Полин подняла на него удивленные глаза:
- Это такой новый метод лечения?
- Это самый старый метод. Люди с незапамятных времен восстанавливали себе силы кровью животных, а многие племена делают так и сейчас.
- Но вы же не животное!
- За неимением оного сойдет и так, - Холлисток усмехнулся. - Пей, это твой единственный шанс, дважды предлагать что-то не в моих правилах. Моя кровь очистит твой организм от всех болезней, так что это великая привилегия, доступная очень не многим.
- Но ведь за все надо платить? - Полин посмотрела на него, а затем вновь перевела взгляд на руку. - В жизни по-другому не бывает... закон сохранения энергии.
Холлисток кивнул:
- Не волнуйся, твой отец обещал заплатить за все. Пей!
- Да пожалуйста! - Полин пожала плечами. - Мне уже все равно. Кстати, сразу после вашего ухода я пошла в лабораторию и сдала анализ на ВИЧ... вчера он подтвердился. Вы меня и от этого собираетесь вылечить?
- Et id transibit quoque.
- Что?
- И это тоже пройдет - это на латыни, - Холлисток улыбнулся. - Пей!
Поднеся руку к самому её лицу, он осторожно наклонил ее голову, прижав запястье к самому рту. Несколько мгновений она колебалась, а затем резко впилась зубами в вену, отчетливо просматривающуюся на его бледной коже. Рот ее тут же наполнился кровью, необычно густой и прохладной. Ей было трудно сделать первый глоток, но Холлисток, предвидя это, свободной рукой придержал ее голову, не давая оторваться от раны:
- Пей! - почти угрожающе произнес он.
Полин закрыла глаза. Жидкость во рту напоминала ей нелюбимый кисель, который постоянно варила бабушка, но именно это внезапное детское воспоминание помогло ей проглотить липкую густую массу. Следующий глоток дался уже легче — внутри появилось приятное жжение, а тело, словно пронзаемое тысячами острых иголок, сделалось почти невесомым. Третий глоток Полин делала уже с видимым удовольствием, а четвертый стал и вовсе желаем, но Холлисток, следивший за ней, уже отнял руку.
- Хватит! - сказал он, прижимая рану к собственному рту, чтобы остановить кровотечение. - Тебе этого достаточно.
- Мне хотелось еще, - тихо произнесла Полин, прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Знаю! - Генрих придирчиво посмотрел на запястье, на котором, впрочем, не осталось ни малейшего следа.
- Что со мной? Я как будто в невесомости.
- Это гормоны - сейчас организм вырабатывает их в огромном количестве. Это ни с чем не сравнимо, да?
- Да. Ваша кровь... она такая странная.... наверное, так и становятся вампирами, когда этого ощущения хочется еще и еще?
- Вампирами становятся, когда в организм человека поступает кровь вампира, смешанная с его собственной, - сказал Холлисток, спуская рукав рубашки и одевая пиджак. - Ты вампиром не станешь.
- А вы точно вампир? Мне кажется, что в вас есть что-то еще...
Генрих улыбнулся:
- Правильно кажется, Полин. Но сейчас мы не будем искать правду — достаточно того, что вы чувствуете. Я даже не стану ничего делать с твоей памятью, убирать у тебя эти воспоминания... догадываешься, почему?
- Вы не боитесь, что я буду говорить об этом кому-нибудь?
- Нет, не боюсь. Тебе все равно никто и никогда не поверит, а наоборот, люди начнут сторониться тебя, считая умалишенной. Мне же удобно, что обо мне помнят — эти люди становятся моими верными адептами, и во многих странах мира, в сотнях городов, у меня есть верные союзники, обязанные мне всем и знающие, кто я такой. Некоторые действительно пытались рассказать обо мне третьим лицам, но о результате я уже говорил. Так что одевайся и давай займемся главным. Мы ждем тебя в гостиной... кстати, я слышу, как открывается дверь - пришел твой отец, а значит все в сборе.
- А с этим что делать? - Полин сжала ноги и, улыбнувшись, показала глазами куда-то вниз.
Холлисток остался невозмутим.
- Сексуальное желание вполне естественно после укуса. Вампиры — это вообще сексуально, да?
- Очень! - по телу Полин прошла легкая приятная дрожь...
В гостиной сидели шестеро: Холлисток, Масси и Бланш напротив семьи Бодари. Вот уже около двадцати минут Холлисток объяснял Франсуа, Жану и Полин, какие действия он будет предпринимать и как себя следовало вести его подопечным. Изгнание доппельгангера требовало от них самоотверженности, уверенности и несгибаемого желания избавиться от своей напасти, а потому Генрих счел необходимым сразу предупредить их о сложности предстоящего действия.
- Врать не стану, - сказал он, обведя сидящих перед ним людей пристальным взглядом, - сегодня вам предстоит пережить удивительное приключение, которое вы запомните на всю жизнь. Это будет весьма непросто, учитывая то, что с вашими телами придется обойтись не слишком деликатно. Собственно, это будете, можно сказать, не вы, но последствия останутся, как и в тех случаях, когда вы вновь становились собой после ухода доппельгангера. Переломов постараемся избежать, но синяки и ссадины я вам обещаю.
- Вы будете бить нас? - удивился Франсуа.
Холлисток вздохнул:
- Бить будут не вас, месье, а тех, кем вы станете после обращения.
- А где же будем мы?
- Вы будете со мной, а здесь останутся Бланш и Масси.
- Мы вас не понимаем, - сказал Жан. - Извините, но это просто для вас, а мы всего лишь обычные люди.
Холлисток улыбнулся как можно мягче:
- Вы будете спать и находиться в собственном сне. Я же буду сопровождать вас в нем, а как только разберемся с вашими доппельгангерами ( вы сами будете присутствовать при этом ), то мы вместе вернемся назад. Так понятнее?
Бодари переглянулись:
- Как такое может быть?!
- Все сами увидите.
- Но доппельгангеры вряд ли захотят подвергнуться избиению, они наверняка станут сопротивляться?
- Для этого мы вас свяжем, - Холлисток бросил быстрый взгляд на Масси и Бланш. - Вы ляжете здесь все вместе, это очень важно, а мы свяжем вам руки и ноги ремнями, которые я привез с собой. Впрочем, вы можете передумать, господа. Я не вправе настаивать и вам еще не поздно остановиться.
- Мне непросто согласится на это испытание, - Франсуа Бодари в задумчивости покачал головой, - но выбора у нас нет — иначе будет только хуже.
- Ты как, Жан?
- Надо так надо, пап.
- А ты, Полин?
- А мне даже интересно, - ответила она, посмотрев на Холлистока. - Я верю всему, о чем говорит доктор Холлисток.
- Ну что же, мы согласны, - старший Бодари посмотрел на своих визави. - Вяжите нас... когда начнем?
- Начнем? - Холлисток посмотрел на часы. - А вот попьем чаю и начнем!
Глава 16. Изгнание.
- На что только не идут люди, - шепнула Бланш, глядя на троих связанных людей, лежащих на разложенном диване в комнате Жана. - На самом деле, на месте Холлистока может ведь оказаться и какой-нибудь прохиндей, просто выманивающий деньги у несчастных.
Масси, стоявший рядом, согласно кивнул:
- Люди, при правильном к ним подходе, очень легковерны. Такие уверенные, считающие себя самыми умными, часто они сами хотят обманываться, а будучи обманутыми, свято верят тем, кто использует их. Это не мои слова-босс так однажды сказал, а я запомнил.
- Смирно так лежат.
- А куда им деваться!
В это время в комнату вошел Холлисток. Шепнув Масси несколько слов, он многозначительно посмотрел на своего помощника, а затем обратился к Бодари:
- Итак, господа, мы приступаем. Сейчас вы заснете, а дальше следуйте моим указаниям. Вам, конечно, кажется, что сейчас не до сна, но просто смотрите мне прямо в глаза, а на счет три, когда я щелкну пальцами, мысленно произнесите «Сплю». Вот и всё. Готовы?
- Мы вам верим, месье, - ответил Франсуа. - Действуйте!
Холлисток кивнул:
- Раз!
Бланш украдкой посмотрела на Масси, на что тот ответил ей успокаивающим взглядом.
- Два!
