https://ficbook.net/readfic/1215850
Lazzara (https://ficbook.net/authors/39093)
Ориджиналы
Пейринг или персонажи:
м/м
NC-17
Романтика, Повседневность, PWP, POV, Hurt/comfort
Нецензурная лексика
Мини, 10 страниц
1
закончен
Когда иду домой из универа, меня всегда обгоняет один и тот же парень, и узнать его довольно нетрудно, потому что он всегда в одной и той же черной куртке. А еще у него какая-то невероятно охренительная стрижка и очень солидный вид, он все время ходит один и очень быстро. И курит.И вот уже полгода я каждый день пялюсь на его фотки и хожу за ним... Мы вообще не знакомы, да я еще и парень. Ничего не понимаю.
Посвящение:
Unreal_Person.
Вродь существенных расхождений с заявкой мной замечено не было, я ни за что не ручаюсь) Что накатал то накатал) Ну и традиционно уже, если автору заявки не понравится, то уберу.
Не разрешаю.
Тазик для тапок выставил.
Часть 1
Шаг в шаг…
Почти наступаю на его следы, затираю отпечатки тяжелых подошв его высоких ботинок легкой подошвой кед.
Три метра.
Сжимаю ручку перекинутой через плечо сумки покрепче. Замерзшие пальцы щиплет, снова потерял перчатки. Ну да ладно… Недалеко уже.
Моя общага за поворотом, он живет где-то во дворах справа. Я никогда не «провожал» его до подъезда – палевно, что ли. Страшно, что станет слишком очевидным.
Щурюсь и вижу облачко сизого дыма вокруг него.
Снова курит.
Очень часто курит.
И это мне тоже нравится. Как и то, что он всегда в черном и прячет руки в карманах. Нравится его прическа и худоба. Нравится даже то, что он никогда не носит шапку, только лишь поднимает высокий воротник пуховика.
Я снова иду следом, держусь в отдалении, в наушниках «Muse». Съедает звук его шагов, затирает аккордами, даже хлопья снега кружатся под «Supermassive Black Hole».
Очаровательно.
След в след. Знать бы, зачем я это делаю.
***
Забежать на второй этаж по шатким деревянным ступенькам, на ходу расстегивая пуховик. Комендантша где-то шарится, тем самым избавляя меня от необходимости искать в сумке пропуск. Определенно везет сегодня.
И в комнате никого… Ну надо же. Наскоро расшнуровываю кеды, стаскиваю сумку и, не потрудившись повесить куртку на еле дышащую облезлую вешалку, бросаю на тумбочку. Все равно у меня сигареты закончились, а по пути ни одного ларька. Придется бежать за пачкой черт знает куда. Но это после, когда отогреюсь. А пока…
Негромко клацает чайник, откупоривается новая банища дешевого Нескафе, и я, насыпав в кружку гранулированного кофе и сахара, приступаю к своему ежедневному ритуалу.
Ноутбук всегда в ждущем режиме, просыпается довольно быстро и, притормозив немного, просит-таки наклацать пароль. Справляюсь только со второй попытки – пальцы все еще не отошли.
МТС модем. Хром. Контакт.
Страничка грузится неприлично долго, и я успеваю подорваться к закипевшему чайнику и налить себе черной дымящейся гадости в большущую кружку. Никогда не допиваю, но… таков ритуал. Куда уже без этого.
Назад возвращаюсь неторопливо, сажусь на кровать, поджав под себя ногу, и, быстро просмотрев свои сообщения, навожу курсор мышки на поиск.
Я случайно услышал его фамилию краем уха, пока курил на крыльце. Давно, еще осенью, три месяца назад. Услышал, когда вернулся на два часа раньше, а он проходил мимо, как всегда в черной куртке и поставленным гелем ежиком. Такой независимый весь, на своей волне. Даже не обернулся, когда его окликнул кто-то из старшекурсников. Или же просто не услышал? Да и не так это важно.
Я едва не задохнулся сигаретным дымом тогда.
Еще ниточка.
Тут же выкинул сигарету и ломанулся назад в комнату, свалил все учебники с кровати и принялся выискивать его в сине-белой.
Нашел с четвертой попытки.
Владимир Александров.
23 года.
Пара черно-белых фото со спины и куча музыкальных перепостов и язвительных цитаток, должно быть, себя любимого.
Не слишком-то и много информации, но я своими жадными глазищами буквально облизал все. Все данные и больше двух тысяч записей на стене, группы тоже.
Появляется каждый вечер, сидит до двух или трех.
И каждый, каждый гребаный раз, заходя на его страничку, не могу увалить спать, пока он не выпадет в офф. Не могу, и все тут. Не могу и раз за разом листаю вниз, тыкаюсь в его интересы и залипаю.
Кажется, даже не влюбился – помешался.
Помешался пусть и на виртуальной, но чужой жизни.
Глоток кофе, обновляю страницу, грузится.
Новая запись.
«Печалька - это не когда «он больше меня не любит», а когда на улице минус тридцать и курево закончилось».
Вот уж действительно, себе бы упер, да только я же поседею, если сделаю перепост.
Пару раз порывался написать ему даже, но все духу не хватало, а потом он и вовсе запретил всяким там незнакомым личностям вроде меня катать ему личные сообщения.
Вот такой вот знакомый незнакомец. Эх, эх…
Отвлекаюсь на трель мобильника, оставленного в кармане куртки.
«Affiance» на вызове. Значит, отец.
Разговариваем как всегда недолго. Пару минут. Его реплики, мои сухие «да» и «нет». Потом красная – сброс.
Передергиваю плечами. Переморозило.
Возвращаюсь к видавшему виды ноутбуку. Обновляю страницу.
Был в сети пятнадцать минут назад.
Ну, это ничего, завтра снова увидимся.
Снова след в след.
***
Не видел целых трое суток.
Ни на остановке утром, когда он привычно ждет свою двадцать третью, а я уезжаю на сто двадцать седьмом. Ни вечером после шести, когда уже темно и желтый свет фонарей отражается от высоченных утрамбованных по краям дорожки сугробов.
И в контакте затишье.
Даже глянул указанный ID в аське. Тоже офф.
Как-то вроде не по себе. Странное чувство. Переживать за незнакомого человека. Ну, как переживать – слегка беспокоиться, что ли. Но откуда мне знать, куда этому телу в черном вздумалось свалить? Может, он вообще уехал по работе, или к родителям, или к пуделю, или к девушке… НЕТ! Определенно к пуделю! Нет у него никакой девушки. Вроде бы. А если и есть, то почему он всегда ходит один? Брр… Пусть вон лучше кошечку себе заведет.
Сегодня особенно холодно. Кажется, пуховик сейчас колом встанет и треснет, вывалив наружу свои синтепоновые внутренности.
Поправляю капюшон и тут же прячу руки назад в карманы.
Снова забыл перчатки.
***
Бля-бля-бля-бля! С самого утра день не задался!
Сначала отопление отключили в связи с какими-то там работами, проспал на автобус и почти полчаса ждал чертову маршрутку, заебенел, как сдохший на дне колодца бомж, выхватил пару пар на парах и, как завершение всей этой вакханалии, свершилось это. Пожар в коллекторе, аккурат в три часа ночи. Стоило мне только раздеться и скорее забраться под одеяло, как едкий запах дыма начал щекотать ноздри.
Проснулся.
Удостоверился, что действительно проснулся, а не приснилось мне, что проснулся, потому как мог и не проснуться, а залипнуть. Но нет, вроде проснулся…
Туман в голове, смог в комнате и крики комендантши в коридоре.
На кровати напротив привстает на локтях Сашка:
- Лех, че за хрень?
Морщусь и все никак не могу вынырнуть из сонного оцепенения:
- Да без понятия.
Вопли совсем близко, топот ног у соседней двери и… вой сирены.
Подрываемся с прыжка оба, больше в комнате никого нет.
А нет, уже я, он и комендантша. Ворвалась, как боевой слон, едва не отломав дверную ручку.
- Пожар! Пожар! - истерично начинает завывать женщина в толстой стеганой куртке, по размеру больше похожей на палатку.
Ну, хоть какая-то ясность. Прояснилось, блять…
Матерюсь, отыскивая свои джинсы, а после носки и толстовку, прямо на голое тело. Гарью уже не тянет, а жутко воняет, щекочет глотку и царапает глаза. И волосы, как назло, в лицо лезут. Куртка, кеды, схватить мобильник и сумку, в которой со времен поступления валяется паспорт и банковская карточка. Выпустить вперед Сашку и ломануться вниз вместе с остальным разбуженным, нихрена не понимающим стадом. На улицу. На ебаный мороз.
Наспех застегиваю куртку и, наклонившись, запихиваю развязанные шнурки в кеды – пальцы отвалятся, пока завяжу, пусть уж лучше так. После остается смотреть, как дым медленно поднимается откуда-то снизу, из-под здания. Толпимся у выхода, и воздух кажется безумно холодным, даже мятным.
Надеваю капюшон и затягиваю резинки.
Десять минут, а кажется, что я уже примерз к месту, как и каждый первый в толпе.
Еще десять минут, и в начале аллеи начинает истошно вопить сирена. Ну неужели большая красная машинка с дядями в комбинезонах приехала…
А дым все валит и валит.
Холоднее и холоднее. Кажется, колючие белые звездочки покрылись инеем и примерзли к синему покрывалу, растянутому над крышами. И снег… Медленно падает, кружится огроменными пушистыми хлопьями. От которых еще холоднее.
Отступаю назад, думаю уже присесть на заснеженную лавочку. Не теплее, конечно, но все же удобнее.
Шарю по карманам окоченевшими пальцами и понимаю, что наушники остались плавиться на столе, как и пачка сигарет. Пальцы сжимаются в кулаки, подкладка совсем холодная.
Снег хрустит под тяжелыми подошвами ботинок военного образца.
За спиной.
Сердце замирает, потому что это звук ЕГО шагов.
Его… Так поздно. Откуда он идет?
Оборачиваюсь совершенно некстати, должно быть, уже начинаю покрываться коркой льда, раз соображаю так туго. Оборачиваюсь, и он оказывается прямо передо мной. Лицом к лицу, не как всегда, когда я разглядываю его спину.
Останавливается, перестают хрустеть сломанные его ботинками хребты бесконечно прекрасных снежинок.
Глаза светлые, почти прозрачные, голубые.
Не заставить себя дышать. Воздух в легких тоже комом. Снега.
И наушники, да… Вынимает один. «Don Abandons Alice». У меня тоже есть, там, на оставшемся в общаге ноутбуке.
- Привет… - давлю из себя исключительно потому, что остро чувствую, что так надо.
Чтобы ощущение всей этой дебильности немного подзатерлось.
Чтобы услышать и его голос.
Чтобы узнать еще что-нибудь.
И я слишком закоченел, чтобы думать. Думать о том, что будет, если он просто пошлет меня и двинется дальше.
Смотрит даже не на меня, а на клубы сизого дыма и то и дело мелькающие оранжевые язычки, на пожарных в спецовках и на таких же неудачников-погорельцев, как и я.
- Пошли.
Вздрагиваю, электрическим импульсом передернуло. Самый что ни на есть среднестатистический баритон. Но нет же, для меня особенный, ни на чей больше не похожий.
Мурашки тут же забивают разлившуюся по телу снежную дрожь.
Но что ты сказал? «Пошли»? Куда пошли?
Но этого я не произношу вслух. Потому что он уже обогнул меня и, не оборачиваясь, направился дальше.
Медлю и… все еще не веря, тащусь следом.