Я вытерла слезы и двинулась на балкон к «специальной парочке». Парочка, кстати, подобралась в лучших традициях жанра: «хороший дядя — плохой дядя». Я обратилась к хорошему:
— Аркадий! Это нечестно! Я взрослый человек и не надо из меня дуру делать. Может, я и почти блондинка, но кое - что все же понять способна. Кто такой Рай?
Мужчины смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Ответил мне почему-то Сергей, выпалив в меня словно давно заготовленную фразу:
— Рай — человек, пострадавший в результате авиакатастрофы и прошедший не очень качественное лечение за границей. У него есть небольшие проблемы с психикой. Он считает себя Зверем.
Вот так… просто и ясно. Никогда еще мне не было так стыдно за свою глупость и наивность. Хорошо, что на балконе было темно, потому что я, кажется, покраснела, словно маков цвет.
А тут еще сзади подошел Рай, довольно бесцеремонно отодвинул меня в сторону и зашипел, наступая на Сергея:
— Зачем ты ей сказал? Она не должна была знать!
— Я сказал Еве, что вы - ты попали в авиакатастрофу и…, - Сергей заладил эту фразу прямо как попугай, медленно пятясь от надвигающегося на него Рая. И тут подал голос Аркадий:
— Ева думала, что ты прилетел к нам с другой планеты. Космический путешественник — прямо как Незнайка во второй книге Н. Носова о приключениях коротышек из Цветочного городка на Луне. Ты эту историю читала, Ева?
Мне вдруг почему-то стало смешно и грустно одновременно. И потом грусть перевесила. Да они оба просто издеваются над нами. Они просто дергают нас, как марионеток за ниточки, захотели - забрали и увезли в другой город, согласны мы или против - им не важно.
«Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!» И ведь ничего не объясняют, не снисходят до простого человеческого разговора, будто мы - низший сорт, а они приближены к какой-то особой касте. Вот что самое обидное!
Я судорожно вздохнула, чтобы подавить закипающие внутри слезы. Рай немедленно повернулся ко мне, и вдруг крепко обнял и прижал к себе. Я уткнулась носом в рыжие завитушки на его груди и вдруг почувствовала, что нам непременно надо держаться вместе, что мы теперь одни против всех. Как Бони и Клайд, как мистер и миссис Смит, нет… Этот пример точно не подходит, суперагент из меня хр… неважный, я не умею драться кулаками в лицо и стрелять.
Теперь, когда я поняла, что Рай обычный «земной» мужчина без всякого там инопланетного флера, он стал мне гораздо ближе и роднее. У него в жизни произошла трагедия, и ему нужна поддержка и дружеское плечо. И пусть Рай что угодно болтает о единственном предназначении женщины для продолжения рода, о том, что женщина не годится «в друзья». А я все-таки попробую с ним подружиться. Развею, так сказать, его «домостроевские» мифы.
Я потихоньку отодвинула руки, которые меня удерживали, и шагнула с балкона обратно в комнату. Рай пошел следом. У меня, конечно, было еще немало вопросов к «сладкой парочке», что продолжала курить на балконе, но при Рыжем говорить на серьезные темы бесполезно. Придется «втихаря» выведывать оставшиеся тайны самой.
— А Ольга уже ушла? Она не здесь будет ночевать?
— Нет, у нее свое жилище в городе. Она думала, ты уже спишь и не стала прощаться.
И вот мы остались одни в выделенной для нас спальне. У меня почему-то сильно-сильно заколотилось сердце, когда я забралась в своей туничке под тонкое одеяло, а Рай пристроился рядом. Я ни с одним мужчиной кроме Олега не лежала так близко. Ситуация для меня сейчас явно выходила за рамки стандартной.
Ну что ж, как-нибудь скоротаю эту ночь, а завтра уже нас заселят в обещанный комфортабельный коттедж, где, надеюсь у меня будет собственная неприкосновенная кровать. И на ней никаких Рыжих!
Я лежала на боку и таращилась в темноту. Какой тут сон, если за твоей спиной раздается непонятное довольно громкое «тарахтенье - урчанье», тот самый звук, что я слышала от Него еще в своей злополучной ванной.
— Рай, ты зачем это делаешь?
