- А ищо потребуем у них доплату за сверхурочные у двойном размере и пособие за производственные травмы! - видя непонимание у аудитории она пояснила. - Энто ежели вы обваритесь возле плиты или чана з горячей водой, шоб вам заплатили и вы могли оплатить услуги лекаря.
Тетки радостно загомонили и, взявшись, кто за половники, кто за ведра, кто за мокрые тряпки, двинулись во дворец требовать своего в борьбе за лучшую долю и сохранение красоты. Когда они всей толпой отловили дворецкого и предъявили ему бересту с требованиями, на него было жалко смотреть. Как удовлетворить такую толпу женщин, потрясающую у него перед носом поварешками, он не знал. Нужно сказать, что штат кухни подбирали годами, таких умелых поварих было днем с огнем не сыскать. Не увольнять же их теперь, царь батюшка привык кушать вкусно и много, а где дворецкому найти замену? Та же история была и с прачками. Только этим женщинам он мог доверить тончайшие монаршьи портки и быть уверенным, что не подведут, все отстирают в лучшем виде и ничего не порвут. С горничными было проще. Девиц хватало, но вот таких, которые проверенные и будут держать язык за зубами, сыскать было тяжело. Поэтому Йося понимал, что ему придется удовлетворить все их требования, тем более, что у себя в покоях сидел разгневанный монарх без свежей рубашки, а это уже ни в какие ворота не лезло. Поэтому он, махнув рукой, подписал берестяную петицию и разогнал довольных дамочек по рабочим местам.
Итак, первый революционный митинг, устроенный местной Кларой Цеткин и Розой Люксембург в одном лице состоялся и имел даже очень положительные последствия.
- Аленка, о чем ты думала, когда устраивала тут такой гармыдер! - шипела я на нее. - А если бы у вас ничего не получилось? Если бы вас всех выгнали? Ладно, у нас есть деньги, а у остальных? Куда бы пошли эти бедные женщины, чтобы прокормить свои семьи? А? Ты об этом подумала?
По мере того как я говорила, ее головка опускалась все ниже от понимания, какой участи они по счастливой случайности избежали.
- Ну, так получилось же! - попробовала она сохранить хорошую мину при плохой игре.
- Да получилось. Случайно, пообещай мне одну вещь, если ты соберешься устроить революцию в отдельно взятом царстве, ты подумай, что тебе тут еще править - это раз. А второе, старайся просчитать все последствия своих поступков. А для этого сейчас у тебя элементарно знаний не хватит. Первый раз тебе повезло, второй раз за подстрекательство к бунту тебе могут снеси твою безмозглую голову. Если так хочется облагодетельствовать народ, подумай о том, что ты для них сделаешь, когда будешь царицей и начинай учиться думать наконец! - рявкнула я.
Алена надолго подвисла от моих слов, а потом поплелась к чистой бересте сочинять очередной манифест на тему 'Ежли б я была царицей!'
Забастовка имела последствия, Йося был вызван на ковер пред светлы очи царя-батюшки и получил такой разнос, что дня два не показывался никому на глаза, пока не свел синяки. А фингалы были знатные: крупные, симметричные, подчеркивающие красноту глаз. Даже магия была бессильна свести их за один день. Но Йося не расстраивался. Проще получить такой нагоняй, чем отсидеть в тюрьме пятнадцать суток, на которые так любил сажать царь нерадивых подчиненных, для того, чтобы они подумали о смысле жизни. Уже через два дня Йося носился по дворцу и раздавал указания, как ни в чем не бывало. Вот это-то и настораживало, уж слишком у него был довольный вид. Оказалось, что этот проныра не зря провел два дня в одиночестве зализывая свои раны. Он таки придумал, как ситуацию вывернуть в свою пользу. Все оказалось до удивления просто, нужно было прочитать, что накорябала Алена на бересте и немного подумать. Наши дамы в петиции не просили увеличения заработной платы, хорошо понимая, что им ничего не светит. Вопрос с восьмичасовым рабочим днем решался просто - Йося ввел посменную работу. Но нигде же не говорилось об уменьшении количества выполняемых обязанностей. Вот на этом ушлый дворецкий и сыграл, заставив дамочек напрячься и выполнять за восемь часов все то, что они раньше делали от рассвета до заката. Тетки вследствие реформы так упахивались, что о каком-то повторном бунте или забастовке не шло и речи. Тут бы копыта не отбросить от интенсивности работы. Так что дворцовый быт еще и выиграл. Комнаты убирались с невероятной скоростью, на кухне жарилось, парилось в две смены. Если раньше горячие блюда можно было получить строго до десяти вечера, то теперь на кухне кто-то находился и в полночь. Та же картина была и в прачечной. Под конец первой недели местные мадамы перестали разговаривать с Аленой, а дворецкий получил надбавку к жалованию за хорошо организованную работу. Вот так бесславно закончилась первая в истории забастовка, которую в Тридевятом прозвали 'бунтом поварешек'.
