Я был разочарован его ответом и не собирался скрывать этого.
– От того, кто не так давно сыпал громкими фразами о революции, я ждал чего-то большего. На худой конец какой-нибудь захудалой басни про чудесные свойства минна.
– Чего ты хочешь от меня, парень? Я – материалист! И деляга. За баснями обращайся к… – Он бросил короткий взгляд на шаманку и очень тихо прошептал: – К старушке.
– Надеюсь, после этого старушка не скормит вас минну, – намеренно громко сказал я и отвернулся.
Я приблизился к брату, собираясь напомнить ему о том, что он так и не ответил на мой самый первый вопрос: куда мы теперь?
Мекет какое-то время молча возился с навигацией, корректируя курс, затем все-таки высказался:
– Я в общем-то надеялся, что, обменяв минн на инфочип, смогу выгадать немного времени и перевести дух, но, похоже, покой нам только снится. Мы должны найти того, кто стащил чип и забрать штучку себе. А поскольку единственный свидетель, способный пролить свет на все это дело, оказался совершенно бесполезным, – тут он не удержался и окатил Д’юму, играющегося с магнитной сферой, точно малое дитя, презрительным взглядом, – придется самим искать зацепки. Надеюсь, ты понимаешь, насколько это будет непросто? – Голос Мекета звучал устало, но мне хватило проницательности, чтобы понять – он в кои то веки ждет поддержки.
Я не собирался его разочаровывать, да и сам изнывал от любопытства выяснить, что за чертовщина творится вокруг этого проклятого инфочипа. Я сказал:
– Тебе не нужно мне что-либо объяснять, братец.
– Хорошо.
– Какие вы молодцы, – вклинился Д’юма. – А с нами что будет? Я имею в виду себя и вот эту замечательную даму.
Замечательная дама ответила прежде, чем кто-либо успел открыть рот:
– Я от юноши ни на шаг.
Столь сильная привязанность не могла не удивить контрабандиста.
– У тебя очень преданные компаньоны, Риши.
Я оглянулся на него и подмигнул. Не знаю зачем. Просто захотелось поддразнить тучного хитрюгу.
– Хорошо. Пусть так. Я не настаиваю. Но со мной-то что будет?
– Оставлю тебя на Семерке, а у оттуда сам как-нибудь выберешься.
Услышав это, я удержался от слишком явной демонстрации изумления, а вот Д’юма – нет.
– Как это до Семерки?! Что я, по-твоему, там буду делать? Меня же гравитация прикончит!
– Не прибедняйся, – издевательски произнес Мекет. – Плесень, вроде тебя, и в реакторе бы преуспела. Да и на Семерке полно народу, кто практически за бесценок доставит тебя в любую точку Галактики, только заплати. Наймешь корыто и скатертью гиперпространство! В конце концов, не ты ли всегда говорил, что имеешь связи повсюду?
Распластав свое объемное тело по креслу, Д’юма потухшим голосом проговорил:
– Говорил, да. Но так уж сложилось, что теперь в этом и заключается моя главная проблема.
Мекет ненадолго развернул свое кресло лицом к пассажирам и сказал:
– Выкладывай.
– А ты утверждал, будто я не могу тебя удивить, – горько усмехнулся контрабандист. – Если окажусь в пределах Авиньона, мне конец. – Всеобщий интерес, выраженный в выжидательном молчании, заставил его прибавить: – Давняя история, о которой очень неприятно вспоминать…
Нарочито громко фыркнув, Мекет закатил глаза.
– Ой, давай еще всплакни, чтоб мое сердце дрогнуло. Ближе к делу, пухлый! У меня нет свободного дня, чтоб твои басни слушать. Да и своих забот хватает.
Зыркнув на него так, что даже я позавидовал, Д’юма продолжил:
– Мекет, ты не хуже меня знаешь, что означает закон Риомма на всей его территории – повинуйся или умри!
– Не драматизируй.
– И в мыслях не было! А то, что случилось с Кодда Секундус лишнее доказательство моих слов. Сперва они разрушили планету, представив все как несчастный случай, затем согнали выживших в пузыри и превратили их в изгоев. Ни единого кредита не было потрачено на то, чтоб хоть немного улучшить условия проживания коддас! Зато тех, кто осмеливался как-то помочь, мгновенно объявляли вне закона.
– Как так? Ты же сам утверждал, будто Риомм и думать забыл о Кодда Секундус.
