Келей продолжал петь, а сирены в негодовании умолкли. Но лишь на мгновение. Вскоре моряки стали замечать лица прекрасных девушек совсем рядом с бортом своего корабля. Они смеялись, улыбались и манили.
— Не поддавайтесь их чарам! Вы погибнете! — крикнул Келей, и в это же мгновение один из гребцов подался вперед за борт, влекомый прекрасным личиком сирены, обещавшей ему поцелуй.
И сирена поцеловала его, да только был то поцелуй смерти. Не прошло и мгновения, как человек захлебнулся и упал за борт уже без чувств. Тут же его подхватили водяные когтистые руки, увлекая на самое каменистое дно, а через мгновение окрасилась вода в зловещий красный цвет.
Келей вздрогнул от этого зрелища, но игры не прекратил. Все быстрее и быстрее перебирали его ловкие пальцы тонкие золотые струны. Охотно арфа служила своему хозяину, исправно повествуя о прекрасных далеких краях и отважных героях. Только Келей мог заставить ее петь так, что сердце обливалось слезами. Только принц Сифноса мог извлечь из нее такие звуки, что даже дерево пустилось бы в пляс. Разила та арфа трелями любви похлеще, чем даже стрелы Амура. Даже наяды и дриады влюблялись в юношу, едва заслышав дивные его песни.
Моряки взялись за весла, стараясь поскорее миновать это кладбище затонувших кораблей. Ужасное место, охраняемое сиренами и духами погибших.
Еще двоих людей потеряла отважная команда, пустившаяся в это нелегкое путешествие, но некогда было скорбеть по погибшим. Келей поклялся, что обязательно помолится за них богам и воздвигнет для них могильный курган.
Видят сирены, не берут команду их прекрасные песни о далеких мечтах и несбыточных желаниях. Тогда, в ярости, приняли они свой истинный облик. Прямо над кормой корабля взвились в воздух две ужасные гарпии. За спинами их водяные струились крылья, прекрасные лица исказились в отвратительном оскале, волосы водопадом струились в море, а дальше пояса у них была одна лишь вода.
— Не пройдешь, сын Эола! — многоголосым голосом проговорила одна из них и протянула когтистую руку, чтобы схватить юношу. Но Келей отскочил, ударив по струнам своей арфы – и длинная острая густая мелодия взвилась в воздух, ударив страшную деву в грудь. Она рассыпалась брызгами, заискрившимися на солнце, издав напоследок лишь отчаянный вопль.
Никогда не носил с собой меча принц Сифноса. Оружием ему служила его арфа. И этот музыкальный инструмент был сильнее и опаснее любого боевого меча. Потому что золотую эту двенадцатиструнную арфу подарил ему в день его рождения сам Эол. Не знал об этом Келей, но бог положил арфу ему в колыбель в тот день, когда он родился.
Вторая сирена нырнула в море и ушла под воду. В ярости за гибель сестры, она вынырнула у левого борта, ухватила за плечи одного из гребцов и утащила его с собой под воду. Послышался издевательский смех. Моряки в испуге побросали свои весла, и неуправляемый корабль врезался-таки в остов одного наполовину затонувшего судна.
Их осталось только пятеро, включая самого принца. От сильного толчка, потрясшего их корабль, еще один человек свалился в воду и тут же пал жертвой злобных дев-гарпий.
— Возьмитесь же за весла! — крикнул Келей. — Нам нужно выровнять корабль!
Никто его не слушал. Ослепленные страхом и ужасом, люди заметались по кораблю, а один из них сам кинулся за борт в припадке сумасшествия. Его постигла та же самая участь, что и других, и через минуту вода вновь окрасилась в багряно-алый цвет.
Келей в отчаянии заиграл на арфе, пытаясь заставить оставшихся двоих людей делать то, что он велел. Его отважная команда таяла прямо на глазах. Еще несколько мгновений и он останется совсем один. Нет, он не даст погибнуть и этим двоим. Его пальцы быстро-быстро порхали по струнам его арфы, и песня принца на этот раз была полна отчаяния и печали. Может быть поэтому он не сумел внушить людям свою волю. Сирены вокруг корабля выпрыгивали из воды, издевательски смеясь ему в лицо, они толкали корабль вперед, прямо на длинный и острый остов какого-то мощного боевого судна, которое еще не рассыпалось прахом от долгого времени. Келей понял, что погибнет, если не предпримет что-то сию же минуту.
Он прошептал молитву своему отцу и богине мудрости светлоокой Афине Палладе, моля ее внушить ему мудрости и смелости, и еще раз ударил по струнам своей арфы, направляя боевые мелодии в двух сирен, что кружили вокруг его корабля. Они рассыпались солнечными брызгами, но это было не большой победой, потому что этих страшных дев-людоедок здесь было предостаточно. В ответ они схватили одного гребца, увлекая его за собой в воздух на своих водяных крыльях. В полете сирена подарила ему свой поцелуй смерти, глядя при этом на Келея насмешливым красноречивым взглядом. Дернулся мужчина в ее объятиях, воздуха ему не хватало, и он захлебнулся. В ту же секунду к сирене подлетели ее сестры и разорвали моряка на части своими сильными острыми когтями.
Увидев это, Келей разозлился. Он вновь ударил по струнам своей арфы, убив одну сирену мгновенно, но вторая увернулась от его звучной мелодии.
— Фиест! — крикнул он оставшемуся моряку. — Держись за мной, слышишь?
Обезумевшими от страха глазами, мужчина смотрел на крылатых чудовищ, но все же кивнул и метнулся к принцу.
— Смотри, вон за скалами уже виднеется берег, нам бы только добраться до него! — крикнул ему юноша. — Сейчас, прыгай на тот корабль!
Вдвоем они перепрыгнули на остов судна, в которое врезались, и по нему перебежали на палубу. Сирены неистово взвыли, злобно кружа в воде, но достать их не могли. Келей не переставал наигрывать на арфе быструю мелодию, шепча про себя молитвы всем богам.
— Нам бы только добраться до берега, — бормотал он. — О, пожалуйста, волоокая Афина, помоги!
Они перебирались по камням и кораблям, перепрыгивая через трухлявые доски, и берег казался таким близким…
— Ну еще чуть-чуть! — шептал Келей.
========== Глава 7 ==========
Видимо, их молитвы все же были услышаны, потому что они сумели добраться до берега целыми и невредимыми. Келей обрадовался, когда увидел, как стремительно летевшую на них сирену вдруг хлестнул резкий порывистый ветер, нанизав ее прямо на остов корабля. Она хлынула потоком воды в море.
— Отец, — пробормотал Келей с облегчением.
Ласковый ветерок коснулся его лица и легонько подтолкнул в спину, словно подгоняя.
«Мы доберемся», — понял юноша, и через пять минут ноги его коснулись твердой поверхности земли, почувствовав прикосновение мягкой шелковистой травы.
В ту же секунду сирены-людоедки неистово взвыли. И в вое их слышались ярость и гнев, но на суше сделать что-либо отважным путникам они уже не могли.
Фиест рухнул на траву, целуя землю с таким рвением, словно увидел прекрасную девушку. Губы его без устали бормотали молитвы всем богам в беспорядке.
— Живы, живы! — шептал он, словно заклинание.
Келей отвернулся от него, чтобы посмотреть, куда они попали. Легкий ветерок кружил вокруг него, лаская и ободряя.
— Спасибо, отец, — прошептал юноша с улыбкой.
Куда ни кинь взгляд — всюду распростерта благодатная цветущая земля. Небольшие горы, шумные высокие водопады, буйная зелень ветвистых деревьев, сочные радужные цвета пышных растений, речушки и озера, ручейки и леса, поляны и цветы… И множество духов. В воздухе прямо витало их присутствие, и Келей ощущал на себе сотни, тысячи любопытных взглядов. Дриады, музы, наяды… Речные, лесные духи — все они затихли, увидев чужеземцев, которых здесь отродясь не было.
— Фиест, пойдем, — позвал Келей.
Его спутник с трудом поднялся на ноги и пошел за ним.
Келей, совершенно очарованный представшим его глазам зрелищем, вертел головой из стороны в сторону, без устали пытаясь обхватить взглядом радующие глаз цветные пейзажи. Вот, они все же сделали это. Они добрались. Теперь нужно только найти Ладона и…
И тут впервые за долгое время юного принца Сифноса охватил страх. Ведь по легенде… Ладон, он был мудрым и древним существом. Что же Келей ему скажет? Он даже еще не подумал над своей будущей речью. Что он скажет, что будет делать?
— Отец! — взмолился юноша. — Помоги.
Эол возник прямо перед ним из ниоткуда. Словно соткался из воздуха. Улыбнувшись юноше, он подошел и обхватил его лицо ладонями.
— Келей, сын мой, успокойся, — произнес бог. — Все, что тебе надо знать, это одно: не смотри ни при каких обстоятельствах в глаза Ладона. Если ты посмотришь в глаза древнего существа, а именно в глаза дракона, — ты пропадешь. Тебе нужно вынудить его принять свое человеческое обличие. Если ты сможешь это сделать, у тебя будет больше шансов на то, чтобы уговорить его.
— А если он даже слушать меня не захочет? — пробормотал Келей, опуская глаза. — Просто сожрет или убьет…
Эол рассмеялся.
— Келей, драконы не едят человечину. Это ниже их достоинства и претит им. Противоречит их принципам. Ладон может отослать тебя обратно и все. Убивать тебя он не станет.
— Почему ты так уверен? Он мог измениться за это время, — возразил Келей несмело.
Эол лишь фыркнул и отошел от него.
— Поверь мне. Просто поверь.
— Ты ведь с ним общался, да? — догадался Келей. — Ты с ним говорил!
Эол повернулся к нему спиной, и его призрачные крылья распростерлись над ним в одно мгновение, отбрасывая тень на землю. На секунду Келею показалось, будто огромная туча загородила от него солнце.
— Ладон живет в самом центре острова. Я советую тебе отдохнуть эту ночь, прежде чем отправляться к нему, — вместо ответа произнес он.
Взмахнув своими гигантскими крыльями, бог ветра взлетел в небо, растворяясь в воздухе. Келея обдало таким сильным порывом ветра, что он чуть не свалился с ног.
«И помни, не смотри ему в глаза» — неожиданно раздался в его голове голос отца.
Юноша вздохнул и обернулся, чтобы посмотреть на реакцию Фиеста. Но его спутник словно и не видел тут никого, кроме Келея. Он по-прежнему угрюмо осматривался вокруг.
— Эй, Фиест, разве ты не видел тут никого? — удивленно спросил принц.
— Никого я тут не видел, — проворчал мужчина устало, — кроме этих бестий…
Келей понял, что его отец сделал так, чтобы другой смертный не заметил его присутствия.
Они шли еще какое-то время, углубившись в лес, и вскоре обнаружили приятную лесную полянку с кустами, унизанными вкусными сочными ягодами, и чистой прозрачной речушкой.
— Давай сделаем тут привал, Фиест, — сказал юноша.
Спутник его возражать не стал. Он без слов повалился на землю и тут же уснул.
Келей же почему-то нисколько не чувствовал усталости. Пока Фиест спал, он воздвиг девять небольших холмов в честь погибших товарищей и насобирал веток для погребального костра. Помолившись богам за души покойников, он сел и заиграл на арфе, прося лесных духов разрешить ему развести здесь погребальный костер. Пока он играл, как и следовало ожидать, дриады осмелели, и их озорные смеющиеся лица выглянули прямо из стволов деревьев. Они с удовольствием слушали его, а самые смелые вышли из своих деревьев и затанцевали вокруг юноши. Речная наяда тоже уселась на бережку, болтая в воде своими стройными ножками и улыбаясь.
Все девушки были как на подбор прекрасны и милы. У дриад, лесных духов, были длинные зеленые волосы и короткие туники, достающие им лишь до середины бедер. На головах венки из цветов и листьев. Они закружились вокруг юноши в хороводе, смеясь и подпевая.
Когда в воздухе растворилась последняя нота дивной мелодии, дриады разбили свой круг и рассеялись по лесу, но Келей все равно чувствовал на себе их любопытные взгляды. Осталось лишь несколько.
Они уселись вокруг него, а одна, видимо, самая смелая, подсела к нему близко-близко, почти вплотную и хихикнула. Намотав на пальчик каштановый локон юноши, она улыбнулась.
— Мягкие какие! Как у девушки! — заявила дриада звонким голоском.
Келей прямо-таки смутился и опустил взгляд нефритовых глаз.
— Смущается, смотрите, какой застенчивый! — захихикали дриады.
Греческие мифы говорят, что музы и лесные духи застенчивы и стеснительны. Не верьте им, ибо на самом деле это довольно-таки смелые и развратные особы.
Они сузили свой кружок, почти облепив юношу, а остальные несмело выглядывали из-за деревьев и листвы.
«Не обидит, — слышался вокруг их шепот. — Он совсем не страшный! У него нет оружия!»
«А какой вежливый!» — говорили другие.
