Следует признать, что декларативное и добровольное следование стандарту не дает представления о том, в какой степени медресе на практике выполняет указанные требования. Централизованные религиозные организации, утверждающие образовательные стандарты, в настоящий момент оказываются без действенных механизмов контроля выполнения установленных ими же нормативов в подведомственных им медресе. Как следствие, представляющая мусульманское сообщество религиозная организация не сможет дать верующим полных гарантий получения ими образования в медресе в соответствии с установленными стандартами и заявленным уровнем качества. Внедрение обязательных и объективных аккредитационных процедур по примеру государственной аккредитации позволит медресе публично подтвердить уровень и качество реализуемых образовательных программ. Это обеспечит прозрачность образовательной системы для всех его субъектов. Централизованные религиозные организации получат средство контроля выполнения установленных ими требований, что немаловажно с точки зрения распространения и укрепления в мусульманском сообществе взглядов соответствующей мусульманской правовой школы и вероубеждения, а также противодействия скрытому проникновению иных религиозных идеологий.
В результате прохождения процедуры аккредитации мусульмане России получат достаточно объективную оценку качества образования в конкретном медресе и будут иметь критерии для сравнения разных медресе между собой. Прохождение аккредитации позволит убедиться другим медресе, что данное учебное заведение готовит специалистов нужного качества в соответствии с заявленным уровнем, и упростит процедуру взаимного признания квалификаций. Прозрачность позволит усилить студенческую мобильность внутри образовательной системы России: студенты получат возможность по упрощенной процедуре переводиться на аналогичные программы в других медресе, обучаться в сокращенные сроки по программам высшего образования после завершения обучения по программам среднего профессионального образования.
Таким образом, аккредитация позволит идентифицировать мусульманские образовательные организации по уровню качества и сделать эту информацию доступной всем заинтересованным сторонам. Однако в прозрачности и открытости мусульманского образования заинтересовано не только мусульманское сообщество. По-видимому, следует рассматривать вопрос открытости гораздо шире. Как отмечал современный татарский богослов В. Якупов, обсуждая стратегические цели мусульманского образования, «духовное образование должно строиться на принципах открытости обществу, верующим, государству, быть современным, национальным в хорошем смысле слова, динамичным и конкурентным»39.
В действительности к содержанию подготовки мусульманского священнослужителя проявляют всё больший интерес и иные общественные группы. В значительной степени это связано с негативным информационным полем, возникшим в последние годы в отношении ислама. Проблема исламского экстремизма – это глобальная повестка дня, это вызов, с которым сталкиваются все общества, в которых проживает мусульманское население. Несмотря на то что проводниками этих идей и действий являются хорошо известные экстремистские группы, к сожалению, нередко в общественном сознании связываются понятия «мусульманин» и «экстремист», «мусульманин» и «террорист». Таким образом, то, о чем проповедует, и то, к чему призывает лидер мусульманской общины – имам-хатыйб, становится важным не только мусульманскому сообществу, в толерантной и миролюбивой направленности всей его деятельности заинтересовано наше общество в целом. В современной России сложились особые социальные условия, когда имам, выступающий с проповедью, становится, вольно или невольно, общественным деятелем, к словам которого приковано внимание всех общественных групп. Общество хочет знать, «на чьей стороне» выступает имам: желает ли он мирного сосуществования мусульман в едином поликультурном пространстве российского общества, или же, например, проповедует идеи создания исламского государства, противопоставляя его принципы принятым в России положениям Конституции.
II
Если мы обратимся к историческому опыту выстраивания отношений с мусульманским духовенством внутри сообщества поволжских татар, то можем отметить, что восприятие роли имама именно в качестве публичного деятеля было во многом исторически сложившейся традицией. В. Якупов осмыслял это явление так: «После гибели Казанского ханства развитое татарское общество, хорошо структурированное, имеющее соответствующую самым передовым странам мира духовную и культурную надстройку, потеряло многие институты. И вся надстройка татарского общества сосредоточилась в духовенстве, т.е. практически татарская культура, ее интеллигенция постепенно приравнялась к слою священнослужителей. Это привело к расширению функции духовенства по сравнению с другими мусульманскими странами, где духовенство продолжало занимать свою нишу наряду с другими государственными институтами. Татарское же духовенство было долгое время практически единственной элитой из татар»40.
В системе подготовки мусульманского духовенства находили отражение все духовные интересы дореволюционного татарского общества. Тем более что обучение в медресе было единственной, за редким исключением, возможной формой получения профессионального образования для татар. Этот концентрированный общественный интерес татарского общества выражался в обостренном внимании к проблемам мусульманского образования.
