– Стендаперы? – оживилась Катя. – И Эрик там будет?
В коридоре стало тихо.
– Зачем тебе Эрик? – Кира первой справилась с удивлением.
Лицо ее племянницы было красноречивым ответом.
– Этого следовало ожидать… – обреченно протянула Ольга. – Упустила дитя! Саакян уже и до нее добрался!
– Ничего он до меня не добрался! У меня вообще парень есть, – Катя раскраснелась. – Просто общались… Спросила – и спросила! – И она исчезла в своей комнате, хлопнув дверью.
– Молодец! – Ольга вздохнула и с осуждением взглянула на Киру. – Нечего было таскать ребенка по злачным местам! Саакян, подумать только! И как ты собираешься рассказывать родственникам, что испортила им девчонку?
– Никто еще ничего не испортил, – не очень уверенно произнесла Кира. – Скорее всего.
– В случае с этим жеребцом – вопрос времени.
– Да ну тебя! Не каркай! – отмахнулась Кира, но все же с опаской покосилась на то место, где минуту назад стояла Катюша.
Скворцова не любила признавать чужую правоту, но с Эриком Ольга попала в десяточку. Как и, собственно, с Антоном. Едва увидев его за столиком, Кира моментально осознала две вещи. Антон действительно очень приличный мужчина, и стендап-клуб – самое идиотское место для свидания, которое только можно себе представить.
В полосатой рубашке с запонками, с уставной стрижкой, чуть тронутой сединой, Антон походил на взрослого, случайно забредшего в песочницу. По сравнению с ним, воплощением элегантности и адептом итальянских кожаных ботинок, студенты и прочие недоросли в кедах выглядели сущей школотой. Он заказал себе кофе и пил его с выражением легкой брезгливости на лице: не тот сорт, вероятно.
– Привет, я не опоздала? – Кира улыбнулась дружелюбно и чуть заискивающе по совету Ольги.
Вроде мужчины любят такое обращение.
– Привет. – Он галантно встал и выудил откуда-то небольшой букетик голубых гортензий. – Ты вовремя, это я люблю приходить заранее.
Цветы в этом месте смотрелись еще чудесатее. Кира смутилась от непривычки, но приняла букет. При всем своем равнодушии к цветам, она не могла не оценить необычный оттенок и тонкий вкус, с которым был оформлен презент.
– Значит, занимаешься стендапом? – спросил Антон, пока она открывала меню.
Кира была в этом заведении десятки раз, но никогда прежде тут не ела. И снова пожалела, что позвала кавалера именно сюда: список блюд не пробуждал аппетит.
– Я… Ну так, время от времени… А откуда ты знаешь?
– На сайте клуба есть твои фотографии. Полистал, пока ждал, – он развернул салфетницу строго параллельно краю стола. – Не могу сказать, что одобряю, но ты, видимо, собираешься меня поразить сегодня?
– В смысле? – Она уставилась, пытаясь понять: это наглость или ей послышалось?
– Ну, кормят здесь неважно, ты ведь не будешь спорить. Значит, ты пригласила меня по другой причине. Будешь выступать?
– Вообще-то нет… Не сегодня.
– Тогда я заинтригован. Экскурсия по местам былой славы?
– Просто так вышло, – она захлопнула меню, стараясь скрыть раздражение. – Стендап – это скорее увлечение, чем профессия.
– Ну, увлекаться можешь на здоровье, – улыбнулся Антон. – А работаешь ты кем?
Кира тихонько втянула воздух. Разрешение он будет ей давать!.. Спокойнее, спокойнее. Цены на доноров, ребенок… Наследственность у него неплохая: красивый прямой нос, длинные пальцы. Пропорциональное лицо. Плечи широкие. Можно ведь один-другой вечер потерпеть ради высшей цели? По сравнению с родами – сущие пустяки.
Следующий час Кира была любезна и скромна, так ей казалось. Перевела разговор на собеседника и с вежливой улыбкой слушала про тяготы жизни менеджера по развитию в условиях кризиса. Было нудно, но она повторяла про себя причины, по которым пришла сюда. И даже позволила Антона взять себя за руку.
Он поглаживал ее ладонь большим пальцем, и Кире чудился в этом какой-то интимный намек. Разве не для этого она искала мужчину? И отчего в ней так стремительно росло чувство омерзения?
