Как бы то ни было, на данный момент насчитывалось порядка пятидесяти попыток свергнуть Эйлэнну, из них десять — почти удачные: Владык успешно мочили в сортире, но затем узурпаторы бесследно исчезали, а через некоторое время объявлялся очередной наследник.
В этот раз все вышло несколько сложнее. Диллиан клялся и божился, что наследников наделать еще не успел, а братьев или сестер не подарили родители, — то есть проклятие вполне могло и не сбыться… но в тот момент, когда Серый Сокол вонзил в спящего Владыку меч, в его покои вошла Паучиха — так прозвали добрые служанки и горничные свою не менее добрую и миролюбивую начальницу.
Девица разбила о голову убийцы первую попавшуюся вазу, и, добив бессознательного вражину, воскресила Диллиана, отдав за него свою жизнь.
— Вот так просто?
Мы успели отъехать на порядочное расстояние от города, углубившись в окружающий его со всех сторон лес; блеклый солнечный свет осторожно крался меж темной листвы, рисуя на дороге нечеткие наброски будущих дождливых кру-жев.
— Отчего просто-то? — мрачно поинтересовался Владыка. — Она-то мертва! Просто добровольно умерла, чтобы я жил…
— То есть?
— Меня действительно убили, — отозвался Диллиан, отчего-то нервно пригладив левую половину груди, словно баюкал застарелую рану. — А когда кого-то убивают, в Аду должна добавиться еще одна душа. Но чья она, как правило, никто не смотрит, и можно воскресить недавнего мертвеца, умерев за него…
Его объяснения прервал чудовищный грохот откуда-то сбоку.
Из подлеска выскочило нечто четвероногое, в панике заорало в нашу сторону и рвануло вперед, чтобы скрыться в кустах; следом, подняв бешеный гвалт, с крон ближайших сорвалась стая темно-зеленых пичуг, а потом поперек дороги, шелестя листвой и протестующее похрустывая ломающимися ветками, с грохотом упало здоровенное дерево, напоминающее клен-переросток. У основания ствол будто перекусили — оборванная древесина, капающий сок.
— Бобры-мутанты? — предположила я, бодро давая задний ход.
— Бобры? — удивленно обернулся Диллиан. — Вы тилров так называете?
— Нет, бобры короны не тырят. И королей у них нет, — призналась я и истерично расхохоталась.
Да что за место такое дурацкое?! То балдахином кровати чуть не придавило, то едва не пристрелили — и ведь до сих пор не знаю, кто! — а теперь еще и деревья поперек дороги падают. А что, если бы я пролетела немного дальше?..
Грохот приближался; из придорожных кустов сорвалась еще одна щебечущая стайка, и свет перегородила основательная махина, по форме больше всего похожая на помесь краба с деревянной бочкой.
— Здорово! — пискляво проговорила махина, остановившись. — Ди, А Эри разве не удрала?
— Я ей удеру, — ответствовал Владыка, сияющее улыбаясь.
* * *
— Это и есть тилр? — на всякий случай шепотом уточнила я, наклонившись к Диллиану.
Темно-серая махина с корпусом бочкой высотой метра в три и верхними лапами в форме крабьих клешней, которыми, похоже, и перекусили ствол, с подземным народом ассоциаций не вызывала никаких. Это ж какие им туннели рыть приходится, чтобы там жить?
— Не совсем, — ухмыльнулся Владыка, подтвердив мои сомнения. — Это лесоповалочная машина.
— Аа… а сам тилр тогда как выглядит? — жадно поинтересовалась я. Неужели что-то наподобие гномов? Если они хорошо разбираются в механизмах, то наверняка смогут соорудить ракету, чтобы вернуть меня домой!
Избавив Его Величество от необходимости описывать, из бочко-крабовой махины, откинув округлый люк, который я вначале приняла за голову, вылезло зеленовато-коричневое существо, сплошь состоящее из острых углов. Узкие, угловатые плечи и тоненькие лапки отлично гармонировали с треугольной мордочкой; заостренные вытянутые уши, по всей видимости, могли преспокойно выписать полный круг, а острый нос активно подергивался, едва не задевая острого же подбородка.
Тилр вытянул вперед голову, глядя на меня и прицельно принюхиваясь.
— Это не Эри, — обличающее заявил он. — Хоть и похожа. Так она все-таки удрала?
— Я ее сам отправил, — твердо сказал Диллиан, как-то странно посерев. — Так что… потом об этом. Где сейчас ваша колония? Мне позарез надо к Эсеро.
Существо разразилось скрипучим смехом и юркнуло обратно в машину. Здоровенная махина подхватила «клешней» срубленное дерево, закинула его на плечо и как ни в чем ни бывало потопала впереди нас, не опускаясь до объяснений.
— За ним, — недовольно буркнул Владыка, видимо, уже жалея об отсутствии шлема, за которым можно спрятать лицо.
Черт, а ведь ему и впрямь не хватает Эри, поняла я, стараясь задавить потянувшиеся откуда-то из темноты подсознания щупальца черной зависти. Эта взбалмошная дуреха, не способная оценить собственные возможности, ему и правда очень нужна… так, как я никогда не буду нужна тому самому дорогому человеку, что остался на другой планете — и с другой женщиной.
Недолгий путь до колонии проделали молча. Каждому из нас было о чем молчать.
Где-то через полкилометра махина свернула с основной дороги, с ужасающим треском и грохотом проложив нам тропу в лесной чаще, и вывела нас к небольшой полянке, окруженной лучами сваленных деревьев. Посреди нее красовалась самая обыкновенная печная труба.
Машина свалила дерево на окраине полянки и, не оборачиваясь, прыгнула в трубу.
— Ну ничего себе Дедушка Мороз, — пробормотала я, беспомощно оглядываясь на поотставшего Диллиана.
— Прыгай, — велел Владыка, слезая со своего транспортного средства. Я последовала его примеру, но, заглянув в темную утробу трубы, первой прыгать наотрез отказалась — куда я приземлюсь, не было даже видно.
— Да все в порядке будет, — пообещал Диллиан, подталкивая меня ко «входу».
— Тогда почему сам первый не прыгнешь? — огрызнулась я, подпихнув вперед его.
— Потому что ты тогда предпочтешь подождать меня на полянке, — хмыкнул Владыка, махом раскрыв все мои намерения, и, уже не церемонясь, подхватил меня и поставил на край. — Вперед. Это на водные горки похоже.
— Я больше ледяные люблю, — честно призналась я, свесив вниз ноги и с опаской глядя на темному под ними. Но потрусить всласть мне не дали — коварный король Хеллы бесцеремонно толкнул меня в спину, заставив с оглушительным визгом сва-литься в трубу.
Уже летя вниз, я сжалась в комочек, не переставая верещать, и зажмурилась, хотя о моих перемещениях в пространстве и так можно было судить больше по возмущениям вестибулярного аппарата, нежели по изменяющимся горизонтам — темень царила непроглядная. Поворот, еще поворот — и вдруг свободное падение, ни с того ни с сего притормаживаю — под ногами и спиной снова какая-то поверх-ность, скатываюсь, как с горки, опять поворот, голова кружится, желудок подскочил к горлу — снова падаю!
И вот это падение уже почему-то не прекращалось.
Наконец замолчав, я открыла глаза. И снова заорала.
Потому что падать мне еще оставалось метров десять, а внизу не наблюдалось ничего, кроме деревянного пола. И пол этот неотвратимо приближался.
Я беспомощно замахала руками, будто у меня были шансы взлететь, потом просто раскинула их в стороны, зачем-то повернула голову в сторону, словно удар щекой после падения с такой высоты принципиально отличался бы от удара лбом, и зажмурилась.
Умирать мне решительно не хотелось, но вот времени хорошенько об этом подумать явно не хватало — воздух, слабо сопротивляясь, бил в подставленную щеку и ладони, а неумолимая сила тяготения влекла меня если не к верной смерти, то, по крайней мере, к выбитым зубам — точно.
Однако падение внезапно прекратилось — в тот момент, замерев в десятке сантиметров от пола и истерично косясь вниз, не поворачивая головы, я не к месту вспомнила, что перед глазами всенепременно должна была промелькнуть вся жизнь. Но — быть может, мне особо нечего вспоминать, а может, воспоминания просто сочли перебором посещать и без того набитый паническими мыслями мозг. И я окончательно плюхнулась на пол, ничего толком не припомнив, все в той же нелепой позе — руки в стороны, голова повернута набок, щеку саднит, а колени, похоже, разбиты в кровь; нервный смех, невольно вырывающийся из горла, грозил перейти во всхлипывания, и я поспешно поднялась, отходя от места приземления.
Вовремя — мой маневр как раз повторял хелльский Владыка: Его Величество с пронзительным и чрезвычайно нецензурным воплем вылетел из трубы; изо всех сил костеря непонятно кого, преодолел расстояние до пола — но замер, как и я, в десятке сантиметров от него, и через мгновение все-таки плюхнулся вниз, не успев перегруппироваться и защитить от удара лицо.
Диллиан встал с видом обиженного на всю жизнь ребенка, потер пострадавшую щеку, чуть поморщился, когда пальцы наткнулись на щетину; и сияюще улыбнулся тилру, который уже успел куда-то сбагрить свою крабовидную махину.
— Ну-с, где сегодня заседает ваш король?
— В Тронном зале, как и полагается венценосной особе, — как само собой разумеющееся ответил тилр.
— Хорошо, — смиренно согласился Диллиан. — А где сегодня Тронный зал?
Тилр дернул левым ухом и пискляво хихикнул, а потом просто развернулся и потопал куда-то вперед.
Не дожидаясь указаний Диллиана, а отправилась за ним, только тогда догадавшись оглядеться.
Подземная комната в форме полусферы освещалась несколькими золотисто-желтыми шарами, плававшими прямо в воздухе; стены выложены из бревен — только вот вид у них был такой, будто стволы деревьев сами, как по заказу, проросли именно по окружности, с точностью до миллиметра меняя диаметр, чтобы в щелях не проглядывало ни клочка земли. В дальнем углу, куда направлялся тилр, из гладких досок пола пробился маленький светло-зеленый листик. Остроухий с осуждающим видом посмотрел на него, погрозив пальцем — и крошечное растение вдруг втянулось обратно в дерево. Образовавшийся бугорок медленно расплылся, выравниваясь.
— Тилры умеют подчинять себе деревья, — заметив мою ошарашенную физиономию, пояснил вполголоса Диллиан. — Собственно, на этом и держатся — самая качественная древесина всегда у них.
— Ага… — глупо уставившись в пол, отозвалась я. — И что они еще умеют?
— Практически все то же, что и люди, — пожал плечами Владыка. — Довольно специфическая магия, наподобие той, что управляла полетом по трубе, не менее специфическое чувство юмора. В основном все, что они делают, связано с деревом — строительные материалы, статуэтки, гребни, оправы под зеркала… почти ювелиры, только вот материал для работы довольно необычен.
— Ясно, — мирно кивнула я, уже потихоньку гадая, как мы отсюда выйдем — тилр пер прямо на изящно изгибающуюся стену, в которой ни дверей, ни окон, ни, слава богу, труб не наблюдалось.
Если я и рассчитывала на грандиозное зрелище, как округлые бревна с грохотом раздвигаются, создавая сияющий вход в светлую Тронную залу, то жестоко разочаровалась. Тилр остановился перед самой стеной, словно задумавшись, зачем-то потер кончик уха и просто шагнул вперед.
И исчез, едва коснувшись лбом округлых бревен.
* * *
— Да ни за что!!! — возмущенно вопила я, упираясь ногами в пол. Что бы там ни думал мой спутник по поводу необходимости попасть к королю тилров, идея бодро шагать прямиком в стену и исчезать в ней мне решительно не нравилась.
— Да все нормально будет, — увещевал бывший Владыка Хеллы, усиленно копируя интонации рыночных бабок, уверяющих, что средство от прыщей самое проверенное и надежное. — Тилры всегда именно так между помещениями и ходят! Это всего лишь еще одно ответвлении их магии, позволяющее…
— Сам об стену убивайся, меня не колышет, как их магия ветвится! — рявкнула я и нервно расхохоталась.
Летать на металлической пластине без двигателя и свободно болтать на чужом языке, не затратив на обучение и пары месяцев — Бог с ними! Может, так и бывает… но ходить сквозь стены — я ему призрак или самоубийца?!
— Ты ведь уже просачивалась сквозь материальные объекты, — продолжал уговаривать меня Диллиан, не позволяя и шелохнуться в сторону, противоположную злосчастной стене. — Вспомни гобелен в Тронном зале, ничего же страшного не произошло!
Я замерла в железной, отнюдь не нежной хватке чужого мужчины, на мгновение перестав упираться — отдающий легкой прохладой заснеженных горных пиков женский голос в моей голове вдруг отчетливо произнес: «Да хватит ему перечить, идиотка!». Прекращать спорить я, понятное дело, не собиралась, тем более из-за ревнивых требований виновницы всех моих бед, но — именно того несчастного мига, когда я застыла столбом, выслушивая первые приступы своей свежеиспеченной шизофрении, Владыке хватило, чтобы в надцатый раз бесцеремонно толкнуть меня вперед.
Уже понимая, что остановиться не получится и я сейчас впишусь лбом в это округлое деревянное великолепие, которому не рослось привольно на поверхности, я честно выкрикнула Его Величеству, что о нем думаю.
Не открывая рта и в то же время будучи твердо уверена, что Диллиан все отлично слышит.
Удивительное ощущение — словно летишь ввысь, сквозь переливающиеся всеми цветами радуги мыльные пузырьки, которые отчего-то не лопаются, соприкасаясь с кожей, а ластятся мягкими округлыми боками, будто кошки; и еще более забавно — внезапное осознание, что ими можно управлять: если попросить их сомкнуться за моей спиной, то никто уже не сможет пройти следом…
А потом я все-таки вывалилась с другой стороны стены. Чужой голос в голове устало умолк, мыльные пузырьки исчезли; нецензурную трехэтажную фразу, начатую молча еще в «прихожей», я заканчивала вслух, уже обернувшись к только что материализовавшемуся передо мной Владыке, который отчего-то выглядел несколько более ошарашенным, чем следовало бы. Что, на него никогда возмущенные женщины не орали? Да ни в жисть не поверю, не с его манерами.
Завершив свою обличительную тираду, из коей следовало, что Его Величеству можно смело вешаться от стыда, я с воинственным видом скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на этого самого «чужого мужчину», изрядно попортившего мне кровь. Ну, пойдешь веревку искать или подсобить?!
Вместо того, чтобы усовеститься и хотя бы покраснеть, Владыка Хеллы некультурно показал пальцем на что-то за моей спиной. Я обернулась — и тихо офигела на месте.
Деревья росли отовсюду — мирно шелестящие кроны свисали откуда-то сверху, выглядывали сбоку изо всех стен, и лишь где-то треть привычно росла снизу, едва не задевая макушки своих «потолочных» соседок. В воздухе, осторожно лавируя между ветвей, плавали мерно сияющие шары золотисто-желтого цвета; самое большое их скопление освещало этакий хелльский Стоунхендж — круг огромных серых камней, каждый из которых по какой-то странной прихоти природы здорово напоминал самую обыкновенную новорусскую распальцовку.
— Прибыли, — прокомментировал Диллиан, не обращая внимания на все, сказанное мной минутой раньше. — Это и есть Тронный зал колонии тилров. Кроны всех деревьев, что образовывают стены комнат, выходят сюда.
— Впечатляет, — призналась я, все же любуясь кругом распальцовок, а не листвой. Внушительных размеров монолиты горделиво возвышались над макушками деревьев, растущих снизу, и касались кончиками «ногтей» почти сплошного зеленного массива сверху; летающие светильники бережно раскладывали на по-верхности серого камня тепловато-солнечные блики.
В центре круга, медленно вращаясь вокруг собственной оси, парил деревянный диск, покрытый замысловатыми узорами вьюнков, растущих из него же. В постаменте под ним было выдолблено углубление, заполненное водой; но в ее спокойной поверхности отчего-то отражались лишь вездесущие ветви и листья де-ревьев.
— Его Величество скоро прибудет, — доложил тилр-лесоруб и с достоинством проследовал убиваться об стену повторно. То есть, тьфу ты…
Я тряхнула головой и переглянулась с Диллианом: желудки у нас урчали уже хорошо отработанным хором, а вот вероятность появления короля тилров с парой сумок из ближайшего продуктового магазина, увы, стремилась к нулю.
— Так где, говоришь, у них кладовые? — кровожадно поинтересовалась я.
— Понятия не имею, — покаялся Владыка Хеллы. — Боюсь, об этом знает только сам Эсеро… пойдем к порталу, что ли.
— Порталу?
Вместо ответа Его Величество еще раз невоспитанно указал пальцем — на тот самый деревянный диск над постаментом, у основания которого я только сейчас заметила аккуратные ступеньки. Стоило нам подойти к «Стоунхенджу», как вьюнки вдруг расцвели: буквально за пару секунд появились бутоны — и тотчас же распустились; несколько десятков ярко-алых венчиков отчего-то сразу же отра-зились в воде — парящими в воздухе.