— Вот и чудесно, — Лидайя похлопала в ладоши. — Хенная сама позовёшь? Или лучше чтобы хозяин?
— Наверное, лучше чтобы хозяин. Но ты это серьёзно? Как ты его напоишь?
— Ой, да ему и без нас нальют, это же день рождения. Твоя задача будет только уединиться с ним и не дать ему сбежать, пока он не поплывёт. Я вам помогу.
Едва приняв решение, Лидайя подскочила и начала оглядываться. Тут же нашла кого-то взглядом, засияла и изо всех сил замахала.
— Короче, не переживай, всё будет отлично! — и убежала.
Я выглянула из закутка, где мы сидели, и обнаружила, что она уже беседует с девчонкой из стихийников. Та слушала внимательно и кивала.
Ох. Зная Лидайю, можно не сомневаться, что не позднее чем к вечеру план действий по соблазнению Хена будет составлен и моя роль в нём — прописана до мелочей.
Внутренности словно сжала холодная рука. Но я помотала головой и села, заставляя себя расслабиться.
Пусть будет что будет. Навязываться я всё равно не собираюсь, но мало ли… всё- таки праздник, веселье. Мне вспомнилось, как мы танцевали в ночь Любования, и у меня кружилась голова от сидра, а может, и не только от сидра. И как Хен смотрел тогда, и как обнимал, как близко было его лицо, дыхание… та непередаваемая близость, ощущение, словно на свете нет никого, кроме нас — пока я не брякнула своё «люблю». Если это повторится, я больше вообще ни слова не скажу, только лицо подставлю: на, целуй.
К пересдаче по твареведению я готовилась и всё равно чуть не завалила её снова. Выехала только на том, что за вопрос, какие материальные формы может принимать магия — упомянула про дракончиков. Оказалось, это мало кто знает, и профессор Марб сразу повеселел.
— Вот так бы сразу, — он расписался в воздухе. Огненный знак «рагус» — «сдано» — поплыл, вылетел через окно — в деканат. Я с облегчением проводила его взглядом.
Когда вышла из аудитории, обнаружила, что на улице уже стемнело. В окнах на фоне тёмно-синего неба едва просматривался чёрный профиль горы. Учебный корпус фактически пустовал в такое время: обычно все зачёты и экзамены проходили днём, только некоторые преподаватели назначали пересдачи по вечерам, вот как профессор Марб.
Я шла по пустому коридору, стараясь не шуметь (звук собственных шагов отдавался слишком гулко и нервировал), и думала о Хене. Мысли постоянно соскальзывали на него, просто как наваждение какое-то. Сегодня, он сказал, будет поздно, сдаёт какой-то очень сложный экзамен по целительской практике.
Я почти добралась до лестницы, как из одной из пустующих аудиторий донёсся хрипловатый мужской голос. Он насмешливо произнёс:
— Да не трусь, никого тут нет в такое время.
Ему ответил капризный женский:
— Ну мало ли. Слухи пойдут, тебе же самому будет хуже.
Я остановилась, как вкопанная. Невольно сделала шаг ближе прислушиваясь. Мне кажется, или я узнаю эти голоса?..
Тем временем из кабинета послышался тихий мужской шёпот:
двери,
— Да ладно тебе… — а следом звуки поцелуев.
Глава 39
Я осторожно шагнула вперёд. Дверь была полуоткрыта, так что заглянуть, оставаясь незамеченной, было совсем несложно.
В глубине пустующей аудитории, спиной ко мне, опираясь о парту, стояла тоненькая хрупкая девушка. Рассыпанные по спине длинные пшеничные волосы безошибочно подтвердили то, что я и так уже поняла: Висперина.
А через мгновение, когда приникший к её губам черноволосый парень наконец выпрямился, я узнала и его.
Карин.
Я застыла на месте. Почему-то, хотя я и подозревала что-то подобное, услышав их голоса, открытие всё равно оказалось неприятным.
Карина я не видела уже несколько дней и, если честно, начала немного по нему скучать. С тех пор как он записался на турнир лучником, мы пересекались разве что на экзаменах, и то если ухитрялись попасть в одну группу. Если так подумать, с ночи Любования, когда он ни с того ни с сего меня поцеловал, мы толком и не разговаривали.
