Я вышла из машины и пошла по тротуару к «Ride» надеясь, что мой наряд в порядке. Я уложила волосы в высокий девчачий хвост на макушке, надела джинсы с низкой посадкой на бедрах, ботинки на низком каблуке и байкерскую куртку. Моя куртка была не такая, как у Дарлы. Она была из искусственно состаренной желто-коричневой кожи, с небольшой простежкой вокруг, высокой талией, коротким, теплым мехом и шестидюймовыми пушистыми меховыми кисточками на рукавах. Я думала, что выглядела горячо, но на самом деле даже еще более сексуальнее. Однако, не совсем была уверена насчет пушистого меха. Но надеялась, что байкеры не озабочены правами животных, скорее всего, они могут решить, что своим видом я оскорбляю их братство и меня просто придушат.
Ну! Кто не рискует, тот не выигрывает.
Я расправила плечи и вошла в просторный магазин, направляясь прямиком к длинному прилавку с одним кассовым аппаратом, хотя иногда здесь толпилось полно народу. Поскольку у меня не было номера мобильника Дога, я подумывала у кого-нибудь поинтересоваться, где могла бы его найти. И я совершенно не ожидала увидеть высокого, широкоплечего, с татуировками по всему открытому телу, с длинными светлыми волосами Дога за кассой, с таким же большим и суровым байкером, стоящим рядом с ним, и тремя такого же вида клиентами, видно ожидающими своей очереди. Но стоило мне войти, как все взоры устремились в мою сторону.
— Привет Дог, — воскликнула я с улыбкой, направляясь к нему и остановилась как вкопанная, когда его глаза резанули по мне.
Ничего себе.
Он прищурился, а выражение его лица при моем приближении пыталось скрыть тот факт, что он не на шутку разозлился.
— Не пи*ди мне, — прорычал он, и я через наносекунду чуть ли не описалась, пытаясь вспомнить движения, которые я когда-то выучила на курсах самообороны.
Я естественно прикусила язык и застыла на месте, а Дог повторил:
— Не приходи сюда и не пи*ди мне.
— Я не пи*дю тебе, — ответила я ему, потому что на самом деле так и было.
Его брови взлетели вверх.
— Эта пи*да послала тебя?
Ну, ничего себе, опять. Дог матерился через слово. Я подозревала, что слово на букву «п» было не-нон-грата на Земле Байкерского клуба, собственно, как и в остальной части англоговорящего мира, но все равно, он слишком много матерился.
Прежде чем я смогла произнести хоть слово, Дог меня опередил:
— Она послала тебя? Господи, Гвен. Я предупреждаю тебя один раз, женщина. Вытащи свою голову из задницы, разверни свой сладкий хвостик и убирайся... от... сюда.
Вау. Дог почему-то решил, что у меня сладкий хвостик. Он действительно испугал меня, но для меня он был не настолько привлекательным, поэтому я подумала, что с его стороны это выглядело мило.
Я сфокусировалась на его лице, сделала глубокий вдох и зашагала вперед. Все байкеры встали по стойке смирно, или точнее, испугались, поскольку я продолжала приближаться к Догу.
И я наконец произнесла:
— Джинджер меня не посылала.
— Я уже не злюсь на тебя, детка, уходи, — ответил Дог.
— Нет, чистая правда, она не посылала меня. Сегодня утром заезжала Дарла, и она меня испугала. Она сделала вот так, — я подняла руку и из пальцев соорудила подобие пистолета со звуковым эффектом, естественно мое оружие из пальцев было не таким классным, как у нее, но я все равно произнесла:
— Она говорила вполне серьезно, и я решила посоветоваться с тобой. Мне просто нужно убедиться, что с Джинджер все в порядке.
— С Джинджер совсем все не в порядке, — мгновенно ответил Дог. — Джинджир далека вообще от «порядка».
Я прикрыла глаза и вздохнула. Я вздохнула громко, поскольку была в этом хороша, со своей сестрой я прошла полную практику, надо сказать. Потом открыла глаза.
— Я так понимаю, что вы теперь не вместе? — скорее спросила, чем предположила я.
— Нет, детка, мы не вместе, — подтвердил Дог.
Вот черт.
— Что же ей теперь делать? — спросила я.
— Тебе лучше этого не знать, — ответил Дог.
— Полиция идет за ней?
— Вероятно.
