Поначалу, пока над головой виднелась узкая полоска голубого неба, я чувствовала себя нормально, но когда мы зашли поглубже, наверху потянулась чёрная пахнущая перегноем земля и торчащие корни стали цепляться за волосы, мне стало не по себе.
А тут ещё шедший впереди согнувшись в три погибели Хен отрывисто бросил:
— Будь осторожнее, держи оружие наготове, — и наколдовал большой щит на нас обоих.
Я вцепилась похолодевшими пальцами в рукоять меча. Приготовилась в любой момент кинуть заклинание, ускоряющее реакцию. И чуть было так и не сделала, когда Хен внезапно остановился и погасил огненный светлячок.
— Т-с-с, — шепнул он мне.
Я проморгалась от наступившей темноты и поняла, что откуда-то снизу и спереди льётся тусклый голубоватый свет. Хен поманил меня, жестом велел положить сумку. Подойдя, я обнаружила, что проход резко расширяется и обрывается, превращаясь в небольшую пещеру. Голубоватый свет исходил от стен этой пещеры, ближе к полу он становился сильнее, наверху было совсем темно.
А на полу пещеры мирно спала огромная сороконожка. В холке она была с целую лошадь размером, только жирная, как туго набитый бурдюк.
Я сразу поняла, что это тварь, но не поняла, какая именно. На лекциях мы пока таких не проходили, и в справочнике я её не помнила. Невольно я встала поближе к Хену. Шепнула:
— Зачем мы сюда пришли?
— Не хочешь попробовать свои силы? — Хен смотрел вниз.
Я опешила. Уставилась на него в непонимании. Такого я не ожидала — хотя я вообще не знала, что ожидать от этого похода и от самого Хена. И, чего скрывать, по коже прошёл озноб. Это не домерон, который боится шума и света. Это здоровенная отъевшаяся тварь, может, на её счету даже человеческие жизни.
— Ты серьёзно?
Хен бросил на меня удивлённый взгляд.
— Конечно, — ответил с уверенностью, которую я не разделяла. — Я не дам ей до тебя дотронуться. Твоё дело только злить её, чтобы она не обращала внимание на меня, я буду атаковать и держать защиту. Я бы и один справился, но времени заняло бы больше. И… мне показалось, ты не отказалась бы от такого приключения.
Я молчала. Ладонь на рукоятке меча слегка вспотела. Хен переоценил меня, я всё же сомневалась. Я же только на первом курсе, месяца не прошло, всё, чему я научилась, это пара-тройка полезных трюков. И вообще… я ничего не понимала. Как Хен узнал об этой твари? Почему позвал именно меня, первокурсницу, пусть даже одну из лучших в группе, но всё равно — почти без опыта сражений с тварями? Разве я буду ему полезной?
Хотя он сказал, что мог бы справиться один… может быть, ему и правда показалось, что это было бы забавное развлечение для меня.
И, в принципе, я не могла бы твёрдо сказать, что он не прав.
— Или ты против? Хочешь, подожди меня наверху.
Уйти наверх, в безопасное место, оставив Хена один на один с тварью? Вот ещё. Он плохо меня знает.
— Зачем тебе это? — я посмотрела ему в глаза. Хен не отвёл взгляда, но выражение лица стало шкодливо-виноватое.
— Эта стервь отъевшаяся, — повторил он мою мысль, оборачиваясь к сороконожке.
— У таких наверняка есть клад. Слышала ведь, что твари испускают мощную магическую ауру? За годы она трансформирует окружающее. Наверняка рядом с ней найдётся много всего интересного. Ей ведь лет десять, не меньше.
О-о. Да, я слышала об этом. Даже самые банальные камни и палки, долго пролежав рядом с такой тварью, накапливают магическую силу и преображаются. А ведь многие твари ещё и стаскивают в гнездо всё, что найдут.
Например, легендарный магический шар из человеческого черепа. И посох из берцовой кости. И двуручный магический меч по прозвищу Кровавый Клык — он же тоже был найден в логове твари. Настоящий магический меч — мощный двуручник или красивый изящный одноручник, который можно использовать в паре со щитом… который можно призывать при необходимости, который не нужно чистить и чинить, который никогда не потеряет остроты, усилит действие заклинаний… ох.
Правда, мысль о том, что под тварью мы можем обнаружить россыпь человеческих останков, заставила меня передёрнуться. Буду надеяться, она ещё не успела никого сожрать.
