— Тридцать узлов. Уговори их приземлиться, если сможешь.
Самолет приближался с запада. Дверцы люка все так же беспомощно свисали, шасси были убраны. Дрейк отчаянно замахал руками, делая предупреждающие знаки, но пилот, словно не видя, резко снизился и пошел на посадку. Раздался жуткий скрежет металла о бетонное покрытие. Самолет садился «на брюхо», скользя и поднимая тучи пыли.
Наступила мертвая тишина. Затем островитяне как по команде ринулись ему навстречу.
Раздался выстрел.
Дрейк добежал первым, рывком распахнул дверцу кабины и ворвался внутрь. Взору его предстало нечто ужасное. Летчик медленно сползал с сиденья, пока, наконец, не свалился бесформенной кучей на пол. Рядом валялся револьвер. При тщательном осмотре самолета были обнаружены восемь пулевых отверстий на полу и на стенах, включая пулю, попавшую в рацию. Остальные семь пассажиров и два члена экипажа исчезли. На борту оставался лишь мертвый пилот, по неизвестной причине покончивший с собой….
Глава II
День тянулся нескончаемо долго. Предстояло вытащить труп из кабины, что само по себе являлось событием неординарным. В многомиллионном городе никто бы и не заметил этого, но для девятнадцати островитян мертвец был слишком явной реальностью. Слишком шокирующей…
Отчет о случившемся был послан на север. Краткое описание происшедших событий звучало настолько неправдоподобно, что в Вальпараисо попросили повторить сообщение.
Посреди посадочной полосы, завалившись на бок, стоял искореженный самолет, словно гигантская раненая птица. Работники склада осторожно высвобождали его от уцелевшего содержимого, которое педантичный Бичем сверял по накладной.
— Три ящика рукописей для Академии Наук, — читал он. — Есть? Так. Пять пингвинов Адели в клетках. Еще не добрались до них? Ладно. Три тюка растений из района Горячих Озер. Один разорван? Вынимайте, поглядим.
С загоревшимися глазами биолог жадно рассматривал диковинное растение, упакованное в грубую мешковину, в прорехи которой виднелся довольно толстый ствол дерева примерно шести футов длиной. На одном его конце змеились длинные корни, поросшие густыми черными волоконцами, словно грубой звериной шерстью; с другого конца торчали раскидистые ветви.
— Осторожнее! — наблюдая, как рабочие перетаскивают тюк в сторону, волновался Бичем. — Это же уникум! Открытие века!
Далее следовали клетки с пингвинами, кассеты с фотопленками, личные вещи пассажиров и экипажа.
Закончив осмотр, Бичем направился в офис. Когда он вошел, Дрейк диктовал что-то Норе.
— Ну что, Бичем? Разгрузили? Есть новая информация?
— Пропал пингвин; также один из тюков с образцами флоры Горячих Озер порван. Мы попробуем его распаковать позже.
Дрейк кивнул.
— Взлетная полоса основательно повреждена, — добавил биолог.
— Холлистер позаботится об этом. Я тут собираю полный отчет на запрос Вашингтона. Вас тоже наверняка попросят сообщить о состоянии растений, так что подготовьте заранее подробную информацию.
Дрейк устало вздохнул. Управление промежуточной базой на крошечном островке — неблагодарная работа. Нужно умудряться совмещать в себе талант администратора, тактичность посредника, чуткость психолога и воистину ангельское терпение…
— Вы не заметили пятен крови в грузовом отсеке?
— Как ни странно, нет. Ни на стенах, ни на вещах. Знаете, я беспокоюсь за растения. Они могут погибнуть, если их оставить в тюках.
— Это в вашей компетенции. Делайте все, что сочтете нужным.
— Я мог бы посадить их в теплую почву в районе наших горячих ключей.
— Да-да, хорошо. Пойдем, Нора. Нужно еще раз осмотреть самолет. Захвати блокнот.
Втроем они вышли из офиса и направились к самолету. Возле радиоузла их встретил оператор.
— Аварийная бригада собирается вылететь из Вальпараисо, — доложил он.
— Предупредите их о том, что посадочная площадка повреждена.
Приблизившись к месту аварии, они услышали негодующие крики пингвинов, обсуждавших друг с другом происшедшее сквозь прутья клеток.
Поднявшись на борт, Дрейк первым делом снял с крючка чье-то пальто и набросил его на кресло пилота, чтобы уберечь Нору от вида жутких пятен, которых Бичем не заметил.
Внутреннее помещение самолета было довольно просторным. Пол усеян корой деревьев и мусором из пингвиньих клеток. Дрейк внимательно осмотрел стены.
— Два… Три… Четыре… Семь пулевых отверстий. Восьмая пробила радию. Значит, либо пилот перезаряжал револьвер, либо здесь было еще какое-то оружие… Так… Пилот и его напарник услышали шум в заднем отсеке. Один из них вышел посмотреть, вернулся за пистолетом и снова вышел… Надо сосчитать гильзы, Нора, и выяснить, сколько же было задействовано оружия.
— Думаю, одно, сэр, — тихо заметила Нора. — Вот пустые гильзы.
Она указала на шесть пустых патронных гильз, валявшихся в углу.
— Хм… Значит, тот, кто стрелял, успел перезарядить пистолет. Но как? Когда? И главное — никаких следов крови! На таком близком расстоянии невозможно промахнуться, тем более целых семь раз! Наверняка кто-то был ранен, — размышлял вслух Дрейк.
— Я все еще не понимаю, почему пилот покончил с собой? — вставила Нора. — Он все время пролетал мимо острова, как будто не хотел приземляться… Затем направился в открытое море… Может быть, запасы горючего мешали ему сесть? Он опорожнил топливные баки, вернулся, приземлился и застрелился. Никак не могу найти этому разумное объяснение.
В передней части самолета Дрейк обнаружил перо пингвина. Крупное, черное…. Скорее всего, из хвоста. Судя по внешнему виду, выдрано с силой. Хм…
— Ничего интересного. Пойдем. Хочу еще раз взглянуть на беднягу Брауна.
Он помог Норе выбраться из самолета.
Холлистер, главный механик базы, задумчиво осматривал повреждения снаружи.
— Как скоро вы сможете починить взлетную полосу? — спросил у него Дрейк.
Тот хмыкнул.
— У нас всего два маленьких бульдозера — мы не сможем с их помощью отодвинуть такую громадину. Можно было бы разрезать самолет на куски, но за это нас по головке не погладят.
Дрейк молчал.
— Он приземлился «на брюхо», но крылья в порядке, — продолжал механик. — Пожалуй, мы попробуем поднять его домкратом и откатить в сторону. Что скажете?
Дрейк снова оглядел самолет. Довольно мощная конструкция, однако в рассуждениях Холлистера есть смысл.
— Как следует осмотрите повреждения и результат принесете мне в офис в письменной форме. Сами понимаете, решать будут наверху, мы с вами — всего лишь пешки.
Главный механик сплюнул.
— Никак не возьму в толк, почему Браун застрелился? Он был не из слабаков.
— Вот это я и сам хотел бы узнать, — вздохнул Дрейк и направился на склад, где лежало тело пилота.
Более детальный осмотр показал, что Браун сунул пистолет в рот и выстрелил вверх. Никто другой не смог бы этого сделать за него. Несомненно, он был не в своем уме в этот момент. Но даже сумасшествие пилота не объясняет всего, что произошло в самолете.
Дрейк покачал головой. Судя по рассказам очевидцев, неприятности начались в задней части самолета; пилот и его напарник подключились лишь потом.
Он снова взглянул на застывшую маску, на месте которой еще недавно было живое человеческое лицо. Сейчас, глядя на тело, Дрейк испытывал неприятное ощущение, словно это был не человек, а пустая оболочка. Тела мертвых всегда так выглядят. Душа ушла, а то, что осталось….
В этот момент ему пришла в голову совершенно нелепая идея. Бред… Галиматья… Невозможно проникнуть в самолет с воздуха. Не бывает существ, способных уничтожить десятерых, а потом воплотиться в тело одного из них. Абсурд! В любом случае — даже если бы на острове был врач — нельзя производить вскрытие без санкции вышестоящих органов.
Некоторое время Дрейк наблюдал за разгрузкой, затем вернулся в офис, где Нора протянула ему только что пришедший официальный ответ на его первый рапорт. Со времени трагедии прошло всего три часа. Вообще-то крушение самолетов — дело довольно обыденное, но сопутствующие этому случаю обстоятельства были слишком невероятными.
