Скворцова стиснула зубы.
– Меня еще не собираются оплодотворять! – буркнула она. – Неизвестно, способна ли я вообще на это…
– Я же говорю: решай сама, – нарочито равнодушно заявила Ольга. – Какое мне дело, в конце концов? Твоя жизнь. Что я в этом понимаю? Всего-то три года живу с парнем…
– Я с детства с братом жила в одной комнате! И поверь, удовольствие, которое прилагается к мужикам в виде уборки и круглосуточного кормления, ничем не отличается от ухода за грудным ребенком! Но ребенок хотя бы умильно выглядит и вкусно пахнет!
– Это единичный случай. Как ты сама установишь правила, так и будет… Но я молчу! Ты у нас главная.
Ольга задрала подбородок и гордо вышагивала, поджав губы, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность. У хромированных раздвижных дверей Кира сломалась.
– Ладно! – выдохнула она, жалея о том, что произнесет в следующую секунду: – Что ты там в итоге сделала с сайтом знакомств?
– Другое дело! – Липкина заметно оживилась. – Дуй к Тагировне, а потом обсудим.
Кира еще раз взглянула на подругу. Яркая, живая, рыжая и бесшабашная. И до чертиков уверенная в своей правоте. Может, немного огонька Кире не хватало всю жизнь? Может, и правда стоит прислушаться? Предварительно отсеяв идиотские бабские штучки? А то кто знает, чем все это закончится! Того и гляди отрастит когти, напялит каблуки и не сможет больше жить как человек.
– Проходите! – услужливо засуетилась девушка с ресепшен.
Свежи, видимо, были в ее памяти недавние вопли Ольги, поэтому на сей раз она постаралась не провиниться.
– Да-да, мне пришли ваши результаты, – замогильным голосом объявила Ума Тагировна и выжидательно посмотрела на пациентку.
– И? – Кира осторожно присела, не зная, надо ли прыгать в кресло или обойдется нравоучением.
– Ну, что я могу сказать… Все запущено.
Ума Тагировна сделала внушительную паузу, после которой нечто вроде «и пусть мир тебе будет пухом» звучало бы вполне уместно. Но не успела Кира открыть рот для нового вопроса, как врач продолжила:
– Гарантий никаких. Вы должны это понимать. Но медицина шагнула далеко вперед, и вам очень повезло попасть именно в наш центр. В какой-нибудь женской консультации это был бы безнадежный случай… Однако я постараюсь. Вы должны следовать схеме лечения. Это понятно?
– Да.
– Я напечатаю, как и что принимать, – Ума Тагировна развернулась к монитору. – Сообщите, как цикл начнется, на пятый день запишитесь на УЗИ, начнем принимать вот эти таблеточки… Возможна сухость во рту, легкое головокружение, вздутие живота…
– Кома… – не сдержавшись, шепнула Кира.
– Что простите?! – Густые брови поползли вверх, губа с усиками задрожала.
– Нет, это я так… Так что вы говорили?
– Дальше на десятый день придете снова, и мы решим, есть ли ответ и надо ли стимулировать овуляцию. Ориентировочно при хорошем раскладе на четырнадцатый день – укол, и в течение суток половой акт. А пока я рекомендую вам и вашему партнеру сдать анализы на инфекции и антитела к краснухе и ветряной оспе. Для беременных это очень опасные заболевания.
– Это да… – замялась Кира. – А что делать… Ну, если нет… партнера?
– Как?! – Ума Тагировна всплеснула руками. – Почему же вы сразу не предупредили?! Это все меняет. Тогда ни в коем случае нельзя проводить стимуляцию просто так, впустую… Тогда мы лишимся последнего запаса ооцитов!
– Дело в том… Ну, вы же сказали, что времени нет. Я и подумала, может, воспользоваться донорским материалом? Я имею в виду… Ну а вдруг я выйду замуж через полгода или год? И тогда уже будет поздно? Или все же время есть?
Ума Тагировна долго смотрела на Киру и странно шевелила губами, будто что-то жевала или говорила с закрытым ртом.
– Я не могу вам советовать, – сообщила она наконец. – Но я бы на вашем месте не стала упускать возможность.
– Тогда распечатайте, что там у вас с донорским материалом.
