Но даже там, где конфликт до сих пор однозначно воспринимается как национальный и конфессиональный, его истинная природа проявляется достаточно явно. Так, в станицах Карачаево-Черкесии противостояние русского населения с карачаевцами носит силовой характер и маркируется как этнический конфликт и во многом как противостояние православия и ислама. Значение черкесской диаспоры выражается словами: «здесь нас мало, но за нами огромная диаспора». Вместе с тем у карачаевцев силен исламский фактор, который у черкесов несколько уравновешен сложной религиозной историей этого народа [Казенини 2009]. Параллельно с всплеском карачаевского национального движения в карачаевской среде весьма активное развитие получил ислам. Однако утверждения, что во время конфликта конца 1990-х годов. Биджиев как «исламский экстремист» придал соответствующий дух всему карачаевскому национальному движению, вряд ли выдерживают критику.
Во-первых, Биджиев не был замечен в поддержке радикальных течений и террористических групп, появившихся в республике позднее.
Во-вторых, созданная им организация «Имамат Карачая» не была основным «мотором» в борьбе карачаевцев за автономию – эту функцию выполняло светское общественное движение «Джамагъат».
В силу перечисленных причин конфликты, возникавшие вокруг «Имамата Карачая» и его лидера, не имели межнационального характера. Возникновение черкесского движения в Карачаево-Черкесии тесно связано с созданием Международной черкесской ассоциации (МЧА). МЧА, созданная в мае 1991 г. на учредительном конгрессе в Нальчике, своей главной целью ставила консолидацию черкесских организаций в России и за ее пределами, взаимодействие черкесов, проживающих в России, с мировой черкесской диаспорой [Казенини 2009: 123].
Глобальный геополитический конфликт многократно возрос в 90-х годах после распада СССР и образования СНГ на постсоветском пространстве. Объявление Соединенными Штатами Америки Кавказского региона зоной своих стратегических интересов, возвращение Турции и Ирана в кавказское политическое поле вызвало интерес западных держав к нефтяным богатствам Каспия, обладающего громадными резервами [Сотавов 1998: 46–48]. Согласно Н. Спикмену, евразийский римленд тянется от западной окраины евразийского континента до восточной его окраины. Таким образом, он разделил мир на две части: хартленд и римленд. В отличие от Маккиндера и других известных геополитиков, он отверг идею преобладания континентальных держав хартленда и выдвинул свою формулу: «Кто контролирует римленд, господствует над Евразией; кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира»1.
В рамках «нового мирового порядка» мир рассматривается как однополярный, с Америкой в качестве единственной сверхдержавы. Министерство обороны США, не теряя времени, выступает со стратегическим обзором. Так, Пол Вулфовиц, заместитель министра обороны по политике, заявил следующее: «Наша основная цель – предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу, схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появление враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях»2.
Вулфовиц также соглашается с доктриной хартленда, утверждая, что «Россия останется сильной военной державой в Евразии и единственной силой в мире с возможностью уничтожить Соединенные Штаты»3. Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности президента Картера, в 1977–1981 гг. выступал как один из самых ревностных сторонников имперской геополитики США. По словам Бжезинского, «Америка в настоящее время является единственной супердержавой, а Евразия – центральной ареной мира»; «геополитика перешла от регионального до глобального измерения, с преобладанием по всей территории Евразийского континента» [Бжезинский 2014: 229].
На современные межнациональные отношения в России продолжают оказывать негативное влияние геополитические последствия распада Советского Союза. На территории России активную противоправную деятельность ведут более 80 международных экстремистских организаций, использующих в своих интересах ваххабизм. Пять стран Персидского залива: Саудовская Аравия, ОАЭ, Оман, Катар и Бахрейн являются наиболее активными спонсорами исламистов. Многие происламистские общественные некоммерческие организации, оказывающие добровольную финансовую поддержку «повстанцам», зарегистрированы в США [Медмедев 2010: 6]. В Стамбуле в 2012 г. состоялась конференция «Единый Кавказ», которая была организована гражданским обществом İMKANDER (ИМКАНДЕР)4. Ее результаты показали, что под воздействием кавказской диаспоры и радикальных исламских группировок, а также под влиянием внешней политики Турции как одного из членов НАТО она играет немаловажную роль на Северном Кавказе.
Геостратегическое значение Северного Кавказа возросло за счет изменения мирового политического баланса в условиях «нового мирового порядка». На границах постсоветского пространства формируется многополюсная геополитическая структура, оказывающая существенное воздействие на этнополитические процессы внутри стран бывшего СССР.
Таким образом, геополитическая значимость Северного Кавказа способствует возникновению и развитию этнополитических конфликтов в республиках региона, в том числе в Карачаево-Черкесской Республике. В начале 1990-х годов там возник конфликт, который едва не привел к распаду республики и формированию на ее территории нескольких национальных образований. Митинги общественных движений по вопросам разделения республики и многочисленные нарушения избирательного законодательства РФ и КЧР в середине и конце 90-х годов вызвали дестабилизацию общественно-политической ситуации в Карачаево-Черкесии. Федеральный центр только в 2000 г. принял меры по урегулированию конфликта в данном субъекте РФ.
По нашему мнению, отсутствие понимания и осознания политиками и представителями различных слоев общества последствий конфронтации с властью является фактором политического риска.
Литература
1. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология. Вып. 24. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 1996. – 674 c.
2. Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы.. – М.: АСТ, 2014. – 702 с.
3. Бочаров В.М. Проблемы предупреждения и пресечения массовых беспорядков в условиях Северо-Кавказского региона // Геополитика, проблемы безопасности и миротворчества на Северном Кавказе. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2001.
4. Гаджиев К.С. Геополитика: история и современное содержание дисциплины. – Полис, 1996, No 2. – С. 169.
5. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. – М.: Международные отношения, 2003. – 464 с.
6. Гадло A.B. Этническая история народов Северного Кавказа IV–X вв. – Л.: Изд-во ЛГУ. 1994.– 237 с.
7. Дулова С.С. Анализ природы конфликтов в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республиках // Национальная политика, этнополитика и этноконфликтология на Северном Кавказе. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ. 2004.– С. 15–17.
8. Казенини К. «Тихие» конфликты на Северном Кавказе: Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. – М.: REGNUM, 2009. – 180 с.
9. Медмедев Н.П. О некоторых проблемах этнополитической стабильности на Северном Кавказе // Политическая регионалистика и этнополитика. – М.: Изд-во «Дом МИС и С.», 2010.
10. Сотавов Н.А. Некоторые аспекты геополитической роли Северного Кавказа в евразийском пространстве: история и современность. – Национальная политика, этнополитика. Геополитика на Северном Кавказе. – Пятигорск: ПГЛУ. 1998.– С. 46–48.
11. Черноус В.В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога. – Научная мысль Кавказа. – Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦВШ, 1999. .
12. Чупров В.И. Молодежь в обществе риска. 2-е изд. – М.: Наука, 2003. – 230 с. (KALAY Guler, postgraduate student of the Chair of Russian Politics, Department of Political Science, Lomonosov Moscow State University.)
Азербайджан и Евросоюз: зигзаги отношений
Развитие отношений Азербайджана и Европейского союза (ЕС) имеет весьма неоднозначный характер. Исторически они основываются на соглашении о партнерстве, заключенном в 1996 г. в Люксембурге и вступившем в силу в 1999 г. В 2009 г. Баку был также включен в программу ЕС «Восточное партнерство», цель которого, как известно, состояла в сближении с Украиной, Арменией, Молдавией, Грузией, Азербайджаном и Белоруссией без принятия их в ЕС.
Однако на Вильнюсском саммите 2013 г. президент Азербайджана И. Алиев, хотя и выразил готовность сотрудничать с ЕС в реализации проектов в рамках «Восточного партнерства», отказался подписать соглашение об ассоциации с Евросоюзом, заявив, что «уровень взаимоотношений между Азербайджаном и ЕС, наверное, требует более высокой формы сотрудничества, чем ассоциация. И потом само слово “ассоциация” не совсем приемлемо для нас… Азербайджан – страна самодостаточная во всех смыслах, и в политическом, и в экономическом. В любой интеграционный процесс надо идти, чтобы получить дополнительные преференции. Пока мы в рамках проекта ассоциации этого не видим»5.
Несмотря на то что и в Азербайджане, и в ЕС постоянно подтверждают партнерский характер отношений, на протяжении всей их истории постоянно возникают трения и взаимные претензии, отражающие взаимное недовольство сторон. В настоящее время как раз и наблюдается период охлаждения.
В этой связи показательно высказывание главы Департамента ЕС по политике соседства и расширения Г. Хицлера, который считает, что «сотрудничество (Азербайджана) с Евросоюзом скорее движется назад, чем вперед». Он, правда, выразил надежду, что в контексте «Восточного партнерства» сторонам еще «удастся определить несколько областей, где возможно работать сообща, совместно развиваться». Однако он также отметил, что на сегодня ЕС очень обеспокоен сложившейся ситуацией6.
Чем же обусловлена взаимная неприязнь, которая в последнее время все чаще звучит в высказываниях азербайджанских и европейских политиков? Вряд ли речь идет об экономической составляющей отношений. В этом сегменте дела обстоят вполне благополучно. Товарооборот Азербайджана со странами ЕС превышает 6 млрд евро, причем экспорт республики в Евросоюз в 2014 г. достиг 5 млрд евро, или порядка 45% всего азербайджанского экспорта.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.