Пока сестра уводила Большую Эм в ее комнату, Фрэнки выглянула в окно и увидела Майка Роя и того типа, Грейвса, стоящих на берегу озера. Майк указывал куда-то за дом в сторону горы. Прежде чем присоединиться к ним, Фрэнки подошла к комоду, стоявшему рядом с кроватью, и поставила на него лампу. Прекрасная возможность заделать дыру в стене так, чтобы никому не платить за ремонт.
Через час Фрэнки увидела, что Майк вместе с англичанином исчез где-то на подъездной дороге. Честно говоря, она бы с удовольствием забыла про этот визит. Лучше бы они приехали в другой раз.
Когда у нее за спиной хлопнула стеклянная дверь, она, не оглядываясь, догадалась, кто это.
— Ну и что это за тип с бородой? — Нейт подошел к ней, держа в руках бумажный пакет.
Он широко и непринужденно улыбался, как будто того злосчастного дня с поцелуем на лестнице не существовало в помине.
— Мой знакомый, — ответила Фрэнки. После того, что сделал для нее Майк Рой, язык не поворачивался назвать его просто банкиром. — Куда вы собрались?
— Я решил устроить ланч на горе. Не хотите пойти со мной? — Он тряхнул пакет. — Здесь хватит на двоих.
Она открыла рот, чтобы сказать нет, но вспомнила про водопроводчика, который работал в кабинете, и про заросли сорняков в саду. Меньше всего ей хотелось остаться одной, что неизбежно закончилось бы мысленным прокручиванием сцены, произошедшей наверху. К тому же она уже давно не поднималась на гору, и определенная порция физической нагрузки могла оказаться полезной, чтобы погасить излишнее возбуждение.
Нейт понизил голос:
— И пусть мой страх высоты вас не тревожит. Он появляется только в самолетах, на балконах и на мостах. Ну и, очевидно, на лестницах тоже. В остальном у меня железный характер. — Он постучал по груди. — Настоящий мужик.
Фрэнки улыбнулась:
— Тогда пойдемте, Тарзан. Совершим восхождение по пешеходной тропе. Они пошли, и Фрэнки подумала, что трудно не восхищаться этим парнем. Несмотря на свой страх, он смог-таки в конце концов починить водосточный желоб. Хотя она предпочла бы, чтобы следующий раз, когда захочет продемонстрировать свои скрытые таланты, он занимался этим на земле.
Фрэнки повела его по подъездной дороге, а потом через шоссе. Подъем в гору начинался с каменистой тропы, совсем рядом с которой стоял желтый знак «Посторонним вход воспрещен».
Оставалось неясным, для чего его поставили: как средство устрашения или чтобы помочь туристам не заблудиться. Но Фрэнки никогда не задумывалась над тем, найдутся ли люди, желающие подняться по тропе.
— Туда можно подняться на машине? — спросил Нейт, когда они присели в канавке у дороги.
— Только до половины.
Вокруг них стоял темный лес. Деревья давали прохладную тень. Папоротники и травы расстилались красивым зеленым ковром. В воздухе пахло сосной и влажной землей. Фрэнки почувствовала, как спадает напряжение в теле.
Когда они добрались до самой тропы, дорога резко повернула направо. Нейт остановился, а Фрэнки продолжала идти вперед.
— А что там?
— Кладбище. Но там нечего смотреть.
Он пошел по дороге.
— Нейт? Давайте пойдем дальше. Нейт?
Ответа не последовало. Фрэнки слышала лишь звук его шагов и хруст случайных веток под ногами, поэтому, выругавшись, пошла за ним. Когда они подошли к знакомым каменным пилонам и воротам, сделанным в местном стиле из необработанного кедра, Фрэнки остановилась. Ворота служили преградой для машин, но пешеходы могли легко обойти их, что и сделал Нейт. Ворота открывались только во время похорон и во время периодической уборки.
Сбоку на старой, изъеденной временем цепи висел новый замок.
Положив руки на верхнюю перекладину, Фрэнки ощутила ладонями грубую кору. Впереди на плоской травянистой поляне рядами располагалось около двадцати серых сланцевых надгробий. Здесь не было ни склоненных ангелов, ни фигур Христа, ни склепов с куполами.
