раздалось скандирование «сни-май, сни-май». Сед залез под подол ее платья. Не только
рукой, а почти наполовину, а именно головой и обеими руками, которые сразу же
приступили к делу.
‒ Что он там делает? Снимает ее зубами? ‒ спросил Макс.
‒ Да! ‒ взвизгнула Джессика. Но Сед использовал не только зубы.
Его губы продвигались вверх по внутренней стороне ее бедра, лаская ее кожу
языком. Пальцы одной руки медленно стягивали подвязку с одного бедра, в то время как
другая рука устремилась к влажной плоти у нее между ног. Один палец коснулся складок,
обрисовывая контур ее половых губ, а после ненамного скользнул внутрь. Джессика не
двигалась, она была готова взорваться в любую секунду. Её рот открывался все шире,
когда губы Седа поднимались вверх по ее бедру, и все ближе и ближе подбирались к
влажному, пульсирующему центру. Он же не станет ласкать её перед сотней гостей?
Ох, черт, станет. Никто не видел, чем на самом деле он там занимался, но судя по
расположению его головы, могли догадаться. Боже правый, ей нужно было его
остановить…Кончик языка коснулся клитора, и она чуть не упала со стула. Спасло то, что
Сед держал её за бедра.
Он неожиданно отстранился, оставляя её сбитой с толку и нуждающейся в его теле.
Сед любил рисковать, и за это Джесс его и любила, но однажды он зайдет слишком далеко.
Слава Богу он не заставил её кончить на глазах у всех.
Все еще стоя перед ней на коленях, но уже не под подолом платья, Сед улыбался ей
дерзкой ухмылкой, явно намереваясь вывести её из себя такими вольностями. Джессика
лишь изумленно вскинула бровь, вызывая у него смех. Он губами прошептал « Жжешь
детка» и поднялся на ноги. Поцеловав жену, он торжественно поднял над головой
подвязку, полученную на свадьбе Эрика.
Все начали аплодировать, пока он не повернулся лицом к холостякам. Вместо того
чтобы кинуть ее прямо Джейсу, Сед натянул подвязку как рогатку, и стрельнул ею вверх. У
Джейса не было преимущества перед остальными, да и он был не самым высоким из
холостяков. Но это не остановило его от резкого прыжка и приземления на твердый
паркетный пол с подвязкой в кулаке. Он поднялся на ноги и, глядя прямо на Агги, показал
пальцем на свою грудь, затем на её, указывая на прочную связь между ними. Агги
ответила ему кивком, широкой улыбкой, и румянцем на фарфоровых щеках.
‒ Хотел заставить его побороться за неё, ‒ объяснил Сед Джессике, помогая ей
подняться со стула. ‒ А теперь уже пора уединиться и начать раздеваться?
‒ О, да, сейчас определенно время именно для этого, ‒ ответила она.
Она выхватила микрофон из рук Макса.
‒ Спасибо всем, что пришли. Надеюсь, вам было приятно, ‒ сказала она. ‒ Теперь
пришла моя очередь наслаждаться вечером и получать удовольствие.
В зале раздался в основном мужской смех, и Джессика не была уверена, что
женщины поняли её намеки. Но у неё не было времени на объяснения. Она хотела своего
мужа, и как можно скорее. Она вернула микрофон смеющемуся Максу, вцепилась в
лацканы пиджака Седа, и поволокла его со сцены.
Стоя на улице, ожидая лимузин, Джессика набросилась на Седа со страстными
поцелуями. Одна рука лежала на его затылке, а другой она поспешно расстегивала его
рубашку. Она не собиралась ждать, пока они доедут до дома. И если лимузин не
поторопиться, то она запрыгнет на него прямо на тротуаре перед банкетным залом.
‒ Серьезно, Джессика? ‒ Голос её матери был как ушат холодной воды, вылитый на
голову. ‒ Мне еще в жизни не было так стыдно, как сейчас.
Джессика продолжала целовать мужа, в надежде, что её мать поймет намек и
отстанет от них.
Но этого не случилось.
‒ Ты самая большая шлюха, когда-либо надевавшая белое подвенечное платье в
день свадьбы.
Джессика застыла, шокированная словами матери. Её губы перестали двигаться.
Сед одернул её, и закрыл своей широкой спиной.
‒ Мне плевать кто вы, леди. Никто не смеет так разговаривать с моей женой, ‒
рычал он, проговаривая каждое слово. ‒ Вы сейчас же извинитесь, а затем, блять,
исчезнете из её жизни. Она больше не намерена терпеть ваши оскорбления. Да и я не
позволю вам оскорблять её.
Когда Сед договорил, Джессика шмыгнула носом. Это были самые властные слова,
которые она когда-либо слышала. Она сама не понимала, как давно хотела их сказать, а
услышав их из уст мужа, испытала облегчение, и её пробила дрожь.
‒ Извиниться?
‒ Живо!
Она выпучила на него глаза, а затем повернулась к Джессике.
‒ Я не сожалею, что назвала тебя шлюхой, ‒ сказала та, ‒ но мне жаль, что ты
вышла замуж за говнюка.
Стелла пошла прочь, а Джессика глазела ей в след, не способная подобрать слова.
‒ И ты позволишь ей так со мной говорить? ‒ съязвил Сед.
Нет, если честно.
Джессика подхватила подол, и помчалась вверх по лестнице, настигнув мать на
верхней ступеньке, до того как она успела вернуться в зал. Она развернула её, желая
высказать все ей в лицо, и поставить её на место.
‒ Я мирилась со всем дерьмом, только потому, что ты меня родила. Ты отравляешь
мою жить столько, сколько я себя помню. Но с меня хватит. Слышишь? Может, мой муж и
пробуждает во мне шлюху, но я в отличие от тебя не выбирала себе мужа, основываясь на
том, как хорошо он сможет меня содержать. Я счастливее находясь рядом с ним, и готова
вены себе перерезать, стоит тебе оказаться рядом. ‒ Джессика остановила свою тираду,
только чтобы вздохнуть. Если она не выскажется, то больше не наберется храбрости, и не
выяснит отношения до конца.
‒ К твоему сведению, Сед не говнюк. Если ты так думаешь, значит ты совершено
его не знаешь. Он заботливый, дерзкий, сильный. Так что пошла на хуй, Мама. Думаю,
этот эротический тур будет куда приятней, мышиной возни с извращенцем, которого ты
называешь мужем.
Джессика не дала матери времени ответить. Возможно, когда её сердце замедлит
бег, и она успокоится, то почувствует сожаление о своих словах матери, но в данный
момент, она ощутила как ей стало легче дышать, пока она спускалась вниз к
подъехавшему лимузину.
Сед сел в лимузин вслед за Джессикой, и именно в этот момент гости вышли на
улицу, чтобы помахать уезжающим молодоженам. Водитель закрыл дверь, а Сед опустил
стекло. Они оба махали друзьям, членам семьи, и нескольким голливудским актерам,
которых они не знали, из отъезжающего от тротуара лимузина.
‒ Ты как? ‒ поинтересовался Сед, нежно поглаживая жену по волосам.
‒ Ты собираешься аннулировать брак, после того как видел, как твоя жена
оскорбила свою мать?
‒ Конечно, нет. Она это заслужила.
‒ Тогда я в порядке. Даже больше чем в порядке.
Сед усадил её себе на колени, а она инстинктивно обняла его за шею. Они смотрели
друг другу в глаза, и Джессика почувствовала, между ними что-то изменилось, и в
лучшую сторону. А может, это она изменилась. Ведь многолетняя критика матери сводила
её с ума, и теперь она не могла поверить, что все это позади.
‒ Сед? ‒ шепнула она, ища в его глазах глубокие и искренние чувства. И она нашла
их и даже больше.
‒ Да, детка?
‒ Ты, правда, пробуждаешь во мне шлюху, ‒ смеясь ответила она, сползая с его
колен на пол машины.
Она не сводила с него глаз, расстегивая ширинку на его брюках. Продолжала
смотреть, высвобождая мгновенно затвердевший член, и облизывая головку.
Его живот напрягся, дыхание участилось, он поднял руку, накручивая на палец
прядь её волос, смотря на неё взглядом полным умиротворения на его симпатичном лице.
‒ Не только шлюху, но и умницу, ‒ пробормотал он.
Она втянула щеки, проталкивая член глубже, в надежде ощутить его вкус до того,
как они вернутся в их квартиру. Она сменяла тактику, выясняя, что больше всего ему
сейчас нравилось. Сочетание его головки, утыкающейся в её нёбо, и плотно сжатых губ,
быстро довело его до блаженства. Обычно Сед мужчина со впечатляющей выносливостью,
поэтому Джессика была шокирована, когда её рот наполнился спермой. Она заставила
себя проглотить его семя, не потому что не хотела этого делать, а потому что не была к
этому готова.
‒ Прости, ‒ выдохнул он. ‒ Но ты… о господи! ‒ его пальцы вцепились в её волосы,
и он наполнил её горло второй струей. ‒ Но ты…
Он недолго сотрясался всем телом, а когда успокоился, откинул голову на спинку
сидения, отпуская её волосы.
Громко причмокнув, Джессика вытащила изо рта его расслабленный член, открыла
минибар и достала оттуда бутылку воды.
‒ Что я? ‒ спросила она, откручивая крышку и отпивая воду.
‒ Ты на коленях в этом платье, ‒ засмеялся он, ‒ Самая сексуальная вещь из всего,
что я видел в жизни. Мне стоило сделать несколько фотографий.
‒ Чтобы они попали в сеть, как очередное наше секс видео? ‒ она прикрыла один
глаз, покачала головой, прогоняя неприятные воспоминания. ‒ Спасибо, не надо.
Лимузин остановился, Джессика поднялась с пола, села на сидение, продолжая
пить воду, Сед в это время убирал член в штаны, быстро застегивая ширинку.
‒ Сэр, ‒ в интеркоме послышался голос водителя, ‒ похоже, мне нужен код, чтобы
проехать дальше.
Сед нажал кнопку и ответил.
‒ Ничего, дальше мы сами.
‒ Хорошо, сэр.
В следующее мгновение дверь машины открылась, Сед вышел первым, подав
Джессике руку. Он дал водителю огромные чаевые, как делал всегда, и повел её к
главному входу через кованые ворота.
Джессика вскрикнула, когда Сед подхватил её на руки, прижимая к своей широкой
груди. Она сомневалась, что её платье может стать еще грязнее, но все же подняла подол,
чтобы он не тащился по парковке.
‒ Что ты делаешь?
‒ Переношу тебя через порог, ‒ ответил он, щекоча носом её шею, от чего Джессика
начала хихикать.
‒ Но мы и близко не подошли к нашему порогу, ‒ указала она. Нужно было пройти
парковку, затем парк перед домом, и подняться на самый верхний этаж. ‒ Поставь меня.
‒ Нет, я хочу быть уверен, что всё сделал правильно.
‒ Я в этом не сомневаюсь, ‒ Джессика улыбнулась ему, затем обняла его руками за
шею.
‒ И я намереваюсь так делать и дальше.
‒ Ничего не имею против, ‒ ответила она.
Джессика положила руку ему на грудь в область сердца, оно билось ровно,
уверенно, в такт его шагов.
‒ Вскоре нам нужно начать поиск нового дома, ‒ сказал он. ‒ У меня отличная
квартира, но она совершенно не подходит для воспитания детей.
‒ Нам не о чем беспокоиться, пока маленький не начнет ходить. Эти открытые
ступеньки доведут любую мать до сердечного приступа.
‒ Но у нас было несколько приятных моментов на этой лестнице, ‒ сказал Сед,
поигрывая бровями.
У них было много приятных моментов практически на каждой поверхности в его
квартире. И не только в квартире. Им надо успеть насладиться бездетной жизнью пока
будет возможность. Через парочку лет, они уже не смогут в любое время трахаться на
бильярдном столе.
‒ Ты рад, что мы решили так рано завести детей? ‒ спросила она. ‒ Наш медовый
месяц продлиться совсем недолго.
‒ Не переживай, мы сделаем шумоизоляцию в спальне.
‒ Но мы не сможем заниматься любовью на кухонном столе или диване в гостиной
и той же лестнице.
‒ В новом доме, мы сделаем игровую комнату. Она будет огромной, там хватит
места для джакузи, бильярдного стола, и целой кухни, если пожелаешь. Но я все
продумал, поэтому заказал тебе особенный свадебный подарок. С его помощью я смогу
нагнуть тебя сотней разных способов, не используя при этом много места. К сожалению
его еще не доставили.
‒ Мой свадебный подарок? ‒ она улыбнулась мужу. ‒ Разве не ты мой свадебный
подарок? За последние несколько месяцев ты точно нагибал меня сотнями разных
способов. Хотя ты занимаешь большую часть кровати, ты у меня настоящий гигант.
Он усмехнулся.
‒ Я важное дополнение к твоему подарку. Ты когда-нибудь слышала о тантрическом
кресле?
Тантрическом?
‒ Эмм, нет.
Швейцар прервал их разговор, открывая им дверь. Сед кивнул в знак
благодарности, и зашел в пустой лифт с Джессикой на руках. Швейцар помог ему нажать
кнопку верхнего этажа, и подмигнул, поднимая большой палец вверх, перед тем как
закрылись двери лифта. Обычно Джессика бы не позволила Седу так долго нести её на
руках, но казалось, это доставляет ему удовольствие. А она любила ямочки на его
прекрасном лице.
Пока они поднимались наверх, Джессика спросила.
‒ Так что за загадочное тантрическое кресло?
‒ Это сюрприз.
‒ Это им ты дразнил меня целый день? Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы.
‒ Ты любишь сюрпризы, доставляющие тебе оргазмы, ‒ сказал он, посасывая её
ухо, вызывая мурашки по её спине. ‒ И оба моих сюрприза доставят тебе массу
удовольствия.
Он был прав. И как только у неё появится минутка, она обязательно должна
погуглить тантрическое кресло.
Двери лифта открылись на верхнем этаже, и Сед донес её до одной из двух
блестящих красных дверей. В здании было всего два пентхауза, один из которых
принадлежал Седу. Другим владела богатая европейская семья, но они бывали здесь не
часто, всего несколько месяцев в году. Это хорошо, потому что если Сед и Джессика
поддавались внезапной страсти, они не всегда успевали дойти до своей квартиры.
‒ Можешь открыть замок? ‒ спросил Сед, держа её рядом с приборной панелью.
Джессика ввела код, и аккуратно балансируя с женой на руках, Сед открыл входную
дверь. ‒ Добро пожаловать домой, Миссис Лионхарт, ‒ сказал он, накрывая её губы в
страстном поцелуе.
Он захлопнул дверь ногой, поставил Джессику на ноги, вызывая дрожь в ее теле,
расстегивая молнию на её платье.
‒ Я до сих пор вся в песке, ‒ призналась она.
От этих слов Сед застонал. Когда платье упало, она осталась в одном
полуразвязанном корсете, и шпильках. Она обернулась через плечо, найдя своего мужа
пожирающим глазами ее спину и ягодицы. Казалось, он впервые видел её обнаженной.
‒ Тебе нравится? ‒ спросила она, продвигаясь к лестнице медленной,
соблазнительной походкой стриптизерши, к заветному душу.
‒ Сжалься, детка, ‒ прорычал он, ‒ повернись передом.
Она, игнорируя его просьбу, встала на первую ступеньку, и провела руками по
своим волосам. Она сомневалась, что сейчас это выглядело сексуально, если учесть в
каком состоянии была её прическа.
‒ Джессика, ‒ позвал ее Сед хриплым, измученным голосом.
Она обернулась, смотря на него сверху вниз. В этот момент он увидел её полные
груди, стянутые корсетом, и алмазно-твердые соски. Ему не трудно было догадаться, как
её возбуждало его внимание.
‒ Да, Сед? ‒ спросила она, кокетливо наклоняя голову, зная, как сильно его это
заводит.
‒ Не могу решить, как тебе больше идет: разгуливающей обнаженной или же
кончающей подо мной.
‒ Точно кончающей под тобой, ‒ улыбаясь, ответила она. ‒ Не хочешь мне в этом
помочь?
Она продолжила медленно подниматься по лестнице. Дразня его, соблазняя.
Перепрыгивая ступеньки Сед догнал её на верху, и рывком прижал к себе, утыкаясь
членом в её попку. Боже, как же у неё болела грудь, когда он ласкал её соски. Если секс во
время беременности будет и дальше таким же восхитительным, то она не прочь выносить
всех запланированных восьмерых детей. Она терлась попкой о его пах, желая быть
заполненной им.
‒ Мы можем сделать два дела одновременно, ‒ сказал Сед, продвигая её в сторону
ванной, но продолжая вжиматься в её тело. ‒ Нам нельзя опоздать на наше вечернее