В наше время каждый сам себе психоаналитик. В Вашингтоне отчет вызвал множество споров, догадок, гипотез, причем не о причинах крушения, а о состоянии пославшего рапорт. Попросту говоря, Дрейка сочли невменяемым. Посему было отдано распоряжение: каждому из девятнадцати членов команды немедленно представить личный отчет о происшедшем.
Прочитав приказ, Дрейк пожал плечами.
— Я так и знал, — сухо заметил он. — Они надеются собрать доказательства массовой галлюцинации, между тем как самолет, по их мнению, прибудет в Вальпараисо точно по графику.
— Но он же не прибудет, — возразила девушка.
— Да, не прибудет… Оповести всех сотрудников о приказе.
Нора собрала листки и вышла. Дрейк набил трубку и закурил, неторопливо пуская дым в потолок. Он уже видел, как засуетится весь персонал Центра, как психологи соберутся на научный консилиум, выдвигая различные версии: бунт, заговор, безумие…
Пилот — вот ключ к разгадке ситуации. В чем причина самоубийства? Допустим, если на борту появилось нечто и уничтожило всех, значит, Браун не хотел приземляться, чтобы не подвергать островитян смертельной опасности. С другой стороны, став очевидцем какого-то жуткого зрелища, он мог решить, что сошел с ума, и потому застрелился…
В дверь постучали. Вошел Сполдинг. Он заметно нервничал. Дрейк решил, что при первой же возможности отправит его домой. Его страсть к Норе была явным признаком расшатанной нервной системы, неизбежно порождающей ссоры, перебранки… В замкнутом коллективе это может иметь довольно негативные последствия.
Сполдинг откашлялся.
— Мне тут пришла в голову одна идея…
— Ну выкладывай. Надеюсь, она удовлетворит наших боссов.
— Боюсь, что нет.
— Ну тогда в ней проку мало.
— Но это спасет наши жизни! — запальчиво воскликнул юноша.
Дрейк задумчиво затянулся.
— Рассказывай.
— Вы помните, сколько самолетов исчезло в Тихом океане бесследно? Вот, например, всего два месяца назад…
Дрейк кивнул. Большой грузовой авиалайнер потерпел крушение у берегов Уэйка. На месте происшествия найдены пустые спасательные плоты и несколько тел.
— И этот самолет тоже должен был исчезнуть! — продолжал Сполдинг.
— Ага, а нас будут доставать сверху за то, что он не исчез, это ты хочешь сказать?
— Я догадываюсь что послужило причиной трагедии в обоих случаях!
— У тебя есть доказательства? — осведомился Дрейк.
— Нет! Но здесь все и так ясно! Понимаете, в исчезновении тех самолетов в Тихом океане не было никакой логики. Все происходило внезапно. Потеря связи. Команда не может доложить обстановку, потому что борется за жизнь.
— С кем?
— С кем-то или чем-то, что способно пробраться в самолет и выкинуть оттуда людей!
Дрейк задумчиво покачал головой. Сполдинг, несомненно, слишком взволнован случившимся. Спорить с ним сейчас — значит, еще больше раздражать.
— Ты имеешь в виду какую-нибудь птицу Рухх? — вежливо поинтересовался он.
— Да нет же, черт возьми! Перестаньте поднимать меня на смех! Я говорю совершенно серьезно. Люди погибают, а вы шутите! В исчезновении самолетов прослеживается та же закономерность, что и, допустим, в смерти аборигенов в Индии, когда они попадают в лапы тигра: человек и зверь оказываются в одном и том же месте в одно и то же время. Так вот, наши самолеты исчезают по такому же принципу, как если бы они сталкивались с некоей силой, способной их уничтожить — в определенном месте в определенное время.
Дрейк нахмурился.
— Хорошо. Предположим, что это так. Но как ты докажешь эту версию? Что же именно атаковало самолет?
— Ну уж никак не птица! — Сполдинг неожиданно взорвался. — Думаете, я свихнулся? Да вы просто издеваетесь надо мной!
Дрейк развел руками:
— У меня самого пока нет разумных объяснений. Однако-ты упомянул о том, что нам тоже грозит опасность.
— Браун приземлился здесь. Чудовище, атаковавшее самолет, знает об этом, и может последовать за ним.
Дрейк затянулся.
— Знаешь, если я сообщу о твоих предположениях в Центр, мне просто прикажут тебя запереть. Не хотелось бы… Но вернемся к нашей теме. Как же ты предлагаешь защититься от этого неведомого монстра? Имей в виду, что на обшивке самолета нет никаких следов вторжения извне. Скорее наоборот, судя по крикам, экипаж пытался что-то вытолкнуть из него.
— Пули не годятся! — взволнованно перебил его Сполдинг. — Кто-то выпустил целую обойму, и все без толку!
— Короче, что ты конкретно предлагаешь?
— Огонь! Любое живое существо боится огня. У нас на складе есть сигнальные ракеты Бери. Их разноцветные вспышки отпугнут чудовище!
Дрейк задумался.
— Ну что ж… Поскольку ты как раз являешься интендантом — тебе и препоручаю выдавать сигнальные ракеты и фейерверки всем, кто попросит. Договорились?
— Лучше бы вы издали приказ, обязывающий всех сотрудников базы носить их в принудительном порядке! — горячо возразил юноша. — Иначе жертвы неизбежны!
Он вышел. Дрейк подметил про себя выражение триумфа на его лице. Это объяснялось тем фактом, что Нора работала в офисе Дрейка, и, таким образом, проводила с ним достаточно времени, вызывая ревность Сполдинга. М-да… Дрейку страшно надоело вечное состояние напряженного наблюдения, когда ты обязан внимательно анализировать поведение окружающих, при том что никому нет дела до тебя самого, до твоих чувств, твоих проблем. Ему частенько хотелось послать к черту всех и вся, предоставить самому себе полную свободу действий и так же открыто выражать эмоции, как и все его подчиненные, в конце концов, он ведь тоже живой человек из плоти и крови! Но на посту администратора об этом оставалось только мечтать…
Вошел работник кухни с новой проблемой: оказалось, что повар разморозил продукты на ожидавшихся десятерых человек, а снова заморозить их уже нельзя.
— Используйте их, как сочтете нужным, — распорядился Дрейк.
— Сэр, как вы думаете, что же все-таки случилось с ними? Может быть, это русские испытывают на нас новое секретное оружие?
— Не знаю, — честно ответил Дрейк. — Пока что у нас нет ни единой зацепки.
— Сполдинг велел мне носить с собой сигнальную ракету.
— Да, он согласовал это со мной. Вы свободны.
В приотворившуюся дверь заглянула Нора.
— Можно?
— Заходи.
— Все готовят отчет. Вернее, пытаются. Многие спрашивают, как это вообще делать. Я им посоветовала просто описать по порядку все, что они видели, как в письмах домой.
— Хм, вообще-то наши боссы не любят простонародной речи, им подавай казенные штампы. Зато психологи придут в восторг. Знаешь, что я обо всем этом думаю?
Нора устремила на него пристальный взгляд. Затем улыбнулась:
— Ничего. Вы просто выжидаете, чем дело обернется.
— Выжидаю, это верно. Но не просто сижу и ничего не делаю, я жду мало-мальски ценной информации. Если двадцать незнакомых тебе людей расскажут двадцать противоречивых историй, ты вряд ли поверишь хоть одному из них. Придется ждать какой-то новой детали, которая даст ключ к разгадке и поможет определить, кто из них лжет, а кто говорит правду. Только тогда ты сможешь зацепиться за ниточку и потихоньку распутать клубок. Самое трудное в жизни — делать выводы, не имея данных!
— Но вы же не ребенок! — возразила Нора. — Нам постоянно приходится что-то решать. Сама жизнь вынуждает нас. И потом, никто ведь не застрахован от ошибок.
Дрейк взглянул на часы.
— Да, никто… Все, хватит на сегодня. Я собираюсь прогуляться. Хочешь, пойдем со мной, полюбуемся на закат.
Секунду Нора колебалась.
— Хорошо. Идемте.
Когда они вышли наружу, тихие серые сумерки уже окутывали остров, но солнце еще не село. На небе простиралась огромная туча, оставляя на горизонте тоненькую полоску зло-веще-алого цвета. Все так же однообразно грохотал прибой.
Наконец из-за туч появился краешек солнца, и угрюмые скалы неожиданно засияли пурпурными отблесками; вершины холмов озарились светом, и даже немногие уцелевшие чахлые деревца приобрели какой-то праздничный вид. Лицо Норы в лучах заходящего солнца, казалось, само светилось изнутри. Дрейк задумчиво поглядывал на нее время от времени. Наконец он нарушил молчание: