***
Джаред свое кольцо не носил – конспирация, мать ее, в отличие от Дженсена, у которого его нефритовое так и не снималось. Дискомфорта оно никакого не причиняло, так что Дженсен не переживал. До свадьбы оставалось не так уж много времени, а подготовки еще ого-го, опять же, не куплены кольца и костюмы, приглашения не подписаны. И при этом так все нужно провернуть, чтоб не попасться на глаза бдительным газетчикам или знакомым. Ведь что могут подумать, если их заметят в ювелирном за выбором обручальных колец? Только одно! Но никак нельзя засветиться раньше времени.
Джаред же каждый день, прогулявшись после завтрака, приступал к игре «Соблазни Дженсена, не дай ему поработать!». В этот день, поиграв с полюбившимися собаками и нагло ополоснув лицо и руки в фонтанчике посередине двора, он направился на кухню. Он обожал там бывать - мало того, что всегда чем-то накормят, так там еще было очень интересно. Кухня, а скорее, производственный цех, была огромна и занимала несколько помещений: кондитерское, где пекли хлеб, всякие вкусняшки и делали заготовки из фруктов, росших в саду за замком; мясное – тут жарили колбасы, запекали всевозможные виды мяса, солили бекон; молочное – там варили сыры, сбивали масло и делали остальные такие же интересные вещи; и собственно кухня, в которой готовили блюда для них с Дженсеном и для всех остальных обитателей поместья.
В этот раз он задержался в кондитерском, там пекли крошечные пирожки с вишней, и Джаред должен был обязательно снять пробу. Прихватив пару штучек с собой и сжевав их по дороге, Джаред по сложившейся уже традиции вломился в кабинет к Дженсену, картинно застыв в дверях, опираясь одной рукой о притолоку проема, выгодно освещенный солнечным светом, льющимся в окна небольшого холла напротив кабинета.
Дженсен, замерший на полуслове, прекрасно понимал, что бесстыдно изогнувшийся в дверях Джаред нагло его соблазняет, но ничего не имел против. Наоборот, он жадно рассматривал шикарное тело в белой майке, открывающей широкие плечи и накачанные руки и плотно обтягивающей мускулистую грудь и тонкую талию. Низко сидящие на бедрах джинсы только добавляли соблазна.
- Дженсен, - зачастил Джаред, делающий вид, что не заметил горячего взгляда Дженсена, - представляешь, в птичнике вылупились цыплята, такие крошечные, пушистые комочки. Ты обязательно должен сходить со мной посмотреть.
- Сэр, - обратился к нему Генри, просочившийся в кабинет и держащий в руках расправленную белую рубашку, - вы опять забыли надеть рубашку.
Джаред скользнул по нему взглядом и закатил глаза:
- Я одет.
- Сэр, - воззвал Генри к Дженсену, - скажите хоть вы сэру Джареду, что непозволительно ходить раздетым.
Дженсен, с трудом сдерживая ухмылку, подтвердил:
- Он одет.
- Мыслимое ли дело, сэр?! Если это «одет», то что ж тогда раздет?!
- Генри, тебе на пляж нужно сходить, - посоветовал Джаред.
- А вам, сэр, вообще нужно обновить гардероб, - заявил Генри. – В чем вы в свет планируете выходить? В этих обносках?
- Эй! – возмутился Джаред. – Это брендовые шмотки.
Генри гордо задрал нос и величественно вышел, но тут же из коридора донесся его взвизг и дробный топот – это Мика, охотящаяся исключительно на ноги камердинера, подкараулила его за дверью и напрыгнула, вцепляясь одновременно зубами и когтями.
Джаред, опустивший руку при появлении Генри, стоял теперь, опершись спиной о стену и вытянув вперед длинные ноги, – демонстрируя себя во всей красе. Он выглядел совершенно как долбанное божество, сошедшее на землю, чтобы возбуждать его, Дженсена.
Дженсен встал и стремительно подошел к нему, становясь между расставленных ног и прижимаясь всем телом.
- Прости, Дженсен, я отвлек тебя, - «повинился» Джаред, млея от поцелуев, которыми Дженсен покрывал его шею.
- Пошли, - Дженсен схватил его за руку и потянул из кабинета, как и обычно, в общем-то.
- Ты так хочешь посмотреть на цыплят? – «изумился» Джаред.
- Боже, за что мне это наказание?! – возвел глаза вверх смеющийся Дженсен, затаскивая его в спальню и толкая к кровати.
Джаред упал на спину и, улыбаясь, смотрел, как Дженсен стаскивает с него узкие джинсы. Вообще Джаред всегда предпочитал свободные шмотки, но заметив, как на Дженсена действует его тело, не мог удержаться, чтобы не подчеркнуть его.
- Какой ты красивый, - Дженсен пялился на головку, которая бодро высунулась из трусов. Он потянул их вниз и поцеловал след от резинки, вызвав у Джареда громкий вздох и судорожное поджатие живота.
Дженсен задрал вверх майку Джареда, обнажая живот и грудь, все в рельефных мышцах. Он принялся вылизывать живот, старательно обходя член, пока Джаред не заныл:
- Ну Дженсен, ну…
Дженсен поднял голову и полез вверх, окончательно снимая с него майку, одной рукой так и придерживая руки за головой. Он уткнулся носом Джареду в подмышку, жадно вдыхая его запах, пробуя языком. Джаред дернулся и хихикнул, но не стал отодвигаться, наоборот – расслабился. Дженсен с энтузиазмом принялся вылизывать подмышку, чувствуя, как Джаред вздрагивает при каждом движении языка.
- Боже, Дженсен, что ты творишь?..
Дженсен поднял на него осоловевшие от страсти глаза – Джаред весь покрылся потом и дышал так, словно пробежал марафон, под членом на животе натекла крошечная лужица смазки. Дженсен переместился вниз и, приподняв член, начал слизывать ее.
- Дженсен!
- Перевернись, - хрипло скомандовал Дженсен.
Джаред мгновение смотрел на него, не понимая, потом спросил:
- Ты дверь закрыл на замок? Не хочется, чтоб сейчас вломился Генри со своим очередным дурацким предложением.
Дженсен встал, попутно раздеваясь, проверил дверь, Джаред в это время сбросил покрывало с одеялом и устроился на животе, оттопырив зад, на чистой, пахнущей свежестью простыне – постельное белье прислуга меняла каждое утро, пока они завтракали.
В кармане сброшенных Дженсеном брюк звякнула пришедшая смска, через несколько секунд - следующая, но никто не обратил на это внимание.
Обнаженный Дженсен устроился позади Джареда, огладил спину, бока, прошелся поцелуями по ложбинке позвоночника, полизал ямки над ягодицами, крепко сжал упругие полушария, вызывая у Джареда довольный стон, развел их пошире и провел языком по закрытому отверстию. Джаред завозился, выгнулся, выпячивая зад еще сильнее, у него внутри все сводило от этой мучительно-сладкой ласки.
Дженсен вылизывал жадно и мокро, расправляя языком складочки, ввинчиваясь внутрь, засасывая анус губами, возбуждая Джареда еще сильнее, хотя куда уж больше – яйца, казалось, были готовы лопнуть. Он пытался тереться членом о простыню, но Дженсен не давал, вздергивал вверх, продолжая вылизывать, пока Джаред не начал скулить:
- Дженсен, ну пожалуйста, ну Дженсен…
И только тогда Дженсен, быстро натянув резинку, смазав любрикантом член и пальцы, принялся растягивать Джареда как положено, шуруя внутри, надавливая на простату, заставляя его вспыхивать и ахать. Когда у самого Дженсена уже пошли круги перед глазами от перевозбуждения, он вытащил пальцы и въехал внутрь по самые яйца, долбясь сразу сильно и быстро, чувствуя приближение оргазма.
Джареду показалось, что кровь в жилах вспыхнула и закипела, так это было оглушительно, горячо и прекрасно. Он сам рассыпался искрами, сжимая Дженсена, утаскивая за собой, чувствуя, как тот впивается зубами ему в плечо, и от этого оргазм становился еще жарче, еще сильнее.
Дженсен упал рядом, разворачивая Джареда, притискивая к себе, он обнимал его так крепко, словно тот мог улететь как воздушный шарик. Джаред, весь мокрый от пота, с влажными волосами, подрагивал сомкнутыми ресницами, дышал все еще тяжело, но был такой расслабленный, словно спал. Дженсен поцеловал розовые губы, кончик носа, прикусил легонько подбородок и прошептал:
- Я люблю тебя. Боже, я так люблю тебя, так сильно.
Ресницы дрогнули и приподнялись, открывая расфокусированные глаза, губы изогнулись в легкой улыбке, на щеках образовались ямочки, и Дженсен потянулся тут же, целуя каждую по очереди.
- Я люблю тебя до одури, Дженсен, вот просто до одури. С ума по тебе схожу.
- Хорошо, что мы поженимся, да?
- Замечательно! Но, Дженсен, я же постоянно тебя отвлекаю от работы, почему у тебя нет секретаря или помощника?
- На работе у меня целый отдел помощников, - ухмыльнулся Дженсен. – Ты хочешь, чтобы и дома возле меня терся какой-то молодой человек?
