...Молодость! «Молодость, ты была или нет?!» Конечно, была. Каким всегда бывает дебют в жизни у самых неповторимых артистов, не раз срывавших овации на ее подмостках, - одинаково смешным и похожим, словно вышедшим из-под пера похмельного провинциального драматурга, скрывающегося где-то в темной неизвестности театра. Но чем дальше уходишь вдоль скучных рядов стульев, занятых безмолвными зрителями, к выходу, тем отчетливей видишь, что та нелепая мизансцена и была главным в жизни действием, сыграть которое уже не под силу никакому сведущему в де-
лах Мельпомены опыту. И некогда черновик, который предстояло переписать начисто еще не раз, вдруг оказывается самыми дорогими в жизни страницами, самыми чистыми - не испещренными маленькими черными уродцами седовласых слов...
Пол был очень недурным вокалистом и обладал, по выражению Гэри Бушела [3], «парой крепких труб». И Дэн Уилкок в этом отношении был ему не чета. Но на сцене он выглядел как юнга-пенсионер, у которого было мало шансов вернуться из последнего вояжа в тихую гавань к своей дряхлой подружке. Оказавшись таким нелицеприятным образом за бортом мэй- деновского корабля, Пол упал в море. (Английская транскрипция - More.) Это была не самая великолепная команда, вышедшая побо- роздить океанскую борозду. Проплавав какое-то время и даже некогда поразогревав Maiden, команда канула в пучине вод шоу-бизнеса, после чего Дэй был окончательно списан на берег.
Уилкок, незадолго до приглашения Стива покинувший Smiler, успел за короткий промежуток времени сделаться «огромным фэном Kiss». Посему первым, чем он занялся, была реконструкция сценического облика Maiden в соответствии со своими представлениями о рок-шоу (вращавшимися вокруг звезды на лице Пола Стэнли). Перед каждым концертом он наносил себе такую же, которая, правда, к концу представления превращалась в бесформенное пятно. Апогеем шоу был номер, исполнявшийся Уилко- ком во время песни «Iron Maiden», - словно желая стащить упрямый кусок невидимого шашлыка, он методично исследовал губами всю длину бутафорской сабли с тупыми краями, одновременно разжевывая капсулы с искусственной кровью. Во время одного из выступлений две девушки в толпе упали в обморок. «That’s it! [4]» - подумал Харрис. С одним из его требований - играть перед несколькими десятками пивных завсегдатаев как перед переполненным «Хаммерсмит Одеон» - Деннис справлялся на все 200%.
Помимо буйства на сцене Дэн принес с собой интересные новости - об одном своем знакомом, гитаристе по имени Дейв Мюррей, от игры которого у всех непременно должно было «сорвать крышу».
Стив к этому времени окреп во мнении, предполагавшем окончательное укрепление позиции соло-гитары. И однажды при полном кворуме товарищей по несчастью он вынес на повестку дня вопрос о рекрутировании третьего гитариста. Никто не возражал, кроме Рэнса, бывшего, как императив, категорически против. Саливан, который поначалу поспешил укрыться в крайней хате, решил все же, по этическим соображениям, поддержать друга. «Мозговая атака» приняла характер брусиловского прорыва: «Или он, или мы!» - друзья бросили в бой последний засадный полк. Но редуты Харриса готовы были отбить и не такие наскоки. «Это был их конец, - делился
после впечатлениями Стив, - я уже твердо решил, чего я хочу. Я не мог упустить свой шанс в лице Дейва».
Тень Мюррея обвисла над двумя гитаристами тучным облаком, напившимся, как комар крови, из небесной канализации. И поздней предрождественской ночью после концерта в «Уолтамстоу Эссембли Холл» им было объявлено о временном-роспуске группы, которая, впрочем, должна была собраться через какое-то время.
«Помимо их игры, которая начинала меня не устраивать, важной причиной их отставки послужила их преданность группе, которая как раз хворала. У них обоих была хорошая основная работа, больше всего занимавшая их мысли. Мне же было наплевать на их работу, я всегда говорил: «Fuck the job!»1 Меня не волнует, насколько вы хорошие работники! Группа прежде всего! Мне все равно, женится ли у вас брат или сестра: если мы играем концерт, значит, мы играем концерт. Для меня Maiden всегда стоял на первом месте в жизни».
«Впервые я увидел Дейва, когда он пришел к нам на прослушивание». (Присутствовали Стив, Дэн и Рон.) «До этого он вместе с Уилкоком играл в группе под названием Warlock, не в том, конечно, немецком Warlock, появившимся во второй половине 80-х, а в такой же, как и мы, ист-эндовской банде. У моей сестры Линды в то время был парень по имени Ник Лидай, тоже «басивший» в группе. Так вот, его команда репетировала в старом трейлере, доживавшем свой век на ферме в Эссексе, принадлежавшей его родителям. Он предложил и нам перебраться на его «базу». Мы согласились. Именно туда и был приглашен на прослушивание Дейв. Чтобы добраться до трейлера, надо было пройти через поле, в то время года больше походившее на чуть подсохшую сточную канаву. Мы сидели и ждали, думали, не утоп ли он по дороге в этом болоте, когда в дверях появился Мюррей...»
'«Работа не волк, в лес не убежит» (англ.).
Во тьму невежества был мир окутан.
Да будет свет! - И вот явился Ньютон. Но Сатана недолго ждал реванша - Пришел Эйнштейн, и стало все, как раньше.
Русский метафизический фольклор
Глава 2
ЯВЛЕНИЕ МЮР РЕЯ
«...Весь в говне, с головы до ног! Представляете! Я за городом-то был пару раз в жизни, а тут мне пришлось тащиться с гитарой по всем этим коровьим полям. Я шел, проклиная все на свете, думая о том, как я буду выглядеть. Но они встретили меня очень приветливо, я пришел, включился и начал играть...»
