Теперь она смотрит прямо мне в глаза. Спокойно и сосредоточенно. Я вздрогнул от такой резкой перемены.
— Можешь, — с нажимом отвечает Яга. — Но захочешь ли. Дело опасное.
— Помнится, — медленно говорю я, — меня нанимали как телохранителя. И я был готов на это небезопасное занятие. Ну, ещё до того, как превратился в мажордома.
Легкая улыбка коснулась тонких губ Вари.
— Что я должен делать? — деловито спрашиваю.
— Стать мне напарником.
— Ты расскажешь мне?.. — начал было я.
Но Яга оборвала меня на полуслове:
— Лучше я тебе всё покажу. Идём!
Девушка хватает меня за рукав и тащит к выходу. Я едва умудряюсь на ходу застёгивать пуговицы на рубашке. В прихожей в спешке сую ноги в шлёпки и подхватываю ключи. А то ведь забудет запереть дверь. Всё время ругаемся по этому поводу.
Раннее утро, воздух наполнен прохладой. Солнышко ласково пригревает кожу. Судя по полному отсутствию облаков, через пару часов оно начнёт отчаянно жалить прохожих. На улице никого. На соседней улице ворчливо пыхтит мусоровоз. За рулём пусто. Водила стоит у рычагов и меланхолично совершает привычные движения. На нас он даже не взглянул.
Старенькие гаражи слева, за которые так отчаянно сражаются местные и которые всё равно постепенно исчезают. Задумавшись о гаражных войнах с властями, я не сразу сообразил, что Варя ведёт меня к месту из моего сна. Или это был вовсе не сон? Спина похолодела.
— Мы куда идём? — с напряжением в голосе спрашиваю я.
Яга не отвечает, а я подпрыгиваю от неожиданного «гав!» из-за облезлого забора справа. Снова эта шавка меня подловила. Вот ободранный куст сирени. И деревянный ларёк. Я знал, что его увижу, но сердце всё равно заколотилось.
— Всё! — я выдернул ладонь из руки Вари. — Никуда больше не пойду без объяснений.
— Вань, — умоляюще протянула девушка. — Ну, осталось совсем чуть-чуть. Так будет лучше, уж поверь. Я понятия не имею, как тебе всё объяснить. А Марфуша сможет точно!
— Кто? — растерянно переспрашиваю я, позволяя Варе потащить меня мимо старого ларька прямо в кусты.
Оглянувшись, я удивлённо отметил зияющую пустоту полуразрушенной постройки. У ларька отсутствовала задняя стена, от пола осталась лишь одна истлевшая доска, валяющаяся среди кучи мусора. А значит, тут никак не могли торговать водкой и вообще чем-либо. Вздыхаю с облегчением: всё же это был просто кошмар!
Впереди, на небольшой полянке посреди старого заброшенного сада, я разглядел замаскированные кустами и ветками старые диваны, развешенные одеяла и черноту потухшего костра. Бомжи.
В голове тут же всё сложилось. Нет, это был не сон. В каком-то непонятном мне состоянии, возможно, из-за стресса, я всё же гулял по ночным улицам. Свет в окошке был отсветом от костра бомжатника. Ну а пальцы… да надо мной просто глупо подшутили. А я после происшествия в доме Яги был готов увидеть мистику в самом обыкновенном бомже. Вот критин!
В нос ударил кислый запах, я брезгливо поморщился. Конечно, в прошлой ментовской жизни мне приходилось попадать в такие вот милые местечки с дивными ароматами. Но на лице всегда была маска, да и дела были весьма скоры. Так что наслаждаться гостеприимством местных было некогда. Сейчас же, пробираясь среди полусгнившего скарба и полуживых с виду людей, мне было очень не по себе.
Яга же, не проявляя ни капли жалости или сочувствия, решительно прокладывала себе путь, отпинывая чьи-то вещи, а порой и ноги. Мне показалось это неправильным. Но чтобы высказать своё мнение, пришлось догнать Варьку.
Та стоит около подобия шатра, пропахшего сыростью и… странно, пахнет почти приятно. Возможно, это мята или ещё какие травы. А может, специи. Почуять столь тонкие ароматы посреди смрада было настолько неожиданно, что я даже забыл, что хотел сказать Варе.
— Марфуша! — непривычно зычным голосом позвала Яга. — Марфуша!
Из шатра, словно из далёкого подземелья, раздалась отборная брань.
— Марфуша! — ничуть не стушевавшись, продолжила голосить Варя.