- Что?! Кто это там возле тебя трется?! - Джаред даже сел от возмущения. - Придется наведаться к тебе на работу, посмотреть… А что, нельзя разве взять кого-нибудь лет пятидесяти или даже лучше – шестидесяти?
Дженсен рассмеялся:
- А ты сам не хочешь стать моим помощником?
- Вот уж не знаю, что-то меня вся эта аналитика не очень привлекает, - он не стал ложиться снова, наоборот, встал: - Пойду быстро сполоснусь.
- Давай я тебя вылижу.
- Я бы с удовольствием, но боюсь, что сейчас Генри начнет ломиться в двери – скоро же обед.
- Ладно, подожду до вечера… Не подашь мне мой сотовый?
Джаред отыскал телефон и дал его Дженсену, наклоняясь и целуя его в губы, и только тогда развернулся и отправился в ванную.
Сообщения пришли из банка - о зачислении средств на счет: первое – двенадцати миллионов, второе – двух семьсот. Дженсен оторопело смотрел на экран – он никак не ожидал таких сумм. Он знал, что негранёный алмаз можно купить даже за тысячу фунтов, хотя тут все зависит от чистоты и размеров, а их камешки были очень приличных размеров, а если они еще были и идеально чистые… Он покачал головой – Джаред теперь миллионер, у самого Дженсена таких денег нет на счетах, разве что добавить стоимость недвижимости.
Когда Джаред вышел из ванной, Дженсен сунул ему в руки свой сотовый с открытым сообщением:
- Завтра съездим в банк, откроешь счет, чтобы я мог перекинуть тебе твои деньги.
Джаред неверяще смотрел на сумму:
- Серьезно? Дженсен, это не шутка?
Он упал спиной на постель, продолжая пялиться на экран и качая головой:
- Не понимаю… Неужели они действительно столько стоят?
- Скорее всего, даже больше. Ты ж не думаешь, что нам заплатили их реальную стоимость?
- Боже, Дженс, я – миллионер? В голове не укладывается…
- Да, - подтвердил, улыбаясь, Дженсен. – Не передумал на мне жениться?
Джаред поднял глаза от экрана и несколько ошарашенно посмотрел на Дженсена:
- Ты спятил? Или ты что, думал, что я женюсь на твоих деньгах? – рассвирепел вдруг он. – А теперь, когда у меня появились свои, ты мне уже не нужен? Хорошего же ты обо мне мнения!
- Нет! Я о тебе очень хорошего мнения! Просто… - в глазах Дженсена появилась неуверенность, - ты такой красивый, а теперь еще и богатый.
- И что? – не понял Джаред.
- Ну… - Дженсен отвел глаза.
- Дженсен, - Джаред взял его за руку, - что за сомнения?
Дженсен посмотрел ему в глаза, его голос задрожал от сдерживаемых эмоций:
- Я так люблю тебя, Джаред, что если ты уйдешь, я не смогу жить.
- Куда уйду? От тебя, что ли?
Дженсен молчал, только смотрел.
- Господи, Дженсен, ты что, занимался с утра боксом и тебе прилетело по башке?! Что ты говоришь вообще?! Я старательно не комплексую и гоню от себя мысли, что тебе не пара, что я из другого слоя общества, что твои друзья и родственники могут меня не принять, и решил, что несмотря ни на что, ни за что с тобой не расстанусь! И это не считая того, что Генри мне без конца подсовывает разные журналы с топом богатых холостяков, где ты уже пять лет лидируешь как самый красивый холостяк во всей Великобритании! А ты?..
Дженсен улыбался все шире по мере пламенной речи Джареда и, наконец не выдержав, притянул его к себе, затыкая поцелуем.
- Значит, вместе навсегда?
- Навсегда, Дженсен, - мягко улыбаясь, подтвердил Джаред.
Примечание к части *ресторан «Galvin at Windows» http://firepic.org/images/2015-03/24/2b6szmdfv81d.jpg
*Мой дом — моя крепость
Выражение принадлежит английскому юристу XVII в. Эдуарду Коку в комментариях к британскому законодательству, которые были опубликованы (1628—1644) под названием «Установления английского права». Смысл: мой дом — это то место на земле, где я могу и должен чувствовать себя в полной безопасности.
Глава 15
Они ездили в Лондон на примерку костюмов и в банк. Джаред открыл счет, куда Дженсен перевел его деньги, заодно перекинув по сто пятьдесят тысяч семьям погибших и по пятьдесят - остальным участникам экспедиции в Амазонию. Список со счетами он взял у мистера Роли.