«При всех виденных мной “офицерских собраниях” имеются библиотеки, которые довольно богаты периодическими изданиями и часто бедны отдельными сочинениями. Обыкновенно выписывается около 20 газет и журналов…
Чтение газет между офицерами развито довольно сильно, причем политическому отделу, сколько я смог заметить, отдается часто предпочтение перед военным. Впрочем, по отзывам самих французских офицеров, они стали в последнее время весьма интересоваться прусской и отчасти нашей армиями… Серьезным чтением в каждом гарнизоне Занимается лишь самое небольшое число офицеров…».
Следующим пунктом пребывания Куропаткина оказался самый южный гарнизон – город Лагуат, расположенный в оазисе на границе пустыни Сахара в 350 километрах от столицы в сторону экватора. Там им были осмотрены два форта, составляющие основу крепостных сооружений, и гарнизон крепости, состоящий из двух пехотных батальонов, двух кавалерийских эскадронов, двух рот африканского батальона. Куропаткин живо интересовался формированием максимально приспособленного к условиям пустыни верблюжьего обоза, вместо практикуемого в русской армии в Туркестане конного обоза.
Помимо осмотра мест расположения подразделений войск Куропаткин много и активно путешествует, знакомясь с жизнью, бытом и обычаями местного населения, рельефом, растительностью, животным миром, порой в день приходится преодолевать до 75 километров верхом. Внимательно изучает способы ориентирования на местности проводниками из туземцев, сверяет полученные данные по карте и компасу, не переставая удивляться навыкам аборигенов безошибочно определять текущее местонахождение и находить нужное направление движения без каких-либо специальных приспособлений и инструментов.
В январе 1875 года Куропаткин вернулся в столицу Алжира, где занялся обработкой и приведением в окончательный порядок записок и путевых заметок.
С 10 февраля по 1 апреля 1875 года он участвует в походе французских войск под началом командующего дивизией генерала Лавердо в Большую Сахару.
Целью мирной экспедиции ставилось исследование обширной территории к югу от крепости Лагуат, составлявшей 300 километров в глубину и 250 километров в ширину и включающей население численностью 55 тысяч человек. Сопутствующими целями похода также являлись упрочение французского влияния в больших оазисах и регулирование налога с пальмовых деревьев для местного населения.
Всего отряду предстояло преодолеть 900 километров пустыни с суточными переходами порядка 50 километров. В состав экспедиции были включены 144 человека: руководитель отряда генерал Лавердо, 14 офицеров, 90 пехотинцев и кавалеристов, 14 денщиков и 25 верблюдовожатых. Сформировали караван из 75 лошадей, 6 мулов и 155 верблюдов, которые несли бочонки с водой, мешки с ячменем, офицерский багаж и палатки, походную кофейню, продовольственные припасы: хлеб, сухари, муку, крупы, овощи, консервы, вино и водку.
Куропаткин во французском экспедиционном корпусе пришелся ко двору. Контактный и коммуникабельный, легкий на подъем, безукоризненный в личном общении, соблюдающий субординацию, он быстро установил хорошие отношения с французскими офицерами, стараясь быть не сторонним и поверхностным наблюдателем и экспертом, а деятельным участником всех происходящих во время похода событий.
Стойко переносил тяжелейшие условия полевого лагерного размещения в пустыне, песчаные бури, не требовал привилегий, нес службу наравне со всеми, невзирая на статус находящегося на стажировке офицера иностранной армии. Сказался его пятилетний опыт службы в аналогичных природно-климатических условиях Туркестана и интеллект как офицера вдумчивого, владеющего обширными познаниями в военной истории и теории. Общался без переводчика, демонстрируя недурное знание французского, полученного в кадетском корпусе и юнкерском училище, отшлифованного в Академии генштаба.
Главную задачу – сбор сведений о французской армии в Алжире – Куропаткин выполнил качественно. Добытая информация оказалась достоверной, полной и фактурной, наполненной безупречной статистикой, с логически обоснованными выводами, с четким анализом сильных и слабых сторон алжирской группировки французских войск. Особо Алексея Николаевича интересовал вопрос сочетания в одном соединении и под единым командованием воинских подразделений, состоящих как из жителей материковой Франции, так и местного туземного населения.
В отчете о командировке Куропаткин отмечал:
«Первоначально Алжирия была Занята и охраняема линейными французским войсками, время от времени сменяемыми из метрополии. Но уже через несколько лет войны французы начинают иметь в составе алжирских экспедиционных колонн часто значительные массы туземной иррегулярной конницы, добровольно собиравшейся из ранее подчинившихся арабских племен. В 1832 г. губернатор Алжирии, Клозель, делает попытку иметь при французских войсках и пехотные части из туземцев».
К середине XIX века «в составе алжирских войск обозначились две категории: войска линейные, состоящие из всех трех родов оружия и сменяемые периодически войсками из Франции, и войска местные, в состав которых входили зуавы, африканские конно-егеря, тюркосы и спаги. Полки зуавов и африканских конно-егерей комплектовались исключительно из французов, полки тюркосов и спагов – из туземцев, при небольшом кадре французов. Местные алжирские войска, оставаясь на месте в мирное время, в случае европейской войны вывозились во Францию и шли в голове французских войск».
Для контроля над Алжиром сформирован специальный 19-й корпус французской армии общей численностью 37 тысяч человек в составе семи пехотных полков, одного иностранного легиона из четырех батальонов, трех батальонов легкой африканской пехоты и пяти дисциплинарных рот; семи кавалерийских полков; двух артиллерийских полков, трех конных, трех осадных и четырех запасных батарей, всего имевших на вооружении 114 орудий.
Куропаткин отмечает, что обучение, вооружение, снаряжение, обмундирование войск, дислоцированных в Алжире, особо ничем не отличалось от континентальной армии и эти аспекты являются общими для всех французских вооруженных сил.
Оперативную обстановку для армии Франции в Алжире Куропаткин оценивал так:
«1. Опасность нападения с юга ничтожна.
2. Нападения с востока и запада, т. е. из империи Марокко и регентства Туниса, вполне возможны, но не опасны.
3. Нападение с моря возможно только в случае европейской войны с морскими державами.
4. Главную и наиболее частую опасность представляет восстание туземного населения горной и отчасти степной полос самой Алжирии».
Высшим военным командованием Алжирскому корпусу предписано защищать стратегическую позицию протяженностью около 1000 километров по фронту и 350 километров в глубину, не считая полосы Большой Сахары.
Сообразно с этими элементами оперативной обстановки определена дислокация соединений и частей 19-го корпуса французских вооруженных сил. Корпус был разделен на три дивизии – ровно по числу алжирских провинций. В свою очередь, крупные контролируемые участки были разбиты на более мелкие, центры которых представляют укрепленные пункты.
Куропаткин отмечает:
«Каждая из дивизий главными своими силами занимает горную полосу, выдвигая в степь лишь незначительные части. Для обеспечения границ с Марокко и Тунисом Заняты довольно сильными гарнизонами города… Тлемсен… и Тебесса… Несколько укрепленных портов… обеспечивают Алжирию с моря. Каждая из дивизий имеет свой резерв… Общего резерва для всей Алжирии нет; им служат все французские войска, которые на третий, четвертый день могут прибыть в Алжирию из Тулона или Марселя…
…отдельно от гарнизонов, назначенных для защиты укреплений, имеются еще подвижные колонны, главное назначение которых заключается в подавлении восстаний арабов».
В соответствии с полученным в Главном штабе заданием, Куропаткин подробнейшим образом разбирает особенности организации и боевые характеристики различных частей 19-го корпуса, их общие стороны и существенные отличия. Наиболее боеспособными полками он считает зуавов: «Всем известна та громкая репутация, которой пользовались зуавы до последней Франко-прусской войны. Эта репутация была создана алжирской войной в период с 1830 до 1864 г. Беспрерывные военные действия, старый состав нижних чинов и отличный состав офицеров, боевых и образованных… вот причины, которые делали эти полки действительно отборными… Последняя Франко-прусская война не оправдала тех надежд, которые возлагались на Зуавов… После этой войны репутация зуавов пала, как во Франции, так и за границей, и нельзя не признать в действительности, что настоящие зуавские полки имеют мало общего с прежними».
Причину снижения уровня боевой подготовки некогда элитных частей Куропаткин видит прежде всего в молодости солдат, унтер-офицеров и фельдфебелей, «из которых многие еще не вполне сформировались», коротким сроком службы, отсутствием «суровой школы войны», недостаточным доверием со стороны начальников:
«Лучшее, что сохранилось в зуавских полках, – это кадры капитанов, из которых многие прослужили в Алжирии от 10 до 20 лет и сделали несколько нынешних экспедиций. Последняя война нанесла тяжелый удар самолюбию этих достойных офицеров: они почти поголовно были в плену у пруссаков».
Всего в Алжире Куропаткин находился восемь месяцев, а с учетом пребывания в Париже в России он отсутствовал одиннадцать месяцев.
За участие в военной экспедиции в Алжире штабс-капитан русской армии Алексей Николаевич Куропаткиным президентом Французской республики маршалом Патрисом де Мак-Магоном награжден кавалерским крестом ордена Почетного легиона. Репутация Куропаткина как высококомпетентного офицера среди представителей французских вооруженных сил навсегда останется высокой, а налаженные связи с командным составом, среди которых впоследствии окажутся видные руководители сухопутной армии и Генерального штаба Франции, – надежными и устойчивыми. Сформированные деловые и конфиденциальные отношения с представителями французских войск останутся наполненными насыщенным содержанием на долгое-долгое время и будут использованы при осуществлении русско-французского военного и разведывательного сотрудничества.
Алжирскую эпопею выпускник Академии генерального штаба штабс-капитан Куропаткин провел достойно. В последующие периоды там будут в разное время покорять территорию, успешно проводить боевые операции и побеждать прославленные маршалы Луи Лиотей и Эрвин Роммель, генералы Дуайт Эйзенхауэр и Бернард Монтгомери. Но ни одна из характеристик главных элементов оперативной обстановки, отмеченных и сформулированных Куропаткиным применительно к североафриканскому театру военных действий, опровергнута не станет ни в конце XIX века, ни во время Второй мировой войны.
8 мая 1875 года Куропаткин прибыл в Россию, где представил подробный отчет о выполнении задания в Военно-ученый комитет Главного штаба и заслушан начальником Главного штаба генералом от инфантерии Ф.Л. Гейденом.
Затем до сентября 1875 года четыре месяца провел в родовом имении Шешурино, наконец-то получив возможность спокойно пообщаться с отцом и матерью, подрастающими братьями и сестрами, отсыпался, отдыхал, охотился, рыбачил, восстанавливал силы и здоровье, правил, дополнял и корректировал алжирские дневники.
Открытая часть отчета о командировке, с купюрами, касающимися оперативной, разведывательной деятельности, будет направлена в Николаевскую Академию генерального штаба для использования в учебном процессе. Гранды военной статистики – профессора Макшеев и Обручев проведенную в Северной Африке исследовательскую работу своего питомца оценят положительно и дадут дельные и доброжелательные рекомендации по доработке доклада с целью его последующего издания в виде отдельной монографии.
Серия статей и корреспонденций Куропаткина по алжирской миссии будет опубликована в официальных органах Военного министерства Российской империи-журнале «Военный сборник» и газете «Русский инвалид».
На основе отдельных публикаций в 1877 году в Санкт-Петербурге в типографии В.А. Полетики издана книга «Алжирия» – первая монография Куропаткина, несомненно удачная проба пера, положившая начало многолетней, фундаментальной творческой, военно-научной деятельности Алексея Николаевича. Объемная, на 309 страницах «Алжирия» – это глубокий и обширный научный труд, предназначенный для просвещения офицеров и расширения общей эрудиции и компетенции широкого круга лиц, интересующихся географией, содержащий практические сведения для военнослужащих русской армии, выполняющих служебные и боевые задачи в Туркестане.
В книге описано географическое положение Алжира, дана характеристика территории, подразделяющейся на полосы: приморскую, горную, степную и Большой Сахары. Осуществлен экскурс в историю страны до завоевания ее Францией и превращения в средиземноморскую провинцию. Рассказано о населении Алжира – местном, коренном: арабах, маврах, кабилах, неграх и мо-забитах и прибывших с целью колонизации выходцев из Европы: французах, итальянцах, испанцах, англо-мальтийцах и немцах. Дана оценка влиянию европейской цивилизации на жизнь, быт и образование туземцев. Отдельный раздел посвящен административному делению и особенностям управления страны, описаны функции генерал-губернатора, гражданских чиновников, а именно: мэров, префектов, субпрефектов, комиссаров, коллегиальных органов власти в лице муниципальных и генеральных советов. Рассмотрены вопросы, актуальные и для России при управлении среднеазиатскими территориями: деятельность военно-окружных начальников, осуществление ими судебной и дисциплинарной власти, взаимоотношения между военной и гражданской ветвями государственной системы, порядок назначения на административные должности лиц из числа представителей местных народностей. Дан анализ экономического и финансового положения Алжира: обрабатывающей и добывающей промышленности, сельского и лесного хозяйства, скотоводства, внешней и внутренней торговли, путей сообщения, бюджета провинции и общей стоимости содержания Алжира для экономики и финансов Французской республики.
Помимо открытого, для общего обозрения, существовал еще и отчет секретный, предназначенный исключительно для Военно-ученого комитета и Азиатской части Главного штаба. Подробный, квалифицированный письменный доклад военного разведчика, наполненный специфическим для разведки понятийным аппаратом и оценочными критериями, подробными сведениями о вооруженных силах Франции, настроении в войсках, составе и характеристике офицерского состава иностранной армии, завязанных личных оперативных контактах в военных кругах, разведывательных, вербовочных подходах лично к нему, Куропаткину, со стороны французов, попытках прямо или завуалированно получить от него информацию о состоянии русской армии, теоретических взглядах, стратегических планах и замыслах высшего командования на европейском театре военных действий, в первую очередь в отношении Германии.
ПЕРЕИГРАТЬ Куропаткина, тем более перевербовать его, получить искомую разведывательную информацию по российской сухопутной армии французам не удалось: слишком осторожен, умен, хитер и не по годам опытен оказался Куропаткин, дала свои плоды и предварительная оперативная подготовка, проведенная в Военно-ученом комитете Главного штаба и в Париже военным атташе Фредериксом. Получив от французов все, что требовалось, Куропаткин взамен не отдал ничего.
В последующем Алексею Николаевичу Куропаткину руководство Туркестанского военного округа, российского Военного министерства и лично императоры Александр III и Николай II доверят осуществить еще ШЕСТЬ важнейших разведывательных миссий оперативно-стратегического характера, из них одну нелегальную.