Вокруг стояли люди, всё пространство между домами и на их плоских крышах и террасах, составлявших второй и третий уровни, занимали люди. Войска стекались в центр, заново сливаясь в манипулы, когорты, легионы: потемневшие обагрённые доспехи, помятые щиты, шорох множества ног...
Архану выпало тогда стоять в ряде, ближнем к краю. И когда они наконец замерли, обратив головы в сторону останков дворца, солнце вдруг выглянуло из-за туч и отразилось от кирас и шлемов, окрашивая броню в золотые тона, и когда в едином порыве они подняли оружие - люди наконец закричали. И так, под голоса исполненные ликования и гулкие удары мечей о щиты, разносящиеся должно быть по всему городу, освещённый солнцем, золотой на фоне белых с алыми пятнами ступеней, вперёд выступил Дракон. И Архан, исполненный такого же восторга как и простые люди, приветствующие его сейчас, подумал тогда: я тоже Дракон, воин его, его меч и щит, его Коготь разящий! И вместе мы прошли этот путь, разметав все преграды, до самого финала...
Он вновь поморщился. Теперь Архан-Дракон понимал, что война со всеми её ужасами, убийствами, разрушениями - с её поражениями и победами - заключает в себе нечто большее, чем казалось Архану-Когтю Дракона. Он обернулся, глядя на Волка. Кто знает, что виделось тому в движении марширующих солдат? Должно быть, когда-то и он тоже был Щенком, не более того. Точил свои клыки, обламывал драконьи когти...
- Когда осознаёшь неизбежность чего-либо и принимаешь это как должное, значительно проще становится смотреть на мир.
Дарех ответил на его слова взглядом. О чём бы он ни думал в этот миг, где бы ни блуждал - но мысли его возвращались в "здесь и сейчас" со всей стремительностью, свойственной его Клану. Кивнул.
- Только опытный охотник понимает, какую дичь следует избрать. Щенку не порвать шкуры, которая выдержала клыки взрослого.
Они хорошо понимали друг друга, поэтому характерные усмешки последовали с обеих сторон.
- Мы избрали верную дичь.
Архан чуть склонил голову, как бы соглашаясь.
Свет падал на него сверху и чуть сбоку, по контрасту с более глубокой тенью заднего плана освещая фигуру золотистым ореолом, заставляя мерцать позолоту доспехов и гореть золочёные драконьи крылья на шлеме. Он знал, как выглядит сейчас для солдат, идущих внизу - для своих солдат. Знал, что сейчас на него смотрят. Кто-то украдкой, скосив глаза, кто-то открыто нарушив строй и на секунду повернув голову. И все знают, что младшие легаты ничего не сделают с этими "нарушителями", потому что Дракон является своему народу не каждый день, и не каждый день позволяет взглянуть на себя.
Сила, власть. Покров тайны, вечно окутывающий его. Недосягаемость бессмертного. Именно из этих редких моментов - явлений - и складывается величие Дракона в глазах его воинов. Чтобы в какой-то момент, когда они пойдут на смерть по его слову, он стал равным им, опустился до уровня простого солдата... а может быть, поднял солдата до уровня владыки? Дракон - это чудо. Стать равным чуду - пусть на день, пусть на час, пусть даже в последний миг... за это чувство они отдадут свои жизни.
Но чудо не может являться каждый день, иначе оно станет обыденностью. Архан знал об этой оборотной стороне.
А ещё он знал, что где-то среди шеренг уже марширует будущий Дракон, восторженно глядя на своего предшественника, ещё не зная, что сменит его... не зная, что живой символ уже умер в момент рождения его, того, кто идёт сейчас в строю...
Дракон перехватил взгляд Дареха. Глубоко за слоем льда пряталась ирония. У его клана иные традиции, всё это кажется ему не более чем игрой. Дарех отвёл глаза.
- Да, мы избрали верную дичь.
6 Alfa
- А у Сёмгина-то сеструха свалила, слыхал?
- Краем уха. У вас, говорят, половина отдела на ушах стоит?
- Да и не только на ушах, - с удовольствием затягиваясь сообщил Толик. - Вот погоди, и до вас доберутся. Боевая девчёнка, прямо как моя старшенькая.
- А что так?
- Она у них машину посреди ночи увела, а пока заметили да свою охранку взяли за всякие интересные места - всё уже, голяк. Главное, ментуру подключили раньше нас, мы пока досье собрали, "возбудились" по полной, ну, дело там, то-сё... а у них уже ориентировка на машину прошла. Стыд.
Собеседник сочувственно покивал, прихлёбывая из стакана. Толик, закуривая новую сигарету от окурка, упоённо жестикулировал зажатым в другой руке стаканом.
- И главное, объект опять же быстрее выплыл, чем мы почесались. Прямиком к ментам. Машину где-то заценили, и что ты думаешь? Приказ, видать, был - "руками не трогать". А она их видно и заметила. Машину бросила, на автовокзал - хоп, ну те идиоты и рады, а она возьми и пропади. Пока "хвост" чаи гонял.
Рука Толика и зажатый в ней стакан описали сложную дугу перед самым его носом.
- Билеты есть, перед регистрацией барышня есть, в очереди стоит за пару минут до конца, вишь, опоздала! А через пару минут - нет её. Вообще в здании. Хрен там.
- А вы-то там при чём?
- Дык, обратились, наконец, по-прямой... - не без злорадства сообщил Толик. - Типа, найдите ребёнка. Эта ихняя Арина ну вылитая моя сеструха, веришь, нет?
- Да, Арина девушка боевая... Папу с мамой - это да, но вот ментов дурить, не ожидал...
- А ты чего, знаком с ней?
- Да было дело.
-"Ави, ты брутален!"
- Копирайты, копирайты... Ладно, Толь, пойду родине послужу, что ли.
- Ну, давай, Саш, приятно было посидеть. А то вы там в своей охранке и не пьёте уже, я так смотрю.
А Александр, пожав руку коллеге, выйдя из "корпоративной" столовой и закурив, раздумывал, что же такое могло торкнуть в голову девчёнке, и с какой стороны ко всему этому приписали его.
Ещё одного разговора с её старшим братом ему совершенно не хотелось, не смотря на весь оперативный опыт. Впрочем, это в худшем случае... Скорее всего, разговор будет с её отцом, но для отца прикрытие давно уже разработало легенду. А вот как бы исхитриться да вытянуть из папы что-нибудь сверх того, что рассчитано прикрытием?
Не то что бы тут присутствовали особые личные мотивы... Но несколько лет плотного, пусть и вынужденного, общения - это тебе не два пальца об асфальт.
Саша считал, что к чему-то это да обязывает.
6 Beta
Рушились дома. Падали, разлетаясь с грохотом - не как карточные домики, но как груда камней положенных друг на друга и ничем не скреплённых, которые вдруг кто-то надумал пнуть посильнее. Высоко взметнулись клубы пыли, расползаясь по улице.
Кьяра вскочила, бросилась к парапету, пытаясь различить причину происходящего.
Появился Спутник. Вылетел из ближайшей пылевой тучи, на ходу сбрасывая с плеча какой-то мешок и доставая из-за спины оружие. Добежал до крохотной площади - вымощенный цветными плитами дворик меж нескольких домов, совсем уже рядом от башни. Замер, сжав оружие. Тишина. Постепенно опускается на землю пыль. Тишина... нет. Звук.
И опять тихо.
И вдруг - словно взрыв. Рушится ближайший к Спутнику дом - цветная облицовка превращается в груду разлетающихся осколков, несущие балки и камни стен валятся грудой, и вновь поднимаются клубы удушливой пыли, долетая уже почти до самого верха башни...
Темнота.
Словно пройдя насквозь сквозь остатки дома, чиркнув крылом по мостовой, растекается облачком черноты. Неясные, меняющиеся очертания. Только крылья видны чётко...
Вот она, причина.
Крылатый сумрак. И Спутник.
И Кьяра, наблюдающая с вершины башни за тем, как они бьются - не смеющая спуститься, чтобы помочь, потому что понимает - она действительно свяжет Спутнику руки.
Это было... необычно? Нет... ничего необычного. И захватывающего. Рутина. Но... что-то, наверное, всё же в этом было. Возможно, я слишком давно не выходил чтобы размяться - вот так вот, один на один, с плохим оружием и хорошим противником.
Хороший противник - это интересно.
Плохое оружие... в общем-то, тоже. В большей степени уравнивает шансы.
В какой-то момент мне показалось, что даже слишком - было даже что-то вроде удивления, как это ему удалось меня задеть. Меня. Задеть. Он меня действительно задел, вот это действительно было что-то новое... более необычное.
Бой становился ещё интереснее. Если вначале всё казалось не более чем разминкой, которую необходимо выполнить, то потом я понял, что несколько переоценил свои силы.
Да, слишком давно я ничем таким не занимался.
А Сумрак тварь такая, усталость ему в ближайшее время не грозит, а вот я начал уже немного уставать. Ещё не сказалось на движениях, но я уже знаю - скажется. И знаю, когда и как. Пришлось подналечь. В конце концов, он купился на обманное движение и раскрылся, чтобы я мог, наконец, покончить с этой затянувшейся дракой.
Кьяра видела "со своей колокольни" как Спутник извернулся, уходя от - казалось бы - неминуемого удара окутанного темнотой щупальца, и ударил сам. Меч глубоко вошёл в то, из чего состояло тело Крылатого сумрака.
Тварь отшатнулась, вырывая меч из рук Спутника, ударила крыльями - но он уже отпрыгнул и сам. Массивная туша рухнула, жалко и как-то беспомощно ударила крыльями, подтянула щупальца: темнота вокруг него рассеивалась, воздух очищался от испарений... На мостовую потекла чёрная жидкость, расплываясь шипящими лужицами.
Торчала потемневшая рукоять меча.
Но Сумрак ещё был жив. Спутник приблизился к нему, держа в руках кинжал - Кьяра пропустила, откуда он его достал - выждал немного, когда тварь замрёт после очередной конвульсии, и ударил куда-то в самый тёмный участок. Это был уже конец.
Возникло сияние, яркое, радужное, радостное. Охватило бездыханные останки твари, расплываясь от вонзившегося кинжала. Кьяра раскрыла рот. А Спутник быстро извлёк откуда-то из недр куртки большой кристалл, сунул его прямо в это сияние, как палку в костёр... и оно медленно впиталось в камень.
Кьяра знала, как делаются Камни души. Только вот увидеть этого ей никогда в жизни не доводилось. До сего момента, конечно.
Потом Спутник спрятал камень во внутренний карман куртки, выдернул из убитой твари оружие - у него там оказалось ещё некоторое количество стрел, которые он тоже не преминул забрать - нашёл отброшенный в сторону мешок, и пошёл к башне.
Кьяра тут только осознала, что всё так же сидит на камнях, намертво вцепившись в парапет.
Спутник выбрался на крышу и сел прямо там же, свесив ноги в отверстие входа. Первым делом бросил всё, что тащил: меч звякнул о камни, будто недовольный таким с собой обращением после только что одержанной победы. Вторым делом стащил с себя куртку, положил рядом с собой (и гораздо бережнее, чем оружие).
Увидев пропитавшуюся кровью рубашку Спутника, Кьяра для себя решила, что пора бы уже отлепить зад от камней и помочь боевому товарищу. Спутник тем временем расстегнул и осторожно снял рубашку. Кожа почти без загара, кажется, даже какого-то сероватого оттенка. Более светлыми полосами выделяются старые шрамы. И перекатываются мускулы, как у огромной змеи: не бросаются в глаза, но в нужный момент обернутся железом. А ещё, через всю грудь, под руку по рёбрам и к левой лопатке, тянется рана.
Кьяра было села рядом, соображая, что тут можно сделать "голыми руками". Глубокая царапина с ожогом пополам: след щупальца Крылатого Сумрака. Само собой, к смертельным ранам не относится, и заживает даже не особенно долго, только вот болезненно очень и шрам останется.
Спутник только головой дёрнул, когда она протянула руку, и отклонился назад, чтобы не трогали.
- Не надо.
- Но ты ранен...
- Дай кинжал.
Девушка машинально осмотрелась, потом догадалась проверить мешок: кинжал действительно был там, вместе с несколькими уцелевшими стрелами, обломками лука и толстым куском сырой шкуры, игравшим роль "второго дна".
Спутник молча принял кинжал, сосредоточенно посмотрел на него, касаясь кончиками пальцев, и неожиданно прижал оружие плашмя к ране. Лицо его перекосило, но уже в следующую секунду Спутник справился с собой и отнял лезвие прочь, под ним осталась запёкшаяся корка, прихватившая верхнюю часть раны.
- Я могу... - начала было Кьяра, но Спутник досадливо дёрнул головой в сторону мешка.
- Забирай и иди.
- Куда?..
Он опять сосредоточенно уставился на лезвие.
- В лагерь. Давай, шевелись!
Резкий окрик заставил её подчиниться. Чувство сострадания к раненому немедленно перешло в раздражение, Кьяра молча взяла его вещи и спустилась в дыру в крыше. Спутник мрачно посмотрел ей в след, потом отложил прочь кинжал, положил пальцы на края раны и занялся настоящим лечением: терпеть боль он больше не собирался. Собственная слабость его как будто разозлила, с другой стороны, как потом думала Кьяра, что считает слабостью человек, убивший магического зверя в одиночку, да ещё легко отделавшийся? Судя по нескольким кускам шкур и вырванным здоровенным зубам, зверь тот проводил досуг в весёлой компании единомышленников.
Вечером они покинули развалины, и на этот раз Кьяра даже не стала (мысленно, правда) придираться к тому, что он опять заснул, укрывшись с головой одеялом. Следующим утром, когда она проснулась, Спутник как раз возвращался из развалин. Ему было явно больно, но большую часть вещей - как и в прошлый раз - в дальнейшем тащил исключительно сам.
Кёсс встретил путников дождливой хмарью и наглухо закрытыми Восточными воротами.
Пришлось - как и в Аргосе - давать большого круга, чтобы добраться до другого тракта, но и там их ждала неудача: Северные ворота затворили. Ночевать пришлось в ближайшем лесу: сырость, холод, беспрестанная капель воды среди листьев... Одного одеяла и плаща Кьяре было явно мало, холод продирал до костей и кроме как сидя задремать не получалось (если собраться в комок то можно сохранить хоть какое-то тепло), поэтому она не выспалась и была исключительно зла. Ко всему прочему, надо было вновь тащиться к городу, да ещё с добычей на горбу.
Но Спутник решил иначе: к Кёссу пока не идём. Идём назад на северный тракт и там ждём. Вопрос "на фига?" почти демонстративно оставил без внимания.
Переформулированную версию "чего ждём?" прокомментировал просто и ясно: "увидим, как дождёмся". Всё.
В воздухе всё ещё висел густой туман, когда они добрались до просеки северного тракта. До города оставалось что-то около километра, и ничто не нарушало обычные звуки леса. Время шло. Серый рассвет не рассеял тумана, но дождь хотя бы поутих. Даже противная мелкая морось со временем прекратилась.
А Спутник забрался на дерево и там замер, среди теней и мокрой листвы неотличимый от окружающего пейзажа. Обозревает он там тракт. Так и хочется сказать: "оборзевает". Оборзевающий обозреватель, что б его...
Кьяра устроилась чуть дальше этого дерева, среди бурелома - несколько более молодых деревьев придавлены трупом старого великана с вывороченными наружу корнями - и дороги ей было не видать. Единственным развлечением оставалось разглядывание Спутника: найти его взглядом, посмотреть, отвести взгляд, потерять замершую фигуру, вновь искать и найти... Вот ведь человек, заживает на нём всё, как на собаке - она бы с такой засохшей штукой на боку согнуться бы побоялась, чтобы только корку не сбить (больно ведь дико), а этот на дерево вперся и ничего.
Пришло в голову - пока он там сидит, очень похож на привидение. Или даже так: на призрака он похож. Призрак леса, а что, неплохо звучит.