- Любое действие, любое изменение, привнесенное в сбывшееся ДО момента нашего рождения, даже не так, до момента рождения наших родителей, может привести к тому, что ни вас, ни меня попросту не возникнет в этой реальности. Да нас даже в проект не запроектируют! – Дима закрыл папочку и сжал ее до побелевших от напряжения пальцев. – Война раскидала всех так, что половина ныне живущих никогда не родилась бы, не будь той войны! Вы хотите перечеркнуть жизни трех поколений как минимум. Достижения науки последних шести десятков лет. Не слишком ли большая цена?
- А как насчет тех, кто не родился? У кого даже не оказалось этого шанса из-за того, что война унесла их потенциальных родителей? Да и достижения науки… Я не отрицаю, что война послужила толчком. Но разруха после нее… Но в одном вы правы. Ключевые фигуры истории не должны быть затронуты. Последствия таких перемен могут быть слишком глобальными. Но я привел пример Второй мировой, как самый очевидный и не более того. Я не собираюсь действовать настолько грубо.
- Эффекта бабочки никто не отменял, – довольно жестко заявил Дима. – Я не оспариваю того факта, что наука всегда двигалась вперед методом проб и ошибок. Но никогда и никто не был настолько близок к полному уничтожению расы. Даже создатели атомной энергетики и бомбы в частности. Ну и наши чудесные эпидемиологи. Можно сколько угодно пытаться повлиять на действия одиозных личностей рядом с лидерами, но на то, чтобы сделать это незаметно, исподволь, укоренив в них нужные мысли – уйдут годы. Ни у кого из группы нет этих лет.
- А кто сказал, что я собираюсь делать это таким образом? – Михаил вскинул бровь. – Я не идеалист. Я ученый. И прежде чем начинать подобный... эксперимент, обязан провести несколько пробных тестов. Не такое далекое прошлое. Всего лишь пара лет. И... у меня есть страховка. Тот, кто останется в ЭТОМ времени и сможет убрать негативные последствия, если они возникнут. Вы ведь в курсе, что время циклично. И кто знает... Может, тот факт, что вы сидите здесь, что вообще существуете, возник из-за того, что кто-то, вернувшись в прошлое, запустил цепь событий, из-за которой вы и появились на свет? Вы не думали об этом?
- Это выглядит красиво и увлекательно. На бумаге. В отчетах, – все еще не сдавался Дима. – Но я все еще не понимаю, на кой черт я вам нужен. Тот факт, что когда-то мои показатели были по каким-то параметрам близки к вашим – не гарантирует того, что и сейчас я самое то, что надо. Это вообще не показатель. На момент прохождения тестов я еще даже стажировку не начал проходить.
- Это совершенно не важно, – Михаил сложил руки на груди. – Вы нужны мне, как и все остальные из контрольной группы. Мои возможности не безграничны. К тому же каждый подобный переход истощает меня, что вполне объяснимо и естественно. Последние годы я занимался созданием оборудования, с помощью которого переход станет не сложнее перехода через дверь одной комнаты в другую. Оно готово. Но запустить машину без вашего участия невозможно. Без НАШЕГО участия. Только собравшись вместе, мы сможем это сделать. Запустить машину и открыть переход. О, это только контрольный, пробный тест. Никаких изменений. Не считая открытого тюбика зубной пасты Танатоса, из-за которого он поссорился с женой утром месяц назад. Я ученый. Но не самоубийца. Мне нужна ваша помощь. НАМ нужна ваша помощь. К тому же... вы сами ученый. Думаю, подобный опыт можно назвать уникальным. Итак?
- Насколько я понимаю, для того, чтобы к Танатосу изменения стали… ммм… применимы, он должен находиться в этой реальности. Те, кто уйдет, изменениям не подвергнутся. В теории.
Как сложно. Как чертовски сложно! Что если малейшие перемены в прошлом приведут к тому, что они с Владом никогда-никогда не встретятся? Тогда и чертова мышеловка во Второй Зоне сработает, и навернется черт знает сколько народу хрен знает где. Это слишком опасные игры. Они не знают слишком многого, для того, чтобы вот так вот совать свои носы в дела Мироздания. В дела Его Величества Случая.
Что если однажды он вернется и обнаружит, что Влад живет только в его памяти, что в мире его никогда не было? Что даже его родители никогда знакомы не были? Что если?! Влад – единственное, чего он терять не желает никогда. Никогда и ни в какой реальности. Будь их тысячи и сотни тысяч. Да, где-нибудь, в какой-нибудь вселенной под совершенно другим солнцем он не подозревает о том, что где-то бродит Влад Соколовский. Но здесь и сейчас ему есть что терять и кого защищать.