Но благодаря словам Хена я взглянула на всё это по-другому. И впрямь захотелось и попробовать свои силы, и попытать удачу: а вдруг и в самом деле обнаружится невероятная находка? И даже если нет, если мы просто убьём эту тварь — наверняка то, что от неё останется, можно будет хорошо продать.
Если честно, мысль о деньгах сама по себе была невероятно соблазнительной: мать обещала, что будет высылать небольшое подспорье через Вейса, но теперь я не считала себя вправе этим воспользоваться, даже если брат смилостивится и передаст. Так что нужно было как можно скорее начать самой себя обеспечивать — и вот шанс подзаработать лежал там, внизу, в лучах голубоватого света.
Но остался один вопрос, ответ на который я во что бы то ни стало хотела узнать:
— Откуда ты узнал, что она здесь?
Хен отшутился:
— Сорока на хвосте принесла.
— Не скажешь?
Он попытался взъерошить мне волосы. Я увернулась и повторила:
— Не скажешь?
Хен вздохнул, пожал плечами:
— Услышал случайно разговор, когда был в городе. Мол, в пещерах неподалёку от города видели многолетнюю тварь. Я разузнал, о каких пещерах речь, сходил на разведку, посмотрел. И вот…
— А почему ты сразу мне не сказал, в чём дело?
— В академии слишком много чужих ушей, — поморщился Хен. — Ну и мне показалось, тебе было бы интересно. Или я не прав? Подождёшь наверху?
Вместо ответа я перехватила рукоять меча поудобнее.
Доверяю я Хену или нет?
Доверяю.
Может, и не следовало бы, я так мало о нём знаю — но мне хочется ему верить. Хочется думать, что он и впрямь не станет задумывать что-то такое, что могло бы мне повредить, что в самом деле просчитывает ходы наперёд, что заботится обо мне. Что привёл меня сюда только потому, что посчитал: мне это понравится.
Я уже почти было приготовилась прыгнуть вниз, как Хен положил руку мне на плечо. Повернул лицом к себе. Сказал серьёзно:
— Подожди. Я абсолютно уверен, что всё будет в порядке. Но если вдруг что-то пойдёт не по плану — убегай. Поняла?
— Разве это то, что говорят человеку перед боем? — криво усмехнулась я. — Тем более перед его первым боем?
И Хен повторил мою усмешку:
— Всё будет хорошо.
Глава 21
Я соскочила на пол пещеры и издала пронзительный вопль-дикий, оглушающий, с использованием магии, повышающей агрессию. Выхватила меч и послала колючий грозовой заряд — ущерба от него никакого, зато неприятно. К тому времени, как в бой вступит Хен, мне нужно раздразнить эту тварь настолько, чтобы она и взгляда на него не кинула.
Сороконожка недовольно вскинулась и захрапела на манер разгорячённого коня. А мне на плечи легла тяжёлая «накидка» — магия Хена. Я чуть не улыбнулась: внутри потеплело от осознания, что он и правда защищает меня, что сейчас стоит позади и внимательно следит за каждым движением твари.
Сороконожка приподняла верхнюю часть тела. Лица у неё не было, но на переднем конце торчали жвала, а под ними располагалось нечто похожее на круглую, оснащённую острыми зубами пасть. Контуры тела твари мерцали и переливались голубым светом — то ли отражённым от стен пещеры, то ли её собственным.
Не знаю, были ли у твари глаза, но круглая голова со жвалами повернулась как раз в мою сторону. Я хотела было снова взмахнуть мечом, посылая второй заряд, но сороконожка сделала стремительный рывок, мгновенно оказываясь рядом.
Пронзительно заскрежетала защита. Я услышала, как Хен читает заклинание, а тело уже само действовало по заученным схемам: я сгруппировалась, перекатилась по острым камням, ушла из-под удара и встала за спиной у твари. Не давая ей опомниться, полоснула мечом.
Я ожидала, что тело сороконожки вскроется и оттуда польётся жижа, как из настоящего бурдюка, но меч словно встретился с железом — от силы удара загудела рука. Зато сзади тварь оплели золотисто-зелёные плети — это атаковал Хен. Сороконожка снова стремительно бросилась на меня. Контуры её тела засияли сильнее, и я получила мощный удар в грудь — сквозь все щиты и барьеры. Хотя нет, не сквозь — просто этот удар снёс защиту. Меня тут же охватило серебряное сияние, формируя новый щит: Хен отреагировал.
