Нежели он так и встретит свою уже не первую, но смерть?
— Бегите! — Хавер развел руки в стороны и мощный порыв силы отбросил его семью в сторону потайной стены у входа в зал.
Хаджар почувствовал как его подняли сильные, но нежные руки.
Элизабет, взяв детей на руки, побежала по узкому коридору. Элейн она прижимала к груди, а вот принца, из-за его уже немаленького роста, к плечу. Так Хаджар все видел. Он не хотел смотреть, но видел.
Видел, как медленно опускалась ладонь Примуса на шею Королю. Медленно, но с неотвратимостью топора палача.
Видел, как Король поднимает меч и как тот крошится под давлением черного ветра.
Видел, как стену орошают брызги крови, как катится падает на пол кожанный ремешок.
Со звоном стальные вставки покатились по окрашенном в алый доскам.
Со звоном что-то оборвалось в груди Хаджара.
— Стойте, ваше величество! — впереди показались личные телохранительницы Элизабет.
Королева облегченно выдохнула и замерла, лишь чтобы мгновение спустя пожалеть, что она не может обнажить свою саблю и не отпустить при этом одного из детей.
Воительницы и не думали убирать оружие.
С копьями, выставленными перед щитами, они смотрели на свою Королеву.
— Пожалуйста, не заставляйте нас, — едва ли не умоляла их предводительница.
— Что он вам пообещал?
— Пожалуйста…
— Что он пообещал?! — прорычала Элизабет.
Её зеленые глаза горели безумие и отчаянием. Позади, через волшебные печати, наложенные на закрывшуюся тайную дверь уже пробивались солдаты.
— Что мы сможем стать сильнее, — с легкой злобой произнесла одна из телохранительниц.
— Сильнее… чертов мир боевых искусств. Он из зверей делает людей, а из людей — зверей.
— Хватит, Королева. Сдавайтесь.
Ударил гром. Во всяком случае, Хаджару так показалось. На деле же — Примус ударом черного ветра разбил стену.
— Сколько ты еще будешь бегать, Элизабет?! — засмеялся он, пропуская вперед одетых в зеленую броню солдат.
Спереди стояли воительницы королевы — отобранные лично ею. Позади бежали солдаты империи, обнажившие изогнутые клинки. А её величество стояло неподвижно. Элизабет в это время больше не была адептом. Не была правительницей королевства. Она была матерью, которая не знала, какого ребенка ей опустить на землю, чтобы взять в руки саблю.
— Беги, мама! — крикнул Хаджар.
Он вывернулся из хватки Элизабет. Схватив привязанный к поясу, слишком большой для его детского тела, церемониальный меч, он кинулся в сторону воительниц. Те явно были слабее, чем имперцы. К тому же у них за спиной не стояло Небесного Солдата.
— Хаджар! — раненным зверем взревела Элизабет, но было поздно.
Принц буквально проплыл под копьем предводительницы. Какого уровня развития она была? Телесные реки? Формирование? Трансформация?
Хаджару было плевать. Он держал в руках пусть и почти бутафорный, но меч. В его волосах рычал восточный ветер, а глаза видели цель.
Сердце бешенно колотилось, когда он, призвав все свое мастерство владения мечом, взмахнул клинком.
С лезвия сорвался едва видимый в воздухе удар. Он обогнул выставленный перед телохранительницей щит и рассек незащищенную броней узкую полоску кожи между нагрудником и шлемом.
Упал на землю тяжелый шлем, а следом за ним, разукрашивая пол и стены красным цветом — воительница. Навсегда в её стекленеющих глазах застынет отражение крайнего удивления.
Не обращая внимание на то, что он кого-то убил, Хаджар продолжил свою безумную пляску. Он поднырнул под копье ближайшей воительницы. Та уже очнулась от первого шока и собиралась ударить щитом по принцу, но тот оказался быстрее.
Несмотря на весь боевой опыт воительницы, на сотни смертельных схваток, она оказалась бессильны перед талантом и яростью Хаджара. Тому хватило лишь одного движения меча — плавного и изящного, как взмах крыла аиста.