Алена дико обиделась на неблагодарных дамочек и продолжала чистить камины в своей красной косынке, гневно пыхтя от переизбытка революционных идей. Правда, в этот раз ей никто не велся на ее призывы по поводу всеобщего равенства. Так что наша первая феминистка Тридевятого царства быстро скисла и ходила на всех разобиженная. Нужно было быстро приводить ее в тонус и занять голову и руки чем-то более полезным. Я решила научить Алену вязать спицами. Крючком она вязала великолепно, а вот спицы так и не удосужилась освоить. После того как я ей показала простую вязку и что в последствии может получится, наша краса так загорелась, что тут же сгоняла в ближайшую лавку за нитками алого цвета. Я бы даже сказала ядовито-алого и засела за вязание.
- Аленаа, - позвала я ее. - Ты чего там вяжешь?
- Беретку, - она даже не подняла голову от вязания, яростно пыхтя и пытаясь протянуть через петельку нитку. Получалось не очень.
- А ну ладно, - пусть лучше вяжет, это здорово успокаивает, чем устраивает революцию.
- Ален, ты слышала, что твой Риккардо учудил? - полюбопытствовала я.
- Нет, а что? - вязание как-то сразу было позабыто.
- Он решил при помощи твоего хрустального лаптя найти себе невесту. Сегодня на площади опять объявление повесили. Ты не представляешь, какая там опять толпа собралась.
- Шо за объявление? - встрепенулась она.
- О том, что та, кто сможет надеть на себя отот лапоть будет его женой, - ухмыльнулась я.
- Фиааалкаааа! Караул! Так он же чичаз женится и не на мне, а шо я делать будуууу? А? Как я-то? Как же мой манихфест? Я же таки реформы придумала: и бесплатное образование и медицину. А шо теперь, мы так и будем неграмотные и больные? - как она распереживалась, как по хате забегала, в волнении заламывая руки.
- Да успокойся ты, - сказала я в сердцах, когда от ее мельтешения уже начала кружиться голова. - Никто кроме тебя тот лапоть не оденет. Там противоугонная система стоит. Каждый раз как очередная дура попытается твой лапоть на свою ножку напялить будет включаться крик баньши и маленький разряд тока, ну чисто для профилактики, шоб к чужому добру руки не совала. Ну может и еще какие сюрпризы сработают. Не помню уже толком, что там намудрила. Так что не дури, кроме тебя лапоть никто не оденет.
- Фух, - она как подкошенная плюхнулась на кровать. - Тогда ладно, пущай развлекается. Фиалка, а мы когда к нему пойдем признаваться шо я его невеста?
- После гонок, - я почесала дрыном макушку и продолжила, - да, так будет лучше всего. Там же первое время от знатных претенденток будет не протолкнуться. Увидишь, набегут со всего царства, что тараканы. Да и те, которые сейчас во дворце постараются первыми подсуетиться. Когда у них ничего не получится, сюда наедут купечески дочки, а потом только дело дойдет до простых горожанок. Так что не нервничай, минимум неделя у нас еще есть, а то и две. Приданное у тебя солидное, да и бизнес в руках перспективный, так что невеста ты хоть куда.
У Аленки глазки сразу заблестели, плечики выпрямились и на лице расцвела счастливая улыбка и она принялась вязать берет с удвоенным рвением. А я достала из пространственного кармана мешок с тыквами и продолжила клепать кареты. А что делать? Еще неделька-другая и контракт будет выполнен, я сплавлю Алену замуж, но это же не значит, что у нее не должно быть своего дохода. Скажем на шпильки. Правда, куда ей столько шпилек? Ну, это уже не мое дело. Да и для гонок нужно транспорт подготовить, а это карет десять.
На следующее утро Алена умудрилась проснуться раньше меня и уже вовсю вертелась перед зеркалом, в чудовищном красном берете. Представьте себе красный мешок на завязочках и с помпоном для красоты. И вот этот ужас был одет на ее прелестную головку.
- Алена, - сказала я вкрадчиво. - А ты уверена, что тебе стоит выходить из дому в этом?
Я ткнула пальчиком в сторону ее головы.
- А шо, по-моему авангардненько и креативненько, ни у кого такого нема, - ухмыльнулась она мне через плече и продолжила поправлять свой ультрамодный аксессуар.
- И откуда ты таких слов нахваталась? - удивилась я.
- А с кем поведешься, от того и нахватаешься, - и главное смотрит так лукаво в мою сторону, уууу, злыдня!
- Ну что, красная шапочка, пошли во дворец, нужно разведать, как там идет первый день примерок. Ты же не захочешь такое шоу пропустить?
- Та ты шо! Ни в жизть! - и она с резвостью юной антилопы погарцевала в сторону дворца.
А там творилось что-то нереальное. Дворец брали штурмом девицы от пятнадцати до тридцати лет. Некоторые особо ушлые пытались там же соблазнить стражу, чтобы проникнуть во дворец в числе приглашенных аристократок. Пребывающие кареты не подпускались к воротам, и родовитым прелестницам приходилось пробираться сквозь толпу. Вот тут на них горожанки и отрывались, старясь оторвать то рюшу, то вытащить шпильку, сорвать цветочки с корсажа, да и просто оторвать рукав. Дворцовая стража на ситуацию повлиять не могла. Дворцовая площадь не входила в их юрисдикцию и бедные вояки с жалостью смотрели на потрепанных аристократок. Слава богу, хоть распорядитель мероприятия запустил их во дворец всех вместе, иначе разгневанные горожанки на рюшах бы не остановились.
Мы смогли проникнуть на территорию дворца через ворота для прислуги. Алена наплевав на свои обязанности, сразу помчалась на второй этаж к балюстраде, через которую так хорошо было видно, что творилось внизу. Она была не одинока в своем порыве. Здесь собралось большая часть прислуги, живо обсуждающая происходящее внизу. А происходило там следующее: посреди бального зала стояло кресло, возле которого на бархатной подушке лежал хрустальный лапоть и переливался всеми цветами радуги. Рядом расположились оба принца, писец и паж. Царствующей четы нигде не наблюдалось. Наверно царь-батюшка не воспринял всерьез намерение младшего отпрыска жениться на первой встречной с ногой нужного размера.
- Итак, уважаемые дамы, - начал Риккардо, - прошу минутку внимания. Сейчас подходите по одному к этому креслу, садитесь, называете себя, пока писец записывает Ваши данные, паж помогает Вам примерить туфельку. Если она Вам не подошла, уступаете место следующей претендентке. Итак, начинаем.
Претендентки выстроились по старшинству, хотя по их горящим глазам было видно, что они готовы ринуться к вожделенной обувке без всякой очередности. Кстати, следует отметить, что практически все барышни были одеты в красные, хорошо декольтированные платья. От этой агрессивно настроенной толпы рябило в глазах, и начинала болеть голова.
Первой в очереди была Наталья Мак-Каль. Она уронила свое тело в легких доспехах в глубокое кресло и позволила пажу снять со своей ножки сапог. И вот настал тот миг, которого все так ждали, первая претендентка примеряет туфельку. Как только пальчики Мак-Каль коснулись хрустального лаптя, раздался душераздирающий вой, который длился ровно столько, сколько эта твердолобая девица пыталась натянуть на себя лапоть. Несчастный паж был давно отброшен в сторону и старался не лезть под руку энергичной девице. Ничего не получалось. Как бы она не пыталась, изогнут пальцы, и засунуть их в обувку, лапоть выскальзывал из ее рук как намыленный, при этом дико вереща. Создавалось впечатление, что он живой и лаптю не нравится быть одетым на ножку этой воительницы. Княжна нервно отшвырнула норовистую обувку в сторону бледного пажа, подхватила свой сапог и похромала вон из зала, что-то постоянно бурча про дипломатический скандал неуважение к княжеской персоне.
Видя неудачу первой претендентки, Лисия усаживалась в заветное креслице с опаской. Она грациозно скинула туфельку с изящной ножки и мило улыбнулась обоим принцам. И опять история повторилась. Дикий вой, заставляющий леденеть кровь в венах, пронесся по всему дворцу. Что-то он мне напоминал, никак не могу вспомнить. Ааа, было что-то такое в иномирье, какие-то повозки с мигалками. Они тоже так противно подвывали, а потом из повозок выскакивали толстые дядьки с полосатыми дубинками и начинали нести доброе, чистое, вечное в массы, взимая дань и нанося тяжкие телесные повреждения.
Лапоть вылетел из ослабевших рук принцессы, так и не будучи толком примеренным. Тересийская княжна со всей силы вцепилась ногтями в руку бедного пажа, решившего так непредусмотрительно помочь перепуганной барышне. Он об этом тут же пожалел. Рука была расцарапана до крови и Лисия в гневе вылетела из бального зала.
- Дааа, что-то я намудрила с этим криком баньши. Так же и поседеть можно, - прошептала я и махнула дрыном, существенно убавив звук до терпимого, а затем и вообще приглушила его до еле слышного. Бедный лапоть, вместо того чтобы выть на всю ивановскую, только тихо похныкивал, покряхтывал и повизгивал, и то как-то неубедительно.
Ну, а дальше началась рутина. Подходила претендентка, ее записывали, она примеряла обувку, которая жила собственной жизнью и так и норовила слететь. Дамочки цеплялись за вожделенную туфлю как утопающий за соломинку. Кто-то пытался привязывать лапоть к ноге - не получалось. Пытались влезть в него и просто устоять на ноге, вредный лапоть залихватски гикнув, начинал выписывать такие кренделя вместе с ножкой юной прелестницы, что куда добрым молодцам до таких акробатических этюдов. Вволю наскакавшись с очередной претенденткой, он слетал и приземлялся на подушку и мило замирал до следующей охотницы за титулами и властью.
Принцы развлекались, глядя на все это безобразие. Андрей, не долго думая, сбегал за местными музыкантами и приволок их в зал, так что любая примерка лаптя начиналось под барабанный бой как в цирке и дальше сопровождалось музыкой в зависимости от обстоятельств. Одну из претенденток ушлый лапоть заставил танцевать лезгинку, кого-то посадил на шпагат, а кто-то удостоился чести сверкать нижним бельем на всю ивановскую, отплясывая кан-кан. От такого зрелища принцы, да и что греха таить, остальные представители мужского населения, нычкующегося по углам, пришли в неистовство и поддерживали бедную претендентку улюлюканьем, свистами и аплодисментами. Ну, куда уж без этого. Боевой гопак в исполнении следующей несчастной уже не вызвал такого ажиотажа, хотя там тоже было несколько пикантных моментов. Все-таки кан-кан был вне конкуренции.
- Ты гляди-гляди! - веселился Андрюха, показывая на очередную претендентку. - Что творит-то! Ах, просто слов нет! Где был твой лапоть раньше? Нужно было его на бал приволочь, вот бы потеха была, если бы мы мне с его помощью невесту отбирали!
- Да кто ж знал, что такой цирк начнется, - пожал плечами Роман. Он не отрывал взгляда от происходящего. Все-таки не каждый день представительницы известнейших родов тридевятого устраивают такое представление. И, кажется, кто-то даже вошел в раж раскланиваясь и, пуская в восторженную толпу воздушные поцелуи. Это безобразие длилось до того момента, пока не появился Йося и не разогнал всю прислугу по рабочим местам, а принцы продолжали развлекаться дальше.
Царь батюшка, проходя мимо закрытых дверей бального зала, остановился, заинтересовавшись, шумом, музыкой и аплодисментами, которые оттуда доносились.
- Что они опять учудили? - спросил он сам себя, подкрадываясь к двери и приникая к щелочке неэстетично оттопырив зад. В замочную скважину ничего видно не было. Тогда царь Елисей, воровато оглянувшись и не заметив никого рядом, приоткрыл дверцу и с любопытством уставился на происходящее в зале. А там веселье было в самом разгаре. Вернувшаяся назад Наталья Мак-Каль потребовала второй попытки в примерке вредного артефакта. Ей естественно никто отказывать не стал. Ну, хочется человеку позориться - да ради бога, неужели мы не дадим такой возможности? Она опять царственно плюхнулась в кресло и уже сама стянула сапог. Брать в руки вредный лапоть она поостереглась, понимая, что ничем хорошим это не закончится.