— Дора, — раздался за спиной голос Ремуса.
Девушка, внутренне замерев, повернулась к нему.
— Я хочу пригласить тебя завтра прогуляться в магловский Лондон. На свидание.
Дора пару раз медленно моргнула, а Ремус с удивлением наблюдал, как волосы девушки из мышино-серых снова становятся розовыми, хотя и не такими яркими, как обычно.
— Дора, — осторожно позвал он ее.
— Да! — выпалила она, и за стеной грянул богатырский хохот трех вроде бы взрослых людей.
Только сейчас Дора поняла, что все это время Блэки молчали и ждали развязки события. Но это было уже не важно. Ей казалось, что восторг наполняет ее, что еще вот-вот, и она взлетит. Ремус нерешительно улыбнулся. Дора ответила ему широкой улыбкой.
— Я зайду за тобой завтра в пять, хорошо?
— Конечно!
Люпин кивнул, не в силах прогнать с лица улыбку. Когда Дора радуется чему-то, то сопротивляться этому бесполезно. И как и нет ни единого шанса ее не любить. Особенно если сама девушка этого отчаянно хочет.
***
Холодная осень. В Лондоне мокрый снег, что тает, не долетая до земли. В такую погоду нужно сидеть дома с кружечкой чего-нибудь горячего или горячительного, а не гулять по ночному Лондону. Но Дора не хотела, чтобы этот день заканчивался. Поэтому продолжала светиться, как новогодняя лампочка, чем вызывала улыбки прохожих. Ее короткие волосы имели пастельно-розовый оттенок, она надела черное мамино пальто и малиновое платье с широкой юбкой. Крепко вцепившись в руку Ремуса, она либо весело болтала, либо прижималась щекой к его плечу. Она выглядела особенно юной, Ремус — настоящим джентльменом, а вместе они казались какими-то особенно красивыми. Гармоничными.
Проведя с Нимфадорой несколько часов, Ремус понял, что устал улыбаться. Она была какой-то особенно солнечной, радостной, легкой. Перескакивала с темы на тему, постоянно смеялась и сжимала его руку до боли, словно боялась потерять. Сказать ей, что у не-оборотня бы уже синяки были? Напомнив себе о своей проблеме, он снова помрачнел, но уже спустя пару минут улыбался — с ней просто невозможно иначе.
В каком-то сквере, пройдя уже чуть ли не половину Лондона, Дора все же затащила Ремуса в какую-то беседку, под крышу. Тряхнула волосами, опять звонко расхохоталась и встала на ступеньку выше Ремуса. Внимательно посмотрела на него и серьезно так спросила:
— А вы в курсе, мистер-серьезность, что на свиданиях положено целоваться?
И расхохоталась над выражением растерянности на лице взрослого мужчины. Не дав ему время на обдумывание ситуации, она обняла его за шею и поцеловала сама. Как умела. И вздрогнула, когда он ответил на поцелуй, притянув ее к себе. Девушка запустила пальчики в чуть влажные волосы Ремуса, а потом резко вздохнула, стоило ему отстраниться.
— А как дышать при поцелуях, ты явно не знаешь, — все же не сдержался Ремус.
В неверном свете фонарей волосы Доры стремительно меняли цвет. Наверное, уже ярко-красные. Ремус улыбнулся и уже сам поцеловал девушку. Стоит ли сражаться с тем, что делает тебя счастливым?
========== Глава 8. Квиддич, домовики и дуэли ==========
Гарри жутко волновался. Предстоял матч по квиддичу, да еще и в противники записали Слизерин, что нервировало еще больше.
— Поттер, сегодня уж я тебя сделаю! — заявил Малфой, круто разворачивая метлу прямо перед Гарри.
— Не дождешься! — тут же позабыл о волнении гриффиндорец.
Между ними просвистел бладжер. Матч начался.
Первым странное поведение бладжера заметил Драко. Сложно не заметить, когда Гарри ни секунды не стоит на месте. Еще минута потребовалось близнецам Уизли, чтобы отметить нетипичные траектории движения мяча.
— Что происходит? — рявкнул Фред, отбивая обезумевший бладжер.
— Вообще без понятия, — признался Гарри, уворачиваясь от вернувшегося мяча.
— Да он не отбивается! — прокричал Фред, когда мяч снова развернулся, не долетая до намеченной Фредом цели.
— Займитесь вторым, — прокричал Гарри, резко уходя вниз и тут же возвращаясь на прежнюю высоту. — Я постараюсь поймать снитч как можно быстрее!
— Ты идиот? — прокричал Фред вслед Поттеру, который зигзагами уходил от бешеного мяча.
Уизли бросил взгляд на трибуны: неужели никто не остановит мяч? Увидел, как Нарцисса уже встает со скамейки и пробирается к краю трибун, а ее почему-то останавливает Снейп.
— Уизли! — отвлек его гневный окрик Вуда. — Ты на поле вышел, чтобы играть, или ради хорошего вида?
Очнувшись, Фред постарался найти Гарри. Тот несся за снитчем ровнехонько с Малфоем, толкаясь и пихаясь.
— Да простит меня леди Блэк, — вздохнул Фред и отправил второй, нормальный, бладжер точно в Драко. Попасть не попал, но слизеринец приложился плечом о трибуны и упал с метлы, благо падать было невысоко. Фред самодовольно усмехнулся. Драко, поднявшись с земли, что-то забавно кричал небесам и тыкал пальцем почему-то в Джорджа.
Трибуны охнули, Фред поискал глазами Гарри. Тот летел в метре от земли, прижимая к груди правую руку, но все же изловчился и ухватил снитч, хотя и рухнул при этом с метлы. Вот только бладжер все еще преследовал Гарри, а без метлы тот был гораздо медленнее.
Широко взмахнув палочкой, Нарцисса уничтожила взбесившийся мяч. По полю к раненому Гарри и упавшему Драко, вполне здоровому, между прочим, неслись учителя и студенты. Леди Блэк зорко осматривала трибуны, пытаясь заметить того, кто наслал проклятие на мяч. А когда она повернулась обратно к детям — ведь что страшного с ними могло произойти после уничтожения мяча — увидела, как Локхарт уже заносит палочку над сломанной рукой Гарри. Женщина открыла рот, пытаясь остановить его, но не успела.
— Ты! — резко вздернула его за ворот Нарцисса. — Я еще не знаю, почему такое недоразумение приняли на работу, но собираюсь выяснить это!
Окружающие почтительно расступились. Не каждый день увидишь, как стройная и даже хрупкая леди за воротник вздергивает взрослого мужчину. Роста ей не хватало, поэтому Локхарт испугано замер на полусогнутых ногах, стараясь отстраниться от взбешенной женщины — а о талантах Блэков ходили самые страшные слухи.
— Ты вообще что сотворил? Да я у тебя все гонорары в качестве моральной компенсации отсужу!
— Нарцисса, — попросила ее подошедшая МакГонагалл, — Отпусти ты это недоразумение.
— Он Гарри кости из руки удалил! — Нарцисса выпустила воротник Локхарта, от неожиданности мужчина едва не плюхнулся на землю.
— Кости вернем, недоразумение накажем, — взгляд в сторону «недоразумения» у декана был вовсе не таким миролюбивым, как слова. — Но не стоит же ради этого рукоприкладством заниматься?
Нарцисса пристыженно осеклась. Мама всегда говорила, что кровь Блэков сделала трех сестер ненормально сильными для их-то комплекции. Но проявлялось это обычно в такие вот моменты ярости и злости. Это только Андромеда имеет привычку большие котлы вручную со стола на стол тягать.
— Что стоим? — развернулась к детям Нарцисса. — Помогите им в больничное крыло дойти.
— Мам, я в порядке, — попытался возразить Драко, который этим летом получал и более опасные травмы во время «дружеских матчей».
— В порядке ты, или нет — решать мадам Помфри. Кто не помогает, не мешайтесь под ногами.
Сверкнула фотовспышка. МакГонагалл раздраженно отметила, что нужно уже объяснить этому ребенку, что снимать без разрешения просто неприлично.
***
Драко напоили какой-то гадостью и отправили подальше от лазарета, а вот Гарри пришлось остаться на ночь. Невилл принес ему несколько книг на выбор, Одри притащила пакет с орешками, чтобы Поттер не умер с голоду за ночь, но и то и другое не понадобилось.
На какое-то время он вырубился, но проснулся, когда боль усилилась. Но пугало не это — кто-то вытирал губкой лоб Гарри. Мальчик подскочил, отстраняясь, и встретился взглядом с тем домовиком в обносках без гербов. Домовик плакал.
— Гарри Поттер снова в школе, — укоризненно прошептал домовик. — Гарри Поттер в опасности здесь. Почему Гарри Поттер не вернулся, когда проход оказался закрытым?
— Так это ты закрыл проход! — зло шепнул Гарри. — А теперь-то ты что здесь делаешь?
— Гарри Поттер должен покинуть Хогвартс, — уверенно заявил домовик. — Мяч должен был…
Но договорить домовик не успел. Гарри уже вставал с постели, даже позабыв о сильной боли в руке:
— Так мяч — это тоже ты? Ты меня убить хотел?
— Не убить! — возразил тот. — Только убедить, что в школе опасно!
— Зачем? — в возмущении Гарри явно чувствовалась и обида.
— Потому что Гарри Поттер много сделал для нас, домовых эльфов. Если бы не Гарри Поттер, мы бы так и оставались лишь отбросами волшебного мира.
— Какими отбросами? — возмутился Гарри.
У Сириуса тоже было два домовика. И не сказать, что они были так уж несчастны. Даже выглядели вполне довольными. Гермиона пыталась говорить о недопустимости рабства, но ее остановил уже Говард. Он что-то объяснил девочке, и сейчас Гарри даже пожалел, что тогда не слушал их разговор.
Но ответить домовик ему не успел. Раздались шаги и он, щелкнув пальцами, исчез с громким хлопком. Гарри же быстро лег обратно на кровать и натянул на себя одеяло. Шаги становились все громче, пока в палату, пятясь, не вошел Дамблдор в длинном шерстяном халате и ночном колпаке, а за ним — МакГонагалл. Они внесли что-то вроде статуи и положили на свободную койку.
— Позовите мадам Помфри, — шепотом попросил Дамблдор.
Профессор МакГонагалл прошла мимо Гарри, а через пару минут вернулась с мадам Помфри, которая застегивала халат поверх ночной сорочки.
— Что случилось? — взволнованно спросила она.
— Новое нападение, — объяснил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице.
— Рядом валялась гроздь винограда. Наверное, он хотел проведать Поттера, — добавила МакГонагалл.
У Гарри по спине прошел табун мурашек. Невилл? Близнецы? Они чистокровные, но Нарцисса говорила, что контролировать монстров не так-то просто. Гарри поднялся на локтях и увидел Колина Криви. Глаза мальчика были распахнуты от ужаса, а привычный фотоаппарат зажат в руках. Как ни стыдно было это признавать, на секунду Гарри почувствовал облегчение — не Невилл, который тоже вполне мог пойти в гости ночью.
— Заклятие оцепенения? — спросила мадам Помфри.
— Да, — ответила МакГонагалл. — Подумать только… не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы было тогда…
Все трое молчали и смотрели на окаменевшего мальчика. Наконец, МакГонагалл не выдержала:
— Альбус, Нарцисса говорила, что это может быть…
— Возможно, — прервал ее Дамблдор. — Это всегда было самой вероятной идеей.
— Но мы можем пригласить Сириуса… И Беллатрикс… Блэки до сих пор считаются лучшими знатоками проклятий во всей Европе.
— Это не проклятье, — мягко возразил Дамблдор. — Это лишь последствие действия монстра. Не уверен, что Сириус или Беллатрикс смогут что-то сделать… и думаю, если бы могли, Нарцисса бы уже сказала.
МакГонагалл попыталась было возразить, но замолчала. Нарцисса никогда не интересовалась проклятьями, если они не связаны с воздействием на разум. И вряд ли она бы стала подгонять кузена в поисках быстрого способа снять заклятье ради кошки. А вот ради ребенка…
Дамблдор же, поднатужившись, вытащил фотоаппарат из рук Колина. Открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым, Гарри даже за три кровати почувствовал запах горелого пластика. Мадам Помфри отступила на шаг и взволнованно прошептала:
— Надо же, расплавилось.
— Это значит, что тайная комната действительно открыта? — в этом вопросе МакГонагалл чувствовалась уверенность в положительном ответе. — Но кто?
— Вопрос не в том, кто, а в том — как? — рассеянно ответил Альбус Дамблдор.
МакГонагалл выглядела даже несколько сердитой.
***
В воскресенье утром Гарри признали вполне здоровым. Буквально одновременно с этим заявлением в палату зашли Невилл и Драко в своей шапке-невидимке. Невилл вывалил на кровать Гарри некоторые вещи, Драко упал на рядом стоящую койку. Мадам Помфри бросила на него недовольный взгляд, но промолчала.