– Банк не в нашей клинике, но мы уже давно с ними работаем. Так что цены будут такими же, как если бы вы обратились к ним напрямую. Это проверенная международная компания… Здесь расценки. Разумеется, всех доноров проверяют очень тщательно. Если хотите, можете искать материалы в другом месте, но тогда мы снимаем с себя ответственность за последствия.
– Хорошо. Я подумаю… А насколько заранее нужно все это решать? – Кира закусила губу: цены не вдохновляли. – Ну, может, я договорюсь с кем-то… Или встречу…
– Дело ваше, конечно, – дернула покатыми плечами Ума Тагировна. – Если вы уверены, что у того, с кем вы… договоритесь, не будет наследственных заболеваний, проблем с запрещенными препаратами и достаточно подвижный материал… Что ж, заставить вас никто не может.
На крупном лице врача появилось брезгливо-осуждающее выражение, будто Кира собралась искать будущего отца в доме терпимости. Но Скворцовой было не привыкать: ровно с таким же выражением на нее всю жизнь смотрела собственная мать и добрая половина родни. Поэтому она встала и вышла, сжимая убийственные распечатки.
– Ну? – Ольга взволнованно поднялась, как только Кира появилась в холле.
– Давай выкладывай, что там с сайтом знакомств.
Глава 5
Они заехали в магазин за винишком, пока положение Киры не обязало ее к трезвому образу жизни, и завалились в благодатную тишину квартиры. Катюша, к счастью, отсутствовала, и они устроились на кухне с планшетом и двумя бокалами, больше напоминающими миниатюрный аквариум. Линукс лениво возлег на подоконнике на случай, если кому-то взбредет в голову разделать рыбу без его участия. Однако съедобной для кошек закуски не было, поэтому он с привычным презрением наблюдал за двумя увядающими алкоголичками. По крайней мере, что-то подобное явственно читалось в прищуренных лимонных глазах.
– Смотри-ка, и дня не прошло, а у тебя уже двенадцать сообщений! – Ольга пригубила густой абхазский напиток.
– Маньяки не дремлют.
– Женщина, ты абсолютно ничего не понимаешь. Всего-то и надо было правильно себя подать.
Кира провела по лицу ладонью. Если и правда мужчин привлекают вот такие выпендрежные курицы, коей она получилась на снимке, шансов зачать нормальным путем у нее не было никогда. Но время для маневра вышло.
– Итак, смотрим по порядку. Ну-ка, ручки прочь! – Ольга сурово подвинула планшет к себе. – Ты сегодня будешь только смотреть.
– Когда ты так говоришь, у меня ощущение, что ты ведешь тайную жизнь в духе пятидесяти оттенков.
– Как знать, – Липкина хулигански изогнула бровь и вернулась к созерцанию чужих фотографий. – Номер первый, как водится, турок или араб. Удаляем.
– А это не расизм? – поморщилась Кира. – Он не обидится?
– Это здравый смысл. Даже если тебе нравится восточный колорит, нам некогда танцевать вокруг международных отношений. Ищем ближе. Вот, уже лучше. Игорь, тридцать девять. В шляпе, значит, лысеет. Одевается ничего так, вкус есть. И пиджачок вон… Ну, очки. Плохое зрение, конечно, может и передаться по наследству, но кто идеален?
Кира склонила голову над изображением. Не без обаяния товарищ, хоть и с небольшим брюшком. Кажется безобидным. И все же как только она попыталась представить его в процессе, предшествующим зачатию, у нее спина покрылась мурашками.
– Нет, это бред, – ее передернуло, и она как следует отхлебнула красного. – Я так не могу. Плохая затея…
– Спокуха! Просто не наш вариант. Смотрим дальше. Павел, тридцать два. А у этого волосы густые.
– Рост сто шестьдесят…
– Ну знаешь! Тебе не угодить. Низкие мужчины очень любвеобильные. Вот: «Увлекаюсь спортом, хожу в качалку, путешествую…» А? Нормальный. Ответим?
Кира скептически пожала плечами. Похоже, вожжи давно были в сильных Ольгиных руках.
– Ой, он уже пишет! Глянь-ка, печатает! – воодушевленно воскликнула Липкина. – Видишь, какой… А, черт! Удаляем.
– Что там?! – Кира потянулась к планшету. – «Пришли фотку своих ступней…» Ясно. А я тебе говорила: сплошь маньяки.
– Маньяки, Скворцова, в подворотнях. А это небольшое увлечение…
– Вот свои пятки ему и высылай!
