Несмотря на то, что Кейд постоянно слышал подобные истории, он не мог остаться полностью равнодушным. И хотя искренне жалел дочерей Турино, все же давно научился не задумываться о семьях обвиняемых. Кейд делал свою работу, в которую верил, и думал только о ней.
– Уверен, вынося вам приговор, судья учтет эти обстоятельства, мистер Турино. – Он деловито кивнул и поднялся из-за стола. – Что ж, джентльмены, думаю, мы уже всё обсудили.
– Подождите, Морган. – Локхарт посмотрел на Уиллера, затем перевел взгляд на Турино и получил от него одобрительный кивок.
Кейд сразу же понял – что-то здесь не так.
– А что вы скажете, если узнаете, что в пруду водится еще одна крупная рыба? – спросил Локхарт. – Та, которую вы еще не поймали?
– Скажу, что вам стоит прекратить использовать рыболовные метафоры, если хотите, чтобы я остался в этой комнате.
– Тогда выражусь иначе. – Локхарт сложил руки на столе. – В обмен на определенные гарантии мистер Турино может рассказать вам и о других… договоренностях, с другими чиновниками.
– Они заключались исключительно в интересах больницы, – добавил Турино.
Локхарт и Уиллер бросили на него быстрый взгляд, и он сразу же замолчал.
Кейд сохранял невозмутимый вид, но солгал бы, если бы сказал, что ему не любопытно. Очередной продажный политик. Ну надо же.
– Еще один сенатор?
Уиллер отрицательно покачал головой.
– Член Палаты представителей.
– О какой сумме мы говорим? – поинтересовался Кейд.
Если Турино всего лишь пытался завести полезные связи с каким-то членом палаты, угостив того несколько раз ужином, то разговор даже не стоит начинать.
– Достаточно большой, чтобы заинтересовать вас, – ответил Локхарт.
– Меня не так легко удивить.
Локхарт выдержал паузу.
– Около трехсот тысяч долларов.
Кейд сохранил равнодушный вид, но, черт возьми, взятка большая. Если информация достоверна, то кто-то в Палате представителей Иллинойса составил сенатору Сандерсону серьезную конкуренцию среди нечистых на руку политиков.
И хотя Кейд не испытывал по этому поводу огромного восторга, он должен услышать больше.
– Вы, конечно, понимаете, что мы делимся с вами информацией исключительно в целях упрощения спора о признании вины.
Да, Кейд понимал. В соответствии с Федеральными правилами о доказательствах, ничего из их беседы не может быть представлено в суде, если Турино решит не признавать себя виновным.
Он перевел взгляд на Турино. Теперь, когда Морган знал, что этот мужик потратил полмиллиона долларов на покупку не одного, а двух членов Генеральной ассамблеи Иллинойса, то смотрел на него совершенно другими глазами.
– Единственная ошибка, говорите? – уточнил Кейд, не скрывая сарказма.
Турино пожал плечами.
– Для начала я решил попробовать слезливую историю.
Кейд с отвращением покачал головой, достал телефон и набрал номер своей секретарши.
– Можешь оставить за мной зал переговоров на следующий час? – спросил он у Деми. – Мне понадобится больше времени, чем я думал. И свяжись с Грегом Бораном из Федерального управления бесплатной юридической помощи, скажи, что я перезвоню чуть позже.
Поблагодарив Деми, Кейд закончил разговор и повернулся к Турино и его адвокатам.
– Это значит, что мы будем говорить? – спросил Локхарт.
– Нет. – Кейд спрятал телефон в карман пиджака и сел за стол. – Это значит, что я всего лишь готов вас выслушать.
***
– Парень подстраховался, заручившись поддержкой двух представителей Генеральной ассамблеи.
Кейд сидел напротив своего босса, федерального прокурора Камерон Линд, и рассказывал, что ему удалось узнать за время двухчасовой встречи с Турино.
– Он договорился с сенатором Сандерсоном и, как стало известно сегодня, с членом Палаты Биллом Флейсом. В сумме Турино дал им взятку примерно в полмиллиона долларов. Конечно, он говорит, что сделал это на благо общества. По его словам больница «Паркпоинт» обслуживает один из беднейших районов Чикаго, и он просто делал всё возможное, чтобы, цитирую: «И малообеспеченные могли получить доступ к качественным медицинским услугам».
