Я растерялся, посмотрел на Варю. Та, избегая моего взгляда, обратилась к бомжихе:
— Ну что, тень с ним?
— А ты не видишь? — усмехнулась та, кивая на зеркало. — Туточки родимый.
Варя уставалась в зеркало, лицо её становилось всё белее.
— Что делать? — упавшим голосом спросила она.
Марфуша засуетилась, вытаскивая какие-то тряпки из старенького некогда розового детского портфеля с полустертыми изображениями винкс:
— Сначала закроем ему глаза.
Варя бросилась помогать подруге занавешивать своё зеркало драными покрывалами, которые Марфуша притащила с собой. И сейчас я был даже рад своей нечувствительности, поскольку даже не мог представить царящие в доме запахи. В другой ситуации я бы давно уже не мог дышать, задушенный аллергией.
— Теперь чего? — отдуваясь, переспросила Варя.
Бомжиха не отвечала, придирчиво рассматривая сооружённый на зеркале кокон. Тогда Яга обернулась ко мне и, уставившись на моё плечо, напряжённо уточнила:
— Ты как, нормально? Как себя чувствуешь?
Я горько хмыкнул:
— Всё ещё никак. Спасибо, что спросила.
Варя осторожно, как пугливая птица, готовая вспорхнуть в любой момент, глянула мне в глаза. И чего-то увидев там или не увидев, облегчённо вздохнула. Мягко улыбнувшись, пообещала:
— Мы всё исправим, не волнуйся.
— Ну, пока волнуйся, — захохотала Марфа. — Потому что лично я не фига не понимаю, как это всё можно исправить!
— Марфуша, — с лёгким укором произнесла Варя.
— Тащи его в комнату, — коротко приказала бомжиха.
Сказать легко, но две женщины с трудом помогли мне подняться, да добраться обратно в гостиную. Я решительно отказался ложиться на диван. И наверняка покраснел бы ещё. А может, и покраснел, но не ощущаю.
Яга выглядела растерянной, заметив мокрое пятно. Брезгливость в ней боролась с жалостью. А бомжиха лишь ухмыльнулась и толкнула меня на пол. Удара я не почувствовал, лишь до слуха донёсся неприятный хруст. Эх, если эта тварь мне что-нибудь сломает, проломлю ей череп! Варя, бросившаяся мне на помощь, испуганно вскрикнула и отпрянула.
— Вот, смотри! — прошипела она, указывая на меня. — Такие и были.
— Да, — бомжиха наклонилась, пристально вглядываясь в моё лицо, — зенки знатные! Как в кино!
— Что с глазами? — забеспокоился я. Злость мгновенно улетучилась. — Что с ними?
— И рука, — Варя, не обращая внимания на вопросы, указала пальцем на мою некогда травмированную конечность. — Раны нет!
Марфуша уселась на пол, подняла мою руку. Она внимательно разглядывала мои пальцы, перебирая их своими грязными руками с отросшими серо-зелёными ногтями. Мне наверняка было бы больно, если бы я чего-то чувствовал.
— Так что с моими глазами? — не унимался я. — Варя, ну скажи мне.
Яга, избегая встречаться со мной взглядом, едва слышно прошептала:
— Они чёрные. Совсем. Без белка и радужки.
— Что?! — заорал я, пытаясь подняться. — Дайте мне зеркало!
Мои руки безуспешно завозились по ламинату. Бомжиха прижала мои плечи к полу.
— Тихо, не ерепенься, — спокойно приказала она. — Сейчас глаза у тебя нормальные… нормальные для зенок мента поганого. А чёрные они стали, когда ты на меня разозлился. Я специально толкнула тебя. Надо же понять, что с тобой приключилось. Но если ты и дальше хочешь передвигаться, как инвалид, и ходить под себя, не вопрос! Я помогаю не тебе, а этой непослушной девчонке.
Я замер, позволяя бомжихе крутить моё тело, как хочет. Она даже заглянула в мой рот и проверила уши. Потом со вздохом откинулась, оперевшись о стену, извлекла из кармана некогда жёлтой безрукавки блестящую трубку. Я поморщился, наблюдая за поднимающимся дымом. Не будь я сейчас бесчувственным бревном, это бы меня доканало.
— Что с ним? — вопрос Вари звучал, как просьба. — Почему он ничего не чувствует? Может, нужно скорую вызвать? Вдруг у него травма позвоночника или ещё чего… Может, мой шар ошибся и тут не проклятие, а простая физика?
Марфуша отрицательно качнула головой:
— Проклятие. И связано именно с тенью.
— Но почему ты так уверена?
— Пару недель назад, — нехотя начала старуха. — Ко мне притащили мужика. Менты привезли его в наш район и бросили. Подумали, что бомж. Воняло от него, мол… Уж не знаю, где были их глаза. Пиджачок-то новенький, джинсы фирмовые. Босой и без документов. Так это его обокрали наверняка. Может, сами менты, — хмыкнула она, презрительно покосившись на меня.
Я лишь вздохнул: можно уволиться из органов, но ненависть определённых слоёв населения словно въедается в ауру. Марфуша продолжала:
— Ходить совсем не мог, языком еле ворочал. Как пьяный. Хотя спиртным не пахло. Но главное не это. Притащили его с ножом в животе. Один из наших хотел выяснить у новичка, кто он. Мало ли, может, засланный какой. И вдруг заорал и воткнул в пришлого нож. Я не поверила в россказни про чертовщину и черные глаза. Мало ли, чего бомжу спьяну привидится. Но подошла к нему и увидела, как окровавленный нож, словно живой, выскакивает из тела, а рана затягивается на глазах.
Варя ойкнула, прижав руку ко рту. Я перевёл взгляд на Марфушу. Та пожала плечами, выпуская кольца дыма. Потом продолжила:
— Попыталась я его от проклятия вылечить. С духами работала, как ты знаешь. Думала, помогло. Он даже говорить начал, о себе немного рассказал. Денег обещал. Радовался… а наутро нашли его уже холодным. Проклятье-то исчезло, а дырка в животе вернулась. Я сперва не связала это с твоим рассказом, девочка. Да и про тень не сразу смекнула. Только сегодня и осенило, что это всё, может быть, продолжение.
Варя ловила каждое слово бомжихи. Лицо её серьёзно, руки напряжены.
— У Вани рана на руке исчезла…
Табак, видимо, прогорел, и Марфуша принялась вытряхивать пепел из трубки.
— Потому и с тобой пошла, хоть и против правил это… Эх, серьёзное дело тебе досталось, девочка, — качала она головой. — Не хотела бы я, чтобы ты в это влезала. Молода ещё. Глупа. Наивна. Впечатлительна…
Я с изумлением смотрел, как Яга глотает все эти эпитеты, словно самые красивые комплименты. Марфа закончила выколачивать трубку, за что я был благодарен: стук жутко раздражал. Затем бомжиха вытащила какие-то травки и принялась заталкивать их в свою трубку. Ну, конечно! Без травки с духами не пообщаешься. Надежда, что эта странная тётка поможет мне, таяла как дым из её трубки. Но Варя верила за нас двоих.
— Я справлюсь, — уверенно произнесла она.
Марфа укоризненно покачала головой:
— Вряд ли. Но духи говорят, что именно тебе придётся эту задачку решать. И вот что ещё она мне сказали: береги мента от зеркал, воды и темноты. Может, проживёт подольше Николая Старозуба, коммерческого директора Богородского коммерческого фондохранилища. Больше ничем помочь не могу.
И бомжиха исчезла из поля моего зрения. Варя тоже. Я попытался приподняться, но повалился обратно. Хлопнула входная дверь. По полу пробежался сквозняк. Я как-то ощутил его. Не кожей, а так, словно ветер стал звуком, и ухо уловило ультра-тонкий звук. В размышлении о возможности такого ощущения меня и застала воротившаяся Варя. Но рассказать о новости я ей не успел. Девушка взмахнула руками и воскликнула:
— О, Боже, что мне с тобой делать? За подгузниками, что ли, сбегать…
Я ужаснулся предположению, что девчонка будет меня переодевать, как какого-то старпёра. Варя испуганно отшатнулась. Я поспешно прикрыл глаза. Эх, да что с моими зенками такое?! Судя по реакции Яги, они снова почернели.
— Ладно, — дрожащим голосом произнесла Варя. — Пока оставим всё как есть. Хоть запашок, я скажу тебе…
Мне и так стыдно, хоть горшок на голову одевай, она что — не понимает? Но уж лучше лежать в луже и благоухать, чем позволить Варьке снять с меня бельё.
— Варя, прости, — глухо пробормотал я.
Она отмахнулась.
— Не понимаю, что со мной, — вяло продолжил я. — Мне даже говорить всё труднее…
Тут она опустилась на колени и горько зарыдала. Вся решительность и спокойная уверенность в собственные силы, которую она показывала при Марфуше, растворилась без следа.
— И я не знаю, — постоянно всхлипывая, проревела Яга. — Я понятия не имею, что с тобой и что мне теперь делать! Я с подобной чертовщиной и не встречалась никогда! Всего-то делов: притянуть удачу, приворожить кого, оградить от клеветы… Всё просто и понятно! Ну, бралась за поиск пропавших артефактов пару раз. И тут вроде ничего сложного — снять проклятие…
— Варя, тише, — я хотел погладить её по голове, но не дотянулся. А может, дотянулся, всё равно пальцы ничего не ощущают. Рука брякнулась на пол, я вздохнул: — Давай ты мне сейчас расскажешь, что знаешь. А потом, если захочешь, поплачем вместе.
Яга всхлипнула и чуть улыбнулась.
— Давай, — буркнула она нехотя.
Я вздохнул с облегчением: истерика осталась позади. Ещё немного, и я бы присоединился к девушке, всё моё существо вопило от безысходности. Но я вроде как должен оставаться сильным, я же мужчина.
Варя тихо проговорила:
— Это дело сначала показалось очень интересным. Мне так надоели разводы, измены, неразделённые влюблённости, деньги-деньги-деньги… хоть всё это приносило хорошие деньги. Но утомило — жуть! — Она вздохнула и продолжила немного уверенней: — А он появился у меня на сайте. Назвался Паладином. Сначала комплименты писал, мол, какая хорошая ведьма! И тут отметит, что дело удалось, и там где-то меня порекламирует. Я и растаяла. А потом кинул ссылку на репортаж о ряде странных смертей. На следующий день спросил, что я думаю. Я в шаре посмотрела, вижу проклятие. О чём и написала. Он так подковырнул, мол, слабо снять это таинственное проклятие?
— Тебя зацепило, — понимающе улыбнулся я.
За эти месяцы я и сам догадался о слабой струнке Вари. Да что там, сам активно этим пользовался. Она кивнула:
— Только потом я поняла, как осторожно меня в сети заманивали. Но самое ужасное, что поняв это, не бросила. Стало жаль дней и ночей, проведённых над книгами. Я уже столько сил потратила, столько знаний нарыла. И появилось ощущение, что я справлюсь.
— А что был за джип? — задал я давно мучавший меня вопрос. — Заказчик приезжал?
— Ты видел? — удивилась Варя. Потом безразлично пожала плечами: — Нет, не заказчик. Таксист-бомбила, которому заплатили, чтобы он отвёз меня на место последней смерти. Мне хотелось проверить, что я смогу ощутить там.
— И?..
— И ничего, — буркнула Яга. — Причём вообще, словно я — стандартный обыватель и не вижу далее своего носа. И тогда я обратилась к Марфуше. Мёртвые — её конёк. Я надеялась, что ведьма вызовет дух жертвы и я найду способ остановить проклятие. Благо заказчик щедро оплачивал все попытки и недешёвые услуги Марфуши тоже…
— Недешёвые, — саркастически хмыкнул я. — Это сколько?
От названной Варей суммы я закашлялся. Удивлённо воскликнул:
— Чего ж она бомжует-то, раз такие бабки зарабатывает?
— Живёт, как хочет, — отмахнулась Варя. — Дело не в деньгах. На этот раз, впервые за все годы, что я к ней обращаюсь, у Марфуши не получилось вызвать духа. Ты не знаешь… Короче, есть определённое зеркало, через которое ведьма общается с умершими…
— Вогнутое? — хрипло перебил я, вспомнив своё видение.
— Вогнутое? — удивлённо переспросила Варя и рассеянно пожала плечами: — Нет, обычное ровное зеркало. — Я вздохнул с облегчением. Варя продолжала: — Вроде нашего в холле, чуть побольше. Но смотреться в него бесполезно, там нет отражений. В него приходят тени вызываемых Марфой душ. И с ними можно говорить. Марфуша может с ними говорить. Она их слышит, голоса из зеркала. Но в этот раз на зов никто не отозвался. Марфа попросила меня быстро уйти. И ничего не объяснила.