- Каковы были причины… истинные причины закрытия проекта?
- В этом нет никакого секрета. Я сам помогал ученым. А когда ушел – они пошли по неправильному пути и финансирование закрыли.
Дима вздохнул. На долгую минуту прикрыл глаза, взвешивая все «за» и «против». Слишком многое легло на чаши весов.
- Не поймите меня превратно. Я… как ученый хочу вам верить. Более того, хочу все увидеть собственными глазами. Но я не могу верить. Не имею права. Отчасти и по причине того, кем помимо всего прочего я являюсь.
- Это лирика. Слова, которые вы говорите для себя. Но я хочу услышать ваш четкий ответ.
- Риск слишком высок. Я… – здесь не может быть условий. Не может быть никаких «если». И все-таки если он скажет «нет»? – Я не считаю, что цель оправдывает подобного уровня вмешательства. Хоть мое «нет» вас и не остановит. Не так ли?
- Это тема уже для другого разговора. На сегодня, пожалуй, все. Увидимся позже, Дмитрий Амиризович. Боюсь, на какое-то время вам придется здесь задержаться. Игорь! – Архангел повернулся к двери, и та открылась.
- Да, Михаил Алексеевич? – на пороге появился Ферсу, благожелательно улыбаясь.
- Мы закончили на сегодня, Игорь.
Ферсу только кивнул и кинул на Диму выразительный взгляд, явно приглашая следовать за собой.
Дмитрий медленно поднялся из кресла и подошел к двери.
- Надолго ли?
- Час? Сутки? В любом случае этот промежуток времени вам покажется бесконечностью, – усмехнулся Михаил и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.
- Это точно, – выдохнул едва слышно Аид и вышел из кабинета. Уже на лестнице, стоя рядом с Ферсу, улыбнулся. Но как-то очень невесело, почти отчаянно. Бесконечностью? Не просто бесконечностью. Каждый миг, прожитый без Влада, казался адом. Пыткой. И понимание того, что он один и не знает, что с сумасбродным майором сталось, отнюдь существования не облегчало. – Что будет, если я откажусь?
- А разве ты уже не отказался? – Ферсу только вскинул бровь.
- Я пока что ничего не сказал. Я только предположил, что мой отказ не будет иметь ровным счетом никакого значения, – Дима… пожалуй, что Аид пожал плечами.
- Сказал, – Игорь вытянул из внутреннего кармана пачку сигарет. – Архангел из тех, кто не любит ненужную «воду». Даже если ты не произнес «нет», он все понял именно так. Куришь?
Димка без слов стрельнул сигарету, прикурил от предложенного огонька зажигалки и глубоко затянулся.
- Чем мне это грозит? Просто скажи. Пожалуйста.
- Мы не убийцы, – Ферсу кивнул в сторону площадки пожарной лестницы. – Так что убивать тебя никто не будет. Но я – человек маленький. Меня в планы не посвящают, – Игорь присел на корточки у стены, глядя на тюремный двор.
- Цинично, но я думаю о людях сквозь призму собственных поступков, – усмехнулся Аид, сползая по стене рядом. – Я бы себя пристрелил.
- Твоя смерть доставит гораздо больше хлопот. Не думаю, что после «угона» самолета в конторе еще не вычислили нас всех и сложили два и два. Максимум, что ты сможешь рассказать – это о предложении Архангела. И не более того. А они – только слова и ничего больше. А вот за твою смерть будут мстить. Контора или тот, с кем ты. Логика и не более того.
- М-да… – Сигарета закончилась как-то уж очень быстро. От глубоких затяжек чуть кружилась голова. – Кажется, я подохну здесь от тоски и безделья.
- Сочувствую. Можешь побродить внутри периметра. На обед ты уже опоздал, но еда вроде осталась. Да и я бы от чая не отказался. Будешь?
- Чай без сахара. И чем горше – тем лучше.
Просто чтобы перебить отвратительную горечь во рту. Не давало покоя это последнее, сказанное Архангелом. Тема для другого разговора. Какой-то козырь в рукаве у него есть.
- Ты, главное, говори, когда я тебе надоем.
