Пролог
Я почувствовала, как с меня соскальзывает одеяло, и тут же чья-то рука опускается на поясницу. Рука теплая, даже горячая, как кровь, быстро бегущая по венам, гораздо быстрее, чем у среднестатистического человека.
Если бы это происходило на самом деле, меня бы не удивило.
Я открыла глаза, было темно. Всегда было темно, когда он приходил ко мне.
У меня опять появилось желание, возникающее каждый раз, когда он появлялся. Здравомыслящее. Мой мозг советовал закрыть глаза и сказать ему, чтобы он уходил.
Но если я произнесу эти слова, я была уверена, он уйдет, не произнеся ни слова. Уйдет также тихо, как и пришел.
И больше никогда не вернется.
По крайней мере это было бы правильно. Это было мудрым решением, которое стоило осуществить. Разумное, и его необходимо было сделать.
И я думала именно так и поступить, честное слово, думала. Я думала об этом каждый раз.
Затем я почувствовала вес его тела, опускающийся на кровать, когда он лег рядом со мной, развернув к себе, я открыла было рот, чтобы произнести разумные слова, но его губы оказались на моих.
И следующие два часа я не в состоянии была думать вообще.
Но я чувствовала и чувствовала очень многое.
И это было очень хорошо.
* * *
Было еще темно, когда его тень заскользила по комнате.
Я лежала в постели и наблюдала за его передвижениями. Он не создавал шума, и это было странно. Послышался шорох одежды, но, кроме этого, полная тишина.
Даже по контурам тени я разглядела мужскую грацию. Мощную мужскую грацию. Это было слишком странно. Просто мой загадочный мужчина, одевающий одежду, своего рода выполнял крутой танец мачо, если вообще такой существует. Конечно, не только в моей спальне, когда он приходил ко мне с визитом. Нет, но когда и собирался уходить.
Это было так завораживающе, что мне стоило начать продавать билеты на это шоу. Но если бы я такое совершила, мне пришлось бы поделиться. Я и так уже разделила с половиной Денвера их собственные частные шоу. Итак, достаточно того бардака, который творился у меня в голове, учитывая тот факт, что он вообще приходил, и я позволяла ему приходить, и он заставлял меня кончать, а потом уходил. И такое довольно-таки часто повторялось ночами.
Я не возбуждалась так сильно, чем тогда.
Он переместился на кровати, я наблюдала за ним. Он наклонился, и я почувствовала тепло его руки, обхватившей мое колено, он еле дотрагиваясь заскользил пальцами по моему бедру, его губы передвигались по моей коже, заставляя ее пощипывать. Затем он прикрыл мое тело до талии одеялом, сползая вниз.
В основном я лежала на животе, иногда на боку с согнутыми руками под подушкой, положив голову на подушку. Он передвинулся за своей рукой, пальцы скользнули мне в волосы, слегка потянув назад, и губы прошептали на ухо.
— До встречи, детка.
— До встречи, — эхом отозвалась я.
Его голова продолжала двигаться рядом, его губы скользили по коже у меня за ухом, потом он провел языком. Кожу стало сильно покалывать, все мое тело выгнулось.
Он натянул мне одеяло на плечи.
Затем поднялся и ушел.
Не создавая никакого шума, я даже не слышала, как открылась и закрылась дверь. Он просто исчез, словно его никогда и не было.
Чертовый псих.
Некоторое время я тупо смотрела на дверь спальни. Тело было разгоряченным, насытившимся и усталым. Ум таких чувств не испытывал.
Я перевернулась на спину, накрыв одеялом свое обнаженное тело, и уставилась в потолок.
Я даже не знала, как его зовут.
— Боже, — прошептала я. — Я такая шлюха.
Глава 1
Мер-твец, покойник
На следующее утро я сидела за своим компьютером, в своем кабинете, дома.
