- Наииивный... - протянул Кодзаки.
- Нет, он просто действует пока по правилам, - ответил я блондину и снова посмотрел на Торугу. - Чтобы потом иметь *бучее основание для того, чтобы повязать нас всех скопом и утопить в одном бл*дском мешке.
- Именно, - кивнул старший ёрики.
В кабинете повисло нехорошее молчание, которое явно было излишним.
- Чё клювы повесили, а? - я оскалился от уха до уха и расслабленно развалился в кресле, так сказать, демонстративно на публику. - Или мы, блять, не к этому, последние полгода готовились разве?
Кодзаки тут же ответил мне безбашенным оскалом.
- Да вот думаем, может сдать тебя даймё нах*й, и не парить себе мозги?!
- Сдавалка не отрасла, однокрылый!
Теперь усмешки появились на лицах уже у всех. Ну, кроме Какудзу, чьего лица в тени капюшона было попросту нельзя разглядеть.
- Эти торговцы рассказали еще кое-что, - заметил Торуга. - Ты, кстати, их знаешь, Хидан? А то они утверждают, что да, однако, верить их словам до конца...
- Знаю, знаю, работают с одним из друзей Дзюмпея, - подтвердил я сразу же.
Не узнать шиноби Скрытых Ключей, через которых у меня был налажен прямой контакт с их скрытой деревней, было бы для меня очень сложно. А остальным пока и не надо знать о том, кто эти "добрые торговцы, принесшие важные вести". Хотя судя по вопросам Торуги, хитрый буси уже о чем-то опять догадывается. Хватку бывший мэцукэ Страны Железа так и не растерял за те годы, что провел в путешествиях, это я понял уже давно.
- В общем, они уверяют, что одновременно с гонцом из столицы отправилась сотня солдат с приказом быстро и без лишнего шума взять под контроль Ю-но-Сато, если что-то пойдет не так. Они прибудут к нам еще через трое суток после письма.
- У обычных воинов в столь малом количестве нет на это ни единого шанса, и в Юимото-Оки это прекрасно понимают, зная о наших боевых возможностях, - задумчиво произнес Досу, по оставшейся привычке проводя пальцами по давно исчезнувшим шрамам.
- Еще одна попытка спровоцировать нас на резкие действия, - согласился Торуга. - Если Хидан или мы первыми нападем на солдат, то это уже будет прямое предательство, и у Юмагавы станут полностью развязаны руки.
- Но с другой стороны, мы ведь не можем позволить им выполнить полученные приказы, или я не прав? - усмехнулся Кодза.
- Прав, абсолютно прав, - кивнул я самураю и обвел замолчавших участников собрания внимательным взглядом. - И поэтому поводу есть тут у меня в запасе одна очень хитро вы*банная мыслишка...
* * *
Походная колонна растянулась узкой змеей по наезженной грунтовой дороге под лучами еще только ползущего к полудню солнца. Две сотни ног размеренно пылили по буроватой земле, а мимо неспешно сменялись виды бамбуковых рощ и ухоженных крестьянских полей, типичных для центральных районов Страны Горячих Источников. Первый десяток солдат двигался в авангарде маленького войска на некотором удалении от остальных. И уже только после него шел командовавший отрядом самурай, вооруженный классической парой мечей и облаченный в доспех из стальных пластин. Погода хоть и была не слишком жаркая, но достаточно теплая, и поэтому буси обнажил голову, неся свой шлем на сгибе левого локтя. Компанию командиру составляли двое знаменосцев, несущих фиолетовые флаги и вымпелы Ю-но-Куни, а также рода Юмагава, и армейский сотник, номинально командовавший этим отрядом в обычное время. Снаряжение офицера почти ничем не отличалось от солдатского. Все тот же "панцирь" из переплетенных полос дубленой кожи, круглый шлем-шляпа цунари да простенькие наручи и поножи с железными вставками. Единственным отличием было то, что вместо длинного копья с плоским наконечником, сотник был вооружен длинным мечом-дайто и парой коротких вакидзаси.
Боевая группа, высланная из Юимото-Оки для ареста и доставки в столицу старосты Ю-но-Сато, выдвинулась в путь уже пять дней назад, и завтра должна была прибыть к месту своего назначения. Настроения, царившие в походной колонне, трудно было назвать как-то иначе, чем тревожными, поскольку каждый солдат прекрасно понимал, что может случиться, решись бывший шиноби Тамеруйо и его люди сопротивляться. Но надежда на то, что все обойдется и образуется, а староста Ю-но-Сато и даймё сумеют решить все свои вопросы мирным путем, не устраивая вооруженного противостояния, по-прежнему жила в сердцах у многих воинов. Многие из них искренне желали не столько избежать серьезного внутреннего конфликта в своей стране, сколько просто не подставлять под раздачу в подобных разборках свою единственную и любимую шею, равно как и жизни родных и близких. Впрочем, назначенный руководить солдатами буси уже несколько раз перед всем строем рассказывал о том, что ничего серьезного случиться не должно, а такой человек, как Тамеруйо Хидан, скорее всего, сам добровольно согласится отправиться в столицу, не прибегая к жестким мерам противодействия. Зная по слухам характер старосты Ю-но-Сато, большинство солдат в таком варианте сильно сомневались, но с другой стороны всем опять же было хорошо известно о том, что к людям на своей земле бывший шиноби относится с определенной заботой, а значит и сам не должен бы желать для Ю-но-Куни такой весьма неприятной вещи, как пусть и маленькая, но все же гражданская война.
Колонна неторопливо втянулась на единственную широкую улицу очередной деревушки, что были нанизаны на торговый путь, как бусины на толстую нить. Здешний ремесленный люд и те крестьяне, кто не был сейчас в поле, предпочитали на всякий случай закрыться по домам, относясь к появлению небольшого войскового отряда с ожидаемой опаской и настороженностью. Только староста поселения вышел навстречу, чтобы перекинуться парой вопросов с командиром, и, грустно вздохнув, тоже поспешил отправиться к себе в дом. Целей своего путешествия воины Юмагавы отнюдь не скрывали, и чем дальше они продвигались на север страны, тем более мрачной, а порой и откровенно негодующей была реакция обычных людей на известия об аресте Тамеруйо.
Понять, в какой момент монотонное движение отряда вдруг оказалось нарушено, смог далеко не каждый. Но причина внезапной остановки авангарда, а следом за ним и всей сотни была предельно ясна. Посреди дороги, небрежно скрестив на груди руки, замер человек в черной полевой форме с серыми защитными пластинами. И хотя многие бойцы прежде никогда не видели облачение оперативников-ёрики из полиции Ю-но-Сато, но слышать его описание приходилось каждому. Выходя из узких проулков между домами, к "встречающему" присоединилось еще несколько воинов в черно-серой одежде. Трое ёрики уже отрезали колонне путь к отступлению сзади. На крышах домов с легким шорохом стали появляться новые силуэты в характерных облачениях.
На несколько невероятно долгих мгновений над деревней повисла напряженная тишина. А затем, первый из увиденных стражников неторопливо двинулся вперед, держа на виду безоружные руки. Впрочем, многие солдаты прекрасно знали, что вряд ли кого-то из бывших шиноби, которые попадались среди бойцов Тамеруйо, можно было бы назвать безоружным в любой ситуации. Замявшись на мгновение, командир столичного отряда тоже зашагал навстречу к ёрики.
* * *
Устраивать "радушную встречу" моей арестной команде именно в каком-нибудь поселке, а не на пустынной лесной дороге, где перебить их всех подчистую не составило бы для оперативного отдела никакого труда, понадобилось ровно по одной причине. Для того представления, что я задумал, нужны были зрители, причем не только из числа самих солдат даймё. И сейчас, по меньшей мере, несколько десятков глаз напряженно следило за происходящим на улице через щели в ставнях и бумажных перегородках, чего собственно мы и добивались.
Оставив Кодзаки и Шинтаро в компании пары водяных клонов прикрывать мне спину, я перешел к следующей части спектакля, сделав свой следующий шаг. Командиры сотни, настоящий и назначенный Юмагавой, переглянулись, и после секундной заминки буси тоже двинулся ко мне навстречу. Чувствовал я себя сейчас довольно вольготно, потому как никакой особой опасности в происходящей ситуации для меня лично не было, даже не будь моя бренная плоть наделена даром-проклятьем одного демона-бога. Кроме всего старого состава оперативного отдела, к радушной встрече гостей были привлечены все свежие кадры полицейской управы и воины из клана Кинута. В резерве на самый крайний случай было запрятано еще полсотни "буратин", а Геншо и его братишки уже заняли лучшие позиции для координирования действий своих манекенов. Впрочем, даже если бы кто-то из солдат в задних рядах потянулся к луку в заплечном чехле, то рассевшиеся на крышах ёрики под командованием Досу, Цурумаки и Тогу быстро бы объяснили такому смельчаку всю его неправоту посредством пары игл-сенбонов. Такие более внушительные аргументы, как сюрикены и кунаи, им было приказано пока пускать в ход только в самом крайнем случае. Ну а если столкновение все-таки окажется неизбежным, то перекрестный ливень из отточенного железа, который мог обрушиться на головы солдат, не оставил бы ни единого шанса, по меньшей мере, девяти из десяти наших противников. Да и те, кому повезет, в лучшем случае окажутся ранеными. И это здесь сейчас понимали прекрасно абсолютно все - обычным людям тягаться с группой подготовленных "магов" было просто бессмысленно. Понимали это отлично и в Юимото-Оки тогда, когда направили их сюда. И точно также прекрасно видел данное положение вещей человек, с которым мы сейчас сближались.
Самурай был еще довольно молод, но назвать его юным мальчишкой язык бы точно не повернулся. Темноволосый и черноглазый, как и большинство жителей Ю-но-Куни, буси, несмотря на всю ситуацию вокруг, явно не испытывал робости и, без сомнений, сразу же узнал меня в лицо. Мне его внешность, впрочем, тоже показалось отдаленно знакомой. Похоже, раньше ему уже приходилось бывать в Ю-но-Сато, но плотно мы точно не общались. Губы парня исказила легкая ироничная усмешка. Похоже, он догадался о том, что же должно последовать дальше.
- Полагаю, мне сейчас будет предложено сохранить жизни своих солдат и не губить их в бессмысленной бойне без единого шанса на победу? - без приветствия поинтересовался буси, едва мы остановились в трех шагах друг от друга.
- Соображаешь, - ответил я, сделав это, как и мой собеседник, достаточно громко, чтобы быть услышанным не только ближайшими зрителями, но и в хвосте замершей колонны, и ближайших сельских домах.
- Понятно, - кивнул самурай. - Вот только у меня приказ моего господина, который я не могу не выполнить. Моя клятва и моя честь стоят достаточно дорого, чтобы побороться за их сохранность.
Мысленно я невольно выругался. Сбывался один из самых негативных сценариев - мне довелось нарваться на еще одного закоренелого блюстителя воинских традиций, вроде моей старой подруги из Страны Леса. Воспитание и обучение буси, поступавших на вассальную службу к даймё и прочим землевладельцам рангом поменьше, несло в себе слишком много "установок" и "табу", разрушить которые одной простой беседой не выйдет, наверное, ни у кого. Я очень рассчитывал, что моим собеседником окажется кто-то с более реалистичным взглядом на мир, с кем реально можно будет договориться и доиграть эту сценку "по-хорошему", но раз так...
- Неужели жизни этих солдат и мир страны стоят дороже того, о чем ты говоришь? - я продолжал смотреть буси в глаза, а моя рука уже легла на рукоять Воплощенной Воли.
- Мир страны? - ироничная улыбка с лица самурая никуда не пропала. - А не будет ли он сохранен куда надежнее, если ты добровольно придашь себя в руки правосудию нашего общего сюзерена?
- А ему, блять, уже есть, за что меня осудить? - хмыкнул я. - Да и к тому же, ты ведь, наверняка, понимаешь - я буду сопротивляться этому сраному аресту не только лишь ради своей свободы?
- Да, весь север может встать на дыбы, если после всего тебе отрубят голову на площади в столице, - кивнул, соглашаясь, моей оппонент. - Но дело ведь может и все равно не дойти до вооруженного конфликта, так?
- Не хочу вы*бываться и лишний раз рисковать. В том числе, целостностью своей шеи.
- Ха! - улыбка буси стала заметно шире. - То есть в своем варианте ты уверен точно, что обойдется без большой крови и сожженных поселений?
- Более чем.
Внутренне в этот миг я уже напрягся до предела. Это был переломный момент. Или уже придется начать схватку, пользуясь остатками возможностей нанести первый удар, так сказать, "на упреждение", или... Или мой собеседник окажется лучше, чем я о нем думал.
- Сложно было бы решить, будь у меня варианты, - несмотря на категоричную форму, в которой прозвучало это заявление, что-то в голосе буси заставило меня все же удержать руку на месте, оставляя лезвие в ножнах. - И хорошо, что делать это придется не мне.
Обернувшись через плечо, самурай посмотрел на армейского сотника.
- Наканиши-сан, я надеюсь, что когда вы примете командование над нашим отрядом, то сумеете принять наиболее разумное решение и не станете в данной ситуации тратить попусту жизни своих солдат.
Пожилой вояка хмуро кивнул в ответ, и буси вновь обратился ко мне.
- Что же касается меня, то я по-прежнему остаюсь человеком своего долга и клятвы, а кроме того, - левая рука самурая скользнула вверх и вытянула из-под доспеха цепочку со знакомым мне медальоном, - уж кто-кто, а жрец Дзясина-сама не может не понять, почему я не стану отступать с выбранной дороги.
- Сейчас мы - враги, - кивнул я с пониманием. - И как гласит Завет, обязаны пролить кровь своего врага во славу Дзясина-сама, не предаваясь трусости и малодушию.
- Именно, - подтвердил мой собеседник, и только теперь до меня дошло, к чему же именно относится ирония во взгляде молодого самурая. - И я надеюсь, мы сможем разрешить это дело с подобающим достоинством?
- А разве мы не обязаны помогать своим братьям по вере в том, чтобы свершить свой путь во славу Его с подобающим отношением?
Кажется, из всех наблюдавших за происходящим, только мы двое пока понимали, что последует дальше. Я буквально затылком чувствовал, как напряглись мои парни. Солдаты в рядах все громче перешептывались, а сама колонна заметно "деформировалась", почти полностью сгрудившись в центральной части.
- Думаю, "божественный суд" будет честнее, если я обойдусь в нем без этого, - я постучал костяшками пальцев по пластинам брони у себя на груди.
- Твое право решать, - отозвался буси, но в голосе его явно была слышна благодарность.
Народ только лишь с начинающим проступать пониманием следил за тем, как я без лишних разговоров стал разоблачаться, оставшись в итоге обнаженным по пояс. Одежда и прочая снаряга оказались свалены в кучу у края дороги. Отстегнув от торца рукояти меча железный канат, я вернулся на прежнее место и занял позицию. Самурай, так и оставшийся для меня безымянным, надел на голову шлем, затянул узелок красной тесьмы под подбородком и опустил оскаленную маску-мэмпо себе на лицо, после чего также обнажил свой клинок, взяв его обеими руками.
- Только мечи, - бросил я перед самым началом, вновь ставя условие поединка, которое могло быть актуальным лишь для меня.
- И да рассудит нас Дзясин-сама, - отозвался буси.
Еще целых четыре секунды мы продолжали стоять друг напротив друга в оглушительной тишине, что повисла вокруг. Казалось, что даже ветер благоговейно стих, не решаясь нарушить особость момента. А потом, в какой-то ничем не отличимый от прочих миг, мы сорвались навстречу друг другу.
Я совру, если скажу, что не использовал для этого боя ни грамма чакры, но ничего более в тот раз, чем ее обычный "разгон по мышцам" в дело так и не пошло. Может быть, это прозвучит излишне пафосно, но использовать в сложившихся обстоятельствах Хиен, да и вообще любое дзюцу, равно как и прочие подлые трюки шиноби, я счел банально недопустимым. Просто из уважения к человеку, с которым мне пришлось сразиться.
Наши мечи столкнулись лишь раз, и как это часто бывает в бою двух врагов, чьи силы равны, победителем выходит тот, кто первым рискует. Либо же, он рискует, ошибается и проигрывает. Отбив прямой встречный удар, мой оппонент ушел вправо, одновременно отпуская рукоять катаны левой кистью, и делая правой хитрый "петляющий" финт. Если бы не моя реакция и знакомство с этим приемом, показанным мне Кодзаки, то конец меча, наверняка, вошел бы мне в левый глаз и прорубил бы дальше височную кость и ухо. Но я "нырнул" вниз, не пытаясь отбить этот выпад, как сделали бы это девяносто девять из ста простых мечников, а уходя от удара движением корпуса. И сам молниеносным росчерком вонзил Воплощенную Волю в открывшуюся подмышку буси, погрузив холодный металл в человеческую плоть почти на пол-локтя.
Со стороны это выглядело, наверное, лишь парой сияющих бликов и как будто смазанным движением тел навстречу друг другу. Вот мы еще стоим неподвижно, и вот я уже за спиной у рухнувшего на колени противника. С лезвия моего меча стекают темные капли и падают в дорожную пыль. И точно такие же медленно ползут вниз по щеке из глубокой царапины, что осталась на левой скуле.
Со всех сторон послышались приглушенные вздохи, сделанные сквозь стиснутые зубы. Якобы уважительно, но на самом деле, как и всегда, с изрядной долей насмешливого сарказма присвистнул Кодзаки. Обернувшись, я сделал шаг, вновь оказавшись перед своим противником. Его пальцы все еще сжимали рукоять катаны, а из-под маски слышалось приглушенное дыхание. Опустившись перед ним на колено, я положил руку ему на плечо и помог принять его фигуре не такое сгорбленное положение. Из глазниц маски на меня взглянули на удивление спокойные и даже, кажется, умиротворенные глаза.