Он выгнул запястье и меч, оплыв край щита, рассек сухожилие на предплечье телохранительницы.
С грохотом упал щит, а Хаджар, оттолкнувшись от него, взмыл в воздух. Будто птица он пролетел над головой воительницы, оставляя за собой блестящую металлическую арку — настолько быстро двигался его клинок.
Еще одно тело упало за его спиной, но оставшиеся телохранители пришли в себя.
Сразу семь копий устремились в выпадах. Они атаковали со всех сторон, забыв, что пытаются убить принца, а не испугавшего их тигренка.
Хаджар прыгнул. Его ноги были сильными, а тело легким.
Он вновь поднялся в воздух, а затем опустился на скрещенные наконечники семи копий. Оттолкнувшись от них, как от батута, он взмахнул мечом и сорвавшийся с клинка прозрачный удар нашел свою цель в прорези для глаз.
Очередные алые брызги и крик ослепленной воительницы.
Хаджар же упал за её спиной и прикрылся опускающимся на колени телом от нескольких выпадов.
Те, вместо того, чтобы пронзить черно-золотые одежды, нанизали на наконечники дергающееся тело их союзницы.
На словах, происходящее выглядит долго, на деле же движения Хаджара были так быстры, что он оставлял за собой черно-золотые, призрачные силуэты. Всего четырьмя ударами меча, семилетний мальчишка отправил на тот свет трех опытных практикующих искусство.
— Хаджар…
Из омута ярости и страха, Хаджара вывел знакомый голос.
Он повернулся.
Церемониальный меч выпал из разом обессилевших рук.
Горло скрутил тугой, тошнотворный ком.
По щекам покатились тяжелые, соленые слезы.
— Хаджар… — из груди Королева торчала ладонь, окутанная черным ветром. Она сжимала что-то красное и дергающееся.
На полу лежала потерявшая сознание Элейн. Маленький, безвольный комочек. Её волосы растрепались и накрыли тело едва ли не тонкой, золотистой простыней.
Элизабет сделала шаг вперед. Её одежды заливала кровь. Зеленые глаза меркли, а красивое лицо старело на глазах.
— Мама.
Хаджар подбежал и обнял упавшую на колени Королеву.
— Пообещай… мне…
В этот момент принц мог только крепко обнимать мать. Он плохо понимал, что происходит. Мозг отказывался принимать реальность.
— Что не вступишь… в мир… боевых искусств, — тело Элизабет дрогнуло, она смазанно поцеловала сына в щеку и с её уст вместе с последним вздохом сорвались последние слова. — в нем лишь несчастье.
Хаджар смотрел на свои руки, покрытые чужой, но такой родной кровью.
У его ног лежало тело человека, который когда заменял ему целый мир.
Принц не помнил, но, кажется, он зарычал и бросился на Примуса. Ему ну нужен был меч — он бы зубами впился в глотку военачальнику. Но тот лишь поймал мальчишку за горло и поднял в воздух.
— Я бы посоветовал бы тебе их убить, Примус, — прозвучал бесстрастный голос.
— Это моя семья, наместник.
— А Элизабет и Хавер?
— Необходимость. В стране не может быть двух королей.
Хаджар царапал руку дяди, но как бы он не старался — не мог оставить на теле Небесного Солдата хотя бы маленькой раны. Воздуха становилось все меньше — в голове все сильнее стучал набат, сознание скользило куда-то в сторону темной пустоты.
— Ты видел его меч, Примус. Если он будет жить — ты никогда не сможешь спокойно править.
Примус посмотрел на задыхающегося племянника. Так просто был сжать ладонь. Так просто отправить мальчишку к отцу и матери. И все же — это была плоть от плоти его брата.
— Тогда я сделаю так, чтобы он больше никогда не взял в руки меч.
Хаджар, если бы мог — завопил бы от боли, но он не мог.
[Носитель в критическом состоянии! Необратимые повреждения внутренних органов! Разрушение меридиан и узлов!]
Наместник без всяких эмоций наблюдал за тем, как черный ветер терзает тело дергающегося мальчишки. Ему было все так же плевать, чем занимаются эти свиньи. Главное, чтобы в империю поступал стабильный поток Солнечной руды. Да, жила была не такой уж и богатой, да и Солнечный металл не лучший ресурс, но…
В этом мире количество ресурсов было очень ограничено и за них шла постоянная борьба. Даже за такой простенький, как Солнечный металл.
Может, если он отработает в этом захолустье пару веков, то получит так необходимые ему элементы для прорыва на уровень Рыцаря Духа.
Ведь чем дальше по пути развития, тем более ценные ресурсы требовались и тем меньше их было.
Так что когда на залитой кровью матери, упал её обессиливший сын, мысли наместника были заняты лишь его собственным будущем. Теми горизонтами, которыми в нем открывались благодаря новому королю Лидуса — Примусу Дюрану.
Глава 13
— Ваш ужин, ваше высочество, — и со смешком молодой надзиратель закрыл дверь в темницу.
Хаджар вновь остался наедине с темнотой. Его новой обителью стал тесный каменный мешок. Местные казематы были рассчитаны на то, чтобы взрослый человек не мог в них ни лечь, ни встать с прямой спиной. Так что можно сказать, что Хаджару повезло — благодаря росту ребенка, он вполне “комфортно” здесь помещался.
За проведенный месяц, он уже успел понять — в базе данных нейросети не было сведений о том, как можно вылечить нанесенные ему повреждения. Примус уничтожил основу его развития.
Чертов военачальник сжег все меридианы в его теле и разрушил все узлы-точки. Принц, хотя какой он теперь принц — Хаджар все еще мог чувствовать энергию в воздухе, но не мог ей воспользоваться.
А кроме этого…
Хаджар, стуча деревянными культями, которые теперь заменяли ему ноги, подполз к ведру с грязной водой. Рядом валялась буханка плесневелого хлеба.
Через маленькое, решетчатое отверстие у самого потолка пробивался луч света.
Хаджар приподнялся над ведро и посмотрел в отражение.
Раньше, он считал, что ему повезло с генетикой и родителями. Он рос красивым, статным юношей. Теперь же…
На него смотрело лицо, покрытое струпьями и язвочками. Правое веко разбухло и практически полностью закрыло глаз. Голова была почти лысое, а дрожащие руки пахли чем-то гнилым и мускусным.
Хаджар с жадностью выпил едва ли не половину ведра — его не кормили уже почти третий день. Так что и хлеб тоже был смят, несмотря ни на запах, ни на вкус.
Прислонившись спиной к холодной кладке, Хаджар смотрел в сторону решетки. В луче света кружилась блестящие пылинки.
Дул ветер.
Теперь он никуда его не звал…
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
Где-то там, в мире, трубачи выдували медь, пели гимны, звенел набат — полным ходом шла коронация нового правителя Лидуса. Вот только не было слышно восторженных восклицаний народа.
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
Наверное, в маленьких поселках и деревнях и даже в не очень крупных городах, в этот день шли траурные процессии. Народ скорбел по погибшем Королю с Королевой и кидал гневные взгляды в сторону столицы.
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
Но никто из них не осмелился взять в руки оружие и поднять восстание. Не было таких глупцов, кто презрел бы марширующих по дорогам страны имперских солдат. Их сила была далеко за гранью воображения простых селян.
Для них даже практикующие Телесных Рек — уже были великими героями. Чего уж тут говорить, про имперцев.
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
И все же, в их сердцах, теплилась надежда.
Ходили слухи.
Им мало кто верил, но все же, в ночной тишине, во мгле, спрятавшись от чужих глаз и ушей, люди рассказывали сказку. Сказку о принце, по имени Хаджар. Говорили, что принц ударом меча убил десять воинов. Что он ранил самого Примуса и Наместника и сбежал из дворца.
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
Говорили, что где-то в дальних горах, он тренировался — повергая самых жестоких и свирепых зверей. Что он жил в уединении, набирая силу, от которой содрогнуться горы и заплачет само небо.
Люди хотели верить, что под уже начинающимся гнетом Примуса и Империи, они будут страдать не дольше девяти весен. Ведь именно столько принцу Хаджару осталось до шестнадцати лет. Возраста, когда он сможет предъявить законные требования на престол.
Крестьяне и купцы, воины и ремесленники, ученые и простые горожане верили, что придет час — пробьет колокол в разрушенном Королевском замке. И когда пролетит этот звон над всеми полями и лесами королевства, то соберется армия и свергнет Примуса.
Они хотели верить в эту выдуманную сказку. Хотели, больше всего на свете.
Но никто не знал, что принц уже месяц не видел неба. Месяц он не дышал свежем воздухом.
Что уже больше не сражаться ему ни со зверями, ни с людьми.
Они не знали, что принцу отсекли ноги ниже колена. Не знали, что Хаджара лишили всех возможностей и сил для развития.
Но, даже сейчас, сидя в темнице, обезображенным калекой, он и не думал сдаваться.
Даже если пройдет десять лет — он найдет способ отсюда выбраться.
Даже если придется продать душу дьяволу — он добудет лекарство.
И даже если ему придется прирезать каждого имперского воина и каждого предателя в королевстве — он принесет семье покой и справедливость.
В этот момент его синие глаза горели все тем же несгибаемым, почти ощутимым светом.
И именно поэтому Хаджар бубнил себе под нос:
— Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…
Он повторял десятки имен предателей и всех тех, кого однажды настигнет его возмездие — в этом он не сомневался. И пусть само небо встанет у него на пути — он пойдет войной и против него.
Его звали Хаджаром. У него можно было отнять дом. Отнять силу. Разрушить его меч. Отрезать ноги. Но никто и никогда не сломит его волю и его решимость.
И именно в этот день, в пещере, спрятанной у забытого людьми водопадом, проснулся древний дракон. Закованный в цепи, лишенный возможности двигаться, он вдруг почувствовал, как с запада к нему приближается нечто.
Нечто, ведомое судьбой и роком.
Дракон подумал, что ему привиделось, что это лишь остатки его тысячелетнего сна. Такое с ним уже бывало десять, двадцать, пятьдесят тысяч лет назад. Но за бесчисленные века, что он был заперт в этой темнице, к нему так никто и не пришел.
Не придет и в этот раз.
И лишь в отражении падающей воды он на миг увидел два свирепых, синих глаза.
***
— И сколько ты за него хочешь?
Хаджар проснулся не от услышанного голоса, а от того, что этот голос был для него новым. За последний год, он слышал лишь насмешки охранника. Тот приносил ему плесневелый хлеб и ведро тухлой воды.
Раз в месяц, когда воняло так, что уже и ему самому было неприятно — еще и помойное ведро. Тогда он щедро одаривал Хаджара болезненными пинками и тычками.
Не по статусу солдату было выносить дерьмо за “недопринцем”. Так он его называл.
— Пять золотых.
— Пять золотых?! Да ты с ума сошел, Литий.
У надзирателя Хаджара было действительно забавное имя — Литий. Но, увы, юмор никто кроме самого уже узника оценить не мог. В этом мире не существовало таблицы периодических элементов. А если они и была, то в ней, наверняка, значились какие-то другие.
— Слушай, я тебя самого знаю со вчерашнего вечера.
— Ты сам купил билет в наш цирк уродов, тебя никто не заставлял.
— Это-то тут при чем?
— При том что, если бы ты не оскорбил владельца, никто бы не стал ставить тебя в такое неловкое положение.
Цирк уродов? Любой другой бы на месте Хаджара испугался бы подобному, но он лишь почуял запах свободы.
— Я должен владельцу две золотых монеты за сломанный шатер, — кажется, солдат напился и набедокурил.
Он в последнее время вообще часто пил и жаловался Хаджару на жизнь. Говорил, что его бросила жена и ушла к более сильному практикующему. Тот пробился на уровень Формирования и смог стать добиться высокого чина в армии Короля Примуса.
В принципе, Хаджар был только рад несчастью своего мучителя.
— Так что смотри — пять монет ты даешь мне, две я отдаю твоему начальнику, а он тебе, за приведенного уродца платит премию. А она наверняка составит больше, чем пять золотых. Мы оба в прибыли!