— А теперь я проснулась и меня до крайности смущает, что у меня в комнате торчит посторонний мужчина, — нахально сообщила я ему, усаживаясь на кровать. — А завтрака, в отличие от мужчины, нету.
Он неожиданно расхохотался, странно подломив под столом ноги, — сочный, заразительный смех. Даже забылось на миг, что сегодня еще надо отыскать братцев-ташиев и извиниться за вчерашнюю истерику — признаться, виноватой я себя не чувствовала, но портить отношения из-за этого не собиралась.
— Откуда вы? — резко посерьезнев, осведомился незнакомец.
— Издалека, — привычно ляпнула я.
— Это-то очевидно, — как-то неприятно заухмылялся он. — Но как вы очутились во дворце?
— Порталом. — В подробности вдаваться не стоило.
С усмешкой покачав головой, босой незнакомец подошел к двери и дернул за незаметную нить, свисающую из-под потолка.
— Завтрак сейчас принесут, — пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд и тотчас же продолжил допрос: — Вы прибыли вместе с новым послом Хеллы?
— Новым послом? — напряглась я. Под определение «новый» Диллиан вряд ли подходит, значит… — Посол от действующего правительства? Эти идиоты еще на что-то надеются?
— У них есть на то все основания, — устало вздохнул незнакомец. — За два с половиной месяца можно натворить многое, прежде чем лорд Диллиан вернется и наведет порядок.
— А о чем намерены вести переговоры? — полюбопытствовала я.
— О том же торговом союзе, но на более выгодных для Хеллы условиях, — охотно отозвался собеседник. — И о выдаче государственного преступника, выдающего себя за человека по имени Диллиан Ри Лант Эйлэнна, ныне покойного. В случае отказа угрожают пограничными стычками и беспорядками.
— Ясно, — растерянно пробормотала я, уставившись перед собой.
…Даже ослабленные, джунгли не дали ошибиться своему шаману. Свергнутый Владыка действительно попал в Ямы — разве что несколько позже, нежели рассчитывал Делоко. То-то сейчас злорадствует команда корабля Эртрисс! Кстати…
— А что со свитой… этого государственного преступника?
— Желаете присоединиться к друзьям, леди Эльмира ди Дара? — он ухмылялся, как сытый чеширский кот, довольный отгаданной загадкой, и мне совершенно иррационально захотелось хорошенько врезать по этой донельзя счастливой благородной физиономии.
То ли уловив мой настрой, то ли просто не пожелав и дальше нагнетать атмосферу, незнакомец вернулся к столу и по-домашнему развалился в кресле, вежливо поинтересовавшись:
— Вы не могли бы снять иллюзию?
— Не могу, — с неохотой призналась я. — А как вы догадались, что я сестра Эртрисс?
— В свите лорда Диллиана всего две женщины, — спокойно отозвался собеседник. — Одна из них, как и сам лорд, под стражей. Кем может быть незнакомка в крыле, выделенном для послов, так настойчиво интересующаяся судьбой свиты?
— Кем угодно, — я недоуменно пожала плечами. — Хоть служанкой, отлынивающей от работы.
— Ладно, вы меня подловили, — он шутливо поднял руки. — Вообще-то я ляпнул наобум. Но, попрошу заметить, все же угадал! — сказал незнакомец, по-ребячески самодовольно улыбаясь — так обаятельно, что не улыбнуться в ответ было невозможно, даже зная, что это вот дитятко только что провело меня, как слепого котенка.
Дверь бесшумно отворилась, впуская все ту же мускулистую девицу с внушительным подносом. Поднос перекочевал на низкий столик в углу комнаты, служанка поклонилась незнакомцу и выскользнула из комнаты. Кажется, на время своего пребывания здесь она даже дышать переставала, лишь бы не шуметь.
— Вы ко мне не присоединитесь? — я спохватилась как нельзя вовремя, с покусанной булочкой в руках и наполовину пустой чашкой с чем-то темным и крепким. Непрошенный собеседник так и сидел в кресле, ссутулившись и опираясь локтями о колени. В ответ на мое предложение он встрепенулся, тотчас же начав ослепительно улыбаться, и согласно кивнул.
Еще несколько минут мы сосредоточенно пережевывали свежие булочки, а потом я все же решилась:
— Вы намерены выдать Диллиана, Ваше Величество?
Просто поразительно, какие перемены могут произойти с человеком из-за пары невовремя оброненных слов! Непрошенный собеседник мгновенно подобрался, как кот перед прыжком, удивительно живое лицо мигом растратило все богатство мимики, застыв каменной маской; Его Величество Шантин III расправил плечи и наградил меня ничего не выражающим взглядом.
— Хорошо, а вы как догадались?
Я почти физически ощущала, как между мной и этим человеком вырастает стена недоверия.
— Так же, как и вы, — честно ответила я, желая убрать незримую каменную кладку перед его лицом. — Пара-тройка смутных догадок и одна фраза наобум. Отличный способ.
Шантин тяжело вздохнул, снова ссутулившись, и с усмешкой покачал головой.
— Вы с леди Эртрисс очень похожи.
— Со стороны виднее, — вежливо отозвалась я, радуясь, что моего настоящего облика аррианский король не видит — а то его бы точно кондратий хватил. — И все-таки, выдадите ли вы Диллиана?
Его Величество с сомнением покосился на меня.
— Знаете, я очень специфически себя чувствую, разговаривая о политике с девушкой, о которой впервые услышал несколько дней назад, а вижу вообще впервые, — неделикатно намекнул он.
— Даже если девушка интересуется судьбой сестры? — я приподняла правую бровь.
Вместо того, чтобы смутиться и все-таки сообщить свое решение, Шантин с усмешкой склонил голову к плечу, искоса глядя на меня. В темных глазах плавали, захлебываясь, серебристые смешинки.
— Интересно, конечно, но почему же тогда вы первым делом спрашиваете про Диллиана?
Вопрос застал меня врасплох. О ком бы я больше всего волновалась, будь эта недотепа взаправду моей сестрой? Ох, ну как чуяла, что легенда эта никуда не годится!
— А о ком спросили бы вы? — если уж вешать лапшу на уши, то художественно! — В требованиях хелльского посла свита государственного преступника не упоминается, иначе меня бы здесь уже не было. А значит, Эри держат под стражей только до выяснения обстоятельств. Ведь так?
— Так, — подтвердил король. Но смешинки никуда не делись.
А я почувствовала себя до крайности неуютно. Ни Диллиан, ни Эсеро не пытались просчитать меня. Ошибки и противоречия в моих словах их не волновали — лишь бы я делала, что говорят, и поменьше приставала с вопросами. А тут… как амеба под микроскопом. Простенькая и беззащитная.
— И как же в таком случае выдача преступника связана с судьбой вашей сестры? — вкрадчиво спросил Шантин.
— Как, как, — проворчала я. — Можно подумать, если с Диллианом что-то случится, она не рванет сломя голову его выручать! Предварительно наплевав на все приличия и парочку законов для кучи… а на Хелле ее сейчас вряд ли ждут с распростертыми объятиями, сами понимаете.
— Засчитано, — неожиданно расхохотался король и цапнул с подноса последнюю булочку. — Но, гм, простите за бестактность, но я не понимаю, на что надеется леди Эртрисс, выбив для себя место официальной фаворитки лорда Диллиана, — смущенно пробормотал он. — Любая Владычица, едва вступив в права, сразу же вышибет ее со двора, чтобы не путалась под ногами.
— Любая, кроме нее самой, — хмыкнула я, с тоской проводив взглядом булочку.
— Леди Эртрисс не может стать Владычицей. У рода ди Дара никогда не бывает наследников, а Владыке они нужны — хотя бы для сохранения собственной столицы.
Черт! И как я сразу об этом не подумала? Не подумала, когда увидела тот самый затравленный взгляд, что так ненавидела встречать в зеркале? Официальной Владычицей, как ни крути, ей никогда не быть… всегда на втором месте, блеклой фоновой картинкой вместо того, чтобы быть единственной и желанной — как я могла не понять?..
— Ну а теперь-то вы расскажете, откуда свалились? — Его Величество наградил меня еще одной сытой усмешкой самодовольного кота, от которой захотелось тихо и жалобно завыть в потолок.
Черт, черт, черт! Ну почему как неприятности, так обязательно несколько?!
