дорогой, все знаю. И глядеть мне на тебя скучно. Так что, будь добренек, включайся в беседу".