— А кто за ширмой? — весело спросил Драко, но осекся, когда Гарри рассказал вчерашнюю историю.
Поттер быстро переодевался, мальчики молчали. Кошку Филча жалко не было. Пнуть это животное было мечтой многих и вовсе не из-за детской жестокости. Но Колин… надоедливый, конечно, но все же…
— Получается, Тайная комната открыта? — уточнял Невилл уже по дороге из госпиталя. — И то, что наложено на Колина, не совсем проклятье?
— Получается, да, — кивнул Гарри. — Нужно будет ходить в очках, которые Сириус прислал. Если это василиск, то он взглядом убивает. А в камень — это если в отражении.
— Школу не закроют? — уточнил Невилл.
— Мама говорила, — начал Драко, — что при двух случаях серьезного вреда здоровью учеников, родители могут забирать учеников по домам. А в случае смерти кого-то в стенах школы выносится вопрос на обсуждение. Пока никто не умер…
— Сплюнь, — сердито буркнул Гарри.
Они поднялись не в гостиную — в пустующий класс. Межфакультетская дружба вынуждала прятаться по классам, так было проще. Несмотря на то, что ходить «в гости» к другому факультету не возбранялось, присутствие даже хаффлпаффца в гостиной Гриффиндора вызывало шепотки и недовольное фырканье. Что уж говорить о слизеринце?
Это порядком выводило из себя. Не считая гостиных, в школе не было каких-либо мест, где можно было бы спокойно посидеть, поболтать, пошутить. Библиотека предполагала тишину. В Большом зале никто не сидел после окончания времени завтраков-обедов. Поэтому дети обосновались в большом заброшенном классе. Несколько парт составили у окна так, чтобы удобно было вместе учить уроки при необходимости, остальные столы отодвинули к стенам, принесли потертые гобелены из кладовки, которые теперь были коврами, да как-то в выходные уволокли несколько потертых учительских кресел из неиспользуемых классов.
Гермиона, Одри и Мишель сидели за столом, листали книги и что-то выписывали, Луна кружилась в танце. Она скинула туфли, топталась по набросанным друг на друга гобеленам и что-то мурлыкала себе под нос. Девочка всегда была несколько не от мира сего, что со временем перестает казаться странным. А еще умела слушать и потрясающе подбадривать. Мишель как-то обмолвилась, что у Луны просто редкий для магов дар абсолютной эмпатии. Она настолько тонко чувствует эмоции, что они кажутся ей видимыми. Поэтому для нее мозгошмыги, скорее всего, реально существуют.
— Тебя выписали! — радостно подняла взгляд Одри. — Знаешь, в момент когда тебя чуть не убил бешеный мяч, я даже обрадовалась, что меня не приняли в команду.
— Приятно знать, что друг, с которым ты рос вместе, так о тебе беспокоится, — ухмыльнулся Гарри и плюхнулся в кресло.
Солнце утром светило ровнехонько в окна, поэтому он сощурился из-за ярких солнечных лучей. После тяжелой ночи в больничной палате было как-то непривычно лениво что-нибудь делать. Хотелось завалиться с книгой на кровати, причем не с учебником, а чем-нибудь магловским, про приключения. Но он не брал с собой в Хогвартс художественные произведения — даже благодаря чарам расширения, места в чемодане было не много, а учебников и справочной литературы у него было даже больше, чем нужно.
— А мы как раз гадали, кто может быть наследником Слизерина, — Одри тоже отложила книгу и заняла второе кресло. — Я думаю, что это слизеринец из старших. Потому что из тех, кто помладше, вроде некому.
— Да? А у меня уже трое спросили — не я ли открыл комнату? — хмыкнул Драко.
— Ты отпадаешь, — отмахнулась Одри. — Крэбб и Гойл тоже.
— У нее вообще все отпадают, — ворчливо заметила Гермиона. — Девочки, потому что только мальчики на такое способны, гриффиндорцы, потому что наследник Слизерина, и это непременно ученик, потому что иначе не интересно.
Гарри хихикнул. Весьма похоже на Одри. Но Драко уже серьезнее спросил:
— Правда, кто? Логично было бы предположить, что это кто-то из новеньких…
— Но может для открытия комнаты нужно какое-то особенно мощное колдовство, которое удастся выучить только к седьмому курсу? — возразил Невилл. — Или поиски комнаты сложны даже для наследника? Ведь род Слизерин прервался… сколько сотен лет назад?