Вопрос времени
Глава 1
Вошел Бэйли, и Паттерсон оторвался от котировочного перечня акций.
— Что теперь, Джо? — недовольно спросил он. — Неужели еще одна претендентка?
— Именно так, мистер Паттерсон… еще одна. — Толстая физиономия Бэйли исказилась похотливой ухмылкой, тяжелое веко прикрыло один глаз. — Вы не пожалеете, если примете ее. — И он чуть присвистнул, как бы предвкушая удовольствие, ожидающее его босса.
Паттерсон откинулся на спинку кожаного кресла. Высокий, атлетически сложенный, лет тридцати с небольшим, с привлекательной внешностью. Многочисленные подружки Паттерсона говорили, что он похож на Дэвида Найвена, голливудскую кинозвезду, естественно, молодого Дэвида Найвена. Он с ними соглашался, и его так и подмывало отрастить себе тоненькую полоску усов, хотя они давно вышли из моды.
— И чего ты подмигнул мне, Джо? — В голосе Паттерсона слышалась враждебность.
— Подмигнул, сэр? Ну что вы… наверное, что-то попало мне в глаз, — залебезил Бэйли, тут же вспомнив, что свое обаяние Паттерсон рассыпал лишь на клиентов банка, подчиненным же оставались только нагоняи. — Мисс Шейла Олдхилл ждет, сэр.
Паттерсон задумался. Он обещал Берни Коуэну просмотреть пакет его акций и посоветовать, какие следует прикупить, а какие — продать, но стремление побыстрее найти миссис Морели-Джонсон компаньонку взяло вверх. В конце концов, подумал он, таких, как Берни Коуэн, у него дюжина, а миссис Морели-Джонсон — одна.
— Я приму ее. — Он отодвинул бумаги в сторону. И добавил, прежде чем Бэйли закрыл за собой дверь: — И выньте соринку из глаза, чтобы клиенты не подумали, что вы ведете себя слишком фривольно.
— Обязательно, сэр, — почтительно ответил Бэйли, подумав про себя: каков мерзавец.
Паттерсон положил перед собой другую папку, раскрыл ее, просмотрел записи на листке. Утром он переговорил с пятью пожилыми женщинами. Четыре из них ему не понравились, пятая, миссис Мадж Флеминг, произвела наилучшее впечатление. Пятидесяти трех лет, полненькая, веселая, с приятным голосом. Она представила безупречные рекомендательные письма: последние пятнадцать лет прослужила компаньонкой у богатой вдовы, которая недавно умерла. И теперь миссис Флеминг искала аналогичную работу. Паттерсон, которому уже наскучили эти беседы, собрался было нанять ее при условии, разумеется, что миссис Морели-Джонсон одобрит его выбор, но решил все-таки повременить с окончательным решением в надежде, что появятся новые претендентки. И пообещал миссис Флеминг, что свяжется с ней в самое ближайшее время.
Когда женщина вошла в кабинет, Паттерсон посмотрел на нее, чуть склонив голову набок, приподняв левую бровь и уткнув указательный палец правой руки в ямочку на подбородке. Эту позу он не раз репетировал перед зеркалом в ванной и полагал, что именно так должен выглядеть в глазах посетителя преуспевающий, уверенный в себе, имеющий прекрасные перспективы банковский служащий.
Бэйли закрыл за женщиной дверь, она двинулась к столу Паттерсона, а у того по коже побежали мурашки. И он встал, мгновенно осознав, что означали похотливая ухмылка и подмигивание Бэйли.
— Мисс Олдхилл? — Паттерсон указал на стул. — Пожалуйста, садитесь.
Он наблюдал, как она подошла к стулу, села. Движения неторопливые, грациозные, спокойные. Высокий рост, прямые плечи, иссиня-черные волосы. Не красавица, но лицо запоминающееся, греческий нос, большие, с поволокой, голубые глаза, твердый рот. Но не лицо или фигура участили бег его сердца. Женщина лучилась чувственностью, как стоваттная лампа, прикрытая кашемировой шалью. Он видел это не хуже Бэйли. Мисс Олдхилл, однако, спокойно смотрела на него, словно и не знала, какое впечатление производит на мужчин. И этим еще более заинтриговала Паттерсона.
Усаживаясь за стол, он уже понял, что ей не больше тридцати — тридцати двух лет. Одежда недорогая, но сшита по моде, юбка на дюйм выше колен. С того места, где сидел Паттерсон, ног женщины он не видел, но мог предположить, что оторвать от них взгляд будет сложно.
Тут до него дошло, что пауза слишком затянулась, и он поспешил перейти к делу:
— Вы пришли по нашему объявлению? — Паттерсон взял в руку золотой карандаш, подарок миссис Морели-Джонсон к прошлому Рождеству, и пододвинул к себе блокнот.
— Да.
Паттерсон чуть наклонился вперед, и в поле его зрения попали колени женщины, прижатые друг к другу, и ее руки, покоящиеся на черной кожаной сумочке. Взгляд его задержался на руках с длинными пальцами, тонкими запястьями. Сексуальные руки, подумал он и представил, как они ласкают его. От этой мысли он едва не потерял нить разговора.
— Наверное, вы прочли его не очень внимательно, — улыбнулся Паттерсон. Улыбкой своей он гордился, зная, что она неизменно располагала к нему клиентов. — Мы ищем пожилую женщину, мисс Олдхилл… и едва ли вас можно назвать таковой.
Она посмотрела на него, глаза ее не выражали никаких чувств.
— Мне представлялось, что в наши дни возраст не должен являться характеристикой работника, — ответила она ровным голосом. — Но раз уж вы действительно ищете пожилую женщину, не буду отнимать вашего времени.
Их взгляды встретились, и Паттерсон отметил, что она и не думала подниматься. Потрясающая женщина. А какой она будет в постели! И тут же уставился в блокнот, опасаясь, что она может прочитать по глазам его мысли.
— Возможно, вы и правы. — Паттерсон начал рисовать на чистом листе кружочки и соединять их стрелочками. — В этой области я не специалист. — Он уже овладел собой, вновь посмотрел на женщину и улыбнулся: — Моя клиентка привыкла к пожилой компаньонке. Последняя прожила у нее пятнадцать лет и внезапно заболела, поэтому и потребовалась срочная замена. — Он помолчал, еще раз пробежавшись глазами по фигуре мисс Олдхилл. — Я даже не знаю, что она скажет о более молодой женщине, такой, как вы.
Шейла Олдхилл продолжала сидеть неподвижно, не сводя с него голубых глаз, и ему снова пришлось отвести взгляд. Так как она молчала, Паттерсону пришлось продолжить:
— Но, возможно, это неплохая идея. Она, может, и порадуется, если рядом будет находиться молодая женщина… А что, действительно неплохая идея.
Новая пауза. И тот же неподвижный взгляд.
Исчеркав весь лист, Паттерсон отложил карандаш.
— Вы прочитали наше объявление. — Он откинулся на спинку кресла, заставил себя расслабиться. — Нам нужна компетентная женщина, способная выполнять обязанности компаньонки при одной из наших клиенток. Вам может показаться странным, что банк занимается столь необычным для себя делом? Но это наша особо уважаемая клиентка, и я выполняю все ее желания.
Шейла кивнула.
— Почему вы решили, что подходите для такой работы? — спросил Паттерсон, пытаясь заставить ее заговорить.
— Если вы обрисуете круг моих будущих обязанностей, я смогу дать вам внятный ответ.
Голос ее ласкал, словно нежное прикосновение руки, и Паттерсон, чтобы скрыть смущение, вновь схватился за карандаш.
— Моей клиентке семьдесят восемь лет, и она горда тем, что дожила до такого возраста в полном здравии. Она очень богата и живет в пентхаусе лучшего здешнего отеля. Из-за катаракты на обоих глазах она наполовину слепа. Операций она боится панически и отказывается исправить зрение. Ей нужна женщина, которая будет жить с ней и исполнять все ее прихоти. Отвечать на письма, читать газеты, помогать одеваться, ходить с ней в магазин и так далее. С ней легко ладить, она добрая, отзывчивая, не выносит склок и скандалов. Прибираются в квартире горничные отеля. У нее есть шофер. Она полностью дееспособна, если не считать слепоты.
— Тогда я, думаю, окажусь полезной, — без промедления ответила Шейла. — Я — профессиональная медицинская сестра. Четыре года проработала в больнице Фонда Пендика в Нью-Йорке. А до того ассистировала доктору Гордону Фосдику, одному из ведущих хирургов Вашингтона, и была его секретарем. Я умею стенографировать и печатать. Вожу машину. Говорю по-французски и играю на музыкальных инструментах.
Паттерсон все записал.
— Звучит неплохо. Не то чтобы миссис Морели-Джонсон нужна медицинская сестра, но в таком возрасте всякое случается. — Он вгляделся в Шейлу. — Но, мисс Олдхилл, будучи профессиональной медсестрой, вы можете найти что-нибудь более интересное, чем место компаньонки старой дамы?
На мгновение она опустила глаза на кожаную сумочку, затем вновь посмотрела на Паттерсона:
— Наверное, могла, но я очень устала. Особенно за четыре последних года. Мне нравится этот город. Возможно, вы даже не представляете себе, мистер Паттерсон, сколь утомительна работа в больнице. — Значит, она знает его фамилию, с удовлетворением отметил Паттерсон. — Я хочу найти что-нибудь полегче. Видите ли, я играла на скрипке. И потянула мышцу на смычковой руке. Врачи сказали, что все придет в норму, если ограничить нагрузку на руку. Тогда я снова буду играть.
Паттерсон изогнул бровь:
— Вы — скрипачка?
— Была. Играла я не так хорошо, чтобы стать профессиональным музыкантом, и подалась в медицину. Но скрипка — моя первая любовь. Мой отец был первой скрипкой Нью-Йоркского филармонического оркестра. В нашей семье музыка занимала самое почетное место.
Паттерсон шумно выдохнул.
— Музыка для вас большой плюс, мисс Олдхилл. До того, как выйти замуж, миссис Морели-Джонсон была Алис Лессон, известной пианисткой, гастролировавшей по всей стране. Вы, должно быть, слышали о ней.
Шейла Олдхилл кивнула:
— Разумеется. Она играла не хуже Майры Хесс. Однажды она выступала с моим отцом.
— Какое совпадение. Вы понимаете, из-за почти полной слепоты круг ее занятий ограничен, и она много играет на пианино. Это ее способ коротать время. Возможно, ей понравится, что ее компаньонка — тоже музыкант. — Он посмотрел на спокойное лицо Шейлы. — Вы сказали, она играла с вашим отцом?
— Двадцать пять лет назад. «Императора» Бетховена. То был первый концерт, когда я увидела отца на сцене.
— Как звали вашего отца?
— Генри Олдхилл.
— Он жив? Миссис Морели-Джонсон обязательно спросит об этом.
— Он умер три года назад.
— Вы здесь давно, мисс Олдхилл?
— Приехала два дня назад. Собиралась в Лос-Анджелес, но городок мне понравился, и я решила провести здесь несколько дней. Остановилась в отеле «Франклин», увидела ваше объявление. И подумала… — Продолжать она не стала.
Паттерсон знал отель. Тихий, относительно дешевый. Он, конечно, в таком не остановился бы, поскольку привык к более высокому уровню.
— Все это очень интересно. Я хотел бы взглянуть на ваши рекомендации. Вы, разумеется, понимаете, это большая ответственность — найти для миссис Морели-Джонсон подходящую кандидатуру. Я не знаю вас, вы — меня. — Паттерсон одарил Шейлу теплой улыбкой. — У вас есть рекомендательное письмо… — он сверился со своими записями, — от доктора Фосдика?
Она не мигая смотрела на него. Голубые глаза раскрылись чуть шире, Паттерсона словно обдало жаром.
— Нет, но у меня есть рекомендация больницы Фонда Пендика. — Она раскрыла сумочку, достала конверт и положила на стол.
Паттерсон прочитал рекомендательное письмо. Под ним стояла подпись одного из директоров больницы. Как следовало из текста, мисс Шейла Олдхилл, профессиональная медицинская сестра, проработала в больнице четыре года, отличаясь трудолюбием, честностью и добрым отношением к пациентам. Стандартная рекомендация.
— Могу я позвонить доктору Фосдику, раз у вас нет его рекомендательного письма? — спросил Паттерсон.
— Доктор Фосдик не даст мне рекомендации, — прямо ответила Шейла.
Паттерсон приподнял левую бровь:
— Не даст? Почему?
— Я не могу ждать от него беспристрастности. — Она помялась. — Он хотел, чтобы наши отношения не ограничивались только работой. Последовала неприятная сцена, и мне пришлось уйти от него.
Паттерсон перевернул лист блокнота и вновь начал рисовать кружочки и черточки. Он мог представить себе, что произошло. Доктор, вкалывающий без роздыха, а рядом час за часом, день за днем такая сексуальная женщина. Да он сам, пожалуй, предложил бы ей немного поразвлечься. Какой мужчина в здравом уме поступил бы иначе. А она вот взяла и поменяла работу. Хотя он не видел доктора Фосдика. Вполне возможно, что это толстый, уродливый старик.
— Я понимаю. — В голосе его звучало сомнение. Действительно, на нем лежала большая ответственность. Он не имел права на ошибку. И все же хотел, чтобы именно эта женщина стала компаньонкой миссис Морели-Джонсон. Хотел снова видеть ее. По меньшей мере три раза в неделю он навещал старушку, то есть трижды в неделю он мог бы встречаться с Шейлой. Чувственность этой женщины, спокойно сидевшей перед ним, сводила его с ума. Она отличалась от других, кого он знал, любил и забыл, как выдержанное вино от кока-колы.
Женщины играли важную роль в жизни Паттерсона. Заместитель управляющего банком, он жил в маленьком, обожающем сплетни городке, и ему приходилось проявлять предельную осмотрительность. Женщин он предпочитал находить в соседних городках, милях в пятнадцати от своего, и останавливал свой выбор только на замужних. То есть тех, кто не афиширует свои связи. Размышляя, он совершенно забыл о Шейле Олдхилл и очнулся, лишь когда она что-то сказала. Посмотрел на нее:
— Извините… Задумался… Так что вы сказали?
— Может, вы считаете, что я не подхожу для этой работы? — повторила Шейла.
Они переглянулись.
— Я думаю, подходите, но не знаю, как отреагирует миссис Морели-Джонсон, когда я скажу ей, что вы так молоды. Сколько вам лет, позвольте спросить.
— Тридцать два.
— Вы не будете возражать, если я скажу ей, что вам тридцать восемь? — Он улыбнулся. — Такие мелочи иногда имеют решающее значение. Тем более что со зрением у нее не очень.
— Я не возражаю.
Ему хотелось бы увидеть ее улыбку. Но Шейла оставалась серьезной.
— Вот что я сделаю. Сегодня мне все равно нужно к ней поехать. Я расскажу, кто вы такая и так далее. Если она заинтересуется, мы договоримся, что завтра вы заглянете к ней. Что вы на это скажете?
Крохотная искорка сверкнула в голубых глазах, и губы Шейлы чуть изогнулись, как решил Паттерсон, в некоем подобии улыбки.
— Благодарю вас, мистер Паттерсон. — Она встала.
Он смотрел на ее высокую, ладную фигуру, и его вновь обдало как огнем.
— Надеюсь, мне удастся это устроить. Во всяком случае, попробую, — поднялся и он. — Вы не спросили о жалованье.
Шейла уже направилась к двери.
— Я уверена, что оно будет приличным. И не хочу знать точную цифру, пока не буду уверена, что работа — моя. — Она взялась за ручку двери. — Чтобы потом не разочаровываться.
Паттерсон обошел стол и двинулся следом.
— Я незамедлительно сообщу вам о решении миссис Морели-Джонсон. Вы будете в отеле, скажем, часиков в семь?
— Это не проблема.
— Я проезжаю мимо вашего отеля по дороге домой… Если я загляну к вам?
— Я не хотела бы видеть вас без хороших новостей.
— Я заеду… с любыми новостями. Думаю, с добрыми.
Шейла ответила долгим взглядом, кивнула, повернулась, открыла дверь и вышла из кабинета.
Паттерсон закрыл дверь. Постоял, глядя на зеленую ковровую дорожку, прижав указательный палец к ямочке на подбородке, затем вернулся к столу, сел и пододвинул к себе бумаги Берни Коуэна.
Он смотрел на длинный перечень акций различных компаний и их сегодняшних котировок, а видел голубые, с поволокой, глаза и решительный рот миссис Олдхилл. Посидел полчаса, ничего не делая, думая только о ней, потом заметил, сколько уже времени, убрал лист с перечнем акций в ящик стола, встал и покинул банк. Путь его лежал в отель «Плаза-Бич».
Начало Приморского бульвара поражало роскошью, но с увеличением номера дома становились поменьше, победнее, пока не превращались в лачуги. Вдоль берега бульвар протянулся на две мили. Открывал его отель «Плаза-Бич», с собственным пляжем, серебристый песок которого расцвечивали яркие зонты, баром, рестораном, антикварными и ювелирным магазинчиками. Далее возвышался отель «Эмбассадор», уже без отдельного пляжа и с облупившимся фасадом, потом шли магазины для туристов. В миле от «Плаза— Бич» находился «Франклин», недорогой отель для семейного отдыха, знавший лучшие времена, но еще достаточно комфортабельный. За ним начинался порт, домики рыбаков, бары, рыбные рестораны и, наконец, многоквартирные дома, в которых селился рабочий люд.