- Да ты что? Ужас какой... Где ты ее нашел?
- Я ж говорю, в морге, - отчаявшись добиться от подруги каких либо ответов на интересующие его вопросы, пока она не удовлетворит собственное любопытство, он решил раслабиться и не рыпаться. Все равно не поможет. Проверено им самим. Подтверждено годами. - Она такая милая...
- Да? Что-то у меня пока что вырисовывается картинка какой-то мужеподобной оторвы. И что же в ней милого?
- Пальцы... - он прикрыл глаза и с тихим вздохом откинулся назад. - Такие тонкие и длинные пальцы. Хочется не выпускать их из рук, греть дыханием и целовать, целовать, целовать... Даже кольца эти кошмарные...
- Какие кольца? - в голосе Насти начала зарождаться паника.
- Широкие такие, массивные, знаешь, как у рокеров... Одно, кажется, в форме змеи...
- Она у тебя что, еще и неформалка?!
- Кажется...
- Ефимов, - осторожно позвала его девушка. - А давай поговорим о Гладковском, а?
Подозреваемый
Тарас ехидно ухмыльнулся и, сложив пальцы правой руки наподобие пистолета, прищурил один глаз и сделал вид, что стреляет во что-то прямо перед собой.
- Пиф-паф! – прошептал он одними губами, сдувая несуществующий дым с воображаемого дула. - Да погоди ты, - добавил серьезно, уже вслух. - Я думал, ты мне с блондой поможешь…
- Нет уж, дудки! – Ефимов вновь ухмыльнулся, представив себе, как его собеседница суетливо перекрестилась в этот момент. - Разбирайся со своей балериной сам!
- Хех. Ну, сам, так сам. Хотя хотелось бы, конечно, услышать веское женское мнение на этот счет…
- Мое веское женское мнение подвисает, пытаясь хотя бы просто вообразить себе это недоразумение. Никогда не думала, что тебя может заинтересовать такое.
- А кто меня мог бы заинтересовать, по-твоему? – ему и правда было любопытно, как подруга детства представляет себе его вкусы.
- Ну, мне всегда казалось, что это должна быть невысокая, хрупкая девушка. С тонкой душевной организацией, возвышенная и какой-нибудь гуманитарной профессии – поэтесса, например, или учительница.
- Да-а-а? – надо же, ни одного попадания. - Я разучу с ни... ней пару стишков, устраивает?
- Да хоть полное собрание сочинений Александра Пушкина! Ёфик, я спать хочу. Говори, что ты хотел по Гладковскому и сгинь!
- Гладковский… - Тарас потер переносицу, вспоминая, что он хотел. - А! Ты помнишь тот закон о налогах, что он пропихнул в последний момент?
- Вряд ли он знал, что тот момент был последним, но да, помню. И?
- Мне надо знать, кто больше всего выигрывает при новом раскладе?
- Что, прям сейчас?!
- Ага…
- Ты дьявол, Ёфик! Двенадцатый час ночи!
- Не набивай цену, родная, я и так в курсе, что ты все знаешь и помнишь. Итак?
- Блин… Да кто там только не выигрывает! Всем хорошо, все в ажуре. Портовые пошлины снизились. Процесс регистрации ускорился. Посредники, а с ними и дополнительные траты и бюрократия, идут лесом. Таможня…
- Стоп! – интуиция зашевелилась и настойчиво потребовала внимания. - Посредники, значит, лесом… То есть, они проигрывают? Сильно?
- Кто как, Ёфик. Зависит от того, насколько плотно к кормушке они сидели раньше. Есть такие, что практически не почувствовали перемен. В конечном итоге, все равно ведь есть работа, которую они по-любому выполняют. Растаможка, например. А есть такие, кто раньше только бабло рубил на всей этой бумажной волоките. Эти, практически сто процентов, вылетают в трубу.
- И кому хуже всех?
- Э… Думаю, "Питагорос". Они вообще уже банкротство объявили.
- "Питагорос"? Что-то знакомое… - Тарас точно где-то уже это название слышал, и всё его суперчувствительное естество сейчас буквально вопило "Это важно!!!".
- Да, наверняка в газетах читал. Об этом много писали. Они объявили банкротство буквально через неделю после принятия закона. Даже странно, как они могли так прогореть за каких-то несколько дней.
- Вы их шмонали?
- Нет. Зачем? Они честно расплатились по всем задолженностям… И с банками, и с клиентами. Никаких претензий к ним не было. Хозяева, конечно, крупно прогорели, но это их проблемы.
- "Питагорос"… Где же я мог… Секунду! "Питагорос"!
Тарас резко вскочил с пола, сбив по пути головой полку с вешалками, и, шипя и тихо матерясь, ломанулся на кухню. Страница с данными о помершем якобы в апреле Синицыне была все еще открыта, и он без особого труда нашел искомое. Все правильно, вот откуда ему знакомо это название! "ООО Питагорос" была той самой фирмой, что оплатила кремацию. В рамках мероприятий и пожертвований на благосостояние населения. Ага-ага… Ефимов набрал в поисковике Google название и начал пролистывать сводки. О как! А ведь это прямое попадание!
- Настюх, сильно спать хочешь? – протянул следователь.
- Ага, - ничего не подозревающая девушка сладко зевнула. - Я могу быть свободна?
- Сюрприз, дорогая моя! – не удержался брюнет от ехидства. - Подрывайся и буди свою группу. Мне надо пошерстить кое-чьи счета.
- Сейчас?! Это не может подождать до утра?!
- Сейчас, душа моя, сейчас! У меня два трупа и, наконец-то, подозреваемый!
- Ну какой подозреваемый, Тарас? Я же тебе говорю, хозяева "Питагороса" потеряли всё!
- Ну, да. А вот их генеральный… Знаешь, кем он приходится нашей вдове? Бывшим мужем, Настенька!
- У тебя все равно нет ордера! – предприняла девушка последнюю попытку вернуться к прерванному сну.
- Значит, прокурора тоже ждет сюрприз! Давай, давай, буди своих. Встретимся через час в конторе. А я за ордером!
- Я убью эту твою блондинку! – зло прошипела Настя.
- Её-то за что?
- За то, что когда тебе не дают, ты становишься чересчур активной установкой ПВО!
Удовиченко
К утру взмыленный и запыхавшийся Ефимов успел поставить на уши весь свой отдел, отдел по борьбе с коррупцией, собственное, жутко этим недовольное, начальство, не менее недовольного прокурора, еще более недоумевающих служащих банка, работников службы налогообложения, пытавшихся отбиваться руками и ногами, и тихо офигевающих перед таким напором бывших хозяев пресловутого "Питагороса". И теперь, сияя, как медный пятак, трезвонил в дверь огромного двухэтажного особняка на Ольшанской, 7. Открывший минут через пятнадцать заспанный и злой, как черт, мужчина лет сорока, недоуменно уставился на пышущего приветливостью и доброжелательностью брюнета и судебных приставов за его спиной.
- Утро доброе. Ефимов, Тарас Борисович. Убойный отдел, - жизнерадостно представился он, тыкая под нос свои корочки. - Имею счастье лицезреть Удовиченко Николая Викторовича?
- Нет, - разбуженный ни свет ни заря мужчина радости Тараса не разделял и попытался захлопнуть дверь. - Его нету дома!
- Да бросьте, Николай Викторович, - вовремя подставленный ботинок существенно помешал его планам. - Что ж я, по-вашему, прежде чем прийти, не погуглил на Ваше фото? Google наше все, драгоценный Вы мой. Собирайтесь, поедем.
- Куда? – Удовиченко по инерции все еще пытался захлопнуть дверь, впрочем, не особо в этом преуспевая.
- К цыганам! – хохотнул чрезвычайно довольный собой следователь. - А по дороге заскочим в отделение. Пальчики снять, чистосердечное подписать…
- Да кто Вы такой? – не сумев выпихнуть непрошенного раннего гостя, тот решил перейти в атаку.
- Ай-я-яй, - скривился Ефимов. - Вы меня совсем не слушали? Я Ефимов Тарас…
- Да в чем меня обвиняют? Никуда я с Вами не поеду!
- Поедете, - как маленькому объяснил Тарас. - Видите вот тех двух шкафов за моей спиной? – Удовиченко сглотнул. - Они здесь убедиться, что бредовая идея оказать сопротивление не придет Вам в Вашу заспанную голову.
- Да в чем меня обвиняют, в конце-то концов?!
- В убийстве.
- Кого? – он подтянулся и опять сглотнул.
- Синицына, - жизнерадостно просветил его брюнет.
- Какого Синицына? - забегал глазками Николай Викторович.
- Того, который Гладковский.
- Какой Гладковский? – на бывшего генерального директора "ООО Питагорос" было жалко смотреть.
- Того, который Синицын, - прояснил Тарас. - Вы штаны надевать будете или так поедем?
- Я ничего не знаю! Я ничего не понимаю! – без особой уверенности начал орать мужчина. - Вы меня совсем запутали!
- Ох, знал бы ты, голуба, как я сам вначале запутался, - делано печально вздохнул следователь. - Слава Богу, выдалась у меня вчера пара свободных минуток все обмозговать.
- Вы ничего не докажете! – фатальная ошибка… - Я буду все отрицать!
- Да на здоровье! Мне как-то Ваше согласие и не требуется… Жена Ваша бывшая, между прочим, уже дала показания.
- Какая жена?
- Да что ж у Вас с памятью-то, любезный? Или у Вас их несколько было? Так я о той, которая Гладковская. Она, знаете ли, была жутко недовольна, узнав, что все доверенности на ее имя автоматически отменяются, поскольку померший в апреле Гладковский никак не был в состоянии подписать их в июне.
- Ничего не знаю! Врет она все, стерва крашеная!
- Так уж и все? Ну, так чего же Вам бояться? Идемте, - ткнул он пальцем себе через плечо в поджидавший их воронок. - Лимузин уже подан.
- Да я…
- А я Вам по дороге спою песню. Про дом на Мальдивах, про пустые оффшорные счета, про вымышленное банкротство, про злых хозяев, которых Вы обобрали, про строптивого политика, не желавшего помочь Вам спрятать концы в воду с помощью якобы разорившего фирму закона и про два трупа.
- Я не…
- Ребята, - надоело Тарасу упражняться в изящной словесности. - Фас!
Улики против Удовиченко по делу Гладковского были, пардон за каламбур, убийственными. Никто, даже вызванный в спешном порядке скользкий и шепелявый адвокат подозреваемого, не посмел и пикнуть против доказательств, приведенных Ефимовым. Но вот связь свою с Синицыным тот отрицал напрочь и всем своим видом словно смеялся над следователем. Не докажешь, мол, и не тужься! Тарасу был кровь из носа необходим тот хирург-пластик, что превратил Синицына в покойного политика. А единственный человек, могущий дать ему хоть какую-то зацепку, сбежал вчера из его дома в спешном порядке без каких-либо объяснений.
- Ладно, балерина, - пробормотал Ефимов, подъезжая к зданию больницы. - Потанцуем?
Ауксилиуме
Поиски криминалиста на просторах Александровской больницы прошли по уже знакомому парню сценарию. В отделе патологоанатомии его не оказалось, более того, никто там не имел ни малейшего понятия, о ком следователь вообще говорит. Оббежав за полчаса все этажи, включая и тот, где было родильное отделение, в котором они столкнулись в прошлый раз, Ефимов все же сумел обнаружить москвича в ординаторской хирургии. Тот как раз делал себе кофе, и, казалось бы, искренне обрадовался гостям в лице взмыленного Тараса.
- О! Привет! – Лексус широко улыбнулся и протянул ему свою чашку кофе. - Держи. Я себе еще сделаю.
- Спасибо. Ты занят? – Тарас с благодарностью принял напиток и сделал большой глоток.
- Для тебя - нет. С чем пожаловал, капитан? Соскучился или по работе? – от вчерашней растерянности не осталось и следа. Он вновь был собран, язвителен и, кажется, не собирался извиняться или что-то объяснять.
- Конечно, соскучился! – столь же ехидно протянул Тарас, с удовлетворением отмечая мелькнувший в серых глазах вопрос, - Знаешь, ты мне нужен…
- Да?
- Как патологоанатом.
- Ну, ясен пень, не как директор зоопарка! Что, опять запутался?
- Ты знаешь, почти распутался! – и Тарас рассказал по порядку все события минувших часов.
- Плодотворная у тебя ночка выдалась, - похвалил Лексус. - А от меня-то что хочешь?
- Ой, чего я от тебя хочу, самому стыдно!.. – подумал Тарас, но вслух сказал совсем другое. - Пластика мне найти надо. Тогда этот махинатор точно не отвертится! Вот только напарник мой нарыл подходящих клиник в одном только Питере и окрестностях, не поверишь – сто двадцать четыре!
- Ну почему, охотно верю. Пластика сейчас просто фетиш какой-то… - Лексус тем временем рылся в шкафах ординаторской, выискивая что-то.
- Есть идеи, как сузить круг? - озвучил свой вопрос следователь. - Да что ты ищешь?
- А? – криминалист поднял на секунду глаза, но тут же вернулся к своему занятию. - Да так, теорию одну хочу проверить. А по поводу клиники есть идейка. Ага! – он выудил из одного из ящиков карамельку Чупа-Чупс и какой-то пластиковый пузырек. - Знаешь, что это такое? – ткнул он Тарасу бутылочку.
- А? Нет, извини, без понятия. Так что с клиникой?
- Это называется Ауксилиуме, - продолжил, крутя пузырек в руках, Лексус. - Наркота. Одного вдоха хватает, чтобы выпасть из реальности на полчаса… А, да! - вспомнил он про Тараса. - Клиника… У Синицына очень редкая группа крови – четвертая с отрицательным резус-фактором. Такая и в больницах не всегда бывает, а уж в маленьких частных клиниках и подавно. А операцию ему делали довольно сложную и обширную. Ты попробуй проверить, кто около полугода назад заказывал такую. Может, что и выгорит.