Я должна была работать. В ближайшие две недели мне предстояло сдать три статьи, а я едва начала над ними работу. Я числилась внештатным редактором, имея почасовую оплату, и если я не работала то, соответственно, мне ничего и не платили. Мое тело требовало еды и одежды, вернее оно любило разные шмотки, жаждало их, я бы сказала, поэтому мне приходилось подкармливать свои привычки и делать вещи, которые казались крутыми. Я помешана на стиле космо, а стиль космо не терпит дешевизны. И у меня в доме шел ремонт. Поэтому мне необходимо было зарабатывать деньги.
Ну, хорошо, это не совсем так. Я лично ничего не ремонтировала в доме. Мой отец починил и кое-что отремонтировал. И мой друг Трой тоже сделал кое-какие вещи. Итак, лучше сказать, что состоянием своего дома я давила на жалость и на чувства, шантажируя окружающих своим ремонтом.
Но все же, есть вещи, которые стоило починить, и шкафы с плиткой сами собой не промаршируют в мой дом из Страны Шкафов и Плитки, говоря: «Мы хотим жить с тобой, Гвендолин Кидд, почини нас и оставь на своих стенах!»
Такое могло произойти только в моих мечтах, которых у меня было предостаточно, но большинство из них так и останутся мечтами.
Сидя за компьютером, поставив ногу на сиденье стула и положив подбородок на колено, я смотрела в окно, думая о своем Загадочном Мужчине, Потрясающем ЗМ. Я фантазировала, как бы на самом деле могла пройти наша первая встреча. Быстрее, смешнее, более таинственнее, соблазнительнее, интересней, я бы тут же зацепила его своим остроумием, своей неповторимой способностью вести беседу, своим умением обсуждать политику, как образованный человек, своими совершенно невыдающимися рассказами по поводу роскошной благотворительности, а завершилось бы все соблазнительным взглядом, обещающим долгие умопомрачительные оргазмы, заставив его объявить о вечной любви ко мне.
Или, по крайней мере, назвать мне свое имя.
Вместо этого, я находилась, как под кайфом, и ничего из этого не было.
Я услышала, как кто-то попытался позвонить в мою дверь, затем раздался глухой стук, и я стала выходить из своих тяжелых мечтаний, которые были такими прекрасными, касательно начала нашего знакомства.
Я поднялась и пересекла кабинет, находящийся на верхнем этаже, делая себе мысленную пометку, спросить у Троя не сможет ли он починить мне дверной звонок за упаковку пива и домашнюю пиццу. Скорее всего он придет со своей новой, раздражающей, постоянно ноющей подружкой, поэтому я передумала и решила позвонить отцу.
Я спустилась по лестнице и пересекала большую гостиную, не обращая внимания на окружающую обстановку, представляющую декорации — Наведите Шик, другими словами, везде была пыль, тряпки, кисти, электроинструменты, не просто инструменты-без-электричества, банки и тюбики практически все — все это валялось и было покрыто слоем пыли. Я посчитала прогрессом, что пересекла эту комнату, не хватая себя за волосы и не прикрывая рот от крика.
Моя входная дверь с дух сторон имела узкие, точно вписывающиеся, великолепные витражи.
Два года назад эти витражи стали моей погибелью.
Два года назад, примерно шесть месяцев и две недели, до встречи с моим Загадочным Мужчиной, я бесцельно бродила по тротуарам, пока не наткнулась на разрушенный дом, но увидев витражи, повернулась к риэлтору и объявила:
— Я беру его.
Лицо риелтора загорелось, как рождественская елка.
Мой отец, который даже не зашел в этот дом, обратил свой взор к небесам. Его молитва продолжалась очень долго, его лекция была тоже не короткой.
Но я все-таки купила этот дом.
Как обычно, мне следовало послушать своего отца.
Я выглянула в узкое боковое окно на двери и увидела Дарлу, подругу моей сестры, стоящую на крыльце.
Дерьмо.
Вот черт, дерьмо, черт.
Я ненавидела Дарлу, а Дарла ненавидела меня. Какого черта она вообще здесь делала?
Я посмотрела вдаль, не скрывается ли где-то по близости моя сестра, может она прячется в кустах. Я бы не сказала, что Джинджер и Дарла готовы броситься на меня, привязать к лестнице и ограбить мой дом. Но в самых темных своих мыслях, мне казалось, что именно так Джинджер и Дарла проводят все свое время. И я была убеждена, что это не далеко от истины. Я не шучу.
Она увидела меня в окно, поморщилась, что сделало ее совсем не красивой, если бы она еще не так рьяно мудрила с черной подводкой для глаз и румянами, а также использовала бы другой оттенок блеска для губ, который совсем не подходил к ее натуральному цвету губ, была бы милой, но сейчас она явно не была милой.
— Я вижу тебя! — закричала она, и я вздохнула.
Направившись к двери, поскольку Дарла будет орать на весь дом, а мне нравились мои соседи, и им совершенно не нужна адская сука-байкер в десять тридцать утра на пороге моего дома и орущая на всю округу.
Я чуть-чуть приоткрыла дверь, загородив проход, прислонившись к косяку и удерживая руку на ручке двери.
— Привет Дарла, — сказала я, пытаясь казаться дружелюбной и оставшись довольной своими усилиями.
— Бл*дь «привет», Джинджер здесь? — ответила Дарла.
Видишь!
Дни на пролет только и делают, что грабят.
Это потребовало от меня усилий, но я не стала закатывать глаза.
— Нет, — ответила я.
— Она здесь, тебе лучше сказать, — предупредила она и попыталась заглянуть внутрь, крикнув: — Джинджер! Сука, если ты здесь, тебе лучше выйти, причем живо, бл*дь!
— Дарла! — рявкнула я, — тише!
Она вытянула шею и поднялась на цыпочках, заглядывая поверх моего плеча и крича:
— Джинджер! Джинджер, ты сумасшедшая глупая, сука! Тащи сюда свою задницу!
Я с силой выпроводила ее, закрыв за собой дверь, и шипя:
— Серьезно, Дарла, заткнись! Джинджер здесь нет. Джинджер здесь никогда не было. Ты знаешь это. Так что заткнись и уходи.
— Ты заткнись, — ответила она. — И ты не умничай. Ты помогаешь ей..., — она подняла руку, направила на меня палец, подняв большой палец вверх, и сделала выстрел, изобразив губами настоящий звук выстрела. Я бы задумалась, если бы было время, насколько хорошо у нее получаются звуковые эффекты, причем вполне серьезно, но дерьмо в ее взгляде перепугало меня до чертиков.
Поэтому, вместо того, чтобы порадоваться и поздравить ее с единственным настоящим талантом, я прошептала:
— Что?
Она опустила руку, залезла на мотоцикл, схватилась за рукоятки, и уставилась мне в глаза, говоря мягким, страшный голос:
— Мер-вец, труп. Ты и она, и ты не умничай. Ты поняла меня?
Я задала глупый вопрос, который задавался довольно-таки часто, и как правило на него всегда был один ответ — положительный.
— Джинджер попала в какие-то неприятности?
Дарла посмотрела на меня таким взглядом, словно я сошла с ума. Затем она подняла руку, изображая пистолет со звуковым эффектом, ее палец был направлен мне в голову. Она развернулась и медленно подъехала к моей первой ступеньке крыльца.
Я стояла на крыльце и молча наблюдала за ней. И рассеянно отметила, что на ней была всего лишь плотная майка на брительках, расстегнутая черная кожаная мотоциклетная куртка, короткая, потертая джинсовая юбка, ношение которой является преступлением в нескольких государствах по определенным причинам — моды и приличия, черные ажурные чулки и сапоги байкера, и это в сорок градусов на улице. (50С) У нее даже не было шарфа.
Остальная часть моих мыслей крутилась вокруг моей сестры и звуковых эффектов, издаваемых Дарлой.