Начались выступления, и чтобы перекрыть голоса комиков, Антону приходилось наклоняться почти к самому ее уху. Он пользовался этим на все сто: бормотал какие-то затертые комплименты, а она силилась в ответ выдавить из себя благодарную улыбку. Но вскоре на сцене появился Стас со своими шуточками ниже пояса, и Антон отвлекся.
– Неужели тебе правда это нравится? – Он иронично вскинул бровь. – Все эти пошлости? Серьезно?
– Ну, не все выступления одинаково удачны… – уклончиво ответила Кира. – У всех свое чувство юмора…
– Никогда не понимал юмористов. И к клоунам с детства относился с неприязнью.
– Клоуны – это другое.
– Ой ли? Тоже смешат публику. Просто одеваются иначе и больше двигаются. А уровень шуток тот же. Все-таки комедия – низкое искусство. Но раз тебе так нравится…
Последний шанс. Еще неделя. Потом несколько дней в Юрмале, возвращение как раз к уколу. Заветное мероприятие – и больше она его никогда не увидит. Совсем чуть-чуть потерпеть.
– Теперь я понимаю, почему ты обратилась к сайту знакомств, – вещал Антон, глядя на сцену. – Если круг твоего общения состоит из них, то у тебя просто не было выхода.
– А ты? – не сдержалась она и тут же продолжила чуть мягче: – А почему ты решил зарегистрироваться на сайте знакомств?
– По правде говоря, это была идея моей мамы, – Антон потер пальцем чашку, отковыривая с нее невидимую грязь. – Она из другого поколения. Считает, что мне пора остепениться. Я пытался объяснить, что ее взгляды устарели, ты же понимаешь? В Америке в сорок только задумываются о создании семьи…
Удивительно: он почти слово в слово воспроизводил ее монолог. Неужели со стороны она казалась такой же жалкой? Пазл сложился: сорок лет, приличный, не был женат… Мама – вот тот самый недостающий элемент. Вся напускная важность Антона тут же лопнула в глазах Киры, как радужный пузырь. И этот миг разочарования никак не мог обойтись без присутствия Эрика. Он материализовался из воздуха, фамильярно хлопнул по плечу потенциального донора Киры.
– Отдыхаете? – Борода подобно театральному занавесу раздвинулась, обнажая нахальную улыбку.
– А вы, простите, кто? – Антон явно сдерживался, чтобы не продезинфицировать то место, которого только что коснулся Саакян.
– Я так, – с ложной скромностью отмахнулся тот. – Мимокрокодил.
– Я понял, – кивнул Антон. – Еще один комик.
– Боже! – Эрик ахнул. – Какая дедукция, Кира! Может, у него еще при себе белый ишак?
– Сгинь и не мозоль глаза, – процедила она.
– Да ну брось. В кои-то веки привела кавалера и думала, что мы не захотим с ним познакомиться? Я ж тебя с пеленок, можно сказать… Из рук в руки передаю. Так какие, вы говорите, у вас намерения насчет нашей девочки? – Эрик подпер подбородок руками. – Имейте в виду, свадебное платье ей пойдет скорее слоновой кости. И главное, чтобы под него влезли джинсы.
– Кира, может, пойдем? – Антон брезгливо поморщился.
– Ну что вы, что вы! Я уже ухожу. Не буду мешать голубкам, – и Эрик, одарив ее победным взглядом, ретировался в закулисье.
Вид у него был такой, словно он вот-вот испустит клич вождя краснокожих. Тридцать шесть лет мужику!
Кире ничего не оставалось, кроме как приготовиться к очередной отповеди про стендаперов и повторять про себя заклинание: неделя, таблетки, Юрмала, укол. А после этого то, что не хотелось облекать в слова ни вслух, ни про себя.
Глава 6
У Эрика Саакяна было одно удивительное качество. В любой ситуации он выглядел так, словно предвидел ее еще неделю назад. Ничто не могло сбить его с конька невыносимой самоуверенности. И, пожалуй, ни разу Кира не заставала его растерянным.
Вот и теперь он стоял на автовокзале Риги, прислонившись к капоту чистенького серебристого седана, и лениво раскручивал связку ключей на указательном пальце. Он будто знал вокруг каждый закоулок, каждый дом и каждую трещинку на асфальте. И не просто знал, а еще и приобрел на досуге.
– Давай чемодан! – он снисходительно распахнул багажник.
Ни приветствия, ни волшебных слов вежливости. Обязательно надо выпячивать свою самость.
– Обойдусь, – стиснула зубы Кира.
Нет, она не относила себя к ярым феминисткам, готовым сжечь лифчик во имя независимости. Будь то любой другой человек на Земле, – таксист, тракторист, дальнобойщик, – она благодарно вручила бы ему багаж. Но Эрику Саакяну? Да она лучше удавится, но ни в чем ему не уступит!
– Я никуда не тороплюсь, – он скрестил руки на груди и насмешливо наблюдал, как она возится с заевшей ручкой чемодана.
Как назло, именно сегодня мерзкая пластмасска ни за что не хотела складываться.
– Я сама! – Она упрямо взглянула на него исподлобья.
– Естественно. Куда ж без твоих показательных выступлений, – в аккуратной бороде Эрика мелькнула улыбка.
– Зараза… – процедила Кира и с усилием перевалила чемодан в машину. – И если ты собрался ржать, я лучше поймаю такси!
– Ни за что не лишу себя удовольствия слушать твои истерики еще час.
Он хотел было распахнуть перед ней пассажирскую дверцу, но, наткнувшись на яростный взгляд, отступил.
– Мать, ты бы это… Таблетки купила, что ли… – посоветовал он, пристегиваясь.
– Уже, – мрачно отозвалась она.
– Стероиды?
– Почти.
Кира и сама себе в последние дни казалась дерганой, как школьная математичка. Которая верещала на всех по поводу и без повода. Может, и правда гормоны так действуют? Надо брать себя в руки, пока не научилась закручивать волосы в пучок и размахивать указкой.
– А почему ехать час? – миролюбиво поинтересовалась Кира, сделав пару дыхательных упражнений. – Я думала, Рига – маленький город.
– Гостиница – в Юрмале.
– А это далеко?
– Юрмала – все побережье. Есть поселки ближе, есть – дальше… Не могу сказать, что наша гостиница рядом с концертным залом, зато там кругом сосны и тишина.
И вменяемые цены. Вслух Саакян этого не сказал, потому что привык демонстрировать пренебрежительное отношение к деньгам, но Кира знала, что Эрик – не из семейства нефтяных магнатов. Как и всякий армянин, он любил казаться эдаким солидным мужчиной, однако в этом было больше наносного, внешнего.
Он избегал разговоров о своей работе. Уклончиво отвечал «в банковской сфере». Но это могло означать что угодно: от уборщика до топ-менеджера. Вот только вряд ли большой босс стал бы мотаться по клубам с попытками рассмешить избалованную московскую публику. И тем не менее Саакян вечно ходил в шмотках с иголочки, благоухал дорогущими духами и на юных неопытных нимфочек производил неизгладимое впечатление. Особенно когда улыбался лукаво и тягучим баритоном с хрипотцой сообщал:
– Я сейчас занимаюсь одним крупным проектом…
Девицы прижимали пальцы к губам и кокетливо поводили плечиком, а Киру разбирал смех. Слишком много лет она провела в закулисье с армянами: без них бы не было КВНа. И понимала, что крупным проектом они могут назвать в том числе и затаскивание дивана на двенадцатый этаж. Да, чувство юмора у Саакяна было отличное, но по размерам ничуть не уступало его любви к внешнему лоску.
– Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили соседний номер, – сообщил Эрик.
Кира хмыкнула: иначе он бы не мог сформулировать.
– Прекрасно.
– И даже не устроишь мне разнос за самодеятельность?
– Лучше расскажи, какие планы.
– Репетировать до посинения… КВН послезавтра.
– Ты так и не объяснил, почему вдруг в сентябре. Всю жизнь его проводили летом.
– Так это уже второй раз. Летом был музыкальный фестиваль, теперь какой-то юбилейный… Я не вникал, главное – нашу команду позвали. Вызвали с того света. Ну а ты?
– Что я?
– Когда ты собиралась рассказать про своего мистера Офисный Планктон? Вы уже назначили дату?
– Саакян, с каких пор я должна отчитываться о своей личной жизни?
– Я же не скрываю от тебя своей.
– Ты и не спрашиваешь, хочу ли я о ней слушать.
– Ты просто не в духе, – Эрик невозмутимо сверился с навигатором. – Скоро поворот. Смотри в окно, здесь потрясающие виды.
Однако не успела Кира погрузиться в созерцание прибалтийских сосен и аккуратных домиков, как Саакян снова нарушил тишину:
– Так что, он тебя так просто отпустил? Недальновидно.
– Это тебя не касается, но у нас с ним ничего серьезного.
– Свободные отношения?
– И никаких обязательств.
– Тогда он тем более идиот.
– Эрик! – возмутилась она. – Какая вожжа попала тебе под хвост?! Мне что, сдохнуть старой девой? Или каждого парня приводить к тебе на одобрение?
– Старой девой? – протянул он сладострастно. – Значит, ты еще никогда не…
– Саакян, еще слово – и тебе не жить!
– В этом нет ничего постыдного, – продолжил Эрик, и Кира поняла, что он ловит девиц этим липким голосом, как паук мелкую мошкару. – Я всегда готов предложить тебе услуги экскурсовода по миру плотской любви.
– Придурок. Останови машину.
– Да я же шучу!
– Останови, я сказала.
– И что, пойдешь пешком?
– Катись в свой мир плотской любви.
– Скворцова, честное слово! – Он притормозил у обочины и повернулся к ней: – Где твое чувство юмора? Ну, прости, окей? Не хотел тебя задеть. Вы, девственницы, такие обидчивые…
Она устало прикрыла глаза и потерла переносицу. Он просто издевался! А она каждый раз велась на его гадкие подколы.
– Езжай, – выдохнула она наконец. – Но только потому, что мне жалко денег на такси.
– Без обид?
– Мне тридцать два, Эрик. Я прошла огонь, воду и медные трубы. И если кому и нужен экскурсовод, то не мне. Уж скорее я тебя чему-то научу, чем наоборот.
– Подумать только, а я еще сомневался, стоит ли звать тебя в Юрмалу! – Он покачал головой. – Поездка становится все интереснее.
Небольшой частный отель за кованым забором терялся в обилии хвои. Тут красовались и традиционные сосны с вытянутыми розоватыми стволами, и можжевельник с синими, будто заиндевевшими ягодками, и острые пики туй. Среди ажурных ветвей выделялись кожистые листья магнолий, на газоне лежали покатые валуны, заросшие диковинными мхами. С моря тянуло прохладой, дышалось легко, хотелось двигаться медленнее, меньше говорить и слушать ветер.
К сожалению, на Эрика это чувство не распространялось. Он трепался с каждым, кто попадался им навстречу, а в преддверии фестиваля гостиница была забита коллегами по комедийному цеху, как жестяная баночка шпротами.
Старая армянская команда вернулась из небытия, многие ее участники давно не виделись друг с другом. На какое-то мгновение Кире показалось, что она приехала не в Булдури – так называлось местечко, – а в окрестности Еревана.
Ей не терпелось увидеть море, прикоснуться к соленой воде, ощутить босыми пятками знаменитый белый песок. Подхватив чемодан, она оторвалась от Эрика, поспешила в отель, чтобы зарегистрироваться и бросить вещи.
Сентябрь чувствовался в воздухе, градусов двадцать, не больше. Но Кира так давно не была на пляже, что влезла в джинсовые шорты, бесформенную футболку с Симпсонами и, нацепив очки от солнца, кинулась к большой воде. Благо искать долго не пришлось: море лукаво подмигивало ей из-за деревьев.
Едва ступив на песок, Кира разулась и пошевелила пальцами. Стоять было немного прохладно, но дико приятно. Пляж пустовал, у кромки воды чернели намытые прибоем водоросли и коряги. Она села прямо так, ничего не подстилая, и запрокинула голову назад. Мир исчез, только в ушах чуть слышно шуршало море.
Ей было непривычно, но необходимо побыть одной. Присутствие Катюши вроде бы и не напрягало Киру, но вместе с тем теперь она ощутила, как расслабляется и отпускает свои мысли, как будто раньше не могла себе этого позволить.
Жизнь течет странно. Иногда ее движение кажется размеренным и плавным. Словно все подчинено единому плану. И только ты решишь, что уловил закономерность и знаешь, что будет завтра, как все вдруг рушится и события сменяют друг друга с немыслимой скоростью.