Показательным примером из прошлого для нас может служить сложившаяся практика организации обучения в авторитетном дореволюционном медресе «Хусаиния» в г. Оренбурге. Как отмечает А.Ю. Хабутдинов, учебный процесс и состав преподавателей в медресе определялся попечительским советом, причем «в досоветский период медресе и его попечительский совет были центрами общественной активности мусульманских либералов Оренбурга, включая депутатов Госдумы Мухмад-Закира Рамиева (Дэрменда), Гайсу Еникеева, лидера Оренбургского мусульманского губернского бюро Ф. Карими»41. Медресе готовило как служителей религиозного культа, так и учителей начальных, средних и высших школ, работников культурных и хозяйственных учреждений.
В медресе большое внимание уделялось аттестации выпускников, существовала своего рода «общественная» аттестация, когда в оценке компетенций будущего шакирда участвовали представители разных слоев общества. Как отмечают исследователи, «при выборе религиозного служения, учащиеся должны были сдавать дополнительный экзамен муфтию. Переводные и выпускные экзамены во всех классах и разрядах в медресе проводились максимально публично, с привлечением большого числа педагогов из других школ и представителей различных слоев населения из разных городов»42. Их отзывы об экзамене позже публиковались в печати43. Как отмечает М.Ф. Рахимкулова, «на экзаменах в 1901 г., например, присутствовало более 50 человек, среди них известные прогрессивные деятели»44.
Таким образом, в системе мусульманского образования того времени у поволжских татар уже имелись элементы публичной оценки образовательной деятельности медресе, некоторые из которых (например, публикация отзывов о результатах переводных и итоговых экзаменов) даже теперь, в эпоху господства Интернета, остаются образцом открытости и публичности. Между тем нужно признать, что в тот исторический период мотивы инициации общественного контроля к подготовке мусульманских священнослужителей были свои и, как отмечал В. Якупов, они были обусловлены особым статусом духовенства в дореволюционном татарском обществе и происходящими процессами модернизации. В наши дни статус и функции духовенства и религиозного образования в российском обществе претерпели серьезные изменения. Сейчас является общедоступным получение образования в развитой системе «светского» образования. Медресе и мусульманский вуз занимают в этой системе ограниченную и свойственную именно им нишу – предоставление качественного образования в сфере религии и подготовка мусульманских священнослужителей.
Как отмечалось выше, фокус общественного внимания к мусульманскому сообществу со стороны других, немусульманских, сообществ в современной России скорее «негативный» – он связан со стремлением предотвратить проникновение в российское общество экстремистских идей под прикрытием исламской риторики. Тем не менее постепенно утверждаются и «позитивные» общественные ожидания в отношении к деятельности имама. Например, национально ориентированные сообщества татар нередко воспринимают имама как проводника татарской национальной культуры, особенно в регионах, где татары проживают компактно. В Татар-стане обсуждаются вопросы участия имама в адаптации к российским условиям мигрантов – мусульман, особенно из стран Средней Азии, в организации благотворительной помощи, социальной поддержки45.
Так или иначе, совокупные общественные интересы в отношении мусульман и мусульманского образования уже сейчас находят свое выражение в деятельности государственных органов. Помимо органов по контролю в сфере образования, наибольшую активность в отношении мусульманского образования проявляют силовые ведомства, чья деятельность направлена на предотвращение крайних проявлений религиозного фанатизма, выливающегося в экстремистские формы своего выражения. Между тем как специфика решаемых этими органами государства задач, так и перечень доступных им инструментов воздействия не могут в полной мере выразить все имеющиеся общественные интересы. С этой точки зрения общественная аккредитация может стать новым широким каналом взаимодействия мусульманского сообщества и других общественных групп.
Религиозное образование по своей сущности не может быть идеологически нейтральным, и это разительно отличает его от системы светского образования. Рассмотренная под этим углом общественная аккредитация религиозных образовательных программ реализует принцип «идеологического признания»: любая общественная группа получает возможность манифестации собственной идеологии как внутри, среди своих членов, так и вне сообщества, только при условии ее (идеологии) публичного признания другими общественными группами. Механизм общественной аккредитации выполняет своего рода сервисную функцию, обсуждая и реализуя формы и методы неагрессивной и неэкспансивной репрезентации сообществом собственной идеологии «для других» и закрепления ее позиций в общественном пространстве. Общественная аккредитация с точки зрения всего общества оценивает не столько качество образования, а становится легитимным и общепринятым способом манифестации собственной идеологии и ее общественного признания. Учет этой принципиальной общественной позиции религиозного образования, цель которого состоит не только в формировании соответствующих профессиональных навыков, но и воспитании определенных ценностей и убеждений, требует пересмотра и переформулирования подходов к аккредитации, сложившихся в сфере профессиональной аккредитации.
III
Как указывалось выше, система государственной аккредитации, принятая для светских образовательных организаций, с учетом конституционных норм не может применяться в отношении религиозных образовательных программ. Вместе с тем, помимо государственной аккредитации, закон допускает общественную и профессионально-общественную аккредитацию образовательных программ46. Именно эти разновидности аккредитации могут стать возможными правовыми формами организации аккредитации для мусульманских образовательных организаций по образовательным программам религиозного образования.
В современной России общественная и профессионально-общественная аккредитации практикуются достаточно редко; в значительной мере это связано с тем, что массовое распространение имеет государственная аккредитация. Государственная аккредитация до сих пор является авторитетной и достаточно сложной процедурой оценки, она охватывает практически все аспекты деятельности образовательной организации. Прохождение всех требуемых процедур подтверждения качества подготовки требует от образовательных организаций значительных временны́х, финансовых, кадровых и иных затрат. Общественная и профессионально-общественная аккредитации являются добровольными и дополнительными (наряду с государственной) формами оценки качества подготовки. Поэтому в прохождении такой дополнительной процедуры оценки бывают заинтересованы только отдельные образовательные организации, которые желают продемонстрировать более высокий, чем у большинства уровень собственных образовательных программ47.
Тем не менее в России уже накоплен определенный опыт проведения общественной и профессионально-общественной аккредитаций, созданы и активно работают несколько центров общественной и профессионально-общественной аккредитации. Один из авторитетных аккредитационных центров России – Национальный центр профессионально-общественной аккредитации – так позиционирует собственную деятельность и ее отличия от государственной аккредитации: официальный сайт организации отмечает, что государственная и профессионально-общественная аккредитации, исходя из общих интересов обеспечения качества образования, по-разному определяют цели и пути их достижения (см. табл. 1).
Таблица 1
Таким образом, общественная и профессионально-общественная аккредитации в российском образовании заняли определенную нишу – как правило, они оценивают образовательные программы по дополнительным критериям и отбирают наиболее успешные и конкурентоспособные. И если государственная аккредитация представляет собой массовый вид оценки качества подготовки, то общественная и профессионально-общественная аккредитации – это в определенном смысле оценка элитарных образовательных программ.
Как отмечалось выше, в сфере профессионального мусульманского образования полностью отсутствуют механизмы массовой оценки качества образования. Ввиду указанных особенностей и актуального состояния мусульманского образования в России внедрение процедур общественной и профессионально-общественной аккредитаций должно пойти по собственному пути. Рассмотрим несколько возможных вариантов.
Вариант 1. Одноэтапная «массовая» аккредитация. Внедрение централизованными религиозными организациями мусульман России процедур оценивания как обязательных для всех без исключения мусульманских образовательных организаций. Оценивается выполнение требований образовательных стандартов религиозного мусульманского образования аналогично государственной аккредитации светских образовательных программ. В этом случае общий уровень требований с учетом низкой готовности медресе к прохождению подобных процедур должен быть средним или ниже среднего, ориентированным на «массовый» уровень осуществления образовательных практик. Аккредитация будет выявлять наиболее «слабые» учебные заведения, которые должны либо повысить качество подготовки, либо будут закрыты; а также те, чьи идеологические «вкусы» в сфере исламской догматики не соответствуют требованиям централизованной религиозной организации. Результатом аккредитации будет публичное подтверждение выполнения требований образовательных стандартов.
Вариант 2. «Элитарная» аккредитация. Оцениваются образовательные программы ведущих мусульманских образовательных организаций России. Аккредитация будет добровольной, направленной на формирование «пула» ведущих образовательных организаций, способных конкурировать с зарубежными образовательными центрами. Результат аккредитации: подтверждение высокого качества подготовки. Требования высокие или выше среднего, ориентированы на выявление лучших образовательных практик.
Вариант 3. Двухэтапная «массовая» аккредитация. Возможно, наиболее приемлемый вариант внедрения. На первом этапе выделяются ведущие образовательные организации, и на них «обкатывается» процедура аккредитации религиозных образовательных программ. На этом начальном, подготовительном, этапе система аккредитации на добровольной основе будет оценивать лидеров – заведомо признанные, «элитарные» образовательные программы – и позволит соотнести их между собой. По итогам первого этапа разрабатывается единая методика аккредитации, вносятся (при необходимости) изменения в образовательные стандарты и иные регламентирующие документы. На втором этапе адаптированная методика аккредитации становится основным, массовым и обязательным способом оценки деятельности всех религиозных образовательных организаций. Более «слабые» учебные заведения будут «подтягиваться» к среднему и выше среднего уровню, требования аккредитации снижаться не будут.