На Камерон, сидящую за столом, такое объяснение не произвело никакого впечатления.
– Ну просто Робин Гуд, живущий в домике за четыре миллиона.
Ее язвительный тон не удивил Кейда. Когда Камерон два года назад стала федеральным прокурором Северного округа штата Иллинойс, она ясно дала понять, что считает случаи правительственной коррупции одними из наиболее приоритетных дел. Будучи в жизни обаятельной и простой – так Кейд охарактеризовал бы своего босса, – Камерон заработала репутацию жесткого и непреклонного прокурора по отношению к нечестным политикам. В результате она пользовалась большим уважением, как в офисе, так и за его пределами, и быстро стала влиятельнейшей женщиной в Департаменте юстиции.
– И что ты собираешься делать дальше? – поинтересовалась Камерон.
Кейд ожидал этого вопроса. Поэтому, прежде чем прийти сюда и рассказать о новых обстоятельствах, касающихся Турино, он некоторое время обдумывал сложившуюся ситуацию.
– Очевидно, мы должны поговорить с ФБР по поводу расследования случая с Биллом Флейсом. И, как это ни прискорбно, думаю, в наших интересах заключить сделку с Турино в обмен на его запротоколированные показания.
Кейду не нравилось, что исполнительный директор больницы отделается легким наказанием, но иногда приходилось играть в эту игру. Однако он не собирался оставлять Турино безнаказанным.
– Я сказал Турино и его адвокатам, что не буду снимать с него обвинения по делу Сандерсона. Но, согласно статье тридцать пятой и учитывая сотрудничество, могу подать ходатайство судье об уменьшение срока и попросить для него восемнадцать месяцев лишения свободы в тюрьме общего режима.
Камерон некоторое время обдумывала услышанное.
– Печально, конечно. Турино занимал пост председателя в двух самых влиятельных лоббистских больничных организациях. Он мог бы использовать свое влияние во благо, а не прибегать ко взяточничеству.
– Даже если мы не согласимся на сокращение срока, скорее всего Турино получит не более четырех лет, – сказал Кейд. – Это у него первое преступление, и адвокаты могут сослаться на то, что он якобы сделал много хорошего для общества. А так, мы по крайней мере получим доказательства против Флейса.
Камерон вертела ручку, обдумывая возможные варианты. Затем со вздохом сказала:
– Хотя мне это и не нравится, я согласна. Заключай сделку.
– Хорошо.
Камерон откинулась на спинку кресла, изучающе глядя на Кейда.
– Занимаясь делами о коррупции, ты обретаешь известность. Теперь люди будут следить за тобой с еще большим интересом.
– Отлично. По крайней мере, им будет о чем поговорить помимо чертового дела Твиттер-террориста.
Камерон засмеялась при упоминании печально известного дела о компьютерном взломе. Им-то и занимался Кейд, тогда еще работая на ее предшественника. Теперь это стало чем-то вроде общей шутки, своеобразным напоминанием о тех днях, когда они оба были помощниками окружного прокурора и вместе работали в группе особых судебных преследований под началом самовлюбленного босса, к тому же замешанного в коррупции. К счастью для Кейда и всех остальных работников, когда руководящий пост заняла Камерон, всё изменилось в лучшую сторону.
– Думаю, ты интересен людям не только в связи с этим делом, – заметила она. – Кстати, хорошо, что ты зашел. Я хотела с тобой поговорить. – Камерон сложила руки поверх живота, размером напоминающего баскетбольный мяч. – Если всё пойдет по плану, то Паллас-младший будет здесь примерно через восемь недель. Если же срок продлится, боюсь, мы с Джеком окажемся в черном списке во всех детских магазинах Чикаго.
Кейд усмехнулся. Сказать, что муж Камерон, специальный агент ФБР Джек Паллас, беспокоился о беременной жене и еще не родившемся ребенке – ничего не сказать.
– Что Джек сделал на этот раз?
– Помимо возвращения третьей подряд радио-няни из-за «сомнительной техники безопасности», на этих выходных он устроил сорокапятиминутный допрос парням, которые привезли детскую мебель, на предмет их «подготовки и особых навыков в сборке детской кроватки».
Представив эту картину, Кейд рассмеялся. Он видел лицо Палласа во время допроса – зрелище не для слабонервных.
– Они справились?
Камерон покачала головой.
– Нет. Так что сейчас в детской вместо кроватки стоит коробка размером с холодильник. По просьбе Джека в эти выходные приедут Ник и Сэм, – добавила она, имея в виду двух других агентов ФБР. – По-видимому, они собираются самостоятельно собирать кроватку.
– Что Макколл и Уилкинс понимают в сборке детской мебели?
– Вот именно. – Несмотря на недовольный тон, глаза Камерон светились от счастья. – Я сообщила генеральному прокурору, что планирую взять три месяца декретного отпуска, и мы решили назначить временно исполняющего обязанности федерального прокурора. Лучше всего, если это будет кто-то из офиса, поэтому генеральный спросил, кого я порекомендую на эту должность. А значит… – На ее лице появилось лукавое выражение. – Если ты не против, то должность твоя.
Кейд удивленно моргнул.
– Даже не знаю, что сказать. Спасибо тебе.
– Не стоит, – отмахнулась Камерон. – Ты это заслужил. Ты превосходный юрист, и у нас общая цель по искоренению коррупции среди политиков. Я рада – и, откровенно говоря, испытываю облегчение, – что в мое отсутствие именно ты будешь держать здесь оборону. – При следующих словах ее взгляд стал твердым. – Но это только на три месяца, Морган. Я вернусь.
– Понял. Обещаю не сжечь кабинет за время твоего декрета.
– Рада слышать. И я не шутила, когда сказала, что люди следят за твоей работой. Мы не раз говорили о тебе с генпрокурором. У меня такое чувство, что эта должность откроет перед тобой много новых возможностей.
Кейду нравилась работа прокурора, но он уже начинал задумываться о дальнейшем карьерном росте. Большинство его коллег сидели на своих должностях около десяти лет, иногда меньше, а затем находили работу поприбыльней в крупных компаниях. И поскольку Кейд хотел и дальше работать судебным юристом, то уже присмотрел места в двух высококлассных чикагских фирмах, жаждущих взять его в свою службу безопасности.
Но, безусловно, должность временно исполняющего обязанности федерального прокурора откроет перед ним еще больше возможностей. Если он не облажается – а по идее не должен, раз собирается в следующие три месяца задать жару, – то этот период может послужить хорошим трамплином для занятия высокого политического поста, если Кейд, конечно, решит продолжить государственную службу.
Они с Камерон принялись обсуждать детали назначения и решили, что первыми шагами в новой должности станут совещания с помощниками прокурора, которые отвечали за более сложные дела, а также встречи по всем новым вопросам, которыми предстояло заняться в следующие три месяца. Еще Камерон предложила пообщаться с руководителями чикагских отделений ФБР, Управления по борьбе с наркотиками, Секретной Службы, Налоговой службы и Бюро по обороту алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, чтобы Кейд мог ознакомиться с расследованиями, которыми их офис занимается совместно с этими конторами.
– Когда ты планируешь сказать остальным? – поинтересовался он в конце встречи.
– Скоро. Я знаю, людям интересно, что произойдет после рождения ребенка. – Она нежно положила руку на живот. – Если честно, мне тоже.
– А ты знаешь, что в офисе ФБР запустили тотализатор? Первый, кто принесет фотографию Джека, одетого в одну из этих штук для ношения ребенка, выиграет.
Камерон засмеялась и спросила:
– Какие сейчас ставки?
– Последнее, что я слышал – пятьсот баксов.
– Черт, я хочу поучаствовать.
Выходя из офиса, Кейд снова поблагодарил Камерон.
– Еще один момент. Ты не против, если я все расскажу Рилан до того, как ты сделаешь общее объявление? – Он чувствовал, что должен увидеть помощницу федерального прокурора, которая наконец-то вернулась в офис после двухнедельного судебного разбирательства и последующего недельного отпуска. Кейд хотел, чтобы Рилан услышала новость о его новой должности от него самого.