– Ты различаешь только черное и белое, Мекет, но не желаешь замечать другие оттенки.
– Еще одна фраза в подобном ключе, и я тебя вырублю.
Предупреждение подействовало.
– Когда Риомм перекрыл всем, кто пытался помочь коддас, кислород, мне пришлось искать обходные пути для того, чтобы поставки продолжились. Сделать это оказалось непросто, учитывая, насколько велико влияние Империи по всей Галактике. Мелкие независимые единицы отказывались рисковать, а те, кто имел более солидный политический вес, готовы были закрыть глаза на любое беззаконие, лишь бы иметь возможность и дальше вылизывать риоммскому Сенату зад. Выход нашелся почти случайно, когда Желтый Малыш познакомила меня с отпрыском одного влиятельного тетийсского семейства – деятельный парень, который знал, где взять деньги и как обойти любые препятствия. Кстати говоря, именно благодаря его стараниям, у коддас есть… в смысле, было более-менее сносное медицинское обслуживание и прочие нехитрые радости.
Выслушав историю контрабандиста очень внимательно, Мекет спросил его:
– А теперь удиви меня и скажи, как звали того парня?
Уверенно посмотрев на моего брата, Д’юма ответил:
– Сивер. Тарс Сивер.
Я не удержался и присвистнул.
– Галактика тесна, – иронично заметила шаманка.
Мекет поочередно встретился взглядом с каждым из нас, затем возвратился к Д’юме:
– Напряги-ка извилины, и постарайся вразумительно объяснить, с чего вдруг этот Тарс Сивер взялся тебе помогать? И причем здесь Семерка? Сдается мне, этот хлыщ в нашу песочницу сроду не совался.
Д’юма выглядел так, будто ответ лежал на поверхности.
– Так ведь Тетисс и Риомм с начала времен грызутся за космическое господство. Каждый год, каждый день они только и заняты тем, что членами меряются. Даже странно, что за столько лет между ними не разгорелось ни единой полномасштабной войны. Я считал, Сивер хочет сделать что-то вопреки воле Совета лордов, даже пальцем не пошевеливших бы ради угнетенных подданных Империи. Ну, или таким образом он объяснял свои поступки в прошлый раз. Он свел меня с кланом Феб…
Тут уж даже братца проняло:
– Час от часу нелегче!
– …За услуги они хапали втридорога, но хорошо выполняли свою часть работы. Это казалось мне более чем выгодным решением.
Мекет выглядел так, будто ушам своим не верит. И я, в общем-то, его понимал.
– Д’юма, ты же сам контрабандист! Неужто ты не мог обойтись без помощи этих хитрожопых ящериц? Ну как так-то?!
Даже при скромном освещении рубки, было видно, насколько Д’юма смущен. Однако даже это не заставило его признать своей ошибки.
– После первых попыток сделать все самостоятельно, меня взяли на заметку. Риомму плевать на творящуюся вокруг несправедливость, но исполнение собственных указов они чтят, будто священное писание. Я был вынужден искать обходные пути.
– Допустим. Что дальше?
– Дальше все пошло наперекосяк. Империи стало известно о тайных поставках на Кодда Секундус, но вместо того, чтобы убрать меня, они просто расстреливали корабли фебов, едва те появлялись из гиперпространства. Без предупреждения, без угроз. Уничтожали на месте. Те, в свою очередь, решили, будто это я их кинул. Хотя на деле, как потом стало ясно, сами не сумели удержать язык за зубами. Попытки откупиться ничего не принесли, и мне пришлось надолго залечь на дно. А потом еще и Сивера убили…
– Это сделали не фебы, – заметил я.
– Как? – и снова неподражаемая реакция. – А кто тогда?!
Ему не ответили. Повисла очередная пауза. Д’юма что-то прикидывал в уме, а я старался не упустить ни единой эмоции на его одутловатом лице. Этот тип оказался куда интересней, чем виделось мне в самом начале, и вполне может статься, что ему известно намного больше, чем он говорит.
Наконец Д’юма спросил:
– Не связано ли это как-то с некими куатами? Говорят, эта секта нынче стала чрезвычайно активна. Прежде о ней и слова нигде нельзя было услышать, а теперь то тут, то там всплывает разнообразная болтовня…
– Что за болтовня? – тут же прицепился Мекет.
– Да так, сплетни всякие, – уклончиво ответил Д’юма. – В том числе и о том, что Сивер был как-то с ними связан.
– Боюсь, что это непросто болтовня, – заметил я.
И снова маленькие вострые глазки Д’юмы как-то подозрительно блеснули, почти заставив меня поддаться искушению и выяснить, что за всем этим стоит… Но тут Мекет влез с очередной многомудрой вставкой:
– Мозголом, не пыли. Болтун – находка для шпиона, а ты ведешься на наивность этого хитрюги.
Д’юму такие слова оскорбили. Или он очень убедительно это разыграл.
– За кого ты меня принимаешь, Мекет?
Впрочем, мой брат не купился.
– За того, кому не следует особо доверять. – Он повторил: – Мы летим на Семерку, и, если тебя это не устраивает, милости прошу обратно в спасательную капсулу. Вышвырну на орбите и хоть до посинения жди, пока кто-нибудь тебя подберет.
Нельзя было сказать, что Д’юму устроили эти слова, но он с готовностью признал свою зависимость:
– Убедительно, Мекет. Хорошо. Делай, как знаешь. Пусть будет Семерка. В конце концов, если за мной бросится свора бешеных курсу, можешь быть уверен, что на твою долю их гнева тоже достанется.
– Как-нибудь переживу.
К тому моменту, как мы добрались до Авиньона, я едва на стенку не лез. Хотя времени на перелет оказалось затрачено не так чтобы много, Д’юма успел меня порядком достать. Не помогали даже попытки укрыться в кубрике. Он и там меня находил. Будто, вдоволь наслушавшись мекетовского хамства, решил таким образом отыграться. Совал свой длинный нос буквально везде, забрасывал меня нелепыми вопросами, вроде того, почему я до сих пор таскаюсь за братом, когда вполне мог бы заняться самостоятельной детективной практикой, и прочее, и прочее, и прочее. Даже шаманка ничего с этим поделать не могла. На ее присутствие он вообще не реагировал никак.
В конце концов я не выдержал и, резко развернувшись к нему, спросил:
– Чего вы хотите?
Ответ меня потряс.
– Чтобы ты показал мне, где здесь туалет.
Я открыл рот и захлопал глазами.
– Чего?
– Туалет тут у вас где? – повторил он с нажимом. – Я терплю уже черт знает сколько времени, с тех пор, как тот недоумок вышвырнул меня вместе с консервной банкой, которую все почему-то называют спасательной капсулой. Это капсула пыток какая-то! Еще немного и лопну!
Невольно представив себе это крайне непривлекательное зрелище, я указал ему в нужном направлении.
– И только ничего там не нажимайте. Система работает автоматически.
Брыли Д’юмы резко встопорщились, и он фыркнул:
– А то я сортиров в космосе не видал!
Я отвернулся, закатив глаза к потолку и слушая, как удаляются его семенящие шажки. Это ж надо! Мог бы и сразу спросить, а не парить мне мозг какой-то нелепой околесицей.
– Ты отвлекаешься от главного, Риши, – произнесла шаманка, все это время стоявшая чуть позади. – И вовсе не он тому причиной.
Я скосил в ее сторону немного раздраженный взгляд. Мне не требовалось пояснений, чтобы понять, о чем она говорит. Содержимое криокуба, покоящегося на верстаке, все еще требовало некоторых умозаключений, а мне не хватало существенных деталей, чтобы эти самые умозаключения сконструировать. Времени на раздумья выкроить пока так и не удалось, а выхватывать ответы из воздуха, будто шаманы, я пока что не научился. О чем и сообщил ей.
– Ты не совсем искренен, – ответила она. – Помнишь условия нашей сделки?
– Тассия, вы и сами понимаете, что доверять вам на сто процентов с моей стороны было бы неимоверной глупостью, – сказал я, глядя на искаженное отражение самого себя в забрале ее маски. – Наша сделка должна иметь обоюдовыгодный характер, но вы ведь не думаете, будто одних знаний о лейрах достаточно, чтобы усыпить мою бдительность? Я ведь не идиот.
– И хорошо, – сообщила она. – С идиотом разговор у меня был бы короткий.
– Рад, что хоть в этом мы солидарны. – Я вымучено улыбнулся, несмотря на то, что в душе чувствовал себя ядовитой амфибией на предметном стекле зоолога. Она все еще изучала меня. Внимательно. Срезала слой за слоем, пытаясь обнажить все слабости, а не только те, о которых уже хорошо знала. Это не просто настораживало, но и, чего греха таить, пугало. Сейчас, когда я научился хоть немного контролировать свои силы, это позволило скрывать эмоции и мысли от ее всепроникающего взгляда.
– И все-таки, тебе нужна помощь и знания, которыми я обладаю. Не отрицай. Ты можешь загнать свою силу поглубже, попытаться забыть о ней, как делал все эти годы. Ей это не понравится. Ни одному дикому зверю не по душе, когда его запирают в темный ящик. А твой уже успел почуять вкус свободы. Рано или поздно, через год или десятилетие, Тень все равно прогрызет себе путь наружу, и тогда тебе уже будет не до шуток. Как, впрочем, и тем, кто в этот момент окажется рядом.
– Тогда я еще не знал о том, что это есть во мне. Сейчас – дело другое.
– Верно. Но ты все еще осторожничаешь. Как будто никак не можешь заставить себя поверить, что все это не сон.
Я вспыхнул.
– Те убийства в подворотне Мероэ ясно дали мне понять, что все это не сон!
– Тем больше необходимость того, чтобы научиться контролировать себя. А именно это я тебе и предлагаю.
– Вот только все еще не сказали, чего хотите взамен.
– Разве не сказала?
– Сказочка о поиске источника Теней? Серьезно?
– Серьезней некуда, Риши! Именно это я и ищу. С твоей же помощью, сделать это будет намного проще. Помоги мне!
В прежние деньки на столь заманчивое предложение я бы согласился даже не раздумывая, и Мекета спрашивать не стал, но сейчас мою непоседливость придавливало к земле криоящиком с головой советника Тулпара. Порыв, сказать ей «да», развеяло, точно дымок от тлеющей свечки.
– Не раньше, чем разберусь, какую игру затеял Ди Аргус.
В наступившей тишине слышались только звуки фильтруемого воздуха и нагнетаемой под респиратор газовой смеси. Я не мог сказать, что именно думала относительно моих слов шаманка, но смею предположить, что была она не очень довольна. Тем не менее, она сказала:
– Тогда советую не мешкать и разрешить эту задачу в ближайшее время. Потоки Теней сгущаются, побуждая некие тайные силы к действию. Атака на техносферы произошла не случайно. В этом чувствуется поступь рока. Нечто грядет… Нельзя нам зря тратить время. Оно, к сожалению, не бесконечно.
Вновь подняв на шаманку взгляд, я собирался поинтересоваться, что конкретно она хотела этим сказать, но тут из-за угла раздалось громкое:
– Кхе-кхе!
Я обернулся и обнаружил, что это Д’юма так изобразил деликатное покашливание, намекая, что мы больше не одни. А я-то успел забыть о нем напрочь.
– Что-то вы долго. С кишечником проблемы?
Состроив простодушную физиономию, тот ответил:
– Никак не мог разобраться с системой подачи воды. Все уже позади.
– Отлично. Надеюсь, провожать до рубки вас не надо?
Намека он, однако, не понял и приблизился к моему верстаку.
– Что за симпатичный ящичек?
– Не ваше дело! – вышло не очень вежливо, как и собственнический жест, которым я придвинул злосчастную коробку к себе.
Д’юме это не понравилось, хотя он изо всех сил старался и дальше изображать безмятежность.
– Да я и не настаиваю. У всех свои секреты, пацан, и лишних мне не надо. Мы, наверняка, вот-вот выйдем из гипера. Не хочу, чтобы приземление застало меня посреди комнатушки, под завязку набитой травмоопасным хламом. Я и так исчерпал лимит своего везения на сегодня.
– Что ж, тогда поторопитесь, – с холодной улыбкой посоветовал я. – Пока не произошло непоправимое.
Д’юма убрался довольно живо. Несмотря на свои габариты, он умел крайне проворно передвигаться, если того требовала ситуация.
Естественно, шаманка не преминула высказаться по этому поводу:
– Ты практически опустился до прямой угрозы. Зачем?
– Меня здорово напрягает этот тип. Я не хочу знать, о чем он думает, и не стремлюсь забраться в его голову, но этот фон, который всюду сопровождает его, действует мне на нервы. Его мысли в постоянном движении, как осиное гнездо. Он и правда очень сильно боится Семерки.