Генрих сделал шаг вперед, еще больше приблизившись к лежащим.
- Три! - в комнате раздался щелчок и через несколько секунд глаза Франсуа, Полин и Жана закрылись. Их тела, до этого напряженные, заметно расслабились, так что Масси даже пришлось подтянуть несколько ремней, которыми были связаны их руки и ноги.
- Это гипноз? - спросила Бланш, глядя на спящих.
Холлисток усмехнулся:
- Нормальный, здоровый сон.
- И сколько людей за один раз вы способны так усыпить?
- Много, мадемуазель, много. Сон это естественное состояние организма, в котором он проводит более трети своей жизни, а значит нужно только побудить его к этому. Темнота, нудная музыка, тикающие часы, журчащая вода, комфортное тепло — раз, и вы сами не заметили как заснули. У меня это просто получается еще лучше. Однако, мы заговорились. Оставляю вас наедине с нашими подопечными, и помните, что когда они начнут изменяться — никакой пощады!
- Мы их будем ремнем стегать? - спросила Бланш.
- Не стегать, а пороть! - Холлисток назидательно поднял вверх указательный палец. - Пороть без жалости, изо всех сил. На вас будет Полин, а с мужчинами справится Масси. Что касается меня, то я ухожу.
- Все будет нормально, босс, не в первый раз! - Масси громко щелкнул ремнем, который держал в руках. - Будут в лучшем виде, голубчики!
Через несколько секунд они остались одни.
- Что теперь? - спросила Бланш, внимательно пронаблюдав, как Холлисток буквально растворился в воздухе прямо у нее на глазах.
- Будем ждать, - ответил Масси. - Сначала сделаем вот что...
Сходив в гостиную, он вернулся, держа в руках бутылку коньяка и бокал, а затем, вынув из кармана маленькую коробочку, выложил из нее себе на ладонь пять золотых монет.
- Вот они, «петушки»! - сказал он, со звоном подбрасывая их в воздух. - Тяжелые!
- Откуда они у тебя? - удивленно спросила Бланш.
- Босс дал - он собрал эти монеты у всех Бодари. Именно на них слетаются эти доппельгангеры, это их монетки.
- И что с ними надо делать?
- Босс сказал сделать вот так, - Масси ссыпал монеты в бокал и, открыв принесенную бутылку, наполнил его почти до краев. - Пусть полежат так, а потом мы поставим бокал в микроволновую печь и будем нагревать.
- И все?
- А затем зальем им в рот и заткнем это дело кляпом, - Масси кивнул на Бодари. - Потом начнется представление.
Тем временем Холлисток находился в столовой. Специально сделав так, чтобы еще больше не повергать Бодари в шок, он прошел через всю квартиру и вновь появился там, откуда только что исчез. Бодари, связанные, по-прежнему лежали на кровати, но теперь глаза их были открыты и сейчас они тихо переговаривались, следуя наказу Холлистока ничего не предпринимать без него.
- Вот и я, - сказал он, входя внутрь. - Франсуа, Жан, Полин — вставайте, нас ждет небольшая прогулка.
- Тогда развяжите нас сначала, - ответил старший Бодари, показывая, что не может пошевелиться.
- А разве вас что-то сковывает? - удивился Холлисток.
- Как... но вы же сами...
- А вы попробуйте встать, - Холлисток улыбнулся. - На вас нет никаких ремней, вы только внушили себе это. Начнем с тебя, Полин, давай...
Девушка посмотрела на отца и брата, а затем, вдохновленная уверенным тоном Холлистока, сделала движение и неожиданно легко встала с кровати.
- Вот вам хороший пример, - Холлисток взмахнул перед собой рукой. - Следуйте ему, господа, и у вас тоже все получится.
Через несколько мгновений оба также были на ногах.
- Какие у вас волшебные ремни, - сказал Франсуа, осматривая свои запястья, на которых не осталось никаких следов. - Мы долго спали?
- Несколько минут.
- Как?! - тот с удивлением посмотрел в сторону окна. - Но ведь уже почти темно!