- Мне здесь тоже особо заняться нечем. Мара у нас зависает в компьютерах, к Харуну я в жизни не сунусь, а Танатос больше любит железо в тренажерке. Я слишком болтливый для них, – Игорь обезоруживающе улыбнулся. – В детстве я всегда мечтал попасть в какое-нибудь заброшенное здание и вдоволь полазить в нем. Собственно, этим я и занимался все последнее время. А почему ты сказал «нет»? – он покосился на дверь кабинета Архангела и направился по коридору к лестнице.
Аид со стоном поднялся на ноги и поплелся за ним.
- Сложно сказать. Понимаешь, я ведь тоже м-м-м… аналитик. Я не спец в вероятностях, но и того, что я знаю достаточно, чтобы понимать: то, с чем пытается играть Архангел – слишком опасно. Настолько, что перевешивает вероятные плюсы. И только на моей памяти, со мной в главной роли, таких эпизодов было не меньше десятка. А ведь вы о них ни сном, ни духом. И малейшие вмешательства приведут к колоссальным жертвам.
- Это палка о двух концах. А что если, инциденты, которые ты имеешь в виду, при ДРУГИХ обстоятельствах вообще не возникнут? В принципе? И тогда твое в них участие просто не понадобится. Об этом ты не думал?
Внутреннее чувство опасности сходило с ума. Что-то не так. Что-то не то.
- Ни ты, ни я, ни Архангел с Харуном не знаем обо ВСЕХ таких инцидентах. Цепная реакция, эффект бабочки – я многое хотел бы изменить. Но я не идеалист. И не перфекционист. Можно сколько угодно до хрипоты спорить о том, что лучше. Все равно существует нюанс, который нивелирует все плюсы изменений. Пусть даже сейчас вы их и не видите.
- Думаешь, они этого не понимают? В голове Харуна – компьютер. А Архангел – действительно не самоубийца. И «Назад в будущее» смотрели все. Но я верю в то, что время – циклично. Ты ведь знаешь, что это такое? – Ферсу толкнул дверь крохотной столовки, кивнул в сторону стола, щелкнул кнопкой чайника и достал две большие кружки. – Есть будешь? У нас повара нет, мы «подножным кормом» перебиваемся, но я могу что-нибудь придумать.
- Нет, не надо, – Дима покачал головой. Конечно, его не тошнило, да и последствия укола прошли, но мыслей о еде не возникало. Организм, судя по всему, был занят совершенно другими, более насущными проблемами. – Чаю будет достаточно.
- Я понимаю, что все это слишком неожиданно для тебя. Но когда тебе еще сделают такое предложение? – Игорь поставил перед ним кружку с чаем, вазочку со сколотым краем, в которой горкой был рафинад… – Я не уговариваю тебя. Я просто помогаю рассмотреть ВСЕ имеющиеся плюсы и минусы.
Дима рассмеялся, ладонями обнимая кружку.
- Ты – спец по переговорам. Кому, как ни тебе показывать все плюсы и минусы? Фер-сууу… – протянул он, точно смакуя имя. – Не обижайся. Это профессиональная паранойя.
- Я бы решил, что мы таки не того парня взяли, развесь ты здесь сейчас уши и верь мне на слово, – Игорь легко рассмеялся. – И да, мне доставляют удовольствие наши «переговоры». Когда от меня не зависят жизни десятка детишек, а ты не суешь мне автомат в нос. Здорово расслабляет, знаешь ли. Настраивает на лирику.
- Мне слишком симпатичен твой нос, чтобы в него чем-нибудь тыкать. А сунуть под него я могу только кукиш, – фыркнул Аид. – Но на твоем месте я бы меня не слишком расслаблял.
- Да? И почему же? – Игорь сделал большой глоток и прикрыл глаза от явного удовольствия. – Обожаю этот сорт чая. – Замечание про «симпатичный нос» он блистательно проигнорировал.
- Тактично промолчу, даже предположив, что ты не как Харун и не станешь лишать меня жизненно важных органов.
- Это у тебя защитная реакция такая? – полюбопытствовал Игорь, улыбаясь почти невинно.
- Это моя естественная реакция, – Аид с удовольствием пригубил свой чай и зажмурился. – Божественно. Но у меня в личном деле не сказано, что я фанат чая.
- В моем – тоже, – Ферсу забавно поиграл бровями, а потом расхохотался. – Как и то, что я обожаю котят и пряники. У нас у каждого есть свои маленькие слабости.
- Переговорщик и котятки? – Аид согнулся в приступе гомерического хохота, едва только картинка встала перед глазами. – Это прекрасно. А главное, никто не заподозрит суперпрофи в такой милой причуде.
- Бууу… Танатос коллекционирует вкладыши от жвачки «Love is», а мой учитель рыдает при просмотре «Титаника», – Ферсу сделал вид, что обиделся, а потом присоединился к Диме. – И вообще… котят все любят.
- Если я мяукну? – Аид смешно взъерошил волосы, и, накрутив пальцами две прядки, сделал вполне милые «кошачьи ушки».
- Я почешу тебя за ушком, – Игорь закусил губу, чтобы не рассмеяться. – Ну или поглажу шейку. Главное, не падай на пол и не подставляй пузико.
- На пол? – сморщил нос Аид. – Не, не стану. На пол не удобно. Слишком твердо.
- Ну извиняй, перинку взять с собой не додумался, – Игорь только развел руками, улыбаясь одними глазами.
- Извиняю, – с царственной снисходительностью кивнул Дмитрий.
- О, благодарю, это так благородно с вашей стороны! Позвольте мне не падать ниц, ибо грязно, да и холодно.
- Тебе нужен совсем другой позывной, – Аид сполз в продавленном кресле пониже, глядя на собеседника из-под полуопущенных ресниц. – «Паяц» подошло бы в самый раз.
- Позывной – как имя. Его не выбирают. Сам знаешь, – Игорь сделал еще глоток чая и откинулся на спинку, прикрыв глаза. – И я не паяц. Я – зеркало. Я чувствую твой взгляд, Аид. Я слышу, как ты дышишь. Это получается автоматически. Таким меня сделали.
- Знаю, – тот медленно кивнул и вдруг подался ему на встречу, заглядывая в глаза. – Работа. Мы оба работаем. Наверное, лучше разбежаться. Отведи меня, пожалуйста, в какую-нибудь комнату.
- Боишься? – глаза Игоря потемнели. – Второй этаж – жилой. Свободно все правое крыло. Выбирай любую. Постель найдешь в кладовке на первом этаже. Туалет один на этаж. На третьем этаже осталась старая библиотека. Книги советских времен. Захочешь чаю – баночка в шкафчике над плитой.
- Нет, не боюсь, – качнул головой Дима. – Просто не хочу все усложнять. Я захочу раскрутить тебя на секс. Это будет и работа и удовольствие. Ты попытаешься развести меня на откровения и уболтать. Для тебя это будет работой. Я попытаюсь привязать тебя. Ты… не знаю. Я редко работал с такими как ты… Так что лучше не усложнять.
- С такими, как я, ты не работал вообще, – Ферсу вскинул голову, улыбаясь… странно. Усмешка, немного любопытства. Прохлада и жар. Как нагревшийся за день песок ночью. – Иначе бы знал, что работать со мной – все равно, что работать с самим собой. Разговаривая с террористом, я должен им стать, чтобы он доверился мне. Разговаривая с самоубийцей, я должен встать рядом с ним на край крыши. С тобой проще. И сложнее. Я – не ты. Но если ты решишь… поработать со мной, то вынудишь меня работать с тобой. Ты мне нравишься. Именно мне. И… – уголок губ дрогнул, – тебе действительно лучше уйти, ты вряд ли сможешь устоять перед самим собой.
- Ирония. Ты действительно как отражение. – Аид медленно поднялся на ноги и кивнул. – Я знаю себя. Но ломать тебя не хочу. Потому… доброго времени, Ферсу.
- Не скучай, – Игорь подмигнул. – И мой тебе совет – не пытайся сбежать. Вокруг нас – пустыня на многие километры вокруг. Найти тебя будет делом нескольких минут. – Он отсалютовал, улыбнувшись совсем по-другому. Светло. С легким вызовом. – Захочешь поболтать – я в твоем распоряжении.
…Комнату он выбрал в конце коридора. Совсем в конце. На отшибе. Так, чтобы его не слышали и по возможности не видели. Он облазил каждый уголок и камер слежения не обнаружил. Паук в углу, несколько высохших мух – вот и все его «соседи по комнате».
Постель он действительно обнаружил в кладовке. Как и свои вещи. Тщательно перебранные и ощупанные на предмет скрытых в швах «сюрпризов». Были безжалостно выдраны три пуговицы на рубашках, пояс на джинсах с одной стороны был подпорот, а запасная пара туфель лишилась шнурков. Зубная щетка, тюбик пасты, дезодорант, все три смены нижнего белья, носки… все на месте, кроме туалетной воды. Ага, там есть распылитель, так что долой. Жаль, любимый «Кензо» канул в Лету. Телефона тоже нет. Ноут, наверное, где-то. Может даже у той девушки. Она что-то говорила о компьютерах.