«...После того как он сыграл «Prowler», крыши у нас действительно сорвало. Как только мы закончили, я сразу сказал ему: «Парень, ты принят!» Новый, 1977 год группа встречала в новом составе: Стив Харрис (бас), Дейв Мюррей (гитара), Деннис Уилкок (вокал), Рон «Ребел» (ударные). «Дейв был хорош настолько, что мог с лихвой заменить двух гитаристов...»
Из ответа департамента полиции г. Харлоу, графство Эссекс, на запрос полиции штата Гавайи:
«CONFIDENTIAL
From: Harlow P.D., РО BOX 3803, Harlow, Essex, UK
To: Maui P.D., PO BOX 0007, Hawaii, USA
«На Ваш запрос от 26 июня 2001 года сообщаем следующее.
Дэвид Майкл Мюррей. Дата рождения: 23 декабря 1956 года. Место рождения: Королевский госпиталь Мидлсекса. Отец: пенсионер по болезни. Мать: прачка. Две сестры: младшая и старшая. Семья впервые обосновалась на одном месте в 1970 г. в Клэптоне, восточный Лондон. До того постоянного места жительства не имели, в связи с отсутствием средств к оплате ренты и налогов. В начале 80-х поселились в отдельном доме на две семьи в Вулфорде, приобретенном на средства сына. Безусловная криминальная наследственность: отец был замечен в связях со скандально известными в конце 60-х рецидивистами братьями Крей, «Ронни» и «Регги», неоднократно судимыми. В возрасте 14 - 15 лет принадлежал к одной из местных неформальных молодежных группировок, относивших себя к т.н. «скинхедам». В 15 порвал со «скинхедами». Был замечен в отращивании длинных волос и ношении одежды, популярной у т.н. «хиппи» в конце 60-х - начале 70-х. Без определенного рода занятий. Источники доходов не установлены. Женат. Жена: урожденная Тамар Яриан. Дочь: Таша Мюррей. В н.в. проживает на находящемся под Вашей юрисдикцией о. Мауйи, штат Гавайи. Оцениваемое состояние - около 6 млн. фунтов стерлингов. По нашему мнению, подлежит обязательной постановке на учет в департаменте полиции.
Yours sincerely, PS Lazarus».
Какими же порой одинаковыми и до уродливого сиамскими кажутся судьбы детей «воду черпающих и дрова рубящих» [5]! Впрочем, следующей мыслью понимаешь, что судьбы юношей Сорбонны и пансионных девушек из западного Лондона, в сущности, ничем не отличаются от судеб их сверстников с востока города и «те, кто страдает от переедания, мучаются точно так же, как те, кто умирает с голоду». Мысль о том, что Судьба бывает разве что в мыслях, лежит настолько рядом, что не заметить ее нельзя, даже закрыв глаза. Думать следующую мысль без предварительной контрацепции уже совсем небезопасно, потому что западное полушарие мозга вступает в конфликт с восточным...
Судьбы Харриса и Мюррея были похожи на судьбы Тома Сойера и Гекльберри Финна. То есть все различие сводилось к тому, что у последнего, как и полагалось по сценарию, не было хижины дяди Тома и первый болел за красно-фиолетовый «West Наш», а второй за черно-белый «Tottenham Hotspur». Но какое это имеет значение среди серых домов Ист-Энда, в «обществе, где нет цветовой дифференциации штанов»?.. Мюррей-отец происходил от двух родовитых, но сильно одичавших кельтских, ирландской и шотландской, вервей и вдобавок уже в молодости угодил на пенсию из-за благоприобретенной на производстве болезни. Жена вместе с мужем болела за «Тотенхем» и перебивалась, когда удавалось, прачкой или уборщицей в домах более зажиточных сограждан. Немудрено, что юный Дейв никуда не делся от увлечения «Тотенхемом» и переездов вместе с семьей с места на место в поисках спасения от уплаты жилищной платы. Спасение иногда приходилось искать в приютах носящей его имя армии, куда мать на время приступов апокалиптического настроения главы семейства уводила Дейва, Полин и Джанет. Возвращаться порой приходилось уже в совсем другой дом. И если увлечение футболом, никогда не носившее фанатичного харри- совского характера, окончательно сошло на нет к пятнадцати годам, то нищету предстояло отмыть еще не скоро. Перемена мест, к которой, впрочем, Мюрреи не испытывали никакой охоты, влекла за собой и смену школьных скамей. Новичку не всегда достаются только косые взгляды - в одиннадцать Мюррей первый раз надел боксерские перчатки, подаренные отцом, ко-
торые хранит до сих пор. Вечно улыбающийся, не обидевший, наверное, в жизни и мухи, предмет самых неотвратимых домогательств женского пола в ранние годы группы, Мюррей и сам сейчас, вероятно, не сможет представить себя боксирующим. Но из песни слов не выкинешь. Значит, кроме музыки, оттуда выкидывать нечего.
«Однажды нам случилось жить в одном доме в Клэптоне, где прямо под нашей комнатой находился паб, в котором иногда выступали довольно известные в 60-е команды, такие, как The Hollies или The Searchers. Иногда я, шестилетний, просыпался среди ночи от происходившего с первого этажа шума и пытался удрать посмотреть на танцующих внизу людей. Моя сестра Полин, сама бывшая ярой битломанкой, - она даже состояла в фан- клубе - хватала меня и тащила обратно. Зато днем мне удавалось посмотреть, как настраиваются группы, - что тогда могло быть интересней, чем вид парней с гитарами?! Я вырезал себе гитару из картона и бегал с ней по комнате под музыку Beatles, воображая себя Джоном Ленноном!»