Холлисток вновь улыбнулся:
- Дело в том, что вы и сейчас спите. Это тонкий мир, господа. Здесь не бывает разного времени суток, а только этот бесконечный серый день, лишенный большинства красок. Образно говоря, здесь и времени-то нет, собственно, как и солнца, свет которого окрашивает все на земле.
Франсуа и Жан переглянулись: в отличие от Полин они впервые сталкивались с подобным.
- Но как это может быть? - удивленно спросил Франсуа, осматривая комнату. - Мы разговариваем, мы видим вас?!
Холлисток развел руками:
- Вот вы все и забыли! Я полчаса говорил вам о том, что произойдет... вспоминайте, вспоминайте. Разговор в гостиной перед тем, как мы начали сеанс... помните?
- Да? - Франсуа даже наморщил лоб, пытаясь вызвать воспоминания, еще не успевшие отложится в семантической памяти. - Действительно, я припоминаю... значит, наши тела тоже находятся в этой комнате, номы их не видим? А ты помнишь об этом, Жан?
- Все нормально, пап, - младший Бодари подошел к окну и выглянул наружу. - Мы действительно сейчас во сне и все происходит именно так, как говорил месье Холлисток. Света нет, а есть свечение, вещи, если о них не думать, исчезают. Например, мне одному кажется, или нет тех несколько фотографий, которые я повесил на стене перед кроватью? Я повесил рамки на гвозди, а стена сейчас ровная, чистая.
- Эти фотографии еще не успели прижиться в вашей памяти, - ответил Холлисток. - Они есть, но пока еще не здесь.
- А у меня на ногах чулки, - сказала Полин. - Только что их не было.
Холлисток кивнул:
- Об этом было достаточно подумать и вуаля!
- Мы сейчас уходим? - спросил Франсуа.
- Можно и так сказать, но гулять мы будем не по Парижу.
- А где же?
- Дайте мне ваши руки, - сказал Холлисток. - Так, сейчас снова все внимательно смотрите мне в глаза... вот мы и на месте!
Перемещение прошло настолько быстро и незаметно, что никто из Бодари даже не понял, как их собственная квартира вдруг сменилась густым еловым лесом.
- Где мы? - Франсуа прислушался. Вокруг стояла гробовая тишина.
- Это Вайстонский лес, - ответил Холлисток. Место глухое и дикое — здесь не бывает случайных гостей.
- А зачем мы здесь? - спросила Полин, теперь крепко державшаяся за руку брата.
- У меня здесь встреча.
- С кем?
- Со старым другом, он должен помочь быстро найти тех, кого мы ищем.
- И скоро он придет? - спросил Франсуа. - Скажите, месье Холлисток... странно, почему я не удивляюсь тому, что происходит? Это же невероятно, сверхъестественно! Как это все может быть... но я не удивлен!
Холлисток улыбнулся:
- Вы ведь не удивляетесь тому, что происходит с вами во сне. Вы там находитесь, там живете и ничего другого на этот момент не существует. Вы и сейчас спите, а разница только в том, что вашим сном управляю я. Что касается моего друга, то он уже здесь.
- Где? - Франсуа, Жан и Полин стали оглядываться.
- Здесь! - Эверт, внезапно появившийся среди деревьев, заставил их вздрогнуть. - Не бойтесь, не бойтесь, - сказал он, видя, что их смущает его темная фигура с покрытым капюшоном лицом, - меня сейчас не нужно бояться. Здравствуйте!
- Здравствуйте, - ответили они.
- Я нашел их, - Эверт кивнул всем троим и повернулся к Холлистоку. - Все пятеро, как ты и хотел.
- Кто они?
- Обычные доппельгангеры, целая семья: три мужчины и две женщины.
- Быстро справился?
- Почти сразу - их не так и много, ты же знаешь, счет ведь не на миллионы идет. Обитают они в небольшом домике в Ошхене, переселились туда из Оловянных заимок. Мои умертвия как проникли в дом, так они бросились врассыпную, прямо через окна, только один лежал на кровати и, видимо, готовился уже перейти в одного из этих, - Эверт кивнул на Бодари. - Мелкий народец, надо сказать, никто их не любит. Чужаки, одним словом. Так вот, попрыгали они в окна, но щупальца у моих ребят длинные, да и реакция не чета ихней — скрутили в одно мгновение.