– Тихо ты. Я же говорю: удаляем. Дальше: Илья, тридцать пять.
– О, имя мое любимое. И одноклассник у меня был Илья – хороший парень, – кивнула Кира, настраивая на позитив скорее себя, чем подругу: у той энтузиазма и без того хватало. – Что пишет?
– Хозяйство свое прислал, – Ольга вздохнула.
– Из деревни, что ли?
– Сама ты, Скворцова, из деревни! – Липкина развернула планшет. – Ну, детей ему, конечно, делать есть чем, но я бы связываться не стала.
– Фу! – поперхнулась Кира. – Убери сейчас же. Господи, я не выпью столько, чтобы это развидеть…
– Развидеть, тоже мне! Тебе тридцать два, мать! Чего ты в этой жизни еще не видела?
– Слушай, если я что-то уже видела, это еще не значит, что хочу смотреть на это за столом… Блин, здесь же кухня моя! Я тут ем!
– Не вопрос, поехали дальше.
К девятой анкете Кире взгрустнулось. И не столько оттого, что было жалко денег на донора, сколько от гнетущего чувства безысходности. Она вдруг отчетливо поняла: если мир населяют такие мужчины, ей остается только умереть в одиночестве.
Даже Липкина, вечный двигатель, порядком сдулась, а запал ее поугас.
– Антон, сорок лет, – вяло прочитала она и заглянула в пустой бокал. – Плесни еще. Менеджер, рост сто восемьдесят. Женат не был, детей нет. Смотри-ка, фотки из Европы, Америки… Путешествует. Значит, деньги есть… Не курит… По лицу не скажешь, что пьет… Ну, не больше нас с тобой, это уж точно. И симпатичный какой! Гляди-ка, ищет серьезных отношений! И кошек любит! Это судьба!
– Слышишь, Линкус? – скептически отозвалась Кира. – Нашли тебе нового папу.
Кот остроту проигнорировал.
Мужчина и правда казался приличным. Без самолюбования и нарциссизма, опрятно одет. Никакого налета хипстерства. Писал без ошибок и причиндалами не хвастался, что само по себе радовало.
Около получаса Кира общалась с ним под присмотром Ольги и в конце концов договорилась о встрече. Антон всю неделю работал, поэтому свидание назначили на пятницу. Липкина чувствовала себя победительницей.
– Вот увидишь, это то, что надо! Может, у вас даже что-нибудь сложится… Только не вздумай рассказывать ему про ребенка – напугаешь. Будешь действовать по ситуации. Но я уверена – у вас может что-то выйти! Главное, будь чуть понежнее и соблазнительнее.
– Всего-то! – съязвила Кира.
Она не умела флиртовать, и Ольга это отлично знала.
– Брось, ничего сложного. Ты просто никогда не пыталась. Привыкла вести себя как парень. Мы это исправим.
– Только не говори, что надо идти в магазин!
– А как еще?
– Я так и вижу шопинг из американской комедии. Когда герои носятся за шмотками: один сидит на кресле, а другой в разных нарядах выглядывает из примерочной. Все смеются, умильная музыка. Потом бах! Идеальное платье и тонны умиления. Со мной этот фокус не пройдет.
– Не вопрос, – сдалась Ольга без особого сопротивления.
– Как это?
– Скинешь мне вечером свои замеры и бюджет. Я все равно собиралась с Максом в торговый центр, поищу что-нибудь по распродажам.
– Так просто? – Кира пристально уставилась на Липкину в ожидании подвоха.
– Только одно условие: если тебе что-то не понравится, возвращать поедешь сама.
– А ты обещаешь не покупать ничего кружевного, блестящего и в сеточку?
– За кого ты меня держишь?! – возмутилась Ольга, стукнув пустым бокалом по столу. – Ты хоть раз видела меня в таком наряде?
Кира промолчала. Что угодно, лишь бы не испытание магазинами. Вешалки и витрины, внушающие чувство беспомощности, примерочные с чересчур ярким светом и зеркалами, в которых кажешься себе бледной и обрюзгшей. Нет, если Липкина готова взять это на себя, то флаг ей и медаль за стойкость.
На неделе Кира почти забыла и про грядущее свидание, и про покупки. Телевизионщики написали ей, что кастинг она провалила. Другим текстом, конечно, но суть витиеватых благодарностей за участие сводилась именно к этому.
