– Это было как в триллере, какие во множестве снимали во все времена: изолированная группа людей, предоставленных самим себе, звереет и теряет облик человеческий. Только с нами всё происходило на самом деле. Мы пытались скрыть происшедшее от оставшихся на Силезии, но полностью это было невозможно, разумеется. Нас тоже возвращали силой, всем казалось, что согласиться на эвакуацию – значит, уступить соперникам, из коллег и друзей превратившихся в смертельных врагов. За всю свою жизнь я никогда и никого не ненавидел так страстно. И это казалось совершенно естественным, казалось, что методы исследования, из-за которых мы повздорили, стоят человеческих жизней. Мы открываем истину, думалось нам, а они злонамеренно её искажают. В чувство меня привело даже не то, что после возвращения мы все оказались в психиатрической клинике. Оттуда меня в конце концов выпустили, как и большую часть из нас. Но меня поразило, с каким ужасом и недоумением на меня смотрели все родные и знакомые, словно и я впрямь превратился в мерзкого мутанта, столь любимого режиссёрами фильмов ужасов. Я уже и забыл, каково это – жить среди нормальных людей… Тогда-то я впервые задумался о Боге. Господь завещал чадам своим мир и любовь, а мы с нашей бесконечной враждой, нашими амбициями, идём против установленного им миропорядка. Я крестился и постригся, и это помогло мне обрести мир в душе. А потом я подумал, что мог бы помочь и другим. Кому, как не мне знать, как люди убивают Бога в себе и как важно бывает себя преодолеть…
– Мы вам очень благодарны за рассказ, – дождавшись паузы, вставил Райан, слегка опасавшийся, что отец Адам сейчас начнёт рассказывать о своей дальнейшей карьере на ниве спасения душ. – Мы отняли у вас много времени. Один последний вопрос, и мы уйдём. Скажите, где располагается Тёмная звезда? Точные координаты?
– А, – глаза старика блеснули, – так вы их не знаете?
– Нет, но у нас есть основания полагать, что их знают в Альянсе. Собственно, все сведения о звезде мы получили оттуда.
– Вот тут я бы вам не смог помочь, даже если б захотел. Я был физиком, а не навигатором, а потому знаю лишь сектор. Это довольно далеко от Внешних планет, ныне ставших Альянсом, где-то за Скоплением Молота Гефеста.
– А ведь он врёт, – сказала Давина, когда они во всей возможной почтительностью распрощались с монахом и в сопровождении Ульриха двинулись в сторону выхода. Их провожатый куда-то сгинул, но заблудиться в прямых коридорах было затруднительно. – Пусть он и физик, но что-то сомнительно, чтобы он был слепым и глухим. Координаты должны были озвучиваться, и не раз, ещё до экспедиций.
– Вы правы, Давина, – кивнул Райан. – Но, знаете, больше он всё равно ничего не скажет. И даже не потому, что не хочет. Вы не пытались его прощупать?
– Райан!
– Я аккуратно. Собственно, его мысли мне были не нужны, но вот его память… В ней зияют изрядные дыры. Говорил он гладко, но было хорошо видно, что его воспоминания кто-то изрядно проредил.
– То есть, – Давина остановилась, – вы полагаете, что его уже кто-то допрашивал?
– Полагаю, да – врачи и эсбешники. Провалы не вызывают дискомфорта, он с ними уже сжился, быть может, даже перестал замечать. Руководство института было заинтересовано в том, чтобы замять эту историю, видимо, правительство Силезии с ним согласилось. И подстраховалось.
– Значит, здесь нам больше ловить нечего, – подытожила Давина.
3
Солнечное утро сменилось не менее солнечным днём, и людей на территории монастыря прибавилось. Райан даже увидел издалека явно туристскую группу с экскурсоводом. На стоянке перед воротами стоял туристский автобус, рядом ошивался, похоже, водитель, среднего роста тщедушный малый в кепке и тёмных очках. Он лениво курил, провожая взглядом телепатов и их охранника.
– Я хочу съездить в город, кое-что купить, – сказала Давина, останавливаясь около машины. – Вы со мной?
– Честно говоря, я бы предпочёл вернуться к вашей матери.
– Тогда берите «Адель», а мы с Ульрихом вызовем такси.
Райан кивнул и влез в салон одолженной у Имельды Мортимер машины. Она была нелетающей, и путь должен был занять около часа. Райан включил автопилот, ввёл координаты и откинулся на спинку кресла. «Адель» была типично дамской моделью, с изящными обводами и повышенной степенью комфорта в салоне. Впрочем, против комфорта Райан никогда не возражал, хотя спокойно мог обойтись и без него.
Ему хотелось подумать, и плавный ход машины весьма этому способствовал. За окном мелькали цветочные плантации: на Парадизе отлично прижились розы, до сих пор остававшиеся самым любимым цветком для всего человечества. Рассеянно глядя на мелькающие мимо кусты, усыпанные цветами всех возможных оттенков, от белоснежного до тёмно-красного, почти чёрного, Райан прокручивал в голове рассказ отца Адама. Бывший епископ был откровенен с ними, Танни не чувствовал лжи, к тому же рассказ полностью подтверждался его собственными отрывочными воспоминаниями. Тёмную звезду отец Адам действительно видел своими глазами. Интересно, ему и в самом деле подчистили память силезийские службы, или он сам решил, что меньше знаешь – крепче спишь? Могло быть и то, и другое. Полностью стирать воспоминания поработавший с ним телепат не стал, слишком глубокий провал образовался бы, что в сочетании с очевидными изменениями в личности могло бы сказаться на психике не лучшим образом. Но всё, что могло бы помочь пройти по следам давней экспедиции, было удалено. Случись всё вчера, информацию ещё можно было бы попытаться восстановить. Но не сорок с лишним лет спустя.
Мимо временами проносились другие машины, но движение тут было редкое, и иногда дорога выглядела совсем пустой. Мотор урчал еле слышно, не отвлекая от раздумий, которые незаметно от Тёмной звезды и давней экспедиции перешли на дни сегодняшние и сосредоточились на дочери хозяйки этой машины. О Давине Райан думал часто, и эти мысли поглощали его без остатка. Вот и сейчас он устремил невидящий взор куда-то сквозь лобовое стекло, не глядя ни по сторонам, ни на экран заднего вида, на котором всё равно не было ничего интересного, кроме догонявшей его небольшой быстроходной машины. Впереди показалась диспетчерская башня космопорта, прятавшегося за невысокими холмами, до города уже было совсем недалеко, когда Райана вдруг ослепила белая вспышка перед самым стеклом.
«Адель» славилась не только повышенным комфортом, но и повышенной безопасностью, и сейчас она с честью выдержала испытание. Взрыв мотора не разбил лобовое стекло, оно лишь треснуло, и приборная панель осталась цела, спасая пассажира от травм. И всё равно Райана оглушило. Машина оторвалась от дорожного покрытия, боком упала на обочину, подпрыгнула ещё раз и, кувыркаясь, улетела в кювет, где и застыла кверху брюхом. Всё произошло настолько стремительно и неожиданно, что Райан не успел даже толком осознать случившееся. Когда он проморгался, то понял, что висит вниз головой на ремнях безопасности, в момент аварии прижавших его к спинке. Перед треснувшим стеклом клубился чёрный дым, исходивший из рваной дыры в крышке капота.
Мысли ворочались в голове неторопливо и неуклюже, как снулые рыбы. Райан повернул голову, нашарил взглядом кнопку и опустил боковое стекло. Некоторое время соображал, что делать дальше, потом догадался отстегнуть ремни. Это оказалось не лучшей идеей – падать вниз головой было не слишком приятно, пусть даже расстояние до крыши, на которой лежала машина, было невелико. Боковое окно обладало достаточной шириной, чтобы протиснуться сквозь него, стебли жёсткой травы, которой зарос кювет, царапали ладони. Дым заставил Райана закашляться, и он постарался отползти подальше. «Мотор не мог взорваться сам по себе, – билось в голове. – А значит…»
Что это значит, Райан додумать не успел. Укол в шею заставил его дёрнуться и вскинуть голову. Перед глазами мгновенно поплыло, и всё же лейтенант успел увидеть стоящую на краю дороги небольшую машину и человека в кепке и чёрных очках рядом с ней. Кажется, пси-удар, нанесённый Райаном инстинктивно, почти вслепую, заставил человека пошатнуться, но в следующее мгновение всё залила чернота, и что было дальше, Танни уже не видел.
– Райан! Вы меня слышите?! Райан, да очнитесь же!
Исполненный паники голос принадлежал Давине. Райан попытался ответить, но губы и язык не слушались, и даже глаза не пожелали открываться. Но голос продолжал звать его, настойчиво колотясь в стенки черепа, и спустя какое-то время лейтенанту удалось немного разогнать туман, клубившийся у него в голове. Во всяком случае, он пришёл в себя достаточно, чтобы попытаться открыть веки. Вот только толку от этого не было – вокруг всё равно было темно. Тогда Райан сделал попытку приподняться и понял, что не может пошевелиться. Он снова закрыл глаза и попытался напрячь мускулы, чтобы разобраться наконец, что происходит с его телом.
Итог был неутешительным. Он лежал на гладкой горизонтальной поверхности, скованный по рукам и ногам. Массивные, судя по всему, металлические оковы охватывали запястья, лодыжки и туловище поперёк груди. В результате удалось поднять только голову.
«Райан!!!»
С некоторым опозданием Танни сообразил, что голос Давины звучит не в ушах, а в его голове.
Перестав дёргаться в намертво сковавших его кандалах, Райан расслабился и попытался ответить тоже мысленно:
«Давина?»
«Райан, вы меня слышите?! – мозг Танни прямо-таки затопило чужим облегчением. – Какое счастье! Где вы?»
«Я бы и сам хотел это знать».
«Мы немедленно кинулись вас искать, закрыли космопорт, теперь его обшаривают…» – чувствовалось, что Давиной владеет обычно несвойственное ей возбуждение. Изливавшиеся на Райана мысли больше походили на неконтролируемый поток сознания, чем на её обычное взвешенное общение. И ещё Райан почувствовал её страх. За него. Пожалуй, впервые он ощущал чувства капитана Мортимер столь отчётливо.
«А я в порту?» – прервал он её мыслеизвержение.
Давина запнулась и на некоторое время замолчала, видимо, беря себя в руки. Во всяком случае, доходивший до Райана страх заметно снизился.
«Полагаю, что да, – наконец сказала она. – Во всяком случае, я чувствую, что вы где-то здесь, хотя и не могу сказать, где именно. Вы можете осмотреться и сказать, где вы находитесь?»
«Нет, к сожалению. Здесь темно».
Новая пауза.
«А… ощупать?»
«Только свою койку. Я, видите ли, к ней прикован».
В следующее мгновение он вздрогнул: настолько сильны были чувства, что накатили на него и вновь отхлынули. Казалось, что Давина разом разучилась контролировать себя и теперь ударила по собеседнику всей своей ментальной мощью. Райана учили противостоять этому, как и любого телепата. Вот только, попытавшись выстроить самый элементарный блок, он вдруг понял, что не может. Все его усилия падали в пустоту, оставляя его во власти чужих чувств и мыслей. Как будто он вмиг перестал быть телепатом… или разучился во второй раз.
«Рядом с вами кто-нибудь есть?»
«К сожалению, я не могу сказать наверняка, Давина. Похоже, меня накачали ренкотом».
«А как же мы с вами тогда…»
«Видимо, так же, как любой телепат с обычным человеком, – Райан помолчал, формулируя забрезжившую в голове догадку. – К тому же мы с вами связаны, помните? Когда-то я, не подозревая о своих способностях, смог вас найти. Теперь вы сделали то же самое».
«Да, наверное, – согласилась Давина. – Я поняла, что с вами что-то случилось, и я знаю, что вы где-то здесь. Где-то в ангарах. Но мне… словно что-то мешает. Если бы дело было только в том, что у вас заглушили пси-способности, я бы всё равно вас нашла. Но вас словно бы нет. И в то же время я вас чувствую, а теперь и слышу. Мне уже начало казаться, что я сошла с ума».
«Вы не сошли с ума, – уверенно сказал Райан. – Вы не могли бы немного себя приглушить?»
«Нет, – виновато сказала Давина. – Это не обычный пси-контакт, это наша с вами связь, по-видимому, работает, а её я контролировать не умею. Что с вами случилось, расскажите».
«Да тут и рассказывать почти нечего. У «Адели» взорвался мотор, её выкинуло на обочину недалеко от космопорта, а ехавший следом человек сделал мне укол, видимо, снотворного. Он следил за нами ещё на стоянке у монастыря, вам повезло, что вы с Ульрихом решили не садиться в вашу машину».
«И что же нам теперь делать? – как-то по-детски беспомощно спросила Давина. – Нет, вас, конечно, ищут, но… Они уже обыскали весь порт, сейчас обшаривают по второму разу, но я чувствую, что мне не очень верят. Никто, кроме меня, вас не чувствует».
«Видимо, ждать, пока меня найдут. Разве что…»
«Да?»
Райан снова напряг запястье и шевельнул кистью, пытаясь почувствовать охватывающий его руку браслет. Интересно, какой на нём замок? На каждом свой, или один общий на все оковы? Не будь его способности заглушены ренкотом, он без труда смог бы избавиться от них, сколь бы наворочены ни были запоры. Телекинез позволял воздействовать на механическую часть, ломать электронику, блокировать энергию… Но ведь Давина тоже телекинетик.
«Честно говоря, не понимаю, чем это нам поможет», – сказала уловившая его мысль Давина.
«Но ведь вам рассказывали на лекциях, какие именно центры работают в мозгу при занятиях телекинезом?»
«Да, и что?»
«И подчинять себе людей вы то же умеете. Если бы вам потребовалось захватить мой двигательный центр, вы бы это сделали без труда, верно? Попробуйте сделать тоже самое с телекинетическим. Вы знаете, как он работает».
«Но ведь это невозможно! Никто никогда так не делал!»
«А раз никто никогда не делал, откуда нам знать, что это невозможно?»
«Райан!»
«В любом случае, что мы теряем?»
В ответ пришёл целый вихрь мыслей-опасений, что именно они могут потерять. Воздействие на мозг – штука в любом случае опасная, а эксперименты с неведомым результатом – опасная вдвойне. Да, псионики в обязательном порядке изучают строение мозга, но вся история открытия и применения пси-способностей изобиловала печальными примерами того, куда может привести излишняя самонадеянность. Да, конечно, эксперименты ставили – но только в лабораторных условиях, под контролем, на добровольцах…
«Или на пленных и заключённых, если верить страшным слухам. Или в полевых условиях, когда люди просто пытались выжить и хватались за соломинку, – добавил Райан. – У нас с вами только одна альтернатива – ждать или действовать».
Он чувствовал, как она разрывается между двумя страхами, как в ней борются опасение повредить ему и боязнь, что поиски так и останутся безуспешными и неведомый похититель всё же сумеет вывезти свою добычу с Парадиза. Второго варианта Райан и сам боялся, а вот первый почему-то не вызывал у него никаких опасений. Ну не верил он, что Давина может ему навредить, не верил даже вопреки здравому смыслу.
«Ну, ладно, – наконец сдалась телепатка. – Давайте попробуем. Но если вы почувствуете, что что-то идёт не так, сразу скажите мне, слышите?»
«Обязательно».
Ощущение её присутствия стало сильнее. Словно чужой кулак сжался в мозгу, потом ослабил схватку и осторожно зашарил невидимыми пальцами внутри, пытаясь найти то, что ему было нужно. Ощущение было не из приятных, но Райан расслабился, пытаясь, насколько это было возможно, облегчить Давине слияние. И в какой-то момент он почувствовал её в себе всю, словно женщина забралась в него целиком и теперь могла управлять его телом, как своим. Он попытался очистить голову от всего лишнего. Полное слияние всегда давалось тяжело, слишком много мыслей, своих и чужих, от которых нельзя было отрешиться, могли привести и к помешательству. И потому они оба сейчас старались думать только о самом необходимом.
«Начнём», – он и сам не знал, кому из них принадлежала эта мысль.
Темнота вокруг сменилась странными вспышками – а, нет, это он сам зажмурился так, что под веками стало больно. Им обоим приходилось действовать вслепую во всех смыслах – и потому, что они не могли видеть то, что происходит, и потому, что никто из них не имел никакого опыта подобного взаимодействия. Телекинез позволяет многое… но для этого хорошо бы видеть объект, с которым работаешь, ну, или хотя бы представлять себе его расположение. Но Райан с Давиной и понятия не имели об устройстве замков, которые им нужно было отпереть. Они могли лишь попытаться их себе представить. Вряд ли это старинные механические запоры, скорее всего электронные. Тогда, для того, чтобы их отпереть, может хватить одного-единственного отошедшего контакта, но где он располагается, этот контакт? Как чаще всего приковывают своих жертв охотники на людей?