Я внимательно разглядывала выражение его лица, спрашивая:
— Но она не из-за этого попала в неприятности?
— Джинджер — это все неприятности разом. И даже если копы идут за ней по следу, это самая меньшая для нее неприятность, которая может с ней случиться.
— Ох парень! — прошептала я.
— Да, именно так, — подтвердил Дог, переметнув взор поверх моего плеча.
Я стала поворачиваться, чтобы взглянуть на кого он смотрел, но услышала глубокий, хриплый голос спрашивающий:
— Это кто?
Потом я увидела его. Я не фанат байкеров, но готова была стать байкером, ради Harley этого парня. Он был довольно высоким, широкоплечим, с четко очерченной мускулатурой, и слово «довольно» даже близко не относилось к нему. У него было много татуировок на руках и шее, мне сразу же захотелось рассмотреть их поближе, каталогизировать, и возможно, в дальнейшем написать о них книгу. Волосы у него были темные с проседью, в большей части черные, черный перец, и длинные, немного вьющиеся, но не слишком длинные и не слишком вьющиеся. И его бородка клинышком была тоже черной с проседью, но немного длиннее, чем обычно у байкеров и казалась потрясающе клевой. Его щеки покрывала двухдневная щетиной, которая на нем смотрела отлично. Вокруг его голубых глаз проглядывали белые морщинки на загорелой коже. Его всего можно было описать двумя словами: Вкусняшка Байкер.
— Привет, — прошептала я, и его глаза метнулись поверх моего плеча к Догу, потом перешли на меня и все мое тело задрожало.
Затем его голубые глаза просканировали меня от макушки до кончиков пальцев на ногах, и мое тело снова задрожало.
Потом он заблокировал на мне свой взгляд и хрипло прорычал:
— Привет!
Еще одна дрожь прошлась у меня по телу.
Вау!!!
— Тэк, она клевая, и она со мной, — заявил Дог, мое тело не сдвинулась ни на дюйм с места, просто развернулось к Догу, который вышел из-за прилавка и направился в мою сторону.
— Я? — спросила я, но взгляд Дога приколол меня к полу, сказав без слов: «Заткнись, мать твою!»
Я заткнулась, мать твою, и повернулась к Байкеру Красавчику.
— Шейла знает о ней? — спросил Байкер Красавчик.
Я посмотрела на Дога, стоящего рядом со мной.
— Шейла?
— Сколько сучек тебе нужно? — спросил Байкер Красавчик проходя вперед.
— Она не моя женщина, брат, она мой друг. Она классная, — ответил Дог.
— Хорошо. Так кто же она? — спросил Байкер Красавчик, уже известный как Прилипало.
— Ее зовут Гвен, — ответил Дог Тэку, взглянув на меня, и я замерла.
Наблюдая, как губы Тэка задвигались, произнося мое имя.
— Гвен.
По мне прошлась очередная дрожь.
Мне нравилось мое имя. Я всегда думала, что оно красивое, но Тэк произнес его так, что черт побери, оно понравилось мне еще больше.
— Так кто ты, Гвен? — спросил он меня напрямую.
— Я... друг Дога, — ответила я ему.
— Мы это уже выяснили, дорогуша, — сообщил он мне. — Откуда ты знаешь моего парня?
— Она сестра Джинджер, — быстро произнес Дог, Тэк моментально всем своим телом рванул вперед, напрягшись, и со стороны это выглядело чертовски страшно, я даже забыла, как дышать.
— Скажи мне, что она пришла сюда, чтобы отдать деньги, брат, — прошептал Тэк голосом, который был таким же пугающим, как и его напрягшееся тело, если не больше.
— Она не близка с Джинджер, — объяснил Дог. — Как я тебе уже говорил, она имеет мозги и клевая.
— Она кровный враг, Дог, — прошептал Тэк.
Опаньки.
Я не хотела быть кровным врагом, причем врагом нe кого-нибудь, а особенно врагом этого парня. Он был чертовски сексуальным, но и также чертовски пугающим.
Настало время все расставить на свои места, pronto.
Я сняла сумку с плеча и открывая, пробормотала:
— Джинджер — настоящая заноза у меня в заднице. Заноза у меня в заднице с того самого дня, когда она отрезала волосы у моей Барби. Ей было три года. Я была уже старше, чтобы играть в Барби, но они были моими куклами. Она не могла оставить их в покое? Зачем остригать им волосы? — Я взглянула на Дога и сказала:
— Я подумала, что так поступают ненормальные. Тогда уже нам стоило догадаться об этом. В три года она орудовала ножницами, творила беспредел и разбивала сердца. — Продолжала я болтать, копаясь в своей сумочке, выискивая чековую книжку, а затем ручку, закончив:
— Она была всегда, всегда была дурной кровью.
Я открыла чековую книжку, шустро щелкнула ручкой, приготовившись написать, и взглянула на Тэка.
— Хорошо, сколько она тебе должна? — спросила я разгневанно, совершенно не радуясь, что опять выручаю Джинджер, особенно если речь касалась денег и рассерженных байкеров.
Именно в этот момент я заметила, что Тэк, глядя на меня сверху-вниз, не казался уже таким устрашающим. Он выглядел так, словно хотел рассмеяться. Это было мило.
Но я не хотела видеть его милым, не его выражение лица (не его волосы и его тату, и его тело). Я хотела вернуться домой, напечь печенье и съесть его, причем все.
— Ну? — огрызнулась я.
— Два миллиона триста пятьдесят семь тысяч сто семь долларов, — ответил Тэк, и я почувствовала, как моя челюсть сама опускается вниз, его улыбка вспыхнула на фоне темной бородки клинышком, ошеломляя некоторые рецепторы моего головного мозга, и он закончил:
— …и двенадцать центов.
— Боже мой, — прошептала я.
Тэк продолжал улыбаться, взглянув на мою чековую книжку.
— Думаю, вся цифра уместиться на одной строке, красотка?
— Боже мой, — повторила я.
— Может тебе сделать искусственное дыхание? — спросил Тэк, наклонившись ближе ко мне, и я тут же отошла на шаг назад, захлопнув свой рот и отрицательно покачав головой. — Досадно, — пробормотал он, выпрямляясь.
— Моя сестра должна тебе два миллиона долларов? — прошептала я.
— Да, — ответил Тэк.
— Свыше двух миллионов долларов? — уточнила я, только чтобы подтвердить услышанное.
— Да, — согласился Тэк.
— Бухгалтерской ошибки быть не может? — с надеждой спросила я.
Его улыбка стала еще шире и белее. Он скрестил свои большие, татуированные руки на широкой, фактурной груди и отрицательно покачал головой.
— Может ты забыл, но этот долг в иностранной валюте. Песо, например? — предположила я.
— Неа, — ответил Тэк.
— У меня нет таких денег, — сказала я, но что-то мне подсказывало, что он итак уже об этом догадался.
— Милая куртка, красотка, но я догадался, — ответил он.
Ну, хорошая новость была, что кисточки меха на рукавах его не разозлили. Плохая же новость заключалась в том — моя сестра задолжала ему более двух миллионов долларов.
— Думаю, мне понадобится какое-то время, чтобы собрать такую сумму, — вымолвила я, а потом закончила:
— …скорее всего вечность.
— Я не могу ждать вечность, дорогуша, — ответил он, все еще улыбаясь своей огромной улыбкой и если бы он рассмеялся, меня бы это не удивило.
— Я подумаю, — пробормотала я, щелкнув ручкой, захлопнув чековую книжку и засунув ее в сумочку, и утратив тут же все свои умственные способности.
Я имею в виду, у меня была причина лишиться рассудка, и у этой причины было имя.
Джинджер Пенелопа Кидд.
Я подняла глаза на Дога и потребовала объяснений:
— Почему я? Почему? Из-за того, что невинно родилась на семь лет раньше, и бац! Бог проклял меня, наградив сестрой из преисподни. Не слишком ли много, чтобы просить за сестру, которая хихикает с тобой и спекулирует секретами макияжа? Не слишком ли много, просить за сестру, которая находит большую распродажу, немедленно тебе звонит, но заранее изучает полки, чтобы заныкать отличные вещички, которые, она точно знает, будут круто смотреться на мне, и я положу на них глаз прежде, чем кто-то их успеет сцапать? Не слишком ли много, просить за сестру, которая заваливается к тебе и смотрит современную версию сериала «Гавайи 5-О» вместе с тобой, так что вы обе истекаете слюной по Стиву МакГарретту и хотите иметь Camaro? Это что? Не слишком? — закончила я кричать.
— Гвен, детка, думаю, тебе стоит успокоиться, — пробормотал Дог, и я могу поклясться, что на его лице появилось задумчивое выражение — не стоило ли ему меня вырубить для моего же блага.
— Успокоиться? — закричала я. — Успокоиться? — снова заорала я. — Она должна вам, ребята, два миллиона долларов. Она отрезала волосы моей Барби. Она обрезала волосы всем моим Барби. Она украла кулон, который подарила мне бабушка на своем смертном одре, и заложила его, чтобы купить марихуаны. Она напилась и запустила руку в штаны моего бойфренда на День Благодарения. Он был пуританин, ходил в церковь, а после выходок Джинджер — ее руки у него в штанах стала кульминацией в наших отношениях, и еще он застукал ее нюхающей кокаин в ванной — он подумал, что моя семья больная на голову, скорее всего, связана с криминальном, он порвал со мной неделю спустя. Он мог быть сколь угодно консервативным и, возможно, занудным, но он мне нравился! — Я уже визжала. — Он был моим бойфрендом!
— Красотка, — позвал Тэк и мое тело само по себе качнулось к нему, он сократил расстояние между нами.
Я отклонила голову назад и сорвалась на крик:
— Что?
Он обхватил меня рукой сзади за шею, наклонившись близко к моему лицу, и прошептал:
— Детка успокойся.
Я взглянула в его голубые глаза напротив своих и мгновенно успокоилась.
— Хорошо, — прошептала я.
Его глаза улыбались.
Мое тело лихорадило.
Я поняла, что он отчетливо чувствует мое состояние, по-прежнему удерживая руку сзади у меня на шее, и его пальцы сильнее вдавливались мне в кожу, что-то промелькнуло в его глазах, заставив меня задрожать, но он не мог прочесть это по моему взгляду, но мог только почувствовать. Причем многое.
Время шло.
— Я могла бы продать плазму и почку, но не думаю, что это помогло бы моей сестре решить проблему? — вежливо спросила я, сильно желая отстраниться от его жесткой хватки, но боялась это сделать.
— Никто не дотронется до тебя скальпелем за Джинджер, — тихо произнес он.
— Хорошо, — ответила я.
— Вообще никогда, — продолжил он.
— Хм..., — промямлила я. — Хорошо. — сказала я, потому что не хотела получить шрамы за Джинджер, и вообще не хотела получить ничего серьезного.
Его пальцы еще глубже вонзились мне в шею, и он притянул меня немного к себе, я стояла почти на носочках, его лицо стало еще ближе ко мне. Намного ближе. Я бы сказала, слишком близко. Дрожь усилилась.
— Не думаю, что ты озадачишься тем, что я тебе скажу, — он произносил слова совершенно спокойным голосом. — Когда Джинджер в своем дерьме дойдет до крайней точке, и ты окажешься на радаре, ты упомянешь мое имя, да?
О нет. Его вопрос звучал совсем не хорошо. Он звучал совсем плохо, даже по сравнению с долгом два миллиона долларов байкерам. И я подозревала, что не было бы проблем еще хуже, но даже если бы они и были, то Джинджер умудрилась бы их найти.
— Эм... если ты подразумеваешь «да», чтобы я сказала, то, да, я поняла тебя, но если «нет», я не буду упоминать твое имя, — честно сказала я ему, потому что мне показалось, что с Тэком лучше говорить честно.
— Хорошо, красотка, я скажу, что ты вляпалась в дерьмовую ситуацию и можешь сослаться на меня. Назвав мое имя, будет означать — защита. Теперь ты поняла меня?
— Хм... вроде бы, — ответила я. — Но почему я вляпалась в ситуацию?
— Твоя сестра облажалась по полной, насрала, где жила, нагадила там, где не жила, короче, она насрала везде. Ты пришла сюда, понятия не имея об этом. Не вляпайся в какую-нибудь другую дерьмовую ситуацию, потому что другие люди..., — он сделал паузу, — не найдут тебя милой, как я.
— Хорошо, — прошептала я, мне понравилось, что он нашел меня милой, хотя тут же я пожалела, что не позвонила своему отцу, или скажем, не села в самолет и не улетела во Францию. — Если я... я воспользуюсь твоим именем... хм, что это будет означать?
— Будет означать, что ты в долгу передо мной.