Вряд ли кто-то из греков просил у лесных духов разрешения испить их воды или взять их веток для костра. Но таким уж был Келей.
— Как тебя зовут? — спросила дриада, накручивая на палец прядь его волос.
— Келей, сын Эола, — смиренно отвечал юноша.
Девушки снова захихикали.
«Полубог! Полубог!» — слышалось отовсюду.
— А кто твой спутник? А он не страшный?
— А откуда вы?
— А как вы сюда попали?
— А почему сирены не съели вас?
— А все ли такие же красивые там, откуда ты пришел?
Сотни вопросов посыпались на Келея, как только дриады поняли, что он совсем не опасен. Они совсем осмелели, и теперь на полянке сидело более двадцати или даже тридцати лесных духов, глядя на юношу любопытными зелеными глазами. В то время как они все смелели, Келей же наоборот все робел. Он совсем съежился под столь пристальными и бесстыжими взглядами, и, подтянув ноги к груди, уткнулся носом в свои колени.
Его застенчивость совсем очаровала лесных дев, и они просто обнаглели, задавая кучу самых пикантных вопросов и в то же время, таких по-детски наивных!
— Келей, какое красивое имя! — шептали они.
И этот мелодичный смех, похожий на перезвон колокольчиков… Он просто оглушал.
Несколько дриад скрылось в лесу и вскоре они вернулись, положив у ног юноши вкусные сочные плоды и огромные листы, полные спелых ягод. Даже наяда выбралась на берег и вынесла ему кувшинку, наполненную чистой прозрачной водой.
— Спасибо вам, госпожа, — пробормотал Келей, с благодарностью принимая из ее тонких прозрачных рук кувшинку и стараясь не расплескать воду.
Девушки заахали. Ну надо же! До чего вежливый! Называет госпожой…
— Сыграй нам еще! — наперебой попросили они. — Спой, прекрасный юноша!
Келей взял в руки арфу и тронул струны. Они нежно запели, повествуя о любви златокудрого сребролукого светозарого Феб-Аполлона ¹ к прекрасной юной нимфе Дафне ², дочери речного бога Пенея. Дриады заслушались и даже глаза прикрыли от удовольствия. Келей порадовал их своей песней, и они были очарованы не хуже всех тех моряков, что подпали под чары сирен.
Комментарий к Глава 7
**¹ Аполло́н** (др.-греч. Ἀπόλλων), Феб (др.-греч. Φοῖβος, «лучезарный») — в греческой мифологии златокудрый, сребролукий бог — охранитель стад, света (солнечный свет символизировался его золотыми стрелами), наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз (за что его называли Мусагет (Μουσηγέτης)), дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего, также Аполлон очищал людей, совершавших убийство. Олицетворял Солнце.
**² Дафна** (греч. daphne — «лавр») — в древнегреческой мифологии — нимфа, дочь богини земли Геи и речного бога Пенея. Дафна дала обет целомудрия, а шаловливый Эрот поразил Аполлона золотой стрелой, и он влюбился в нимфу (согласно одной из версий мифа, другая стрела со свинцовым наконечником поразила Дафну, и холодность свинца послужила причиной ее безбрачия). Аполлон пытался преследовать Дафну, но та обратилась к отцу с мольбой о помощи, и Пеней обратил ее в лавровое дерево.
========== Глава 8 ==========
Долго играл Келей. Так долго, как никогда еще в жизни. Даже его пальцы уже устали, а неугомонные дриады просили еще и еще. Он перебрал уже все известные ему легенды и баллады обо всех богах, которых знал, и наконец взмолился:
— Можно я немного отдохну?
Дриады заохали. Пододвинули ему поближе еду, принесли откуда-то еще больше всякой всячины и чуть ли не совали ему в рот плоды и ягоды. Проснулся Фиест, накормили и его тоже. Мужчина подумал, что он умер и очнулся в раю. Часть лесных девушек переметнулась к нему, начиная донимать теперь уже Фиеста. Только бедный парень, ошалевший от такого избытка внимания стольких прекрасных девушек, еще не знал, во что он вляпался. Келей вздохнул с облегчением, когда половина его слушательниц поспешила ублажить его спутника, а его самого оставила, наконец, в покое. Он спокойно поужинал и лег на траву, чтобы отдохнуть. Та дриада, что самая первая подошла к нему, его не оставила. Она уселась в изголовье и положила голову юноши себе на колени, с видимым удовольствием перебирая его густые кудрявые волосы.