* * *
Есть люди, которые привыкли полагаться на друзей и удачу, способные везде и всюду сунуться на авось — и либо выйти победителями, либо не выйти вообще. И есть те, кто рассчитывает на себя и только на себя, не представляя, как можно жить иначе. Это на их доброту и поддержку полагаются авантюристы, герои и прочая шушера, отправляясь в логово к дракону, последнюю сотню лет просидевшему на очень полезной диете из худосочных девиц с низким содержанием холестерина.
Следует ли объяснять, к какой категории отношусь я?
Нет, к счастью, не к худосочным девицам, но от этого не легче.
Сунуться объясняться с этим самодовольным нахалом, по недоразумению оказавшимся королем целой планеты, — вот так, безо всякой стратегии, толком не зная, что можно говорить, а что лучше попридержать при себе? Хотя, по сути, что ж мне еще остается, не провалюсь же я сквозь землю.
Черт, и ведь отшутиться не получится!
Удирать тоже не имеет смысла: даже если мне удастся незаметно уговорить портал мне помочь, но переместиться я смогу только в хорошо изученное им место — то есть либо алтарь ташиев, либо садик у стены летней резиденции. Из священной берлоги я самостоятельно не выберусь, а у стен меня мигом поймают. Кроме того, есть шанс, что с этим дядькой удастся договориться — только вот все же, что ему можно знать?
Поймав себя на мысли, что грубоватое успокаивающее тепло поистине медвежьих объятий Устина сейчас было бы очень кстати, я разозлилась. Самое время распускать сопли и надеяться на чудесное спасение!
— Я действительно принадлежу к свите Диллиана, — решительно заявила я.
— Этого я не отрицаю, — мирно отозвался король, с этакой картинной ленцой растягивая гласные. — Вы слишком сильно напоминаете леди Эртрисс, чтобы не иметь к ней никакого отношения, но в то же время слишком мало знаете о роде ди Дара, чтобы быть ее сестрой. Итак?
Его Величество Шантин III продолжал широко улыбаться во все сияющие тридцать два, если не шестьдесят четыре, благосклонно кивая в знак возможности согласия как такового, и мне не давало покоя непреодолимое желание повыбивать к чертовой матери все эти шестьдесят четыре. Хотя бы тридцать два!
— Незнакомцем вы мне нравились больше, — с досадой призналась я.
— Она сказала мне то же самое, — его улыбка стала еще шире, грозя выбраться за пределы лица. Король Аррио все больше и больше напоминал мне обожравшегося чеширского кота. — Леди Эртрисс. Так все же, кем вы ей приходитесь?
— Сестрой, — буркнула я, — по несчастью.
— Вот как, — он чуть удивленно фыркнул. — Знаете, полуэльф из соседней гостевой комнаты продал мне совет держать вас подальше от Эртрисс. Почему?
— Лийнаэл? — напряглась я.
Шантин, помедлив, кивнул, узнав в исковерканном произношением слове названное полуэльфом имя.
— Понятия не имею, — вынужденно призналась я, хмурясь. Что такое смог понять этот ушастый, что упустила я?
Черт, да все что угодно! Я же так мало знаю об этом сумасшедшем мире! И как ни старайся, запойное пребывание в чужих библиотеках не заменит банального опыта жизни в подобных условиях…
— Леди Эльмира, — проникновенно произнес король, — поверьте, в данной ситуации вам лучше довериться и рассказать все как есть. Я, конечно, не подарок, но в Ямах все же несколько хуже, чем в моей компании.
Я мрачно глянула на него исподлобья и тотчас же спрятала взгляд.
Тупик. Маленький беззащитный зверек в ловушке.
Вот и что прикажете ему рассказывать? Не говорить же, в самом деле, что я — первая траш за четыреста пятьдесят семь лет, по ошибке попала на Хеллу с Земли, судимостей нет… тьфу ты, о чем я…
Но где гарантия, что я смогу недоговорить — или хотя бы солгать — так, чтобы этот игривый котяра ни о чем не догадался?
— Эльмира!!!
…никогда не думала, что можно ТАК вопить. Вроде и не особо повышаешь голос — но все же слова разносятся по всему помещению, глухим эхом мечась в углах, танцуя вместе с мурашками по коже, пронизывают, отдаются звоном в ушах. Услышав такой оклик, я едва не заорала сама — с перепугу. И даже не сразу обернулась, готовя себя к мысли, что за спиной окажется какое-нибудь когтисто-клыкастое чудовище, но потом все же нашла силы рассмотреть, что Его Величество глядит куда-то поверх моего левого уха с непередаваемой помесью заинтересованности и возмущения. На монстров так не смотрят.
— Кажется, здесь не дворец, а проходной двор, — констатировал король. — Вы-то кем будете?
— Ее знакомым, — хмуро буркнул Устин, брезгливо стряхивая с рук черные ошметки использованного портала и почему-то еще желтые листья. Особого почтения по отношению к монарху не наблюдалось.
— То есть у меня в гостевых комнатах ошиваются как минимум два нарушителя правопорядка? — заинтересованно вскинул брови Шантин.
— Один, — нахально заявил таший, аккуратно подбираясь ближе ко мне.
А я сидела дура дурой, сама не веря — да неужто меня спасать пришли?
Меня?!
— И тот, судя по всему, собирается телепортироваться прямо отсюда, — задумчиво проговорил король, не пытаясь, впрочем, препятствовать. — Флаг в руки, конечно, но вы уверены, что леди Эльмира уйдет без ответа на один крайне животрепещущий вопрос?
— А вы ответьте, — попросила я, потихоньку отползая назад. Бог с ним, что несдержанный медведь, зато как вовремя появился!
Таший все-таки добрался до меня и на диво сдержанно положил руки мне на плечи. Малыш-портал, недолго думая, шмыгнул к нему в рукав, готовясь выскочить в нужный момент.
Неужели все закончится вот так просто?
— А вот не отвечу, — некультурно огрызнулся Шантин. — Мое истерзанное любопытство в обмен на ваше, все по-честному. — И в его по-детски обиженном виде ясно читалась одна простая мысль — я к вам по-хорошему, и что в ответ?
Устин, расслабившись, убрал руки с моих плеч, выпустил портал полетать по комнате — но испуганная кроха тотчас же рванула ко мне, привычно спрятавшись за пазуху. Король улыбнулся.
А я вдруг почувствовала себя обманутой и оскорбленной.
Дети так не улыбаются.
Где-то я читала про это ответвление магии, позволяющее воздействовать прямиком на сознание человека, обходя его мышление и восприятие, — внушая и убеждая лучше тысяч слов. Смертоносное оружие, способное заставить homo sapiens прижать к виску ствол пистолета и со счастливым смехом спустить курок, не сомневаясь, что так надо. Так правильно.
Интересно, каким же путем Шантин получил трон? Ведь в нем нет той хищной сосредоточенности, постоянной собранности, как у Диллиана, с молоком матери впитавшего дворцовый этикет и нормы поведения. Король Аррио явно воспитывался не по заведенным традициям, да и магов на планете маловато — то-то он так самоуверен!
Наверное, это с ним и сыграло злую шутку.
Магия внушения настроена на людей. На нормальных и здравомыслящих. Как Устин, например.
Столкнувшись с разъяренной собственным бессилием траш, заклинание сбилось, позволяя обратить себя против собственного создателя.
…ведь неважно, понимаю я, что делаю, или нет. Человек, отдергивающий пальцы от раскаленных углей, тоже осознает произошедшее лишь после. У траш свои защитные механизмы и рефлексы, но суть от этого не меняется.
Он должен был забыть, забыть начисто и про меня, и про Устина, и про то, что вообще сомневался, стоит ли выпускать Диллиана со свитой. Забыть легко и безжалостно, как я стирала из памяти свои кошмары, чтобы поутру удивляться — да что же такое могло присниться, чтобы сильная, уравновешенная женщина плакала во сне?..
Должен — значит, можешь.
От рубашки Устина умилительно пахло домашней стряпней и костром; таший безостановочно и немного нервно трещал про обломанные ветви рамины желтолистой и про то, что Делоко теперь его точно пришибет. Алтарь восстановился, но это ничего не изменило. Магические способности Медведя ташиев никуда не делись, а старейшины племени продолжали тихо умирать в постелях, разя каким-то чужеродным заклятием.