— Так точно!
— Отлично. Плата — у старших егерей пять крон, у новиков и кандидатов, как ты — три. Это не мало. Легионеры получают полторы, ветераны — две кроны в месяц. У нас жалование много выше. В команде только добровольцы-товарищи со своим оружием и снаряжением. Приказы мои исполнять беспрекословно. Я для тебя и царь, и бог, и воинский начальник! Понятно?
— Так точно, господин мастер-сержант!
— Еще учти, легион никому ничего не должен. Легионеры на весь срок службы освобождаются от любого преследования и долгов. А тебе, по рескрипту его императорского величества от апреля сего года, выкупной платеж за перевозку в колонии также будет считаться полностью выплаченным. Смекаешь, о чем толкую?
— Так точно, господин сержант! Отлично понимаю! — А вот это просто прекрасная новость. Легион для меня на самом деле — единственное спасение сейчас. Эх, неужели полоса неудач ушла и мне, наконец, начало везти? Хорошо, если так.
— Будешь тянуть лямку и толково служить — станешь ветераном в нашем отряде, а это уже пять крон в месяц. Сейчас пойдешь к казначею, он внесет тебя в учетную книгу, глядишь, и денег выдаст. Мы как раз вчера серебро получили сразу за три месяца, монета у казначея еще есть — привезли на вашем пароходе. Ботинки у тебя годные, армейские. С остальным — поможем. Один из наших побратимов погиб несколько дней назад. Вчера утром мы его похоронили и вечером пошли помянуть в корчму. А там и тебя встретили. Да, такие дела… Имущество его по правилам мы должны поделить на всех бойцов отряда. Но раз ты теперь один из нас, принимай наследство Боунса и владей. — Сержант наклонившись, поднял тот самый ранец и принялсявыкладывать вещи прямо на кровать, сопровождая комментариями.
— Наша егерская куртка с капюшоном, шаровары, гамаши. Роста он был высокого и в плечах даже шире тебя, так что должны подойти. Вещи чистые, в отличном состоянии, бедняга Боунс недавно себе их пошил, даже поносить не успел. Вот как бывает, человека нет, а вещи есть… Да, сынок… Вот сам ранец его, патронная сумка и патронташ с плечевыми ремнями, пулелейка, пороховница. Штыки егерям не полагаются. А кинжал, я вижу, и так есть. Другой клинок тебе давать — только портить. Горцы рождаются с дирком, так говорят… Патроны накрутишь сам. Порох, капсюли, пули и бумагу просаленную, получишь на складе. Одеяло, правда, старое уже, кружка, котелок с крышкой, нож складной, вилка и ложка, вся остальная солдатская мелочь. Владей. Чего не хватает или если не устраивает, докупишь сам в нашей легионерской лавке. Тебе там, к слову, могут и в долг продать, так что готовься.
Закончив с разбором вещей, сержант повернулся ко мне, и строго оглядев с ног до головы, произнес.
— А теперь слушай приказ, боец. Ты уже внесен в списки. Так и записал, новик Каржас отдельной егерской команды мастер-сержанта Худа. Переоденься по форме, потом хватай ранец и бегом к казначею и на склад — получишь припас и продукты. Может еще чего со скряги Тоффа вытянешь, кто знает твою удачу. Я вот в нее крепко верю. Чего стоишь? Выполнять приказ!
— Есть выполнять приказ.
Егеря проявили щедрость, что нельзя не ценить. Имущество погибшего товарища они вполне могли и продать или просто разобрать между собой. Такое отношение дорогого стоит. Не тратя времени, начал действовать. Сначала одежда. Летняя удлиненная зеленая куртка свободного покроя из плотной парусины с литыми пуговицами и вместительными карманами на груди и боках, широкие штаны и гамаши. Все пришлось впору. Переодевшись, почти ощутил себя легионером. Ремень карабина на плечо, фамильный дирк закрепил на поясе справа. Оглядев себя, пришел к выводу, что вид теперь имею бравый. И только оказавшись во дворе, чуть замедлил шаг и озадаченно посмотрел на свою правую ногу. Боли почти не было. Так привычно ноет и не более того. Но разбираться в этих странностях, категорически не было времени. Хорошему надо радоваться, а не размышлять чего да как. С этой мыслью и двинул дальше.
При свете солнца появилась возможность осмотреться вокруг. Не так и часто мне удавалось в прежние времена бывать в замках, тем более имперских. Укрепления прочно оседлали самую вершину огромного холма или даже горы. Отсюда открывался великолепный вид на всю долину, на лагерь переселенцев, и на бухту, с уже новым пароходом. За неделю наш «Солнцехвост» успел уйти, зато ему на смену прибыл другой корабль той же серии — «Феникс». Он привез очередную партию переселенцев. Да, Империя взялась за освоение полуострова всерьез.
Даже отсюда посверкивали три магических шпиля. Тяжело вздохнул и перевел взгляд на внутреннее устройство крепости. Нервно дернулся. Да что ж такое! На северо-западной башне, которую раньше, стоя на берегу и глядя снизу вверх я просто не мог видеть, возвышался золотой шпиль. Волшебник Легиона. Вот же, демоны их побери! Никуда от них не денешься. Лучше не попадаться здешнему магику на глаза.
Успокоенный этим решением, бодро зашагал по двору, а не заковылял как еще совсем недавно. Уточнив у встречного солдата, где казначей, получил исчерпывающий ответ в виде указующего перста на крепко сколоченную и явно новую дверь, плотно зашитую поверх толстых плах железными полосами. Внутри было тихо и прохладно. На посту стоял легионер, дальше за второй дверью, вероятно, располагался кабинет самого «владыки хладного злата».
Постучавшись, тотчас услышал раздраженное:
— Кого там опять несет?! Заходи!
Открыл дверь и зашел внутрь.
— Новик-кандидат отдельной егерской команды Пятого Молниеносного Легиона прибыл для постановки на денежное довольствие. — Вытянувшись по стойке смирно, четко и в меру громко выдал на одном дыхании.
— Лихо рапортуешь, молодец. Это тебя сегодня Худ к себе в команду записал? Хм, везучий ты парень. Да, хорошо вам, федератам, живется. — Продолжая говорить, офицер взял в руки толстый журнал-ведомость и открыл на нужной странице. Быстро занес данные и развернул ее ко мне. — Писать то умеешь?
— Так точно, — отвечаю, не давая себе раздражаться и портить отличный, да что там, лучший день за последние полгода. Подумав, добавил. — Окончил частную школу. Хотел в колледж поступать, но нашествие демонов все сломало. — На языке вертелось, что и в университете я успешно отучился, да и докторскую степень двадцать лет как уже получил. Не вполне ясно, зачем мне вдруг захотелось соврать? Откуда что берется? В памяти всплыл тот алхимик из сна. Может, это его мысли? Что творится в моей голове?
— Хммм. Это даже интересно. И что изучали в вашей школе? — казначей выделил это «вашей» особо и с неким сарказмом.
И снова я сдержал готовый слететь с губ раздражений ответ. Легион не место для пререканий со старшими. Может это и вовсе проверка. Выдохнул и почти спокойно ответил:
— Как и везде. Арифметика, геометрия, грамматика, история, риторика, география и философия.
— Неужели и философия? Кого же из философов вы почитаете наивысшими в своих познаниях мира и сути жизни?
— Признаюсь честно, в философии особо прилежания никогда не проявлял, но ближе всего мне стоическая максима, сказанная древним императором. Делай, что должен и свершится…
— Чему суждено, — закончил за меня казначей, уже заинтересованно глядя на незаурядного рядового. — Что ж, ты смог меня удивить, солдат. Авансов легионерам не полагается, но войдя в твое положение и с учетом особого статуса вашей команды, выдам тебе полную плату за месяц вперед. Держи.
На стол легли три тяжелых кругляша с профилем Императора. Полновесные серебряные кроны или в пересчете триста грошей. Большие деньги для нищего горца. Аккуратно взял перо и, обмакнув его в чернила, вывел Каржас в своей строке. Смахнув монеты в ладонь, молодцевато вытянулся, руки по швам, щелкнул каблуками и был таков. А что, жизнь потихоньку налаживается! Еще пару дней назад был нищим калекой и вот в руках оружие, я снова солдат, а в кармане звенит серебро.
Спросить у охраны, где склад вооружения и получить четкий ответ не заняло и минуты.
На втором складе мне повезло еще больше. Отвечал за вещевое и огневое довольствие тот самый «скряга Тофф», который на деле оказался ардайлом из соседних с Дуффтамором мест. Определить во мне сородича для него не составило никакого труда. Сам не заметил, как проговорился и назвал себя Кайданом Дуффом, пришлось попросить никому не рассказывать, на что получил заверение, в полнейшей надежности и молчании. Оказалось, Тофф помнил мою семью и когда-то давно даже бывал на хуторе Дуффов. Короткий разговор, перечисление имен погибших, названия сожжённых ферм и замков заставили старшину горестно склонить седую голову.
— Да, парень, тяжело тебе пришлось. Горцы должны держаться друг за друга. Будет в чем нужда или вопросы какие — приходи, чем смогу — помогу. Командир у тебя отличный — лучший разведчик в наших краях, хотя и непрост, с характером, себе на уме. Ты слушайся его как отца родного.
Завершив это короткое наставление, он записал модель и калибр карабина, которым я теперь был вооружен и затем без лишних проволочек обеспечил всем необходимым. Жестянка с порохом, две пачки на сто листов каждая промасленной бумаги для скручивания патронов. Два холщовых мешка по пятьдесят готовых пуль в каждом. На складе пули лежали аккуратно рассортированные по калибрам и типам в деревянных замасленных и почти черных от свинца здоровенных пронумерованных лотках. Получили свинец в прутках с добавками олова и сурьмы для самостоятельной отливки еще на сотню пуль. Итого почти полпуда свинца или точнее — 15 фунтов. Самое главное — получил полную жестяную коробочку с капсюлями из алхимического взрывного хрусталя, который изготавливали для легиона армейские маги. Тофф пояснил, что выдает огневой припас из расчета на двести зарядов и что если мне сразу столько не требуется, то надо оставить часть в отрядном пороховом сундуке в казарме. «Знаю, егерям всегда надо зарядов побольше, так что бери, сколько унесешь» — добавил ардайл.
Перешли к бытовым мелочам. Кусок мыла в деревянной мыльнице, крохотная жестянка с пестанским порошком, пара нижних рубах, одеяло и даже форменный ремень. Из продуктов получил плитку прессованного чая, кусок в полфунта сахара, три фунта сухарей. Покряхтев и помянув всех богов «скряга» Тофф, открыл ключом небольшой окованный железом сундучок и вынул оттуда тонкий, размером с указательный палец фиал, больше всего напоминающий алхимическую пробирку, с тщательно притертой пробкой-колпачком.
— Вот, держи, вещь дорогая… очень… так что береги и применяй, в крайнем случае. Дай бог, и не придется. — Старшина вложил склянку в жесткий чехол и передал мне в руки. Честно, я был потрясен такой щедростью соотечественника. Обычное армейское зелье здоровья стоило не меньше десяти крон и это в Империи, а здесь, на краю мира… Искренне поблагодарив старшину, отправился к казарме, где сразу доложился сержанту о результатах.
— Неужто расщедрился скряга? Что, родная кровь? Вершины гор Ардайла вспоминал, родные кедры и озера? — хмыкнул Худ. — Тем лучше. А вот тебе лично от меня подарок. — С этими словами он передал своему новобранцу, то есть мне, форменную темно-зеленую кепи с лаковым козырьком.
— Господин сержант, я бесконечно благодарен вам за все, что вы уже сделали для меня и клянусь вам, что не подведу, оправдаю ваше доверие.
— Куда ты денешься, Каржас? А не оправдаешь, тебе же хуже. Выход через два часа. Он придирчиво осмотрел меня с ног до головы. И, видимо, удовлетворенный увиденным, внезапно рявкнул:
— Смирно! Каржас Драконобоец!
— Я!
— Почему одеты не по форме?!
— Виноват. — Быстро надел кепи и лихо отдал воинское приветствие, взяв под козырек.
— Вот теперь ты настоящий солдат! Поздравляю тебя! Служи верно и смело. — Торжественно и важно произнес сержант, затем другим тоном, обыденно добавил. — У тебя в лагере еще дела остались?
— Так точно. Надо появиться на прежнем месте и забрать вещи. Разрешите идти?
— Хорошо, только пулей. Одна нога тут и другая тоже. Тебе еще надо патронов успеть накрутить.
— Есть другая тоже здесь!
Сначала и правда думал сходу рвануть вперед, но потом в голову пришла мысль. Стоит ли демонстрировать свою новую форму и принадлежность к легиону? Алезиус наверняка будет искать меня, так зачем оставлять лишние зацепки и упрощать поиски? Может, он и плюнет, потеряв нить, не настолько я и ценный образец, в конце концов. Скинул куртку, кепи и отправился в лагерь. Из замка как раз выезжала подвода, и я без лишних слов примостился на ней. Ноги не казенные, чего зря бить. А когда, вежливо поблагодарив возчика, уже за воротами поселка соскочил с телеги, я даже начал специально немного прихрамывать.
На бойне кипела обычная работа, но это уже стало чем-то внешним, никак не затрагивающим. Заметив Хала, подошел к нему, поздоровавшись, без предисловийсообщил, что нашел другую работу и попросил срочный расчет. Ожидаемой гневной отповеди за опоздание на работу не случилось. Старшина мясников лишь кивнул, пробурчав, «и не верил, что надолго задержишься». Место на бойне — сытное, желающих работать всегда хватит. Без лишних слов я вернул часть платы за неотработанные дни, выложив монеты на разделочный стол. Попрощавшись с недавним нанимателем, забрал пожитки и без всяких задержек вернулся в замок. А по дороге все думал, разве бывает такое везение и сразу в один день?
Глава 3. В поход
— Господин сержант, разрешите вопрос.
— Говори.
— Я получил жалование, а мы сейчас в поход, может, мне лучше здесь деньги оставить?
— Хм, что так много денег? Прям тебе мошну оттянут… Вот уж не думаю. Бери с собой. Всякое в дороге случается, а серебро оно такое, бывает и пригодится.
— А куда мы идем, господин сержант?
— Не твоего ума дело, рядовой. — Грозно рыкнул Худ. — Должен понимать, военная тайна. Все что вам положено знать, сообщу позднее. Вопросы есть? Тогда бегом на построение.
Чтобы не привлекать лишнего внимания сбор команды прошел прямо в казарме. В первой линии оказались ветераны с прямыми нашивками на рукавах и капралы с одним угольником. Я оказался первым по росту среди бойцов второй шеренги короткого строя егерей.
Правофланговый капрал, он же замок командира, громко скомандовал:
— Егеря, равняйсь, смирно. Господин сержант, команда построена.
— Отлично, капрал.
Сержант, выйдя перед строем, коротко озвучил приказ, обозначил сроки — не менее двух недель пешего похода, и дал указания, сколько и каких припасов надо брать с собой. Главное, на что упирал командир — патронов брать как можно больше, мало боеприпасов не бывает. В легионе норма — шестьдесят патронов на солдата. Егерям же, действующим в отрыве от баз снабжения, полагался двойной объем — сто двадцать патронов или десять с половиной фунтов по весу (примечание — около 5 кг), а можно и больше, тут уже каждый решает сам исходя из своих возможностей.
Предстояло определиться, чего и сколько нагружать в ранец. Тащить то придется все на своем горбу. Но если исходить из того, что в бою можно успевать сделать по два — три выстрела в минуту (а можно и больше — тут только вопрос навыков и мастерства), то шесть десятков патронов это условно двадцать минут плотного огня.
Ясно, что набивать сухарную сумку и ранец продуктами толку мало, все равно за день норма фунт сухарей. А поход на две недели. Получается, что тогда надо сухарей полтора десятка фунтов тащить. Так что ограничимся трех дневным запасом, двумя фунтами круп, плиткой прессованного чая и несколькими кусками сахара. А там или охота, или рыбалка (крючок, леска и пробковый поплавок нашлись в отдельной жестяной баночке среди унаследованных от Боунса вещей), или еще чего.
На складе я получил сотню пуль. Без лишних раздумий просто сложил два мешка в ранец, а сам срочно занялся отливкой еще пары десятков из полученного свинца. Дело это для меня привычное, потому продвигалось быстро. Лить свинец я с детства начал. А тут разве что сама пуля непривычная, новая, у нас-то простая была, круглая, а тут острая, с углублением в донце и длинная. Спустя недолгое время теплые и блестящие снаряды уже радовали глаза.