Он забрал своё одеяло, плащ и кинжал. Кинжал засунул за пояс, всё остальное свернул в один узел, обмотал собственным поясом и закрепил на спине. А потом полез на ту самую ель, под которой они устроились.
Кьяра с офигевшим выражением лица наблюдала сей процесс, который - надо отдать должное - прошёл легко и просто. Даже судя по звукам (когда он скрылся из глаз где-то наверху) Спутник ни разу не оступился, не обломал ни единой ветки и даже не подумал сорваться вниз. Только ссыпалось чуть-чуть сухой коры, и все последствия.
Слышно было как он там, наверху, устраивается. На оклики - не ответил. Всё время до того как заснуть Кьяра гадала, какого чёрта он вытворяет?
Была даже такая версия: проведя с девушкой нескольких дней после весьма экстравагантного знакомства и к оной девушке ни разу не пристав, боится теперь, как бы девушка сама к нему не пристала. Вот и на дерево забрался из природной замкнутости и стеснительности... А что, чем не версия? Хотя конечно, это скорее уже собственное девушкино чувство юмора старается смягчить... ээ... выходку.
Следующий день у них прошёл опять-таки в молчании, никаких комментариев по поводу Старого Града, связанных с ним легенд, а так же лазанья по деревьям получено не было.
Костёр, ужин, пара односложных высказываний в ответ на прямые вопросы - и вновь забрался спать на сосну. Во второй раз девушка подумала, не последовать ли его примеру (и забраться на то же самое дерево, дескать, что тогда делать станешь?) но от мысли пришлось отказаться, трезво оценив свои способности в качестве древолаза.
На третий день они вышли к развалинам.
Возможно, когда-то там был портик, но теперь его перекрытия и фронтон давно обрушились, оставив только ровные ряды высоких тонких колонн - древние стражи, призраки прошлого.
Словно изваянные из розового мрамора, на фоне предзакатного неба в лучах солнца, окрасившего и облака и камень в нежные тона, среди глубоких сиреневых теней, величественно вздымались они - как символ вечности и бессмертной красоты, символ человеческой души. И пусть их основания были завалены битым камнем, а капители, барельефы и стволы покрылись сетью трещин и выбоин, они всё равно навсегда остались самым прекрасным зрелищем, что Кьяре довелось увидеть.
Позже они осматривали Старый Град, и видели множество красивых построек, но всё равно при упоминании Старого Града Кьяра вспоминала именно ту, первую картину: колоннаду что открылась её взгляду на выходе из леса.
Очень многие здания на краю Города обрушились, превратившись в месиво из затянутых плющом обломков каменных блоков и черепицы, но оставалось и достаточно целых домов. Это были именно дома: судя по размерам и планировке, в них жили если и не обычные люди, то по крайней мере не явные богачи. И тем не менее каждый такой дом был изукрашен, и были там врезанные в стены вазы для цветов, а по обломкам можно было догадаться, что имелись и специальные крючья для флагов.
И везде - множество ажурных арок, покрытых изумительной резьбой карнизов-сандриков, и полуосыпавшихся, полустертых барельефов. Некоторые из них, наименее повреждённые временем и непогодой изображали людей в лёгких одеждах со странными музыкальными инструментами в руках, сцены празднеств, соревнований и охоты.
Дома более богатых граждан строились на холмах и имели террасы, полого сбегающие по клонам. Сеть каменных желобов связывала эти террасы и мощёные плитами улицы с фонтанами и древним водопроводом. Конечно, водопровод уже не работал... но можно было представить, как загорелые беззаботные люди гуляют по чисто выметенным тротуарам, мимо рукотворных рек и журчащих водопадов. Наверное, на улицах было много цветов, и гирлянд, и ярких флагов, и красивые резные скамейки, чтобы люди могли отдыхать на маленьких площадях и в павильонах со стенами, увитыми виноградными лозами. Ныне же виноград одичал и выродился...
И если бы время не простёрлось над Старым Градом с такой безраздельной властью, его можно было бы принять за живой город - по аналогии с заснувшим человеком. Словно все жители лишь на время ушли куда-то по своей странной прихоти.
Но признаки разрушения, видимые на каждом шагу, не давали укорениться такой иллюзии. Широкие пустые улицы, заваленные битым камнем и проросшие сквозь него деревья, обрушившиеся купола... Уснувший человек состарился - лицо его избороздили морщины - да так и умер, не проснувшись.
Призрак города. Град обречённый.
Всё это навевало какую-то тихую грусть - так можно сожалеть об ушедшем лете, глядя на краснеющие осенние листья и думая о приближающейся зиме. Кьяра была слишком молода, чтобы осознавать это и тем более задумываться над подобными вещами, и не слишком обращала внимание на поведение своего спутника, чтобы заметить его грусть. Она только подумала, что наверное это было бы очень хорошо - жить в таком месте во время его расцвета.
Спутник же вёл себя как человек, вернувшийся в давно знакомый дом и обнаруживший, что всё в нём иначе: стены ободраны, мебель разбита, а хозяева уже давно переехали на новое место. Иногда он задерживался, чтобы посмотреть на простую груду битого камня или на заросли кустарника на месте какой-то постройки. Или стоял, прикрыв глаза и касаясь пальцами сбитых краёв каннелюр какой-нибудь колонны.
Уже в сумерках, когда солнце наконец село и только отблески последних лучей ещё были видны из-за горизонта, они подошли к остаткам периптера - со всех сторон окружённого колоннадой небольшого храма. По контрасту темнота внутри его порталов казалась особенно густой. Кьяре хотелось заглянуть вовнутрь и осмотреть здание, пока ещё хоть что-то видно без факелов, но Спутник удержал её, положив руку на плечо. Он как всегда ничего не сказал ей, но взгляд выражал предостережение.
Периптер оказался так же и последним местом, до которого они добрались в тот день - так же молча Спутник повёл Кьяру по переплетениям улиц, прочь из города. То ли случайно так получилось, то ли сам Спутник таким образом направлял Кьяру, но выяснилось, что до этого они шли кругами - а когда понадобилось выбраться, прошли прямой дорогой и оказались в поле именно тогда, когда наконец опустились настоящие густые летние сумерки.
Покинув пределы города Спутник, тем не менее, прошёл ещё не менее полукилометра прочь, добравшись до какого-то оврага с ручьём на дне. Судя по количеству валежника, застрявшего среди кустарника по склонам оврага, по весне ручей тот вёл себя весьма буйно.
Костёр зажигать не стали. Разговаривать тоже как-то не тянуло: почти сразу же Спутник уснул, завернувшись с головой в одеяло.
Она уже успела несколько притерпеться к манерам этого человека. Даже то, что на ночь на дерево лезет или вот лежит, упаковавшись в одеяло. Целыми днями он мог молчать, в разговоре отделываясь короткими рублёными фразами, такими, чтобы только донести смысл до собеседника, а после наступления сумерек засыпал сразу же, как представится такая возможность. Теперь-то она знала, что до разговоров по длительности подобных тому, какой у них был в той памятной таверне Аргоса, Спутник снисходит крайне редко. А потом отмалчивается вдвойне, будто исчерпал свой словарный запас на пару дней вперёд.
Но Кьяру уже начали мучить смутные сомненья на тему личности Спутника.
Что он делал посреди Чащи? Точнее, что он там делал представить можно - как-то добрался до Сердца, Источника - такое иногда бывало. Другой вопрос, как здорово он оттуда потом смотался! Отличная физическая подготовка, обычно такая бывает либо у человека, давно и прочно занимающегося всяческими рискованными мероприятиями, либо у воевавшего солдата. На легионера он не походил, это надо признать, но мало ли кто на кого не походит. Кьяра и сама не очень-то похожа на вора экстракласса с солидным стажем притом. С другой стороны, у него явные способности к магии. Как он ту гончую, а - одной левой...
Ну да, ну да. Это всё так легко выглядело со стороны. Ну, искали. Ну, выли. Ну, по улице погонялись, с крыши попрыгали, порычали-погрозили. Пару раз ударили, да не её. Очень большие злые собаки, да - страшно, да - мечём не проткнёшь, но чего такого смертельного-то? Раз - и нету твари, а остальные тут же и разбежались.
Это только так кажется. Обдумывая и вспоминая всё это мероприятие, Кьяра начинала всё больше удивляться. Ведь на самом-то деле Гончие - это кара вод, что называется. По идее они не просто убивают человека, они его развоплощают - то есть никакой тебе бессмертной души, "всех похоронят в закрытом гробу". Да, им для этого нужно собраться в кучку, но тем не менее... звери страшные, и ведь могут превращаться в кого-нибудь кроме собак...
Но самый неприятный факт в том, что от них нельзя никуда деться. Отвязаться, спрятаться. Невозможно. Никому не удавалось. Если начался Гон - лучше тебе написать завещание. За самой Кьярой Гончие гонялись сколько месяцев по всему Архипелагу, и каких трудов стоило от них ускользать - висели ведь на самых плечах, ведь лишние пару часов поспишь - всё, тушите свет... И тут - так просто. Не-ет, видно недюжинные у него магические способности.
Но опять ведь встаёт вопрос о том, кто он и откуда.
Всех сильных магов Кьяра помнила по именам, их такие как она все знают, профессия обязывает. Людей с хорошими способностями она всех не знала, но в соответствующих кругах такая колоритная личность как Спутник не остался бы незамеченным. По всему получается, что он там неизвестен.
Значит, не появлялся в круге зрения. Имя своё скрывает. Значит, есть от кого.
Либо это - личина, либо он под какой-то личиной жил до этого, и под ней его знают, а теперь ему надо всё провернуть тихо и без шума, чтобы на него и не подумали... притворялся раньше?
А лет ему, на вид, где-то между двадцатью и тридцатью. Может быть, даже так: между двадцатью и двадцатью пятью. Взрослый молодой мужчина. Сколько лет он смог бы прожить в Империи, притворяясь кем-то? Почему-то ей казалось, что нет, не жил. И сейчас не притворялся тоже - сейчас он такой, какой есть. Странный, угу.
Интуиция, чтоб её, но интуиции Кьяра привыкла доверять...
Тогда так: он откуда-то пришёл... и это самое "откуда-то" находится за пределами Валов. Но ведь считается, что магии там - кот наплакал... Мда, задачка.
...И зачем ему эти Источники сдались? Затеять посещение всех Источников может и дурак, но этот вроде в своих действиях уверен. При всех его авансах насчёт "отвлечения на Стражей на себя" и тому подобной белиберды. Не опасно ли ему помогать? А то выйдет из него какой-нибудь этот... как его то бишь... "владыка мира сего", или что-нибудь в этом роде (хотя и возмутился на такое предположение, и вроде бы искренне, но это ещё не показатель!) а виновата будет Кьяра, лично и по шею. А впрочем, там видно будет...
Вскоре она задремала и видела какие-то смутные кошмары.
Проснувшись ещё до рассвета, первым делом Кьяра проверила оружие. Вторым - умылась в ручье. Заснув раньше, Спутник и ушёл раньше. Где уж его там носило, догадаться было не сложно: отправился в Старый Град, а её не дождался! Упаковав вещи, девушка потащилась по направлению к развалинам.
В прошлый раз они вышли со стороны леса, пройдя по краю развалин наискось и сделав пару кругов, попали в чисто поле. Так что поразившие её виды колоннад остались в стороне, их она больше не увидела.
Уже подходя к границе развалин Кьяра наткнулась на своего спутника. Тот полусидел, полулежал прижавшись к земле и со скучающим видом вертел в пальцах кинжал. Рядом в траве лежало почти всё его оружие: оба меча, лук, колчан со стрелами.
Кьяра села рядом, попытавшись повторить его позу. Некоторое время прошло в молчании, потом он указал кончиком кинжала в сторону крайнего к ним здания.
Что-то типа башни. Высокие стены со следами облицовки, высокие овальные арки окон, вместо купола крышу венчает парапет и, по-видимому, ротонда. Да уж, вид с такой башни должен был открываться приличный... Что он там такого увидел? Ах вот как! Через парапет на крышу падает тень. И тень эта время от времени двигается. А камни, как известно, неподвижны.
- Что это такое там, как думаешь?
- Крылатый сумрак, - таким тоном, как "А чего тут думать-то, и так всё ясно...".
- Гм, как же мы его вчера не заметили?
- Его там не было, - "...а кому не ясно - тот дурак...".
- А. Понятно. Э-ээ... и наши действия?..
- Ждём рассвета. Поднимаешься на башню и ждёшь меня на крыше. Я - к храму.
- Минуточку, там же этот... ужас на крыльях ночи?
- Его там не будет, - "...как же мне надоели дураки!" - Подождёшь меня, - ещё раз повторил Спутник. - Под храмом есть катакомбы, там кое-кто поинтереснее. Вернусь... к середине дня, возможно, поможешь добить увязавшихся.
- А я с тобой почему не пойду? - обиделась Кьяра.
- Ты мне свяжешь руки, - просто ответил он, глядя Кьяре в глаза. - Мы не дрались вместе.
Перевёл взгляд на небо, потом на крышу башни. Чтобы снять неловкость, Кьяра уставилась туда же. Что-то тёмное стояло на грани поля зрения, угадывались очертания крыльев, потом оно ушло к противоположному краю и скрылось с глаз. Подождав ещё некоторое время Спутник поднялся - оказывается, он ещё и на сумке сидел - вооружился, забрал сумку и так же молча (только кивнул ей) удалился.
"Ну ни фига себе наглость", мысленно возмутилась Кьяра. "Башня, значит? Будем надеяться, что эта гадость оттуда и правда убралась".
Так оно и оказалось.
Внутри башни против ожиданий ничего интересного не нашлось.
Если там и были какие-то части мебели или некие предметы утвари, всё давно уже истлело в прах - на этажах оставался только камень, точнее, его обломки. Вместо обычной лестницы внутренние уровни башни связывала пологая спираль, собранная из отдельных больших деталей на опорах. Кое-где спираль обвалилась и приходилось перепрыгивать через зияющие дыры, кое-где - перебираться через упавшие сверху элементы.
Наверху и правда была устроена ротонда. Цельные каменные скамейки, высокий массивный парапет. Солнце уже встало и теперь освещало всю видимую часть города, только в низинах за холмами залегали тени. Некоторое время девушка наслаждалась видами развалин, потом отыскала взглядом вчерашний храм. Это было несложно: единственное высокое здание в том районе.
Солнце поднималось всё выше, на крыше делалось всё жарче. Кончилось тем, что к моменту возвращения Спутника Кьяра сидела притиснувшись между опорой парапета и отвесно уходящим вниз краем площадки. Так уж хоть какая-то тень... Так и прошло несколько часов.
Надо отдать должное Спутнику, своё возвращение он обставил вполне стильно...
2 Gamma
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Михаил Лермонтов
Архан чуть заметно поморщился, глядя вниз. Пред ним разворачивалась картина, ныне привычная всем командирам Кланов: марширующие войска. Множество тел, двигаясь в едином ритме, создавали собой мозаичный рисунок - неразрывный, пёстрый, завораживающий. Неожиданно он вспомнил себя.
Яркая вспышка: полуразрушенные стены и передний край укреплённых зданий, частично снесённых с лица земли, превращённых в догорающее пепелище. Куски битого кирпича и стекла хрустели под подошвами сапог, ямы в дорожном покрытии то и дело заставляли ломаться привычный порядок, которым двигался их отряд. Улицы пересекались, становились всё шире, всё выше, вливаясь наконец в широкий центральный проспект, который в свою очередь - как река впадает в море - приводил к площади. Дворец превратился в руины, но в целом разрушения почти не затронули высокие белые здания, окружающие огромное вымощенное камнем пространство.