Мне показалось или он немного смутился, потому что уж слишком долго молчал и ответил непривычно тихо:
— У меня так получается само, когда ты совсем рядом и я чувствую твой аромат. А сейчас к нему примешивается запах твоей крови и мне особенно хочется тебя оберегать. Ты же такая маленькая и нежная… моя Е-в-а-а…
Я рывком села на кровати… Он, что совсем не понимает.. Он сейчас перешел все допустимые нормы приличий и такта. От меня не может ничем пахнуть, я принимала душ, я чистая… как он может мне вообще на что-то такое намекать…
— Рай, я хочу чтобы ты ушел! Я буду спать одна, это мое желание и право! Я спасла тебе жизнь, ты должен хоть немножечко меня уважать!
— За что ты меня гонишь, женщина?
— Ты бы еще сказал - «скво»!
Нет, надо успокоиться, мне же четко сказали, что он не в себе, что у него серьезная «психотравма» и вероятно на этой почве раздвоение личности. Он себя считает диким зверем, а для них такая прямолинейность совершенно обычное явление. Как и отличный нюх, кстати. А что? Самоубеждение великая вещь.
Я слышала об одном художнике, у которого закровоточили кисти рук, когда он писал картину о распятии Христа. Вот что значит, проникнуться темой!
А к Раю мне надо быть снисходительней и терпимей, это же очевидно. Я сменила гнев на милость и вернулась в горизонтальное положение.
— Не надо больше про кровь. Это продлится еще несколько дней, и если ты будешь постоянно комментировать мое состояние, я просто из себя выйду, я рассержусь. Мне не нравится обсуждать с тобой эту тему, это мое личное дело, понятно?
— Дай мне подержать твою руку.
Не-ет, с ним ни минуты нельзя оставаться наедине, он же просто маньяк! У него в голове только одно…
— Рай, можно я задам тебе один вопрос: у тебя была любимая женщина?
— Да.
— И где она сейчас? Вы... расстались? Прости, что я спрашиваю, если не хочешь - не отвечай. Я просто хочу о чем-то с тобой поговорить, раз уж мы тут…
Я хотела сказать «застряли», но не произнесла это слово вслух. Как-то грубовато звучит. А у человека может быть за спиной трагедия.
— Я не знаю, что теперь с Сарой… надеюсь... она все-таки жива.
Вот как, оказывается, еще и любовная драма. Досталось же человеку, сколько свалилось бед на голову Рыжего. Но, почему «Сара» - может, она была из еврейской семьи?
— И где вы с ней познакомились?
— Это была закрытая база в Неваде. Сара наблюдала за мной, мы разговаривали, она меня учила своему языку. Она очень мне нравилась.
«Ух, ты! Неужели Рай проходил лечение в клинике США? А потом оттуда сбежал, потому что просто так его не выпускали. Они же вообще русских отпускать не любят. По новостям историю Бута часто показывают и еще про одного русского летчика в американской тюрьме"
Теперь мне, кажется, все стало ясно. И немудрено, что за Раем охотились иностранные агенты, может, Рай какой-то ценной информацией владеет. А я-то себе нагородила — Плутон… Межзвездные туристы…
Самой впору книжку про космические приключения писать. Любовно-фантастический роман. А что? Сейчас многие пишут.
Надо бы до конца все прояснить насчет этой загадочной Сары:
— А эта женщина, она была врач, да?
— Да, почти… Она занималась генетикой. И очень любила кошек, вот ей нравилось, когда я делал так… как не понравилось тебе.
Меня будто укололи. И это оказалось почти физически больно. Он вспоминал какую-то американскую женщину, которая с удовольствием слушала его «урчанье»… Почему мне так больно, я не пойму? Это ведь его история, какое мне дело? Я же не могу ревновать, это было бы совершенно глупо.
— И что потом? Вы поссорились?
Рай замолчал так надолго, что я уже и не надеялась на ответ. А потом он сказал:
— Я ее толкнул к стене, и Сара упала. Она не шевелилась, когда меня ударили током, я не знаю, что с ней стало потом. Может быть, я ее убил.
Я на миг перестала дышать. Мне стало реально жутко. Он ведь проговорил эти слова так спокойно, будто для него самое обычное дело — кого-то убивать.
— Рай, - прошептала я после продолжительной паузы, - а, почему ты ее толкнул?
К моему удивлению, он ответил довольно быстро и эмоционально:
— Я никогда бы ее не обидел, я не знал, что она стоит позади меня… Это случилось из-за ее мужчины. Джеймс меня ненавидел и боялся. А Сара хорошо ко мне относилась. Я только ей позволял проводить забор крови и… все другое. Хотя мне и не нравилось то, что они со мной делали.
Сара хотела меня успокоить, она погладила меня по плечу, а Джеймс стал ее ругать и смеяться надо мной. Он думал, я не понимаю их язык… Он назвал меня женщиной из-за моих волос, и сказал кое-что еще… Я это понял! Этого нельзя никогда говорить мужчине!
Я его ударил, он упал, и я наклонился над ним, а сзади меня схватили за одежду. Я думал — это охранник и, не оборачиваясь, отмахнулся рукой. Там находилась Сара, она хотела меня остановить. Она была такая же маленькая, как ты. И отлетела к стене, ударилась головой и потом я заметил кровь…
Я хотел подойти к ней и убедиться, что она жива, хотел ей помочь. Они не подпускали меня и я убил еще двоих... кажется…
Ну, что тут скажешь - драматическая история. Мне было от души жаль, что у Рая все так грустно получилось с Сарой. И я совершенно искренне попыталась убедить его, что женщина-генетик осталась жива и получила лишь легкое сотрясение мозга. И они помирились с Джеймсом, может, она сама этого хотела.
Я нарочно упомянула про Джеймса, хотя это, наверно, было и подло. Мне просто отчаянно хотелось увидеть реакцию Рая но то, что женщина, к которой он неровно дышал, теперь с другим. Но Рыжий отнесся к моим предположениям довольно спокойно, только добавил, что Джеймс очень нехороший человек и Саре с ним будет тяжело.
Конечно, информация о том, что Рай укокошил сколько народу меня отнюдь не радовала. Стало очевидным, что это очень импульсивный, не сдержаный мужчина, которого следует опасаться и мне, что бы он там не говорил про защиту и заботу.
Я вдруг вспомнила своего отца… Почему-то больнее всего нам делают именно самые близкие и любимые люди. Те, кому мы больше всего доверяем, кого допускаем до самого сердца, перед кем раскрыты и безоружны. И даже если их удар случаен, от этого нам не легче.
Если бы не та дикая выходка моего родителя, если бы мама не упала на лестнице, у меня сейчас мог быть братик или сестренка, и мы жили бы все вместе дружной семьей. Пара секунд, одно неверное движение и жизнь расколота на «до» и «после»… какие-то пара секунд. Злой рок или испытание.
Охота к расспросам у меня прошла. Захотелось свернуться калачиком и уснуть. Я снова отвернулась к стене и натянула до плеч одеяло. И даже вскоре задремала под тихое «урчание» по соседству.
Глава 3. В заказнике "Северный"
Дорога показалась мне бесконечной. Я никогда в жизни не проводила столько времени в салоне автомашины, пусть даже в самой навороченной "иномарке". Я пыталась слушать музыку, пробовала разговорить пожилого водителя, разглядывала природу в окно, даже дремала… на коленях у Рая.
Он-то сидел как статуя, смотрел на меня со странным выражением в искрящихся глазах, пытался положить мне руку на плечо или на талию. А я только покачивалась в забытьи у него на ногах, лежа головой на свернутой ветровке. Беседовать с Раем сейчас меня совершенно не манило. И, вообще, начало подступать какое-то непреодолимое беспокойство.
Что нас ждет в этом лесу? Может, надо нами тоже будут проводить какие-нибудь опыты, надо же тестировать новоизобретенные лекарства, не все же одним кроликам отдуваться.
И вот, наконец, тряская ухабистая дорога в две колеи завела нас в глушь леса к вполне симпатичным домикам поселка «Северный». Надо еще добавить, что к моему превеликому удовольствию ни один из «специальных людей» с нами не поехал. Мы натянуто распрощались еще в городе, даже миролюбивый Аркадий мне уже не казался столь доброжелательным. На переднем сидении «Туарега» с нами ехала Ольга. А она была почти друг, это стало ясно сразу же в первое утро нашего знакомства.
Поселили нас с Раем в хорошенький "коттеджик" в самом центре лагеря. Ольга сказала, что там раньше жила женщина - врач со своим супругом. Местечко мне очень понравилось, рядом столовая и административный корпус. Есть великолепно оборудованная спортивная площадка, надо будет вернуться к растяжкам, а то за месяц совсем себя запущу.
Меня, правда, несколько удивило, что в «Северном» было мало обитателей, целых четыре прекрасных коттеджа точно пустовали. Вечером, в день заезда, Ольга провела для нас небольшую экскурсию.
— Сейчас здесь с вами должен был находиться мой муж - Алексей Викторович, но у него как на грех неделю назад начались нелады со здоровьем. Требуется серьезная операция.
Ольга внимательно оглядела нас с Раем, особенно ее проницательный взгляд задержался на Рыжем.
— Это хорошо, что вы сюда сразу вместе приехали. Остальным было гораздо труднее.
— А где они сейчас — те, что здесь жили раньше? Мне показывали их фотографии.
— Брок в семидесяти километрах отсюда, в поселке Ершово. У них все хорошо, мы с Владом недавно навещали их семью. Остальные устроились подальше… Но, все они отлично приспособились, детки подрастают.
Мне показалось или при последних словах Ольги у Рая загорелись глаза. Еще бы, он же просто помешан на идее продолжения рода. Вот уж повезет его избраннице - детский сад на дому ей гарантирован с таким-то муженьком. На мой интерес к подобным идеям Рай может даже не рассчитывать. Я детей обожаю, но не более одного — двух под собственным носом. А этому Рыжику я чувствую и трех-то маловато будет.
— Мы, честно сказать, новых гостей в «Северный» и не ждали. Но очень рады вашему приезду. Думаю, вам здесь все понравится, отдохнете от города, от всех передряг, а «наверху» пока все утрясется. Здесь вам точно опасатья снечего.
— А вы с нами в поселке останетесь?
— Я бы задержалась на пару дней, да надо к мужу… он же в больнице сейчас. Алексей много спрашивал о вас, Рай. Он бы очень хотел вас увидеть, поговорить. И вам, Ева, передает привет. Правда, какие удивительные у вас имена. Так хочется пожелать вам счастья, ребята. Вы такие хорошие оба.
Она проговорила эти слова с таким глубоким чувством, словно благословляла нас у алтаря. Меня это чуть-чуть покоробило. Возникло ощущение, что нас прямо толкают друг к другу в объятья, а мне всегда не нравилось давление извне.
Я сухо поблагодарила Ольгу за теплые пожелания и, придав фразе полушутливый тон, торопливо спросила:
— А кто будет здесь главный? Кто будет за нас отвечать?
Ольга немного замялась и даже будто нахмурилась:
— Лиля пока здесь за старшую. Кривошеина Лилия Яковлевна. Пару недель точно она, а потом, надеюсь, и Алешу выпустят из больнички. Ему как раз свежий воздух потребуется. Тогда-то мы вместе с ним к вам сюда и приедем. Вы уж потерпите пока… Ева.
Почему-то она сейчас обратилась именно ко мне, попросила потерпеть конкретно меня. Странно - странно... Ольгины объяснения меня здорово насторожили, в ее голосе явно слышалась неприязнь. Эта Лилия Яковлевна, наверно, та еще «выдра» престарелая. Уж точно, не такая приветливая и спокойная как Ольга. Что ж, поживем - увидим!
— Здесь теперь мало народу остается - в поварах Светлана сейчас дежурит, еще помощница ее Галина, заодно она и уборку делает у Лили. Из мужчин только Андреич - наш лесничий, изредка егеря бывают, да кто-нибудь из городского начальства по делу. Охота здесь строжайше запрещена. Вот и весь наш контингент - невелик числом.
Ольга почему-то грустно улыбнулась, глаза ее резко постарели. Наверно, женщина, и впрямь, сильно переживала за своего мужа - прежнего начальника базы. Потом Ольга повела нас в столовую и там-то мы, наконец, познакомились с этой подозрительной Лилией.
Когда я впервые увидела Ее, мне резко захотелось протереть глаза и себя покрепче ущипнуть, потому что так не бывает. Такие женщины не сидят в чаще леса, не скучают на заброшенных базах среди дряхлых лесников и кухарок.