Вот черт. Дерьмо. Черт.
* * *
В своей машине я старалась уговорить саму себя, что этот план хорош, нежели первоначальный. После того, как Дарла уехала, я вернулась в дом, прямиком направилась к телефону, чтобы позвонить отцу, но это план был полный отстой.
Мой отец и его жена Мередит уже отреклись от Джинджер. Это случилось примерно через десять секунд, как они вернулись домой, проведя отпуска на Ямайке, и тут же лишились отпускной эйфории и счастья, увидев свою дочь, стоящей на коленях в гостиной перед мужчиной со спущенными джинсами, с расстегнутой рубашкой, с облокотившейся головой на спинку дивана, который был в полной отключке, Джинджер видно была не в лучшем состоянии, поскольку даже не осознавала, что действия, которые она пыталась совершить с ним, ни к чему не приведут.
И, кстати, гостиная представляла из себя полный разгром, как и весь дом.
Понятно, что после такой истории, я не хотела бы привлекать отца в еще одну ужасную ситуацию, связанную с Джинджер. Тем более, что это не самое худшее, что я знала о своей сестре, но для папы и Мередит, это оказалась последней каплей. В настоящее время они живут беззаботной жизнью, Джинджер продолжает вести свободное существование, и я не хочу раскачивать эту лодку.
Поэтому я не позвонила папе.
Вместо этого я подумала о бойфренде Джинджер, Доге. Дог был членом байкерской банды и таким же грубым в выражениях, как все они. Но я видела Дога, и мне он понравился. Дог был веселым, и ему нравилась моя сестра, с ним она становилась другой. Она не изменялась, но по крайней мере, была удобоваримой.
Итак, Дог, скорее всего, преступник, но как бы иронично это не звучало, он хорошо влиял на Джинджер, а такое случалось не часто, вернее никогда. Ни разу за двадцать пять лет. И поскольку я получила подсказку от Дарлы, одной и единственной ее подруги, что у моей сестры возникли проблемы, причем серьезные, а не как обычно, мне необходимо, во-первых, что-то предпринять, а во-вторых, так как дело касалось Джинджер, вызвать подкрепление или еще лучше увести подальше эту проблему от своего дома.
Итак, подключить Дога.
Я поехала в магазин автозапчастей на Бродвее и нашла местечко для парковки. Я узнала про этот магазин еще до того, как познакомилась с Догом, и только потом догадалась, что скорее всего этот магазин был своего рода прикрытием для неблаговидных делишек байкеров. Магазин назывался «Ride», и я отоваривалась там в основном потому, что могла найти оправдание любой покупке. «Ride» был потрясающим, там продавались классные вещи. Я купила там жидкость для стеклоочистителя. И купила там коврики для автомобиля в прошлом году, и они были просто БОМБА, самые высшего класса автомобильные коврики, лучшие, которые я когда-либо имела. А в свои двадцать с небольшим, когда я переживала одну из своих многочисленных фаз, стремясь прокачать свою тачку, я тоже заезжала туда и купила там пушистый розовый чехол на руль и блестящего, розового кролика из «Плейбоя», подвеску на зеркало заднего вида.
И все знали о гараже «Ride» с задней стороны здания, с тремя заездными карманами, но он предназначался не для обычных автомобилей и мотоциклов. Этот гараж обслуживал автомобили и мотоциклы несерийного производства, и он приобрел мировую известность. Они собирали очень крутые машины и мотоциклы. Я читала статью в журнале «5280» об этом месте. Звезды кино и селебрити покупали по фоткам, собранные ими машины и мотоциклы, и я поняла почему. Я хотела бы одну такую, но у меня не было на счету сотен тысяч долларов, так что пришлось немного опуститься вниз собственного Списка Желаний, чего бы я хотела поиметь, записав это желание прямо под бриллиантовым браслетом от Тиффани, который шел после туфель от Джимми Чу.