Камерон понимающе кивнула:
– Конечно.
***
Вернувшись в свой офис, Кейд закрыл за собой дверь и сел за стол, думая о повышении.
«Временно исполняющий обязанности федерального прокурора Кейд Морган».
Звучит неплохо.
Это обязательно нужно отметить. Позвать – само собой разумеется – Воэна. И Хаксли. Друзей из числа помощников прокурора он отмел сразу. Большинство из них были такими же амбициозными, как сам Кейд, и ему казалось неправильным хвастаться перед ними своим, пусть и временным, назначением.
Поэтому отмечать он будет только с Воэном и Хаксли.
Разве что…
Возможно, стоит написать Брук Паркер.
Правда, после той странной встречи в минувшее воскресенье, когда ему вздумалось прийти к ней в офис с пакетом «Бургер Брук», он собирался держаться от нее подальше. Просто… потому что.
Но теперь всё наладилось. И если ему хотелось отпраздновать хорошие новости жарким свиданием, то почему бы и нет.
С этой мыслью, Кейд вытащил мобильник и написал Брук сообщение. Он решил начать с легкого флирта, чтобы разузнать, в каком та настроении.
«Ты так и не поблагодарила меня за бургер, невоспитанная девчонка».
Кейд проверил свою рабочую почту и быстро отправил несколько писем. Через десять минут пришел ответ от Брук.
«Кое-кто получил бы свою благодарность, если бы не вылетел из моего кабинета, нагрубив».
Он улыбнулся, набирая ответ.
«Будучи человеком добрым, разрешаю тебе поблагодарить меня сегодня вечером за ужином. У меня хорошие новости – их нужно отпраздновать».
«Насколько хорошие?»
Кейд немного подумал.
«Если оценивать по шкале Черт-возьми-я-только-что-выиграл-Кубок-Розы, то я бы сказал, что новости выглядят чертовски круто».
Через минуту у него зазвонил сотовый.
– Стала набирать сообщение, но поняла, что быстрее будет просто позвонить, – сказала Брук, когда он взял трубку. – Прямо заинтриговал своими «чертовски крутыми новостями». – Тут в ее голосе прозвучали печальные нотки. – Но, к сожалению, я не смогу сегодня с тобой поужинать. У меня встреча с адвокатом, приглашенным на той неделе для проведения тренинга «Равноправие при трудоустройстве». Как будто у меня и без этого мало дел. – Она помолчала. – Прости, Кейд, но мне придется работать.
Ну нет, так легко она не отделается.
– Я мог бы подстроиться под твой график, Золушка, – поддразнил он. – Как насчет того, чтобы встретиться и выпить после работы?
Брук немного помолчала.
– Хорошо. Я освобожусь около девяти, если это не слишком поздно.
И тут Кейд понял, с каким нетерпением ждет их сегодняшнюю встречу. Очевидно, все дело в предвкушении секса.
– Девять вчера подойдет, – ответил он. – Я за тобой заеду.
– Я рассчитываю на Денверский омлет.
– Как мило.
Перед тем, как закончить разговор, она сказала:
– Кейд, насчет твоих новостей… Что бы это ни было – поздравляю.
Довольный, он засунул телефон в карман пиджака.
– Судя по твоей улыбочке, могу предположить, что у какого-то обвиняемого или его адвоката выдался очень плохой день.
Услышав женский голос, Кейд проверил время – три часа. Пора идти в «Старбакс».
Он повернулся в кресле и увидел на пороге Рилан Пирс, одну из его коллег, работающую в группе особых судебных расследований.
– Посмотрите, кто вернулся в город! Как прошел отпуск?
– Хорошо. Мне он действительно был необходим. Если бы я больше никогда не увидела одного из десяти обвиняемых или тринадцатое по счету дело об ипотечном мошенничестве, и то было бы слишком скоро.
– Могу поспорить, неделя на Бора-Бора привела тебя в чувство. Говорят, как только судья вынес приговор, Родс сразу же забрал тебя на вертолете, что ждал на крыше здания.