От таблеток она чувствовала себя неважно. Болела голова, ныл живот, во рту поселился привкус дверной ручки. Одно радовало: женская составляющая организма со скрипом вернулась в строй. Только это не давало Кире окончательно погрузиться в пучину разочарования в себе.
В среду позвонил Касаткин.
– Будешь в пятницу в клубе? Я занят в этом новом проекте, можешь занять мое время, – его голос звучал до отвращения бодро.
– Поздравляю, – мрачно отозвалась она.
– С чем?
– Что прошел кастинг.
– А это… Да ты не расстраивайся. Не в последний раз. Тебя, кстати, отметили. Просто ты не в форме была. Так что, будешь в пятницу? Только тебе по дружбе предлагаю. Самый топовый день.
– Не, не могу.
– Да брось, один провал – еще не повод ставить на себе крест!
– Андрей, я правда не могу. У меня свидание.
– Сви… Что? – Он как будто ослышался.
– Свидание. Да, Андрей, у меня тоже есть личная жизнь.
Про мужчин говорят, конечно, что они не сплетники, но Кира убедилась в обратном. Не прошло дня с ее разговора с Касаткиным, как посыпались загадочные сообщения от Саакяна:
Ты решила, что с Латвией? Мне надо подавать на визу. КВН – 18-го, стендап-фестиваль – 20 сентября.
Ты как минимум должна приехать 16-го! Погуляешь, отдохнешь и соберешься с силами.
Не переживай, тут всех берут. Полно начинающих, на их фоне даже ты прокатишь.
Или тебе твой таинственный бойфренд не разрешает?
Если он, конечно, не плод твоего воображения.
Это было чересчур. Кира была не из тех, кто ведется на «слабо», но она была обязана поставить Саакяна на место. Плод воображения, скажите пожалуйста! Как будто у нее не может быть парня!
И вцепившись в телефон, как в пневматическую винтовку, Кира написала трем людям. Во-первых, выслала копию загранпаспорта Эрику, чтобы его знакомые из Латвии сделали ей приглашение. Во-вторых, попросила Антона перенести свидание в клуб стендапа. И третий, коронный выстрел она отправила Ольге: «Удиви меня».
Липкина с задачей справилась. И если бы Кира не знала, что в коридоре висит большое зеркало, то решила бы, что к ней в квартиру через портал хочет проникнуть незнакомка. Да-да, именно незнакомкой она показалась себе в пятницу вечером, когда примерила обновки, заботливо купленные Ольгой.
Вроде бы ничего экстремального. Те же джинсы, но не прямые и бесформенные, а темные, узкие, с потертостями, от которых филейные части выглядели аппетитными. Высокая посадка: Кира думала, таких не носят уже лет тридцать, но получилось не старомодно, а очень даже игриво. И живот как будто плоский, и талия как будто есть.
Блузка-рубашка, но уже не из клетчатой фланели, а легкая, гладкая, как занавески в маминой спальне. На крошечных пуговичках, на отсвет полупрозрачная. И цвета линялого, но симпатичного. Последнюю фразу Кира задумчиво произнесла вслух.
– Сама ты линялая! – фыркнула Ольга. – Это «пыльная роза». Тренд.
– А где вы все это покупали? – показалось в дверях любопытное личико Катюши. – Дорого, наверное?
– Места знать надо. Только распродажи, только огромные скидки, – снисходительно сообщила Липкина, не отвлекаясь от созерцания своих трудов. – Если хочешь, покажу.
Восторг Кати вселил в Киру немного уверенности. Не слишком радикальное перевоплощение, обошлось без пошлостей, но она уже самой себе напоминала женщину.
– Ты пойдешь? – обернулась она к Ольге.
– Ну уж нет. Давай сама, как большая, – мотнула головой та. – Но если что – набери меня и сбрось, я обеспечу тебе эвакуацию.
– А куда ты идешь? – снова робко вмешалась Катюша. – Выступать?
– Нет, на сцену я сегодня не выйду, – Кира провела по волосам расческой. – Но собираюсь в клуб.
– Как?! – ахнула Липкина. – Разве ты не в ресторан собиралась?
– Пришлось перенести.
– Вечно ты все испортишь! – Ольга хлопнула себя по лбу. – Зачем вам с Антоном эти стендаперы?