посасывает мой язык и нежно покусывает губы.
— Поцелуй меня в ответ, детка. Покажи мне, что ты тоже этого хочешь, — рычит он у моих губ, прежде чем взять их в сладкий плен снова. Я размыкаю губы для него, и когда его язык вновь оказывается
у меня во рту, скольжу ему навстречу своим языком.
Все мысли покидают мой разум, и я тону под натиском его губ и проворных пальцев, которые всё
быстрее двигаются между моих ног. Я цепляюсь за него и немного извиваюсь бёдрами. Ненавижу, что он
до сих пор в трусах. Я хочу, чтобы мы были полностью голые. Один на один. Я хочу почувствовать
каждую его частичку, когда исчезну.
Удовольствие во мне нарастает и я, разорвав наш поцелуй, немного отклоняю голову назад. Коул
лёгкими поцелуями прокладывает дорожку от моих губ к шее и начинает её нежно покусывать,
продолжая работать пальцами, приближая меня все ближе и ближе к освобождению.
— Коул, — со стоном выдыхаю я.
— Давай, детка, — моё тело дергается, и я выкрикиваю его имя. Дрожь бьёт меня и ноги становятся
совсем слабыми, когда самое интенсивное удовольствие омывает меня. Левая рука Коула удерживает
меня от падения, а правая продолжает ласкать клитор, продлевая моё удовольствие.
Медленно он поворачивает меня к себе спиной и начинает мыть мне волосы. Мы оба ведем себя
тихо. Стон вновь соскальзывает с моих губ, когда он массирует мне голову, вспенивая шампунь. Он
смывает его и наносит кондиционер. Чувство заботы окутывает меня, и я хочу плакать.
Минуту спустя Коул отключает воду и обматывает меня полотенцем. Я поворачиваюсь к нему
лицом и смотрю в его красивые глаза. Его лицо нечитабельно, и я начинаю беспокоиться.
Коул же поднимает меня на руки и несёт к огромной кровати, где откинув покрывало, кладет меня, прежде чем укрыть.
— Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, — отворачивается он от меня и идет к комоду. Я, молча, наблюдаю, как он снимает мокрые боксеры, бросая их в корзину, прежде чем вытащить фланелевые
пижамные штаны и надеть их. Я проклинаю их за то, что они закрывают мне вид на его твердую задницу, которую я видела только мгновение. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Мой взгляд
устремляется на шрам над его плечом, и он бормочет что-то, чего я не слышу. Коул замолкает и входит в
гардеробную. Минуту спустя он возвращается, но уже в чёрной рубашке, которая скрывает его шрамы.
Я хочу кое-что сказать, но, ни одно слово не желает покидать мой рот. Я привыкла к такому.
Обычно меня это не беспокоит, но сейчас совсем наоборот. Я хочу кое-что сказать. Я хочу знать, о чём он
думает.
— Яйца с беконом подойдут? Это всё, что я могу приготовить, не спалив при этом дом дотла, —
пожимает он плечами и его лицо всё так же ничего не выражает.
Я просто киваю ему головой. Коул секунду смотрит на меня и, вздохнув, быстро покидает спальню.
Когда он исчезает, пустота, к которой я давно уже привыкла, поселяется внутри меня. Одиночество, которое незаметно для меня исчезло с тех пор, как я проснулась в доме Коула, наваливается на меня.
Я встаю с кровати и использую полотенце, чтобы высушить волосы. Потом иду к шкафу, чтобы
найти рубашку, которую смогу носить. Я нахожу серую рубашку с надписью «армия» и надеваю её. Она
настолько длинная, что как хорошее платье доходит почти до колен.
Нарядившись, я выхожу из комнаты и иду по коридору в поисках кухни. Я слышу голос Коула и
останавливаюсь в гостиной, понимая, что он разговаривает по телефону.
— Эй, Лорен, я только что получил твое сообщение, — наступила долгая пауза. — Да, я могу это
проверить. Разве это не нормально, что некоторые девочки принимают душ в школе?
У меня скручивает живот от его слов, и я знаю, что проклятая реальность всё же просочилась в мой
маленький тесный мирок. Я смотрю в окно и вижу, что снег прекратился. Небо все ещё серое, сейчас
раннее утро. Я не хочу говорить Коулу о том, что произошло в школе или признаваться во всём, что я
делала. Я знаю, он сказал, что у меня нет проблем, но не думаю, что он знает всё, что я сделала.
Я не хочу, чтобы он смотрел на меня по-другому. Он заставил меня почувствовать себя желанной.
Но теперь мне надо исчезнуть. Мне нужно выбраться отсюда, но я понятия не имею, куда я пойду. Может, мне стоит пойти в церковь? Там тепло и несколько часов я смогу побыть там.
Я начинаю искать джинсы в гостиной. Вижу свою куртку, рюкзак и шапку, но ничего больше.
— Давай я тебе перезвоню, — послышалось у меня за спиной. Я поворачиваюсь, и натыкаюсь на
ледяной взгляд Коула.
— Где мои вещи? — выпаливаю я.
— Зачем они тебе понадобились? — спрашивает он, делая шаг мне навстречу. Я отступаю назад.
— Мне нужно идти, — говорю я ему, приподнимая подбородок, чтобы придать силу своим словам.
— Чёрт! — кричит он, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности, и проводит рукой по своим
растрёпанным волосам. Свет от люстры в гостиной падает на него и Коул выглядит ещё больше и
свирепее. Наверное, он выше меня гораздо больше чем на фут.
Совершенно ясно, что он не перестает тренироваться с тех пор, как ушёл в отставку. Всё его тело
сплошные твёрдые мышцы. Коул продолжает смотреть на меня своим смертоносным взглядом, стиснув
при этом зубы. Обычной лёгкой улыбки, которую я видела у него в городе – нет и в помине. Интересно, это он так разозлился из-за телефонного звонка? Или узнал, кто я есть на самом деле?
У меня нет времени искать на всё ответы и я, развернувшись, бегу по коридору. В моих глазах
собрались слёзы, нос горит. Я хочу быстрее добраться до спальни и запереться в ней, чтобы взять себя
под контроль.
Но… Коул ловит меня и прижимает к стене.
Его большие руки запирают меня, словно в клетку. Он тяжело дышит и прислоняется лбом к моему.
— Прости меня. Я не должен был прикасаться к тебе. Ты была уязвима, а я воспользовался этим. Я
не знаю, что на меня нашло. Я, кажется, становлюсь сам не свой рядом с тобой, — рычит он, совершенно
не понимая, из-за чего я расстроена.
Глава 7
Коул
Отойдя немного от Кэтрин, я нежно касаюсь пальцами её щеки. Я не хочу испугать её своим
размером, ведь она такая маленькая по сравнению со мной. Ей обязательно нужно поесть, и я хочу быть
тем, кто накормит её и позаботиться о ней.
«Теперь она принадлежит тебе», — шепчет мне внутренний голос.
Но как только эта мысль возникает в голове, мной овладевает глубокая тоска. Я просто хочу, чтобы
это было правдой. Я чувствую, что должен защищать её.
Я знаю, что повел себя неправильно в душе. Не знаю, что на меня нашло, но меня одолела такая тяга
прикоснуться к ней, что я не смог ей сопротивляться. Честно говоря, рядом с Кэтрин я снова чувствую
себя живым. Как будто я был в оцепенении, а она вернула меня к жизни.
Странное, но очень сильное чувство царапает меня изнутри. Такого я никогда не испытывал раньше.
Я безумно хочу, чтобы Кэтрин было хорошо. Я хочу, чтобы она пристрастилась ко мне и ко всему, что
могу для неё сделать. Я хочу, чтобы она никогда не захотела уйти от меня и из этого дома.
Когда мы были в душе, я увидел в её глазах потребность и захотел ей угодить.
Но когда уложил её на кровать, чувство вины накрыло меня с головой. Мне стало до боли
невыносимо, что я воспользовался ситуацией с этой маленькой невинной девочкой. Поглощенный виной
за то, что сделал, я не сразу чувствую, как руки Кэтрин касаются моей груди. Её пальцы впиваются в мою
рубашку, но на этот раз я хочу, чтобы на мне её не было. Я хочу, чтобы на мне не было этих уродливых
шрамов. Я хочу, чтобы её руки прикасались к моей голой коже. Я хочу чувствовать её тепло.
Когда Кэтрин сказала, что ей нужно идти, я чуть полностью не потерял контроль. А это плохо. Если
бы только меня сейчас могли видеть мои армейские друзья и ребята с полицейского участка! Они никогда
не видели меня таким. Моё второе имя было «Мистер Контроль». Теперь же, когда дело дошло до Кэтрин, его у меня нет. Она уничтожила его ровно в ту минуту, когда я увидел её лежащей в снегу. Именно в тот
момент я понял, что моя жизнь вот-вот бесповоротно изменится.
— Я хочу тебя, — шепчет Кэтрин.
Она приподнимает голову, и я смотрю ей в глаза. Таких прекрасных глаз я никогда не видел. Они
самого яркого насыщенного зелёного цвета, который я действительно никогда не встречал. Её глаза
создают сильный контраст с её густыми длинными черными волосами и фарфоровой кожей.
— Ты хорошо подумала? — спрашиваю я.
— Да, — признается она. Я вижу, как на щеках Кэтрин расцветает румянец, и мой член «плачет» в
штанах. Мне чертовски тяжело. Даже после того, как я кончил, как подросток в душе, пока Кэтрин
рассыпалась в моих руках от дикого оргазма. К счастью для меня, вода скрыла следы моего преступления.
Но мне всё равно очень неловко от того что я кончил действительно как подросток, впервые смотрящий
порнуху.
Честно говоря, у меня не было никакого интереса к сексу с тех пор, как осколки бомбы изуродовала
меня. Я даже не помогал себе рукой в минуты утреннего стояка. Я просто принимал холодный душ и мне
этого хватало. К тому же всё моё время было заполнено разгребанием бардака, который оставил после
себя последний шериф, и заботой о маме. Но всё это сейчас меркнет рядом с Кэтрин. Я больше не хочу и
не могу себя сдерживать.
— Ты ещё так молода, — шепчу я ей. Ей едва исполнилось восемнадцать. У неё перед глазами
целый мир. Я же уже повидал его. Он совсем не так хорош, как кажется, и в нём живут монстры, поджидающие в темноте.
« Ты нужен ей», — шепчет мне внутренний голос.
Он шепчет и шепчет мне, и я… сдаюсь. Кэтрин уже видела слишком много жестокости. Она такая
маленькая и невинная. Я же могу оградить её от всего этого. Позаботиться о ней.
— Ты больше не хочешь меня? — смущенно шепчет она, и я вижу уязвимость, написанную на её
лице.
— Нет, детка. Очень хочу. Больше, чем следующий вдох, — признаюсь я, желая стереть
растерянность и боль с её милого личика. Я не хочу, чтобы она сомневалась в том, что нужна мне. Я хочу, чтобы она знала, что я всегда буду рядом, когда ей что-то понадобится. Она никогда больше не окажется
замерзающей в снегу, и ей всегда будет куда прийти.
— Даже после того, что рассказала тебе тренер Сноу? Ведь разговор был обо м…
Я рычу, пресекая её слова, Кэтрин изумлённо смотрит на меня. Я хочу сказать ей, чтобы она не
переживала за инцидент с тренером Сноу. Я обязательно поговорю с директором школы о ней в самом
ближайшем будущем. Я знаю, что она использовала мою Кэтрин только как повод позвонить мне. Не
прошло и двух минут нашего разговора, как она стала приглашать меня на грёбаное свидание. Тренер
Сноу с самого начала не должна была звонить мне. Она должна была сообщить о проблеме директору, а
он уже в свою очередь связался бы со мной, если бы понадобилось.
К тому же мне не нравится, что кто-то использует мою Кэтрин. Это выводит меня из себя. Я
разозлился, когда разговаривал со Сноу, и, наверное, моя девочка испугалась моего выражения лица, когда вошла в гостиную во время этого разговора. А я не хочу, чтобы она меня боялась. Я хочу, чтобы она
бежала ко мне, а не от меня.
— Тренер Сноу только дала мне понять, что тебе нужен кто-то, кто присмотрит за тобой. Чтобы кто-
то позаботился о тебе. Так вот я и собираюсь стать этим человеком. Я хочу тебя, Кэтрин. Я хочу тебя
больше, чем когда-либо кого-нибудь хотел.
— Ты даже не знаешь меня, — шепчет она, не веря моим словам.
— Я чувствую это. Если я чему и научился в жизни, так это доверять своей интуиции. Именно это
чувство привело меня к тебе вчера. Я знал, что ты собираешься вернуться в свой дом. Знал, что окна и
двери собираются заколотить. Я собирался приехать и убедиться, что с тобой всё в порядке. Я был
одержим этим весь день.
Рот Кэтрин приоткрывается от удивления.
— Я тоже это чувствую. Когда ты меня подобрал, я не испугалась. Я почувствовала себя в
безопасности. Потом, когда проснулась в твоих руках, это чувство стало ещё глубже, — признается она, и
я улыбаюсь ей.
Боже, она такая чертовски красивая. Потрясающая неземная красота смешивается в ней со сладкой
невинностью. Как же я могу не хотеть её?
Руки Кэтрин скользят по моей груди и смыкаются на шее.
— Поцелуй меня еще раз, — шепчет она и немного отклоняет голову, предлагая мне свои губы.
Мой взгляд устремляется к ним, вспоминая сладость её поцелуя, когда мы были в душе. Когда весь мой
контроль испарился.
— Я думаю, не должен делать этого прямо сейчас, — честно говорю ей я. Я хожу по лезвию бритвы
после того, как она сказала мне, что должна уйти. Я думаю… Нет, я уверен, что если поцелую её сейчас, то уже не остановлюсь, пока не похороню себя глубоко внутри неё. Клеймя её первобытным способом, древним как мир. Помечая её изнутри и снаружи.
Кэтрин сжимает губы и отворачивается от меня.
— Детка, — умоляю я, поглаживая пальцем её мягкую щечку. — Дело не в том, что я не хочу тебя
поцеловать. Я хочу этого больше всего на свете. Я просто не думаю, что смогу контролировать себя, если
сделаю это. Я едва сдержался в душе.
— Что, если я хочу, чтобы ты потерял контроль? — говорит она и вновь смотрит на меня. Она
прикусывает нижнюю губу и спустя секунду продолжает. — Я действительно хочу этого. Я люблю, когда
ты прикасаешься ко мне. Я люблю то, что ты заставляешь меня чувствовать. Но… Я хочу большего.
От её слов я рычу как раненый зверь.
— Пожалуйста, — добавляет она, и я… сдаюсь.
Я поднимаю её на руки и смотрю прямо в глаза.
— Ты не должна умолять меня ни о чем, Кэтрин. Я не врал тебе, когда сказал, что позабочусь о тебе.
Это значит, я сделаю всё, что ты захочешь. Ты хочешь этого. Я отдам тебе себя без вопросов.
Я начинаю идти по коридору к спальне, но не выдерживаю и начинаю целовать Кэтрин. Когда её
язык касается моего, это словно вернуться домой. Мир и покой воцаряется у меня на душе. Я не
чувствовал этого с тех пор, как стал рейнджером. Всё вокруг замирает и остается только лишь Кэтрин.
Быстро добравшись до спальни, я открываю дверь ногой и кладу на кровать свою девочку, тем
самым разорвав наш поцелуй. У нас у обоих перехватывает дыхание.
— Отпусти меня на мгновение, детка, — она убирает руки с моей шеи и я, встав рядом с кроватью, смотрю на неё.
Её черные волосы разметались по подушке, а губы припухли от моего поцелуя. Кэтрин немного
прикрыла глаза, но я всё равно вижу, как они наполнены похотью. Она выглядит как ожившая мечта, да
ещё и моя рубашка на ней как своеобразное клеймо, что она принадлежит мне.
Всё мое тело гудит от первобытной потребности, и я глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Я
хочу сделать наш первый раз незабываемым, а не просто устроиться ей между ног как какое-то животное
и грубо трахать пока не найду своё освобождение. Нет, я хочу, чтобы всё было идеально для неё. Я хочу
заставить её тело жаждать моего. Я хочу смыть все воспоминания, которые у неё могли быть о прошлом
парне или любовнике.
Всё во мне сжимается от мысли, что её коснулся другой. Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с
этим сделать. Я хочу найти любого, кто когда-либо прикасался к ней и разорвать их на куски. Меня не
волнует, что я поклялся защищать. Ещё вчера, проснувшись утром, я не думал, что в целом мире найдется
кто-то, кто способен перевернуть его.
Кэтрин тянется ко мне, и я падаю на неё. Моё огромное тело накрывает её, и я снова беру в сладкий