Ругань стала немного более отчётливой. То ли та самая Марфуша медленно выбиралась из-под кучи одеял, то ли на этом месте прорыт колодец и бомжиха потихоньку вылезает наружу, не переставая браниться такими словами, что даже я почти готов покраснеть. Девчонке же словно всё равно. Она звала и звала матерящуюся тётку, не замолкая ни на минуту.
Из-под рваного полога высунулось синее одутловатое лицо. Я попятился. А Яга бросилась вперёд, раскрывая объятия:
— Марфуша!
Та пробурчала что-то про недавно виделись. Но выглядела при этом смущённой и довольной. Девушка сердечно обняла бомжиху. Брови мои поползли вверх от изумления. Варя обернулась, показывая на меня:
— А это…
Я внезапно чихнул.
— Шло бы это отсюда…
И я услышал почти полную версию первой серии ругательств. Уши начали гореть, а в груди закипала злость. Варя же дождалась окончания тирады и, как ни в чём не бывало, продолжила:
— А это Ваня.
Я снова чихнул. Ох, уж эта антисанитария!
— И тебе здравствуй, — вдруг дружелюбно ответила Марфуша. — Что припёрлись?
— Припёрло, — весело ответила Яга и расхохоталась.
Бомжиха присоединилась к ней. Я чихнул три раза подряд и хлюпнул носом.
— Ваня твой здоровьем слаб, — кивнула на меня Марфуша, успокоившись.
Мне показалось, или я расслышал в скрипучем голосе нотки сочувствия.
— Есть немного, — хихикнула девушка. И добавила серьёзно: — Зато силён духом. Видела бы ты, как он храбро вёл себя с тенью!
Синевато-зелёное лицо бомжихи сморщилось. Яга вздохнула и виновато пожала плечами:
— В прошлый раз за мной нечто увязалось. Я не связала это с нашим разговором. Но после происшествия с зеркалом… Скажи, тени могут покидать зеркало?
— А я говорила тебе! — торжествующе завопила Марфуша. С ближайшего дерева подорвались с веток несколько ворон. — Говорила тебе, не лезь в это дело!
— Да, да, — рассеянно отозвалась Варя. И упрямо повторила: — Тени могут покидать зеркало?
— Конечно, могут, — бомжиха яростно, как дворняга, почесала бок. И неохотно добавила: — Но я такого не видела.
Варя вкратце рассказала о нашем Медведе, обожающем пауков. Лицо бомжихи с каждым словом становилось всё задумчивее. Меня снова разобрал чих. Нос, казалось, распух так, что невозможно дышать. Ещё пару минут в этом месте без марлевой повязки, и меня можно отвозить прямиком в неотложку.
— Вот, твой болезный и сильный духом, — серьёзно кивнула Марфуша. — На нём что-то есть.
— Посмотришь? — с надеждой уточнила Варя.
— Нет, — фыркнула бомжиха. — Уходите, а то того и гляди, кони здесь двинет. Нам тут мертвечинка без надобности. И серьёзно добавила: — Пусть поищет маленький предмет. И с ним возвращайтесь. Попробуем посмотреть.
— Спасибо, дорогая! — снова обняла Марфушу Яга.
— Да пошла ты, — бомжиха высвободилась из объятий и поспешно скрылась в своём шатре.
Яга потянула меня за рукав. Едва дыша и совершенно не видя дороги из-за слезящихся глаз, я потопал вслед за девушкой послушным барашком.
Дома после долгой и неприятной процедуры умывания-промывания-закапывания, я немного пришёл в себя. В голову полезли странные мысли о прошлой ночи. Маленький предмет… Стоп!
Резко выпрямляюсь, едва не разбив головой стеклянную полочку с варькиными кремами. В голове пульсирует одна мысль. Стекляшка! Это точно она! Едва промокнув лицо полотенцем, мчусь к Варьке в комнату. Дверь со стуком отлетает к стене, полураздетая Яга испуганно подпрыгивает на месте, из ее рук выскальзывает платьишко. Не обращая внимания на мгновенно вспыхнувшие щёки девушки, хватаю её за руку и тащу вниз по лестнице. Варя едва успевает переставлять ноги. На кухне жестом фокусника переворачиваю мусорную корзину. О кафель стучит яичная скорлупа, следом на пол летит моя старая майка в листопаде луковой шелухи.
— Ваня, что с тобой? — тихо спрашивает Варя.
Губки её дрожат, руки прикрывают оранжевый лифчик.
— Мне снилось, что я был там, — отвечаю и сам не узнаю своего голоса. — Где живёт твоя Марфуша. Но утром в кармане я нашёл это…
Подхватываю футболку, ткань разворачивается, на кафель летит черный осколок. Резкий вдох Вари. Звон стекла. Удивлённо рассматриваю чёрную пыль. Как так? Разве может стекло разлететься на столь мелкие осколки?
— Что нашёл? — запоздало уточняет Варя.
Я слышу её голос, но он звучит как из колодца. Странно. Звон в ушах постепенно нарастает. Мне кажется, или с пола поднялась туча чёрной пыли? Нет, не кажется. Она уже заполонила всё вокруг. Лезет в глаза, становится моим дыханием…
— Эй! — резкий окрик привёл меня в себя.
Открываю глаза, передо мной маячит расплывчатое оранжевое пятно. Уже два пятна… Нет, это варькин чёртов бюстик. Отворачиваюсь, по лицу скатываются капли, кафель у правого уха отозвался неравномерным стуком. Морщусь. Вода льётся на пол, а кажется, что бьют в набат.
— Ты живой? — Варя ставит пустую кружку на стол и снова склоняется: — Впервые вижу, чтоб мужик в обморок упал.
— Впервые упал в обморок, — ворчу я, пытаясь опереться о пол. Руки скользят. — Если это так называется. Честно говоря, не понимаю, что произошло. Тот осколок разбился, и всё потемнело.
— Так что ты нашёл, Вань? — Варя помогла мне подняться. — Я ничего не понимаю. Ведёшь себя как помешанный. Ворвался ко мне, притащил полуголую на кухню, чтобы показать содержимое помойки. Потом падаешь замертво.
— Извини, — нервно хихикаю. — Наверное, у меня реально мозги потекли.
Девушка довела меня до табурета. Плюхаюсь на сидение, а глазами всматриваюсь в пол. Если не считать кучи мусора, он чистый. Ни черноты, ни осколков. Телом завладевает озноб.
— Мистика, — бурчу под нос.
Варя опускается на соседний табурет, не сводя с меня пристального взгляда.
— Расскажи.
Пожимаю плечами, но начинаю рассказ. В моих устах ночные похождения и черные пальцы звучат детскими страшилками. К концу повествования я уже сам уверен, что мне всё просто-напросто приснилось. После вчерашнего-то представления неудивительно.
— Да и осколок, скорее всего, померещился, — убедительно добавил я. — Наверняка, это был просто комочек пыли. Или просто какая тень…
— Как у тебя всё просто, — невесело усмехнулась Варя. — К сожалению, всё ещё проще.
— Это как?
Она спокойно смотрит мне в глаза:
— Всё было на самом деле. Тень нашла себе нового хозяина.
Глава 5: Е.Г
Я смотрю на Ягу. Светлые брови сошлись на переносице, взгляд направлен на сжатые кулачки. Она верит. Я вижу, что Варя не принимает мой недосон за вымысел. Втайне от самого себя я верил, что мне всё приснилось. Заранее морщась, хлебнул мерзкого холодного чая из кружки, приготовленный девушкой до нашего похода к бомжам. Странно. Подношу чашку ко рту и начинаю медленно глотать сладковатую жидкость.
Но то, что она сладковатая, знаю только потому, что ещё не так давно пил её. Варя не пожалела сахара, как я помню. Внимательно смотрю на керамическое дно. Взгляд зацепился за несколько полурастворившихся сахаринок.
Рука медленно опускает чашку на стол. Поднимаюсь и иду к холодильнику. Варя настороженно наблюдает, как я открываю дверцу. Палка сервилата легко выскальзывает из пакета, тупой нож больше ломает, чем режет. Положил розовый кружок колбасы на язык. Жую.
— Ваня, — почти испуганно говорит Варя, — ты же не ешь мяса…
Выплёвываю изжёванный кусок в мусорную кучу на полу. Внимательно смотрю на нож, зажатый в ладони. Мелькнула странная мысль. Варя взвизгнула, когда я полоснул острием по свободной руке.
Ошарашено наблюдаю, как ручеёк крови сбегает по кожи, по полу застучали редкие капли.
Сглатываю и почти шёпотом говорю:
— Ничего не чувствую…
— Ничего, — промямлила бледная девушка. — Тебе плохо? Дурно?
— Нет, — чуть громче повторил я. — Я ничего не чувствую. Ни вкуса еды, ни боли…
Варя, словно очнувшись, бросилась ко мне и прижала к ране полотенце. Я медленно повернулся к девушке, нож упал на пол. Я притянул Варю к себе, склонился, и вдохнул, пытаясь уловить запах её духов. Губы коснулись кожи на шее девушки.
— Ты чокнутый? — взвизгнула она, высвобождаясь. — Чего ты творишь?
— Ничего, — зачарованно протянул я.
— Я тебе покажу, ничего, — прошипела Варька и со всей силы двинула коленом мне между ног.
Я внутренне сжался в ожидании дикой, пронизывающей всё тело боли. Но ничего не произошло. Смех вырвался против моей воли. И звучал он несколько жутко. Варя начала медленно отступать к двери. По растерянному лицу девушки я вижу борющиеся в ней чувства страха и надежды.
— Варя, — просипел я, перестав смеяться. — Что со мной?
Яга застыла на пороге кухни, не решаясь, как поступить. Перевожу взгляд на окровавленное полотенце на полу. Из раны ещё сочится кровь. В бардовых пятнах пол, мои брюки, да и Варя выглядит так, словно сошла с экрана фильма ужасов.
— Вот, блин, — выругался я в сердцах. — Кровь так плохо оттирается.
Варя нервно хихикнула, а я увидел, как пол поднялся и ударил меня в висок. Согласившись с таким неожиданным поворотом, я закрыл глаза. Потом темнота мне надоела. Глаза распахнулись, и я увидел потолок. Наш потолок в гостиной. Очень тихо. Слишком.
— Так, — говорю сам себе. — Сначала отключились ощущения, теперь звук. Хотя нет, себя же я слышу.
Повернул голову и уставился на свою руку. Оказывается, я её подложил под голову. А как же рана? Рывком сел, постарался оценить своё самочувствие. Ничего. Я не ощущаю ничего. Как будто я под анестезией весь. На руке бинт. Разматываю окровавленную тряпку. Рука целая. Уверен, если бы я чего-то ощущал, по спине бы ползли мурашки. В голову полезли странные модные фильмы про вампиров. Может, мне хочется крови? Снова прислушиваюсь к телу. Нет, никакого голода и пресловутой жажды крови нет. Опускаю глаза и с изумлением смотрю на расплывающееся пятно на брюках. Это… это… Как это? Я даже не почувствовал тягу в туалет! Это ужасно!
— Что со мной? — говорю и не узнаю этот визгливый голосок.
Поднимаюсь с дивана, стараясь не смотреть на мокрое пятно на обивке. Хорошо, что я не ощущаю запах. Но всё равно противно.
Шагаю медленно, осторожно, цепляясь руками за стены и предметы. Как я столько лет ходил и ни разу не размышлял, когда начать движение, когда его закончить? На инстинкте, на ощущениях, не обдумывая каждый шаг, каждое движение. Вдавливаю ли я стопу? Могу ли уже перенести вес тела на другую ногу? Правильно ли расположено колено?
Добравшись до коридора, я уже был внутренне измочален. Как обстояло дело с телом, я не ведал. Оно вроде слушается, но такое неуклюжее, непонятное, неповоротливое. В коридоре вариных туфель не увидел. Значит, она ушла.
Вздыхаю и, цепляясь за косяк, разворачиваю тело к лестнице. И с ужасом смотрю в зеркало, мгновенно забыв обо всём. Моего отражения нет. Вместо него в зеркальной поверхности наблюдаю нашего Медведа. Как если бы я стоял перед зеркалом в шляпе, а в спину мне направлен яркий луч.
Тень наплывает на меня, затягивает в тиски неконтролируемого страха, застилает всё вокруг. И я уже не понимаю, где я и что происходит. Я не вижу никаких красок. В мире нет больше никаких красок, никаких эмоций, всё одинаково чёрное. И в этой черноте вижу серебристо-серый шар. Он становится всё больше и объёмнее. В какой-то момент я осознаю, что поверхность вовсе не выпуклая. То, что я принял за шар, оказалось огромным вогнутым зеркалом. А перед ним маленькая тёмная фигурка. Мужчина лет пятидесяти в пальто и шляпе…
Скрип двери немного привёл меня в себя, и я смог наконец оторвать взгляд от тёмного силуэта. К миру медленно возвращаются краски. Но тело обмякает, сила уходит из рук, я заваливаюсь на бок, который так и остаётся бесчувственным.
— Вот он, — слышу.
Варя. Она вернулась. Глаза с трудом открылись. Вижу, что следом за девушкой в дом заходит лохматое существо с сине-зелёным лицом.
— Марфуша, — изумлённо протянул я, едва ворочая языком.
— Для тебя, мент, — прогнусавила тётка, — я Марфа Никодимовна.