Только камни, отмечавшие те места, где лежали люди. Фрэнки знала, что ее похоронят здесь, так же как ее сестру, брата и, конечно, Большую Эм. Но что потом? Кто будет следующим? Она не спешила выйти замуж и обзавестись детьми. Алекс тоже. Кто знает, как поступит Джой.
Нейт остановился у могилы.
— На этой стоит 1827 год. Она самая старая?
— Нет. Это второй сын Чарльза Мурхауса Эдвард. Первый сын, Чарльз-младший, умер ребенком в 1811-м.
Он дотронулся рукой до покрытой мхом плиты.
— Эдвард умер совсем молодым. Ему было пятнадцать?
Фрэнки кивнула, и Нейт двинулся дальше. Он, видимо, специально обходил стороной землю перед надгробиями, как будто не хотел тревожить мертвых. Хотя Фрэнки не знала, где зарыты гробы, перед надгробиями или за ними. Когда умер ее дедушка, она была слишком маленькой, чтобы что-нибудь запомнить. А когда земле предавали ее родителей, она осталась дома. Спустя два года она наконец пришла сюда посмотреть, где они похоронены. Но все уже заросло травой.
Она подумала, что с тех пор ни разу не заходила за ворота.
Отчасти именно это стало причиной ее желания присоединиться к Нейту. Посмотреть вокруг, вспомнить лица с черно-белых фотографий, которые висели на стенах или хранились в кожаных альбомах. Фрэнки знала, что рано или поздно подойдет к двум надгробиям, приближение к которым причиняло ей такую боль, что она предпочитала оставаться за воротами.
Ее родители погибли в мае, во время шторма на озере. И тот прекрасный весенний день, когда их хоронили, запомнился Фрэнки с такой ясностью, что воспоминание заставило ее кашлянуть, чтобы убрать ком в горле. Солнце сияло с безотчетной яркостью, небо поражало безжалостной и прекрасной синевой. На деревьях порхали птицы, и повсюду, куда ни глянь, раскрывались бутоны. Но хуже всего были лодки на озере, скользившие по послушным волнам.
Глядя, как они проплывают мимо, она задумалась, отчего одним жизням суждено длиться и длиться, а другие обрываются в самой середине.
Прямо перед похоронами Фрэнки сказала Джой и Алексу, что ей нужно присматривать за апартаментами и она останется дома. Но это была не вся правда, и у Фрэнки возникло впечатление, что они это поняли. Она боялась, что будет выглядеть глупо, разрыдавшись во время церемонии. До дня похорон она не пролила ни слезинки. Это началось, когда в тот страшный вечер Фрэнки открыла заднюю дверь и обнаружила за ней двух местных копов.
Мужчины стояли под дождем с непокрытой головой и смотрели себе под ноги. К тому времени ее отец уже два часа как был мертв, а мать умерла чуть больше часа назад.
Фрэнки всхлипнула, услышав неловкие слова сочувствия, которые они произносили, и подумала, что уже никогда не перестанет плакать. Но потом вниз спустилась Джой. Фрэнки навсегда запомнила то выражение, которое увидела на лице сестры, когда девочка появилась в комнате. Ее лицо окаменело от ужаса. А потом Джой спросила, неужели у нее больше нет семьи. Тогда Фрэнки дала себе клятву. Она вытерла слезы и поклялась, что ее сестра не будет расти сиротой. Фрэнки понятия не имела, как она справится с этим одна, но решила, что первым правилом должно стать «больше никаких слез». Слезы означали страх, и нет ничего хуже для подростка, чем если тот, кто рядом с ним, расклеивается.
Сначала Фрэнки собиралась пойти на поминальную службу. Действительно собиралась. Но потом из своей комнаты появился Алекс. Это означало, что рядом с Джой кто-то будет и Фрэнки может остаться. Она волновалась, удастся ли ей выдержать службу, и представляла себе, как ее всю в слезах отводит в сторону какой-нибудь заботливый дальний родственник. На глазах у Джой. Или еще хуже. Она легко могла себе представить, как бросается на гроб отца и начинает стучать по нему, как будто это может пробудить его.
Она до сих пор об этом думала.
Но что бы она сказала ему? Правда заставляла ее стыдиться. Потому что ее первыми словами были бы совсем не «я люблю тебя». Это она сказала бы гораздо позже, после «О чем ты, черт возьми, думал, когда отправился на озеро в шторм в недоделанной лодке? Неужели ты не понимал, что она пойдет за тобой. Ты, себялюбивая скотина».
— Сюда кто-то приходит.
Фрэнки обхватила себя руками и посмотрела на две самые последние могилы, которые уже нельзя было назвать свежими. За десять лет на них образовался густой травяной покров, а на боковых поверхностях надгробных камней появился легкий налет мха. Чтобы создать тень там, где нашли покой ее родители, рядом посадили красивую тсугу3. Фрэнки уверяли, что она способна выдержать холодные зимы. Теперь она выросла почти до двух ярдов. Под ней на земле лежал небольшой букетик цветов из сада «Уайт Кэпс». Без сомнения, могилы часто навещала Джой.
Фрэнки пристально смотрела на лилии. Ей тоже хотелось бы выразить свою печаль таким уместным и достойным способом. Хотелось бы тихо, с любовью оплакать их. Но все последние десять лет, как и в день похорон, ей не удавалось убедить себя сделать это. Фрэнки спрятала свою боль на самое дно души, и в те редкие моменты, когда вспоминала о прошлом, ее чувства оставались такими же мучительными, как в первый день.
Услышав, как хрустнула ветка, Фрэнки очнулась. Нейт стоял рядом, хотя она не слышала, как он подошел.
— Хотите уйти? — спросил он.
— Я хотела бы быть такой, как моя сестра, — проговорилась она. — Приносить красивые цветы. Разговаривать с надгробными камнями.
Нейт накрыл ее руку своей. Его глаза смотрели серьезно и нежно.
— Наверное, вы до сих пор тоскуете по ним.
— Я проклинала его и ненавидела себя за это. Тоска стала бы облегчением. —
Отвернувшись, она пошла прочь. — Давайте вернемся на тропу.
Глава 8
Заняв место на вершине горы, Нейт смотрел на Фрэнки. Она стояла на выступе скалы прямо перед ним и разглядывала узкую полоску видневшегося вдали озера. Ее руки упирались в бока, а ветер трепал волосы, отчего из ее конского хвоста выбились отдельные пряди.
Он подумал, что напрасно решил пойти на кладбище.
— Красивый вид, — сказал он.
— Это точно, — донес ее слова ветер.
Путь на гору оказался не из легких. Но Фрэнки была уверенным туристом. Даже на самых сложных участках дороги она не замедляла ход. Карабкаясь по скалистому склону, стремительно пересекая грязь, оставшуюся там, где сошел сель, переправляясь через ручей или перелезая через дерево, она решительно двигалась вперед.
— Хотите есть? — спросил Нейт, поднимая с земли пакет и открывая его.
Фрэнки взглянула на него через плечо:
— Мысль интересная. Я проголодалась.
Нейт замер. В водовороте волос он почти не видел ее лица, но чувствовал на себе ее взгляд. Сбоку на ее шее красовалось грязное пятно, футболка выбилась из шорт. Ноги и носки испачканы землей.
И все же он в жизни не видел такой чудесной женщины.
Фрэнки подошла к нему:
— Что там у вас?
Моргнув дважды, Нейт почувствовал, как будто все его тело распухло, натянув кожу изнутри, если только такое возможно. Потом возникло странное ощущение в желудке. Его как будто подташнивало. Нейт вспомнил про горную болезнь, но она была бы естественна разве что где-нибудь в Гималаях, но никак не в Адирондакских горах.
Она уселась рядом с ним и, опершись на руки, вытянула ноги. Ее брови нахмурились.
— Вам плохо? Вас не смущает высота?
Высота была ни при чем. Просто он удивил сам себя, и все.
Нейт привык считать, что к тридцати восьми годам уже мало что может случиться с ним впервые. Если, конечно, не считать лечения корневого канала в зубах. Или того момента, когда, взглянув в зеркало, обнаруживаешь, что на тебя смотрит старик. Или, не дай бог, операция по замене сустава, что вполне возможно, если напомнит о себе старая хоккейная травма.
Но неуверенное подрагивание в желудке явно не то ощущение, которое можно испытать впервые в таком возрасте. Нейт не удивился бы, если бы это случилось в школе. И имело отношение к какой-нибудь шестнадцатилетней девчушке, которая, поцеловав его в укромном месте, разбила ему сердце, отправившись гулять с его приятелем.
Это не был приступ похоти. Нейт знал, что такое похоть. Тут было что-то другое.
— Что с вами?
Он поставил между ними пакет и потер глаза, заставляя себя улыбнуться.
— Ничего особенного.
Фрэнки внимательно посмотрела на него, а потом, скрестив ноги, подставила лицо солнцу.
— Так что в пакете?
Нейт попытался найти какое-нибудь разумное объяснение своим ощущениям. Может, те фриттеры, которые он приготовил на завтрак, оказались недожаренными. Или он подцепил какую-то заразу. Или это действительно высота так подействовала.
Он повертел головой туда-сюда, глядя вниз на озеро и на раскинувшийся перед ним захватывающий вид. Желудок снова подал сигнал тревоги. Сомнений не осталось.
— Я попытался приготовить нечто новенькое. Здесь... — Он вытащил кусок курицы. — Петрушка, чеснок, травы. Ничего сложного, но мне понравилось.
Фрэнки потерла руки и, откусив кусочек от куриной ножки, задумчиво прожевала его.
Нейту понравилось кормить ее, чувствовать, как то, что он сделал, ложится к ней на язык и отправляется дальше.
— Вкусно.
Он улыбнулся:
— Я знаю.
Она покачала головой, но Нейт заметил мелькнувшую в уголках рта улыбку.
— Знаете, а вы ужасно самодовольный тип.
Он взял кусок себе.
— Ага. Но помимо этого я бы никогда не решился дать вам что-то не самого высшего качества.
— Стараетесь произвести впечатление на босса, — небрежно бросила Фрэнки.
«Нет, на женщину», — подумал Нейт.
— Возможно. — Он отряхнул колени и, снова устроившись на камне, посмотрел на нее.
— Это действительно вкусно. — Она сунула руку в пакет, чтобы взять еще один кусок.
— Вы поставите это блюдо в новое меню?
— Не думаю. Я не хочу увеличивать количество блюд в меню. Их немного, и все они французские. Два из курицы, два из рыбы и два из мяса. И пока у нас не наберется побольше клиентов, я не собираюсь морочить себе голову десертами. Пускай довольствуются теми, что я уже делаю.
— Господи, я надеюсь, сезон окажется прибыльным.
— Но вы же собираетесь продавать дом, разве нет?
Фрэнки резко повернулась к нему.
— Боже правый, нет. С чего вы так решили?
— Англичанин. Я видел, как он оценивал все, когда зашел на кухню. Как будто у него не голова, а калькулятор.
Фрэнки опустила взгляд на куриную кость, которую держала в руке.
— Он просто турист.
— Вряд ли. Это Карл Грейвс, мировая знаменитость в отельном бизнесе. У него около дюжины люксовых отелей по всему свету.
Слова Нейта поразили Фрэнки, но она быстро пришла в себя.
— Значит, он не заинтересуется покупкой «Уайт Кэпс». Такая мелочь, как мы, не для него.
Нейт не стал говорить, что «Уайт Кэпе» мог бы стать прекрасным частным домом для кого-нибудь вроде Грейвса.
— Каков масштаб трагедии, Фрэнки?
Наступила длинная пауза.
— Вы можете рассказать мне.
Ее подбородок дернулся вверх.
— Но не обязана.
— Нет. Вы можете держать это в себе, пока не лопнете. Это отличный механизм выживания, если считать, что окружающие вас люди в состоянии выдержать разлет шрапнели.
— Пытаетесь изобразить врача?
— Может быть. Хотя в основном я пытаюсь быть другом.
Это была правда... в основном.
Потому что кроме этого ему хотелось раздеть ее, уложить к себе в постель и заставить извиваться под ним, царапая ему спину. Пока все эти жаркие видения проносились у него в голове, Нейт молил бога, чтобы его лицо сохраняло покерное выражение и чтобы Фрэнки не смогла прочитать его мысли. Он нисколько не сомневался, что она стрелой слетела бы вниз с горы, если бы узнала, о чем он думает.
Нейт старался разыграть свои карты правильно. Учитывая, как осадила его Фрэнки после их первого поцелуя, он заботливо предоставил ей как можно больше свободы в надежде, что ее настроение переменится. И приведет ее к нему. К сожалению, в течение дня Фрэнки намеренно избегала его. Да и ночью никто его не тревожил.
Через неделю безжалостно мучимый желанием Нейт сломался. Он больше не мог терпеть.