Я хихикнул, представив, как бомжиха «просила» Варю свалить оттуда. Вежливостью эта ведьма не отличалась. Впрочем, не так много я знал ведьм, чтобы судить об их вежливости. Наверное, общаясь с духами, трудно не двинуться головой. И тут смех застрял у меня в горле. Я вспомнил о чёрных следах, появившихся с Вариным возвращением. Яга, словно прочтя мои мысли, проговорила:
— И после этого у нас появился Медвед. Я делала вид, что всё в порядке, но очень нервничала. К тому же Паладин прислал письмо о ещё одной смерти и предложил встретиться. Как раз предстояло лунное затмение. Я предложила встретиться у озера, где мы иногда отдыхаем и набираемся сил…
— Предложила незнакомому мужику рандеву в дикой чаще под полной луной? — изумился я варькиной безалаберности.
— Нет, конечно, — отмахнулась Яга. — Я же поехала с Юлькой. Да и на месте обычно наших с десяток.
— Юля говорила, что не задалось озеро, — припомнил я. — Вы вернулись гораздо раньше.
Варя кивнула:
— Сначала всё было как обычно, — покосилась на меня, — тебе бы не понравилось, как и тысячам людей, не верящих в магию. Никаких котлов, сушёных жаб и прочего…
— А Паладину этому понравилось? — поторопил я девушку.
Яга задумчиво покачала головой:
— Он не появился. Я так думаю. Было очень много незнакомого народу, какие-то туристы. Они ходили за девочками по пятам, предлагали пиво и свою компанию. Пришлось всё отменять да сворачивать удочки. Конечно, мы расстроились. Весёлое действо обернулось скучной ночевкой в палатке под пьяные вопли, которые туристы называли песнями.
— Ведьмы, называется, — саркастически хмыкнул я. — Не могли справиться с кучкой пьяных обывателей?
— А что, надо было им головы поотрывать? Или в жаб превратить? — обижено спросила Варя.
— А ты можешь? — уточнил я.
— Нет, — отрезала девушка. И вздохнула: — Смех смехом, а утром мы проснулись такими разбитыми, словно сами всю ночь тусили. Если бы Юля согласилась уехать ночью, я бы там и не ночевала…
— Хорошо, что не поехали ночью по лесу, — устало проговорил я, отмечая, что речь моя становится всё менее чёткой с каждой фразой. — Хоть вернулись живые, а не остались в какой-нибудь канаве…
— Почти слово в слово Юля, — деланно восхитилась Варя. Потом помрачнела: — Я уже хотела бросить всё это дело, но тут эти тени. Потом ты… не знаю, что делать!
— Блин, как уже стемнело, — я перевёл взгляд в потолок. — Сколько хоть времени?
— Шесть почти, — автоматически ответила Варя.
— Всего? — удивился я. — А темно, как будто все одиннадцать.
— Темно? — Варя подозрительно пригляделась ко мне. — Ваня, как ты себя чувствуешь?
Я проанализировал тело и пробубнил:
— Как паралитик.
— А глаза как?
— Пока видят, — напряжённо ответил я. — Но уже трудно разглядеть часы в темноте…
— Темноте, — завороженно повторила Варя. — Но ещё совсем светло, Ваня. Только если это как раз та темнота, про которую говорила Марфуша. Я сейчас!
Через несколько минут наша гостиная оперилась множеством горящих свечей. На столе, камине, полу весело танцевали острые огоньки. Но мне казалось, что они только сгущают темноту в углах комнаты, которую Варя, с её слов, не видит совершенно. Девушка снова побежала в подвал. Вскоре на пол грохнулась коробка со всем запасом свечей в нашем доме. Я хотел сказать, чтобы она не мучилась, что может случиться пожар, что светлее мне всё равно не становится, но смог выдавить лишь невнятное бурчание. Голова безвольно повернулась на бок, глаза упёрлись в собственное искажённое отражение в стеклянном подсвечнике. И снова то странное ощущение сквозняка. Только сейчас я уже чуял недоброе: это из меня утекают остатки контроля за собственным телом, почти физически высасываемые множеством стеклянных поверхностей.
Варя тоже понимала, что мне хуже. Но не понимала почему. А сказать о своей догадке я не в силах. Девушка с сердцах бросила зажигалку и схватила телефон:
— Придётся вызывать тяжёлую артиллерию, — почти прорычала она. — Алло! Добрый вечер. У меня срочное сообщение для Евгения Григорьевича от Варвары. Спасибо, жду.
Евгений Григорьевич? Мысли текут вяло. Но это очень важно. Или не важно. Может, я уже умер? Нет. Евгений. Это «Е». Григорьевич. «ЕГ». Таинственный ЕГ. Перед глазами темно. Я закрыл глаза? Нет. Странно. И, если темно, почему я вижу тень? Или это и есть тень? Нет. Это зеркало. Вогнутое зеркало. И человек в шляпе.