Некоторое время мы с тварью повторяли движения одного и того же танца: она бросается на меня, я ухожу из-под удара и наношу ей ответный. Но толку от этого не было: то ли кожа у твари была задубевшей, то ли магическая защита — мои удары были ей как щекотка.
Зато магия Хена действовала. Постепенно движения твари стали медленнее, а сила атаки уменьшилась. Она всё чаще стала вертеть головой, отыскивая второй источник неприятных ощущений. Испугавшись за Хена, я удвоила усилия, но и сама с ужасом начала замечать, что не справляюсь.
Магия Хена действовала куда сильнее, чем моя. От большинства моих заклинаний и ударов тварь только недовольно шевелила жвалами, а вот от плетей Хена ощутимо вздрагивала. А ведь Хен ухитряется ещё и держать на мне защиту. Он и правда справился бы без меня.
Как только эта мысль промелькнула в сознании, сороконожка встала на дыбы. Я напряглась и приготовилась. Вот она кинется на меня, попробую вонзить меч ей в брюхо, может, там не такая толстая кожа, как на боках или спине.
Но тварь вместо того, чтобы обрушиться на меня всей своей тяжестью, извернулась, молотя в воздухе ножками, и бросилась на Хена.
— Стоять! — удочка прошла вхолостую. Затрещала защита, полыхнуло голубым.
Я послала магический заряд в тело твари, но она только вздрогнула, не пожелав и обернуться. Вцепившись жвалами в щит Хена, сороконожка мотала головой и кромсала его когтями. Хен выкрикнул заклинание, тварь спеленало зелёными побегами. Он отбежал назад, а я немного выдохнула.
Нужно перевести её гнев на себя.
Усилив меч огненными всполохами, я ударила её в спину. Бесполезно, как будто бьёшь железную бочку. Не обращая на меня внимания, тварь снова рванула к Хену. Пробила щит — только серебристые лохмотья разлетелись по пещере. Я услышала противный чмокающий звук, Хен застонал. Сороконожка снова встала на дыбы, и у меня чуть не остановилось сердце, когда я увидела, что Хен болтается в её жвалах, а острые шипы торчат из его плеча.
В следующий миг сороконожка яростно мотнула башкой, сбрасывая его. Хен ударился о стену, глухо вскрикнул и скатился вниз. Беловолосая голова бессильно упала на грудь. Сороконожка метнулась к нему, собираясь добить.
Ох, нет!
Я вложила всю себя в заряд «ярости». Не знаю, откуда только взяла силы, во мне словно открылся дополнительный источник. Сорванец осветился алым пламенем, я одним прыжком вскочила на спину твари и вогнала меч в щель между мерцающими голубыми пластинами.
Сороконожка взвизгнула, тело подо мной пришло в движение. Не удержавшись, я кубарем скатилась с неё — и еле ушла от обрушившейся совсем рядом туши. Вскочила, перехватила меч. Помчалась дальше: надо увести тварь от Хена.
Мощное сверкающее голубым тело ударило меня в спину. Я вскрикнула, теряя равновесие, Сорванец отлетел в сторону и жалобно звякнул о камень. Сгруппировавшись, я перекатилась, встала, сразу же прыгнула — бронированная туша сороконожки ударилась в то место, где я только что была.
Метнувшись в сторону, я стала искать взглядом меч. Хагос, я не выстою с голыми руками. Я и с мечом-то с ней не справляюсь!
Сороконожка снова встала на дыбы, возвышаясь надо мной. Башка достигала потолка пещеры, жвала хватали воздух, полная острых зубов пасть раскрывалась и закрывалась, словно твари не терпелось впиться в меня.
И тут из-под потолка, из хода наружу, на пол пещеры спрыгнула чья-то фигура. Блеснули мечи, раздалось знакомое улюлюканье — так нас учили злить тварей на тренировках.
Карин!
Что он здесь делает?
Я не успела ни понять, ни предупредить его. Сороконожка повела жвалами, словно прислушиваясь. И так же, как недавно с Хеном, уже за миг до того, как обрушиться на меня, стремительно поменяла направление и кинулась на нового человека.
Поздно, там уже никого не было. Карин материализовался за спиной сороконожки, ударил, вложив все свои силы. И у него, как у меня, ничего не вышло, мечи лишь со звоном проехались по толстой шкуре. Сороконожка развернулась, куснула то место, где он стоял. За секунду до этого Карин метнулся вбок и снова ударил — и снова напрасно.
Я наконец нашла взглядом свой меч. Подхватила, тоже издала яростный вопль, привлекая внимание твари. Сороконожка недовольно загудела, повернулась в мою сторону, но нападать не стала, словно пыталась оценить степень угрозы.
Карин возник в другом конце пещеры. То ли он всё же причинил твари боль, то ли та среагировала на движение — но она бросилась в его сторону, мощным стремительным рывком.
Я чуть не вскрикнула. Послала заряд ей в спину, но он только белыми всполохами прошёлся по коже. Карин ушёл от удара в последний миг.
Было безумно страшно за него. У него ведь никакой защиты, один удар — и внутренности наружу. Карин выживает только на быстроте и своей магии. Хотя прямой атаки не выдержу и я. Какой из меня лидер боевой группы! Смех один.
Но я всё равно вытянула перед собой меч и сосредоточилась, читая заклинание.
И тут меня овеяло свежестью. Я обернулась. Хен пришёл в себя и, неуклюже цепляясь рукой за стену, уже стоял на ногах. Сороконожка разодрала его одежду, плечо было залито кровью, но рана на глазах затягивалась. У меня немного отлегло от сердца: живой, благодарение Нигосу.
— Сатьяна, атакуй! — резко скомандовал Хен. — Парень, придержи коней, дай ей немного времени.
Я кивнула и ринулась в бой. Теперь мне было не страшно, мерцала серебристая защита, я знала, что Хен не подведёт.
Карин послушался. Мелькнул смазанной тенью, уходя из поля зрения. Сороконожка навалилась на меня, я увидела вблизи раскрытую пасть, множество зубов в три ряда, жадно сокращающийся зев. Это длилось всего мгновение, я тут же ушла в сторону, но благодаря этому зародилась идея. И в следующий раз, когда сороконожка накинулась на меня, я всадила оснащённый боевым заклинанием меч прямо ей в пасть.
Тварь завизжала на неожиданно высокой ноте. Заклинание взорвалось у неё внутри и, похоже, нанесло немало ущерба, потому что сороконожка на глазах усохла, став почти вполовину меньше.
— Давай, — стегнул голос Хена.
Карин сорвался с места, прыгнул на спину твари, пробежал до головы и вонзил окутанные зелёным пламенем клинки в расщелину между головой и телом. Сороконожка этого как будто не заметила, яростно вгрызлась в мой щит. Плети Хена плясали по её туше, высасывая магическую энергию, а я держалась, принимая удары и отвечая своими, редкими, но сильными.
И постепенно тварь начала слабеть. Она уже не сияла так ярко, как раньше, наседала не так сильно, я даже смогла отбросить её пару раз воздушным щитом. Сама я чувствовала себя превосходно, тело было как из железа, не ощущалось ни усталости, ни напряжения в мышцах.
Сороконожка была уже не больше собаки, и, когда в очередной раз плети Хена хлестнули по ней, вдруг рассыпалась на полыхающую голубыми искрами массу из тысяч мелких коричневых сороконожек. Искры прянули вверх, а сороконожки брызнули врассыпную, и я взвизгнула, потому что насекомых терпеть не могла.
Карин, стоявший в три погибели, упираясь ладонями в колени, устало рассмеялся. Выговорил с паузами, еле переводя дыхание:
— Когда она была большой… ты не боялась… а мелких…
— Ненавижу насекомых, — сказала я вслух, провожая взглядом утекающих со всех ног сороконожек.
Обернулась к Хену:
— Ты в порядке?
Он кивнул. Вот уж кто выглядел устало… и неожиданно эротично в этих лохмотьях, оставшихся после схватки с сороконожкой. Я засмотрелась на его тело — сильное, подтянутое, с гладкими мышцами, блестящими от пота. От пота и крови — рана на плече уже превратилась в багровый шрам, но кровь ещё пятнала кожу коричневым. Захотелось провести рукой, счистить присохшее, стереть ржавые пятна. Дотронуться до горячей влажной кожи, а потом заглянуть Хену в глаза, проверяя реакцию.
Хагос… о чём я думаю, идиотка.
— Извини… — Хен подошёл ближе. Хотел что-то сказать, но не успел.
Раздался громкий враждебный голос Карина: