– Значит, ты полагаешь, твой сын до сих пор у них и они всё ещё держат его как приманку.
– Уверена, – твёрдо ответила Лена. – И я сделаю всё, чтобы его спасти.
– Надеюсь, у вас всё получится, – я кивнул и перевел взгляд на Игоря. – Что со второй причиной?
– Какой причиной? – недоуменно переспросил Кислицын.
– Ты говорил, вы отказались от старых имён по двум разным причинам. Первая – вам это рекомендовал дядя Миша. А что вторая?
– Да, действительно, – почесал нос собеседник. – Про вторую я как-то запамятовал.
– Не хочешь о ней говорить?
– Да нет, почему не хочу? – смутился бывший профессор. – Особых секретов здесь нет. Причина простая – мы с Леной действительно изменились на переходе. По факту стали другими людьми, не такими, как были в Эдеме.
– И в чем это выражается?
– Ну, что касается меня, то... даже не знаю, как бы тебе объяснить?
– Объясняй, как есть. По-простому.
– Хорошо. Объясню по-простому. Итак, жил-был когда-то один учёный. Коллеги считали его настоящим гением. Не знаю, так ли это было на самом деле или ему просто льстили, но разного рода открытия он и впрямь совершал. И вот как-то раз задумал он небывалое. Тесно стало ему в старом мире, и решил он тогда найти для себя нечто новое. Неведомый мир, должный быть лучше прежнего, исцеляющий безнадежно больных, дарующий молодость и красоту, исполняющий сокровенные желания страждущих.Сказано-сделано. Долго учёный искал способ проникнуть за грань, работал не покладая рук и в конечном итоге нашёл. Сделал главное в своей жизни открытие и, гордый собой, без колебаний шагнул в портал. Не сразу учёный понял, что потерял. Он возвратил молодость, получил новую жизнь, вылечил мучающуюся болезнью дочь, приобрёл хороших и верных друзей, заслужил уважение окружающих. Но вместе с тем из его обновленной души исчезло то, что составляло смысл прежней жизни. Он перестал творить. Он перестал быть учёным.
– Печально, – резюмировал я, когда Игорь закончил «притчу».
– За всё в жизни надо платить, – вздохнул Кислицын.
– А что случилось с тобой? – повернулся я к Лене.
Девушка опустила глаза:
– А я разлюбила Эндрю.
– Что? Совсем?
– Совсем, – голос ее стал едва слышен.
Комментировать это признание я не решился.
– Хочешь посмотреть, какие мы были? – внезапно предложил Игорь.
– Давай, – согласился я, принимая из его рук потёртую временем фотографию.
На карточке были запечатлены четверо. В сидящем в кресле пожилом человеке я без труда «узнал» профессора Сауриша. Точнее, Игоря, каким он мог быть в пятьдесят. Улыбающаяся женщина, примостившаяся рядом на подлокотнике и слегка приобнимающая профессора, была безусловно Хелен. То есть, Лена. С другой стороны к деду прижимался малыш лет пяти. Тот самый Вик, любимый и единственный внук Джорджа Сауриша. Сзади стоял одетый в форму мужчина. Вглядевшись в его лицо, я неожиданно вздрогнул.
– Да-да, Андрей, – усмехнулся Кислицын. – Это мой зять Эндрю. Вылитый ты. Не зная, не отличишь...
* * *
Заброску в Эдем дон назначил на завтра. А сегодня продолжились тренировки. Только уже двумя парами. Игорь и Лена исполняли роли проводников-штурманов, поскольку, как и де Вито, бывали на объекте «вживую» и, значит, могли в режиме реального времени подсказывать, как лучше действовать в той или иной ситуации. Боевые скафандры у них были попроще, но тоже русслийского производства. Двухсоткилограммовые «Орлики», стоящие на вооружении авиационно-космических сил. Движений они не стесняли, а интегрированный в броню экзоскелет позволял переносить до трех центнеров груза. «Лишнее» вооружение Кислицыны брать не стали. Ограничились такими же, как у меня, «арками» и полицейскими парализаторами. Образовавшиеся излишки «грузоподъемности» они «потратили» на боеприпасы, устройства РЭБ, дополнительные энергомодули и медицинские блоки. На мой взгляд, решение правильное. «Танками» им не работать, а для «зачистки» местности и тылового обеспечения – самое то.
Игорь взял позывной «Путник», Лена, соответственно, «Клио». Не уверен, что это их«привычные» позывные. Скорее всего, придумали на ходу, как и я. Не стоит светиться перед представительницей конкурирующей спецслужбы и силицийскими махиози. Пускай для Корни и дона я так и останусь «Доктором», а Кислицыны – «Клио» и «Путником». Кто знает, где и когда пересекутся наши дороги. И пересекутся ли вообще? Если придется когда-нибудь смотреть друг на друга через прицел, лучше оставаться в неведении до конца. Эмоции поединку помеха, палец на спусковом крючке дрогнуть не должен.
До «приглашения» в ДСБ я вообще не имел стандартного позывного. Как только не «обзывали» меня на срочной и на «военных играх». Диким, Зелёным, Бандитом, Фомкой, Моржом... Последнее – за то, что однажды в тридцатиградусный мороз в прорубь нырнул. На спор, конечно, а не по религиозным соображениям. Пробултыхался в «купели» оговорённые пять минут, а потом, скрюченный в три погибели, допрыгал до теплой избушки. Как тогда пневмонию не подхватил, до сих пор понять не могу.
А вот в «конторе» меня нарекли «Свояком». Шары я любил погонять. В смысле, в бильярд играл хорошо и того же Петра Сергеевича, прежнего чемпиона отряда, обыгрывал постоянно, не обращая внимания на субординацию. Он, впрочем, на меня нисколько не обижался. Вероятно, по той причине, что не менее регулярно брал реванш в шахматах. В этой древней игре я с ним сравниться не мог. Многоходовки товарищ полковник выстраивал мастерски. Жаль, в турнирах никогда не участвовал – служба не позволяла...
* * *
Первый проход четверкой оказался не слишком удачным. Я откровенно сглупил. Поставил Лену в пару к Корнелии. Решил, что две дамы легко найдут общий язык. Хотя бы из солидарности и желания утереть нос мужикам. Ага! Щас! Наша прекрасная половина, хоть и прошла «лабиринт» до конца, на точку сбора опоздала на двадцать четыре минуты. Мисс Арчет, глядя на госпожу Кислицыну, презрительно фыркала, а та, не оставаясь в долгу, демонстративно отворачивалась от напарницы. Профессионалы, блин! Детский сад, а не боевая группа!
Хочешь не хочешь, пришлось разделять «соперниц». Лену я «взял» себе, а Игоря «отдал» Корнелии. Подобный расклад Корни «понравился» еще меньше. Оспаривать приказ она, конечно, не стала, но всем своим видом дала понять, что сама собиралась занять место рядом со мной.
Вот ведь ёшки-матрёшки! Ревнует она меня что ли? Ну а как, скажите на милость, следовало поступить? Дать слабину и поставить под угрозу предстоящую операцию? Или сделать всё по Уставу и в соответствии с планом? Естественно, я выбрал второе. Обе пары должны быть равнозначны по силам. Иначе боевую задачу не выполнить.
Моё решение оказалось правильным. Следующие пять попыток прошли на ура. Время прохождения рейда удалось уменьшить до часа ноль пять, и этот факт меня, безусловно, радовал. Запас «прочности» никогда и никому не вредил. Сэкономленные на тренировке минуты в реальном бою могут стать поистине золотыми.
Игорь и Лена, к моему немалому удивлению, показали себя неплохими бойцами. Действовали достаточно грамотно, на рожон не лезли, целеуказание давали вовремя, прикрывали тылы, корректировали направление движения, отстреливали не попавших под удар «главных сил» недобитков. Словом, помогали нам с Корнелией, как могли. Под самый конец Корни даже бурчать перестала и уже не дулась на меня, как вначале. Тоже, видать, поняла: дело – прежде всего, а «бабские дрязги» можно отложить на потом. Если, конечно, возникнет желание их опять затевать.
У Лены, я думаю, такого желания не возникало. При разборе полетов, а его мы устраивали после каждого прохождения, до Корнелии она «докапываться» не пыталась. Во время рейда – тем более. И за это ей отдельная благодарность. А ещё – спасибо за то, что просветила меня насчет «паропанка» в галерее перед хранилищем.
– Считается, что работа электронной техники может спровоцировать преждевременную инициацию коконов, – сообщила Кислицына. – Строго это никем не доказано, но меры были, на всякий случай, приняты. Радиус безопасности определили как тысячу футов. В этой зоне электроприборы отсутствуют, проносить их туда запрещено, и освещение там химическое.
Ну, слава богу, разобрались с непонятками, а то ведь я голову едва не сломал, пытаясь сообразить, зачем программисты дона впихнули в локацию чужеродный объект…
А насчет Корни Лена всё же не выдержала. На пятом проходе, когда мы уже стояли на «точке», дожидаясь вторую пару бойцов, девушка заявила:
– Всё-таки она странная.
– Кто странная? – спросил я, не сразу поняв, о ком речь.
– Подружка твоя. Мисс Корнелия.
– И чем же она, по-твоему, странная?
– Понимаешь, Андрей. Мне показалось, ей очень нравится убивать.
– Всем нам приходится убивать. Обстоятельства требуют, – пожал я плечами.
– Да. Приходится, – кивнула Кислицына. – Только никакой радости мы от этого не испытываем.
– А мисс Арчет, выходит, испытывает? – усмехнулся я, покосившись на девушку.
– Может, и не испытывает, – не стала настаивать Лена. – Просто мне так показалось.
На этой фразе наш разговор и закончился. Корнелию я обсуждать не хотел, и Лена это, похоже, почувствовала. В любом случае, она своего добилась – от сомнений по поводу Корни мне теперь не избавиться…
* * *
– Больше ничего не потребуется? – спросил де Вито, пробежав глазами перечень необходимого снаряжения. Игоря, Лену и Корни дон уже «отпустил», а меня, решив обсудить детали завтрашней операции тет-а-тет, «попросил» на пару минут задержаться.
– Полагаю, этого будет достаточно, – ответил я. – Если не произойдет ничего непредвиденного, за час пятнадцать уложимся без проблем.
– А если произойдет? – поинтересовался де Вито.
– Тогда с проблемами.
– Надеюсь, вы их решите.
– Не беспокойтесь. Решим.
– Мне бы вашу уверенность, – проворчал дон. – Не нравится мне дневной вариант. Может, всё-таки изменим на ночь?
– Полагаю, не стоит. В ночное время количество вооруженной охраны увеличивается в несколько раз. Помнится, вы же это и утверждали.
– Верно, – подтвердил «хозяин планеты». – В своё время я лично настаивал на увеличении перед Советом директоров.
Сказав это, дон даже не посмотрел на меня – сделал вид, что всецело занят изучением списка-заявки. Понятно, что он проговорился специально. Видимо, хотел выяснить, владеет ли мистер Фомин (после беседы с Сауришами-Кислицыными) информацией о прошлом «нанимателя».
Мне скрывать было нечего. Однако и расшаркиваться перед доном я не хотел. Поэтому не стал ничего комментировать – просто принял к сведению новые данные, не выясняя источник.
Де Вито же, помолчав секунд пять, задал очередной вопрос:
– Зачем вам понадобился ЛЛБ-200?
Я приподнял бровь:
– Вы не знаете, для чего предназначен блокирующий лептонный локатор?
Дон хмыкнул.
– Я в курсе, как действует это устройство. Но, в данном случае, мне интересно, зачем оно потребовалось вам? В Эдеме, насколько я знаю, лептонной связью не пользуются.
– Ваши сведения, синьор де Вито, устарели на несколько месяцев, – усмехнулся я на «замечание» дона. – Лептонная связь и методы ее глушения были последними разработками профессора Сауриша, которыми он поделился с корпорацией ЮБиАй. Но их внедрение, по понятным причинам, прошло мимо вас.
– Да, действительно. Лептонное радио я уже не застал, – де Вито с довольным видом откинулся в кресле, сложил лист со списком и, спрятав его в нагрудный карман, «отправил» меня отдыхать. Он выяснил, что хотел, затягивать разговор не было никакого смысла. План рейда оговорён, решение о его проведении принято, время выступления обозначено, подготовка боевой группы завершена, техническое обеспечение согласовано. Осталось лишь провести рейд в соответствии с намеченным замыслом…
Первое, что я услышал, вернувшись в апартаменты, было:
– Она смотрит на тебя как на пустое место.
Уперев руки в бока, мисс Арчет стояла посреди комнаты и сверлила меня пронзительным взглядом.
– Кого ты имеешь в виду? – невинно поинтересовался я.
– Эту твою Кислицыну, кого же ещё? – презрительно бросила Корни.
– Она тебе чем-то не угодила?
Насмешки в вопросе и близко не было, однако напарница её не только «услышала», но и сочла форменным издевательством. В течение последующих десяти минут она без остановки выплескивала мне в лицо всё, что думает об «этой стерве» и о «не умеющем командовать командире». Самое мягкое, что было сказано в мой адрес, это: «Тебе можно втюхать всё что угодно, потому что ты думаешь не головой». А в отношении Лены наиболее безобидное определение гласило: «Она баба хитрая, а ещё у неё ноги кривые»…
– Ты к ней несправедлива, – примирительно заявил я, когда Корнелия на секунду умолкла (наверное, чтобы перевести дух). – Лена нормальная девушка, умная и симпатичная. Да и боец неплохой. На твоем месте я бы…
– Что-о-о?! – мисс Арчет буквально задохнулась от возмущения. Глаза ее метали молнии, и если бы взглядом можно было испепелить, я бы давно превратился в горстку золы. Слава богу, мысли людей не до такой степени материальны, чтобы уничтожать оппонентов физически. Иначе количество проживающих в нашем мире уменьшилось бы раз в двадцать.
– Ты… ты… ты… – несколько раз повторила Корни, сжимая в ярости кулаки. – Не смей больше ко мне прикасаться! – нашла она, наконец, нужную «формулировку».
Ну вот. Не было печали. Вроде ничего особенного не сказал, а результат – хуже некуда. Видно, и впрямь: хреновый из меня командир. Корнелия совершенно права. Не умею я поддерживать микроклимат во вверенном коллективе.
Весь вечер Корни меня подчеркнуто игнорировала. Ноль внимания, фунт презрения.
Я, кстати, этим не особенно тяготился. Не хочет общаться, и бог с ней. Возможно, оно и к лучшему. Слишком уж далеко зашли наши с ней отношения. Проще их будет потом разрывать, когда придёт время. Только бы завтра она никакой фортель не выкинула. В Эдем мы не поодиночке идём. И, значит, должны доверять друг другу и действовать единой командой. Негоже, если кто-то будет сам по себе, на результате это обязательно скажется. Надеюсь, Корнелии хватит ума не переносить на общее дело личные симпатии-антипатии. В конце концов, она профессионал, поэтому должна понимать: успех или неуспех операции зависит от каждого. Работать придётся слаженно, как один организм. Мужчин и женщин в рейде не будет. Будут только бойцы...
Впрочем, я не без оснований рассчитывал на то, что Корни не сможет долго удерживать себя во взвинченном состоянии и что, скорее всего, ближе к ночи ее настроение переменится.
Так оно и случилось. Расчеты оказались верны. К полуночи мисс Арчет «оттаяла». Когда мы уже лежали в кровати, Корнелия вдруг приткнулась ко мне и тихонечко прошептала:
– Андреа, я дура.
– Почему дура? – поинтересовался я, притягивая ее к себе.
– Потому что вообразила себе невесть что.
– Значит... займёмся любовью?
– А что нам еще остаётся? – рассмеялась она на это «коварное» предложение...
* * *
Наутро Корни выглядела довольной, как кошка, схомячившая банку сметаны. Я тоже чувствовал себя превосходно. Примирение состоялось, и это самое главное. Сегодня скандалов и ссор можно не опасаться. Что будет дальше, не знаю, но думать об этом нет никакого желания. Все мысли сосредоточены на предстоящем рейде.
Общий сбор де Вито назначил на десять ноль-ноль. Опоздавших, естественно, не было. Дон, как и положено, явился последним в сопровождении неизменных Тони и Бруно.
В углах напоминающего ангар зала застыли четыре «Самума». Видимо, «синьор президент» решил немного подстраховаться. Наша группа представляла собой серьезную силу. Если бы кому-то из четверых или всем вместе пришло в голову прямо сейчас отказаться от сделки, бойня приключилась бы знатная. Поэтому роботы здесь и присутствовали, гарантируя лояльность «гостей» и предостерегая их от «неверных» поступков.
На экипировку, вооружение и подгонку брони ушло пятнадцать минут. Де Вито нас не подвел – обеспечил все требования и хотелки. А когда со снаряжением было покончено, вручил нам с Корнелией отобранные три дня назад артефакты. Камушки Лены и Игоря он, по всей видимости, вернул хозяевам раньше.