Вздохнув, девушка осмотрела свою фигуру, отмечая, что при ее высоком росте смотрится слишком тощей с едва заметным намеком на грудь. Скорчив все-таки гримасу, столь нелюбимую миссис Эллистон, Сильвия отвернулась от зеркала. Тощая, блондинистая палка. С такими внешними данными ей никогда не выйти замуж. А тем более, до ее совершеннолетия, ведь как ни крути, а будущий муж должен очень хотеть заполучить ее в жены, чтобы пойти на это. И характер у нее не ангельский. Да, шансы просто мизерные. Впрочем, у нее есть другой, более мощный фактор воздействия на особей мужского пола. Ее состояние. Узнав о размере ее годового дохода, мужчины закроют глаза на всевозможные недостатки, будь она глухой, кривой и хромой на одну ногу. Или даже на две.
Сильвия вздохнула и уселась на стул, лениво оглядывая комнату. Собирать вещи, как советовала ей учительница? Ну нет, тратить время на это бесполезное занятие она не будет. С ним прекрасно справится горничная гостиницы. А она лучше почитает и убьет время до ужина.
Когда это время наконец наступило, в дверь постучали. Это была назойливая наставница, которая, не теряя времени даром, осмотрела комнату и спросила:
— Вы собрали вещи, мисс Эверетт?
— Конечно, собрала, — беззастенчиво солгала девушка.
Судя по выражению лица, миссис Эллистон очень в этом сомневалась. Но досконально проверять это не стала.
— Хорошо, мисс Эверетт. Тогда пойдемте вниз.
Возведя глаза к потолку, Сильвия отправилась за учительницей. Она сочла, что та слишком утомительна и нудна, даже для преподавательницы хороших манер.
Девушка имела самый мрачный и угрюмый вид, когда спускалась по лестнице, думая, как же ей не повезло. С одной стороны, очень хочется, наконец, приехать домой и отделаться от поучений миссис Эллистон, а с другой — еще больше не хочется возвращаться домой. Из двух зол приходится выбирать меньшее, но проблема в том, что Сильвия не могла определить, что же хуже. Вслух она заявила:
— Я с большим удовольствием поужинала бы в комнате.
— Комната не предназначена для того, чтобы в ней ужинали, мисс Эверетт. К тому же, там темно.
— А для этого и существует такое полезное изобретение, как лампа, — язвительно отозвалась Сильвия.
В это время их обогнал какой-то мужчина, который услышал ее последние слова и хмыкнув, окинул ее заинтересованным взглядом.
— Прошу прощения, мисс, — сказал он и удалился.
— Какая вопиющая наглость! — возмутилась миссис Эллистон, — не пропустить вперед дам — это просто неслыханно!
— Может быть, он торопится, — пожала плечами Сильвия, которая забыла бы об этом инциденте через пару секунд, если бы наставница не вцепилась в него мертвой хваткой бульдога.
— Это его не извиняет. Правила следует соблюдать всегда, если он джентльмен.
— Он как раз извинился, — хихикнула вредная подопечная.
— Мисс Эверетт, — тяжело вздохнула миссис Эллистон, — вам следует запомнить, что подобного обхождения нельзя терпеть ни от одного мужчины.
— Нам все равно ничего другого не остается. Он ушел, миссис Эллистон.
— Ваши замечания по этому поводу неуместны и дерзки.
— О Господи, когда же, наконец, я вернусь домой! — выдала девушка, чем окончательно лишила дара речи остолбеневшую женщину.
Пару секунд она стояла на лестнице, наблюдая, как Сильвия спускается вниз, а потом очнулась и поспешила за ней. Миссис Эллистон уже сто раз пожалела, что согласилась сопровождать ее в Англию. Девушка была непозволительно остра на язычок и совершенно не пыталась сдерживать неуместного веселья. К тому же, она была упряма и своевольна. Поистине, о подобные экземпляры разбивается весь опыт и умение преподавателя. Нужно признать, что в этом случае учительница потерпела сокрушительную неудачу. Эту мисс невозможно научить сдерживаться и прилично вести себя в обществе. Миссис Эллистон утешало только то, что скоро они прибудут на место, где подопечную можно будет сдать на руки родственникам и избавиться, наконец. Женщина искренне им сочувствовала.
Сильвия думала о том, что для того, чтобы выносить миссис Эллистон, требуется поистине ангельское терпение. Да и того будет явно недостаточно. Потому что, из всех нуднейших созданий на земле эта женщина — самое нудное.
В столовой собралось почти все население гостиницы, чуть больше десяти человек. Оглядевшись по сторонам, Сильвия заметила приветливый взгляд миссис Планкетт. Та улыбнулась и махнула ей рукой, приглашая за свой столик.
— Пойдемте вон туда, — сказала Сильвия своей спутнице и, не дожидаясь согласия, направилась, куда хотела.
Миссис Эллистон не сразу поняла, почему подопечная выбрала именно этот столик, находящийся к тому же достаточно далеко от входа, когда почти в двух шагах были свободные места. Миссис Планкетт она углядела лишь тогда, когда оказалась в непосредственной близости. И, конечно, это не могло ей понравиться, хотя если б ее спросили, чем ей не по душе Эстер, она не смогла бы ответить. Может быть, тем, что Сильвия ее отличала.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказала миссис Планкетт, — добрый вечер, мадам.
Сильвия сочла нужным представить их друг другу. Эстер снесла это мирно и улыбнулась, а миссис Эллистон, с трудом сдерживая негодование. Посторонняя женщина продолжала активно ей не нравиться, а ее принуждают с ней знакомиться и сидеть за одним столом.
Впрочем, вскоре ее негодование немного поутихло. Рядом сидела пожилая дама безупречной наружности, с которой у учительницы вскоре завязалось приятное и необременительное знакомство. Во всяком случае, общие темы они уж точно нашли.
Улучив момент, когда бдительность наставницы поумерилась, миссис Планкетт вполголоса проговорила, обращаясь к Сильвии:
— Мне кажется, ваша спутница чересчур вас опекает, мисс Эверетт.
— Мне тоже так кажется, — тяжело вздохнула Сильвия, — она так утомительна, просто сил нет. Даже не знаю, кто хуже: мои милые родственнички или миссис Эллистон.
Эстер спрятала улыбку.
— Полагаю, сейчас она отвлечена, — заметила она, — леди Бартон — приятная дама, а главное, она всегда знает, когда следует вмешаться, — женщина кивнула на благообразную особу, увлеченную беседой с миссис Эллистон.
— О да, но это ненадолго, — уныло заметила Сильвия, — поверьте, она еще вспомнит обо мне и сочтет, что я слишком весела для того, чтобы это выглядело приличным.
— Не думаю, что вас в данный момент можно счесть веселой, мисс Эверетт. Мне кажется, что вы не слишком рады, что возвращаетесь домой. Простите. Наверное, я слишком навязчива. Это, конечно, не мое дело.
— Но я и в самом деле не хочу возвращаться домой, — признала девушка, — вы правы, миссис Планкетт. Я бы очень хотела учиться в этой школе еще года три, не меньше, а может быть, и больше.
— Странное желание, мисс Эверетт. Все ученицы с нетерпением дожидаются окончания учебы, насколько мне помнится. Я, к примеру, считала дни до возвращения домой.
— А я — нет, — мотнула головой Сильвия, — и именно поэтому время в школе летело.
Эстер хихикнула:
— Это неудивительно. Со мной бывает то же самое. Я надеялась, что эта поездка окажется приятной, но Карл как чувствовал это и поэтому отправил со мной тетю Джин. Представьте, как парадоксально! Испытывать восторг от путешествия и раздражение от присутствия тети. Такое ощущение, будто я из дома и не уезжала. Я только тогда сумела спокойно вздохнуть, когда тетя заявила, что остается у миссис Терент. Жаль, что такой сюрприз поджидал меня лишь на обратном пути. А почему вы не хотите возвращаться домой, мисс Эверетт? Есть причина?
— Да, целых восемь. Это дядя Стефан, тетя Беллинда, а также Питер, Эмилия, Фрэнк, Луиза, Гарри и конечно, Марсия. Она самая противная.
— Марсия? — ошеломленно переспросила Эстер, не зная, что следует сказать на это.
— Кузина, — с непередаваемой интонацией пояснила Сильвия, — капризная, избалованная девчонка. С содроганием представляю, что из нее получится, когда она подрастет. Но истинное мое несчастье в том, что я — богатая наследница.
Эстер изумленно вытаращила глаза, на мгновение лишившись дара речи. Перед ней сидело самое поразительное создание из всех, которые только ей встречались. Назвать богатство несчастьем!
— Вы сказали, несчастье? — повторила она для верности.
Сильвию словно прорвало. Она давно не имела возможности пожаловаться кому-нибудь на свое бедственное положение. А тут сидит приятная женщина и слушает ее очень внимательно. Что еще нужно!
— Это просто ужасно. Если б я была бедной, то не жила бы с тетей Беллиндой, а это, поверьте мне, худшее из наказаний. Дядю Стефана еще можно терпеть, его почти никогда нет дома. О, как я его понимаю! Если б у меня была такая жена, как тетя Беллинда, я бы вообще дома не появлялась. Только по большим праздникам. Так вот, будь он моим опекуном в единственном числе, я бы сумела это вытерпеть. Но к нему прилагается еще и тетя, а также их дети. Одна тетя — это большое землетрясение, а если их целых семь, тогда это просто конец света. Представьте, она считает меня виновной в том, что у ее чудесных детишек нет достаточных средств для того, чтобы обеспечивать все свои прихоти. Не поверите, какими они были счастливыми, когда я заболела корью. Они так надеялись, что я умру и они получат, наконец, мои деньги. Господи, первое, что я сделаю, когда стану совершеннолетней, это напишу завещание, где завещаю все, чем владею какой-нибудь благотворительной больнице или ночлежке для бездомных. Пусть лучше им.
Эстер издала сдавленный звук, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. И не просто смех — громкий хохот, который наверняка взбудоражил бы всех постояльцев. Сделав над собой гигантское усилие, она подавила свое неуместное желание в зародыше и произнесла, покачав головой:
— Бедняжка. Я вам очень сочувствую, мисс Эверетт. Понимаю, как неприятно жить с теми, кого не выносишь. Но вы всегда можете избавиться от своих родственников, выйдя замуж.
— Замуж? — Сильвия хмыкнула, — будь у меня хоть один шанс для этого… Но разве тетя позволит мне выйти замуж? Ведь после этого она уже не сможет запускать свои изящные ручки в мои денежки. К тому же, я не имею права выходить замуж до своего совершеннолетия без разрешения опекуна. А его я не получу, и надеяться нечего. Думаете, я бы стала колебаться? Да за кого угодно, куда угодно, лишь бы подальше от моих милых родственников.
— Нет, мисс Эверетт, вы не должны так думать, — уже серьезно заметила Эстер, — поверьте мне, быть замужем за кем угодно может быть куда хуже, чем жить с вашими родственниками. Этот кто угодно может оказаться гораздо ужаснее их. Уж я-то знаю. Я замужем за Карлом.
И миссис Планкетт вздохнула. Потом посмотрела на насторожившуюся Сильвию с легкой улыбкой.
— Кажется, настала моя очередь откровенничать. В отличие от вас, я — не богатая наследница и моя мама потратила много усилий, чтобы найти мне такого блестящего жениха, как Карл. Она так гордилась моим успехом! У меня до сих пор не хватает духу признаться ей в том, как она ошиблась. Не буду перечислять недостатки моего богатенького мужа, их слишком много. А вот достоинств два. Первое, вышеназванное состояние и второе, приятная внешность.
— О-о, — протянула Сильвия, — вы правы, я не подумала об этом. Мои родственники тоже не особенно уродливы. Но это не делает их лучше.
— Мисс Эверетт, — только и смогла сказать Эстер, борясь с новым приступом смеха.
Она смотрела на Сильвию с искренним расположением. Девушка ей нравилась редкостной особенностью говорить все, что думает и преподносить это таким образом, что окружающие просто умирали от смеха. К примеру, ее последнее высказывание: "мои родственники не особенно уродливы". Такие фразы следует записывать.
— Полагаю, нас можно считать товарищами по несчастью, — заключила Эстер, — можете называть меня по имени, Сильвия. У нас слишком много общего, я уже ощущаю себя вашей родственницей. Но, конечно, не такой ужасной, как ваша пресловутая тетя Беллинда.
Сильвия рассмеялась и согласилась с этим заявлением.
— Если б у меня была такая родственница, как вы, я бы ехала домой с куда большим удовольствием.
— Зато у вас нет такого мужа, как Карл, — совсем развеселилась женщина, — впрочем, думаю, вы сумели бы поставить его на место.
— После тети я способна на все.
Дамы пришли к абсолютному взаимопониманию относительно своих родственников и уже чувствовали себя близкими подругами. Но тут на них обратила внимание миссис Эллистон, отвлекшись на минуту от своей захватывающей беседы с леди Бартон. Наставница строго нахмурилась, не одобряя столь быстрой симпатии и почти панибратства с посторонней особой. Про себя она именно так и называла миссис Планкетт: особа. Поскольку думала, что порядочные женщины не должны разговаривать с молоденькими девушками столь развязно, если только они не являются родственницами вышеозначенных.
Именно поэтому миссис Эллистон увела Сильвию сразу после ужина, невзирая на ее возражения. Сильвии, разумеется, это не могло понравиться. Она окатила женщину гневным взглядом и про себя она мстительно подумала, что ее наставница почти ничем не отличается от тети по степени занудства и редкой способности портить всем настроение. А в чем-то, пожалуй, способна ее перещеголять. Потом у нее мелькнуло не столь изысканное определение, звучавшее буквально как "старая грымза". Она бы удивилась, узнав, что мысли учительницы тоже далеки от изысканности. Женщина про себя назвала ее "противной девчонкой".
Эстер послала Сильвии ободряющий взгляд и сочувственно улыбнулась.
— Уверена, мы встретимся завтра утром, — сказала она, — спокойной ночи, Сильвия.
"Не встретитесь, если это зависит от меня", — сурово подумала миссис Эллистон.
Сильвия вновь послала ей сердитый взгляд и, пожелав сидящим за столом спокойной ночи, развернулась и направилась к выходу. Миссис Эллистон пошла вслед за ней, в который раз жалея, что ей выпала нелегкая доля сопровождать столь упрямую и вспыльчивую особу. Но все же она была благодарна небесам, что Сильвии не пришло в голову высказать свое недовольство вслух.
Наверху она хотела было разразиться новой воспитательной речью и даже набрала в легкие воздуху, но Сильвия была явно не в том настроении.
— Ну, нет, — сказала она твердо, — хватит. Я уже наслушалась. Спокойной ночи, миссис Эллистон.
И закрыла дверь комнаты прямо перед носом наставницы. Та приходила в себя минуту, вытаращив глаза, потом еще минуту сетовала на директрису, которая отпустила эту невозможную, дерзкую девчонку вместе с ней. Наконец, она развернулась и ушла к себе, пригрозив про себя мисс Эверетт, что о ее недостойном поведении миссис Вуд будет оповещена по прибытии незамедлительно. Сию же минуту. Пусть несчастная женщина, вынужденная жить под одной крышей с таким чудовищем, знает, на что способна ее племянница. Впрочем, подумала миссис Эллистон, бедняжка должно быть уже вынесла немало от этого ужасного создания.
— О-о, ну почему меня вечно окружают такие люди! — простонала Сильвия, падая на постель.
Она уже представляла себе свое незавидное будущее. Еще несколько лет ей придется делить кров со своей замечательной семейкой, разумеется, до самого последнего дня своего совершеннолетия. А потом, еще неизвестно, сумеет ли она выйти замуж и покинуть их. Ведь для того, чтобы выйти замуж, нужно хоть изредка общаться с окружающими людьми. А тетя не позволит ей этого делать. Если Сильвия и будет с кем-нибудь общаться, то этими людьми окажутся соседи, скучнейшие, нуднейшие и благопристойные. Иногда они будут приводить своих отпрысков, которым еще не исполнилось шестнадцати лет. Вот, с кем ей придется проводить время. Весело, ничего не скажешь. Просто замечательно. И как будто ей этого мало, оставшиеся несколько дней свободы она должна будет провести с миссис Эллистон, достойной заменой тети Беллинды.
— О-о, — повторила Сильвия, скорчив гримасу и отшвырнула туфли на пол, — ужас! Такой ужас, что просто плакать хочется.
2 глава. Похищение
Утром миссис Эллистон изо всех сил демонстрировала Сильвии свою обиду на ее грубый тон. Девушка сочла, что это надутое молчание ей куда больше по душе, чем назойливое нудение и хорошо бы, чтоб миссис Эллистон сердилась на нее подольше. Но даже в этом ей не повезло. Молчания наставницы хватило ровно на полчаса, а потом она начала высказывать Сильвии свое справедливое возмущение ее безобразными манерами.