Решил окончательно перейти на Висперину? Так-то это его дело, конечно… Но всё равно было неприятно, как будто он предал нашу дружбу.
В этот миг Карин поднял голову и посмотрел прямо на меня.
Я вздрогнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Дёрнулась, но заставила себя остаться на месте. Мне нечего стыдиться. Сами виноваты, что не нашли для уединения места получше.
Подспудно я ожидала, что Карин смутится или даже начнёт оправдываться — хотя это было бы очень глупо. Но Карин лишь широко ухмыльнулся, внаглую подмигнул мне, а потом снова нагнулся, возвращаясь к прерванному занятию. Аудиторию опять наполнили звуки вздохов и поцелуев.
Хагос и Нигос, оба взятые! Я резко развернулась и зашагала прочь. Услышала, как взвизгнула Висперина:
— Там кто-то есть!
И успокаивающий голос Карина:
— Никого там нет, тише. Если будешь так орать, точно кто-нибудь прибежит.
Висперина ответила ещё что-то резкое, но этого я уже не расслышала. Ускорилась, чтобы не дай Нигос не попасть ей на глаза. Быстро оставила здание позади и заторопилась вверх по склону.
Внутри ворочалось глухое недовольство. И даже не сколько подсмотренной случайно сценой: я и в прошлый раз поняла, что они встречаются — сколько реакцией Карина: такой нахальной и вызывающей. Я впервые видела, чтобы он так вёл себя.
Хотя нет, не впервые. Когда мы ещё не подружились, он разговаривал и смотрел именно так — например, хотя бы тогда, когда он вызвал меня на дуэль во второй раз, по стрельбе из лука, отлично зная, что у меня нет шансов.
А вот потом зато Карин рисковал своей жизнью, чтобы помочь нам. Мне. Хотя то, что он следил за нами с Хеном — втайне, скрытно — это как раз опять свидетельствует не в его пользу. Притворялся? Если и притворялся, то когда именно? Он обманывает Висперину? Или одну наивную ар-теранну, урождённую Сантерн?
Некстати вспомнились слова Висперины: «пойдут слухи, и тебе будет хуже». Интересно, что она имела в виду? Неужели то, что я всё пойму, если пойдут слухи об их близости? А на самом деле она использует Карина, чтобы подобраться ко мне? И он передаёт ей все мои секреты?
Хена не было, я приняла ванну и стала готовиться к следующему экзамену. За учёбой я о Карине почти не вспоминала, но смутное недовольство, осевшее в глубине души, то и дело ворочалось, добавляя неприятных ощущений. А через час в комнате вдруг раздался тихий шёпот охранителя:
— К вам посетитель, пропускать?
Я с изумлением подняла голову. Какой ещё посетитель в такое время? Стрелка часов близилась к девяти.
— Кто?
— Карин Насмин, первый курс боевой магии.
Спокойный шелестящий голос хранителя оглушил меня не хуже грома. Я встрепенулась, как будто Карин стоял уже за порогом, вскочила, закрыла учебник, потом снова раскрыла, мысленно назвав себя идиоткой.
Зачем он явился? Может, хочет всё объяснить?.. Или наоборот? Ещё больше запутать и снова втереться в доверие? А то, может, он и Висперину с собой привёл?!
— Он один?
— Да.
Я думала недолго. Накинула на плечи кофту потеплее, всунула ноги в уличные туфли.
— Ладно, я спущусь.
Ничего не отвечая, дух растворился в пространстве. Они часто так поступали, людские правила вежливости им были неведомы. Хотя они вообще не питали интереса к людям, к их стремлениям и тревогам. Впрочем, это же делало их превосходными хранителями.
Карин и впрямь стоял внизу, рядом со входом. Он нахохлился и выглядел недовольным, совсем не так, как пару часов назад. Увидев меня, дёрнулся, как будто хотел кинуться навстречу и только силой воли заставил себя остаться на месте.
— Сатьяна…
— Чего ты хотел? — я остановилась поодаль, зябко натянула рукава кофты на кончики пальцев. Холод пробирал.
— Можно зайти к тебе? Есть разговор, — Карин шагнул ко мне и тоже засунул руки в карманы. Зелёные глаза пристально сверлили моё лицо.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Тогда пойдём ко мне.
— Почему нельзя поговорить здесь?
— Есть причины.
Я нахмурилась. Соврать, что Хен дома и ему не понравится, если я пойду куда- нибудь посреди ночи? Или просто без объяснений уйти?
Но что-то мешало мне так поступить. Какая-то отчаянная просьба в глазах Карина или интонации, которые словно намекали, что дело и впрямь серьёзное, или… или, может быть, просто глупое желание ему поверить.
— Это нельзя отложить? — попробовала я всё же воспротивиться.
Карин мотнул головой:
— Я и так слишком долго откладывал.
Я вздохнула. И сдалась:
— Проходи.
Карин молчал, пока мы не оказались в комнатах. Огляделся, буркнул что-то вроде:
— Неплохо.
Потом поинтересовался:
— А этот где?
Вопрос явно относился к Хену.
— Сегодня поздно будет, — я дёрнула плечом. — Ну так о чём ты хотел поговорить?
Карин кивнул, но вместо ответа поднял правую руку. Выдохнул активирующее слово, начертил знак. Полилась серебристая дымка, в одно мгновение затопившая весь пол, затянувшая стены и потолок.
— Что ты делаешь?! — я взмахнула рукой, попыталась рассеять чужое заклинание. Тщетно: на базовый жест оно не отреагировало, а для направленного воздействия мне нужно было прежде всего понять, что это за заклинание.
— Это маскировка, — пояснил Карин. Повернул голову в сторону: — Вейн.
— Что ещё за маскиров… — я не договорила, потому что на фоне серебристых хлопьев тумана чёрным силуэтом проявилась человеческая фигура.
Я еле удержалась от вскрика. Что это?.. Нападение?! Отскочила в сторону, приняла боевую стойку. Отработанным усилием вызвала меч — в воздухе взвились голубые искры, пальцы сомкнулись на прохладной рукояти.
— Тихо-тихо, не убивай меня, — рассмеялся… ещё один Карин.
Он был одет точно так же, как первый: в чёрный свитер и чёрные же штаны, только серебристая бляха мерцала отражённым светом. А вот ухмылка на его лице была совсем не Карина — та же наглая, полная превосходства ухмылка, с которой он смотрел на меня, когда целовался с Виспериной.
— Что вообще происходит? — я метнула разъярённый и изумлённый взгляд на Карина. — Вас двое?! И кто из вас… настоящий?
Нахальный Карин с усмешкой кивнул на обычного:
— Наверное, он. Хотя это ещё как посмотреть… Если считать настоящим того, кто родился первым…
— Вейн, заткнись, — дружески посоветовал ему обычный Карин. И спросил у меня как ни в чём не бывало:
— Нальёшь чаю?
Я стояла, как вкопанная, всё ещё не полностью понимая происходящее. Потом вернула меч в небытие и выпрямилась.
Карин со вздохом пояснил:
— Рассказ будет долгий, — и улыбнулся так, словно с его плеч наконец свалился тяжёлый груз.
Глава 40
Чай в итоге пришлось готовить Карину. Первому, более привычному. Я никак не могла прийти в себя и поверить собственным глазам. Переводила взгляд с одного на другого, искала отличия и не находила. Одинаковые лица, одинаковые фигуры, одинаковая одежда, одинаковые голоса… если смотреть со стороны, они были похожи, как две виноградины в одной грозди. И в то же время какое-то смутное ощущение помогало мне ориентироваться. Что-то неясное — во взглядах, в выражениях одинаковых лиц — словно подсказывало, кто из них кто.
Впрочем, я не была уверена, что смогу различить их, если они вздумают поменяться местами. А пока Карин сидел на стуле за столом Хена, Вейн развалился рядом со стойкой, и я с грехом пополам была уверена, кто есть кто.
— Почему вас двое?
Это факт сам по себе никак не укладывался в голове. Я так привыкла к Карину, считала его своим другом, а тут оказывается, что всё это время их было — двое? И я думала, что общаюсь с Карином, а на самом деле это мог быть Вейн? А поцеловал меня, простите, который из них?
— Вы близнецы?
— Нет, — усмехнулся тот, что сел за стойкой. Вейн, значит. — Мы мама с дочкой, неужели не видно.
Я только через миг сообразила, что это тупая шуточка. Изобразила улыбку.
— Естественно, близнецы, иначе какой смысл всё это затевать?
— А какой у вас смысл?..
Тут оба посерьёзнели. Вейн открыл было рот, закрыл его, взглянул на брата. А тот обратился ко мне:
— Сатьян, мы на самом деле — клановые.
Я оторопела. Вот так новости сыплются одна за другой. Карин из клана боевиков? Это, конечно, объясняет, почему он так хорош и с луком, и с мечом… хотя погодите, с луком наверняка хорош только один из них, и, судя по всему, это Вейн.
Но известие и впрямь неожиданное.
— Клан Насмин? — спросила я вслух. Нахмурилась: никогда не слышала. Конечно, если это маленький клан с другого конца земель Морвенны, это и не удивительно.
Но Карин покачал головой.
— Дебил! Хотя бы клятву возьми с неё! — вмешался Вейн.
На лице Карина проступило замешательство. Ничего не ответив брату, он мерил меня взглядом и хмурился. Я тоже молчала, ожидая решения. Если честно, вызываться самой, кричать, что дам клятву с удовольствием, мне не хотелось. Мало ли что я сейчас услышу.
Карин молча смотрел на меня ещё пару мгновений, потом наконец сказал Вейну:
— Я ей верю.
Тот аж взвился:
— Ты веришь?! а мне от этого что? Пожалуйста, если дело касается только тебя! Рискуй, чем хочешь. А я ради ничего для меня не значащей девчонки рисковать не собираюсь. Кто она мне, жена, невеста? Да она и тебе-то никто!
Я притихла, чувствуя себя третьей лишней.
— Не так уж мы и рискуем, — миролюбиво возразил Карин. — Это же всё равно было что-то проверки, по замыслу.
— По замыслу не предполагалось, что мы сами станем выкладывать всю подноготную постороннему.
— Ты же согласился.
Вейн дёрнул плечом, отвернулся. Отхлебнул горячего чаю, обжёгся и стал вполголоса ругаться. Я усмехнулась, получила яростный взгляд.
— В общем, я всё равно расскажу, — снова заговорил Карин. — Я не буду брать с тебя клятву и всякое такое, но очень прошу молчать.
Такой вариант меня устраивал. Хотя подначивало сказать, что я никого не о чём не просила, прийти сюда Карин решил сам. И сам настаивал, что есть разговор.
— В общем, — он выдохнул и резко, будто наконец решившись, сообщил: — Дело в том, что наш клан — из ночных.
Я вытаращила глаза. По спине пробежал холодок.
Ночными назывались те кланы, что находятся вне закона. Наёмные убийцы, чёрные маги, воровские гильдии — те, кто всегда на грани. Карин, с которым я уже который месяц учусь на одном курсе, который сейчас как ни в чём не бывало сидит тут, смотрит совершенно спокойно, правда, чуть настороженно, этот самый Карин — из ночных?
— Не придумывай лишнего, — он словно прочёл мои мысли. — Да, мы вне закона, но это не значит, что мы прямо исчадия ночи.
— Как это не значит, — сбоку раздался нахальный голос Вейна. — Мы же едим младенцев в колыбели.
Не обращая внимания на глупые подначки, я молча смотрела на Карина. Тот, тоже не сводя с меня взгляда, жарко продолжал:
— Наш клан — воровской. Но мы не срезаем кошельки на рынке и не забираемся в чужие дома. Ну, — он чуть смутился, — пока на кону не стоит что-то по-настоящему грандиозное. Наша добыча — фамильные секреты или гильдийные тайны. Шпионаж во вражеском государстве или клане. Разведка. Понимаешь?
Я отвела взгляд. Новость оказалась для меня слишком шокирующей, необходимо было время, чтобы переварить её. В принципе, то, что говорил Карин, с моим знанием о мире согласовывалось. Ночные кланы боялись, но и уважали, о них говорили с оглядкой, но без презрения. Это были профессионалы высшего класса.
С другой стороны, ночные кланы прятались настолько хорошо, что в их существование некоторые попросту не верили. А теперь один из моих однокурсников утверждает, что он сам родом из такого клана.
Вернее, не один. Их ещё и двое — свалились оба на мою голову.
— Ты слышала про Белую Змею?
— Конечно, кто про неё не слышал. «Придёт белая змея и украдёт тебя», так ведь детей пугают, если они не слушаются? Или ты о другой какой-то?
Карин неожиданно усмехнулся: