- Это женщина, - сказал он. - Леди.
- Леди? - изумленно нахмурился Клод. Он повернулся, неуклюже шаркая, подошел к стене и с любопытством выглянул за нее.
Женщина, опустив голову под дождем, шла по дороге, направляясь к ним. Она была одета в длинное лиловое платье, которое, насквозь промокнув, прилипло к ее телу. Хотя шлейф платья был изорван и волочился по грязи, оно явно было сделано из дорогой ткани. Клод подумал о кольцах, которые эта леди, несомненно носила на пальцах, о серьгах в ее ушах, и прикинув, сколько можно запросить за ее волосы, облизнулся.
Он быстро осмотрел местность вокруг, ибо какая знатная леди стала бы ходить по дорогам одна, особенно в такую погоду? Как Клод ни вглядывался, он не видел ни сопровождавших ее стражников, ни рыцарей, ни слуг.
- Похоже, что святой Реол действительно послал нам пропитание, - сказал он с кривой ухмылкой.
Другие пилигримы тоже выглянули за стену.
- Думаешь, у нее есть с собой еда? - спросила толстая женщина.
- Думаю, что за одно ее платье мы выручим столько, что будем сыты целый год, - ответил Клод, не отрывая глаз от ценной добычи.
- Но… она леди! - воскликнул тощий, словно палка, пилигрим с исхудалым лицом.
- Нас же всех повесят, если мы просто посмотрим на нее непочтительно, - добавил другой.
- Вокруг никого нет, и никто не увидит, что случилось, - сказал Клод. - И кроме того, если у нас не будет еды, как мы сможем служить нашему господину Реолу? От мертвецов толку немного.
- Но… она леди! - повторил тощий пилигрим.
Клод, отвернувшись от идущей по дороге женщины, сурово посмотрел на говорившего.
- Много ли ты знаешь благородных леди, которые ходят по дорогам в одиночку и пешком? Наверняка она просто шлюха, распутница. Возможно, поэтому лорд Реол послал ее нам - Бретония станет лучше без нее.
- Клод, ты правда думаешь, что лорд Реол хочет, чтобы мы ограбили ее? - спросил тощий, изумленно выпучив глаза.
Горбун с важностью кивнул.
- Я думаю, что наш долг, как пилигримов святого лорда Реола, поступить именно так.
В действительности Клоду было плевать, что может хотеть от него Реол. Горбун заботился только о собственной шкуре. Убийство знатной леди не беспокоило его ни в малейшей степени, если можно было избежать наказания. Он совершал и худшее.
Снова выглянув за стену, он увидел, что женщина уже не более чем в двадцати шагах. Она должна была пройти близко к стене. Ее темные намокшие волосы были распущены и закрывали ее лицо. Жестом приказав соблюдать тишину, Клод указал трем из своих спутников проползти дальше вдоль стены. Они при этом произвели такой шум, что Клод скрипнул зубами от злости, но, снова выглянув за стену, он увидел, что женщина подходит ближе, казалось, не подозревая об опасности.
Когда она была лишь в нескольких ярдах, Клод вскочил на ноги.
- Давай! - закричал он, и не без усилий перебрался через стену. Его косолапая нога зацепилась за верх ограды, и горбун упал лицом вниз. Но он быстро вскочил и бросился на дорогу, размахивая шипастой дубиной и со свирепой ухмылкой глядя на молодую женщину, которая остановилась, как только он выскочил из-за стены. Если бы не его жестокие намерения, вид Клода мог показаться весьма комичным.
Трое пилигримов выскочили на дорогу за спиной женщины, размахивая сломанными мечами, ножами и дубинками. Остальные спутники Клода вышли на дорогу вслед за ним, их присутствие рядом вселяло в него уверенность.
Их жертва оказалась молодой девушкой, не старше двадцати лет. Если бы она была простолюдинкой, то родила бы к этому возрасту уже с полдюжины детей, и ее спина была бы сгорблена от тяжелой работы в поле, но это явно была знатная леди. Ей не нужно было работать, ее спина была прямой, кожа безупречно белой как алебастр, и Клод с усмешкой заметил, что на ее пальцах блестит серебро.
- Не двигайтесь, юная леди, и вам не причинят вреда, - солгал он, сжимая рукоять дубины.
Клод начал подходить к ней, медленно, будто чтобы не испугать ее. Другие пилигримы тоже начали молча приближаться, окружая девушку, словно собаки, загнавшие кролика.
Однако молодая леди, похоже, не собиралась бежать. Более того, она ни в малейшей степени не проявляла никаких признаков страха, что показалось Клоду странным. Кролики так себя не ведут. Горбун снова осмотрелся, пытаясь заметить, нет ли поблизости стражников. Но дорога была пуста. Тут Клод заметил, что губы девушки шевелятся, словно она что-то шепчет.
- Хватай ее! - закричал он, перехватив дубину обеими руками, намереваясь размозжить голову жертве и завершить дело.
- Думаю, нет, - вдруг сказала девушка. Было в ее голосе что-то странное, заставившее пилигримов остановиться.
Клод увидел один ее глаз, смотревший из-под намокших прядей черных волос. Горбуну показалось, что он видит какие-то движущиеся тени, но он не мог оторвать глаз от внушавшего ужас взгляда девушки. В этом взгляде таилось нечестивое могущество, которое не дано было понять простым смертным. В этих ужасных черных глазах Клод увидел древнюю душу, давно погрузившуюся во тьму.
Слишком поздно осознал он свою ошибку. Это не была беззащитная девушка. Это было нечто совершенно иное, нечто древнее - и злое.
Губы девушки продолжали двигаться, что-то едва слышно шепча.
Тени вокруг пришли в движение со зловещей целеустремленностью. Клод почувствовал леденящий холод, когда одна из теней проскользнула рядом, и пилигрим, стоявший позади него, беззвучно рухнул в грязь, кровь хлынула из его глаз, ушей и носа.
Тени приблизились к нему, и Клод понял, что настал его конец. Он слышал, как тени шепчут, слышал их безумные неразличимые голоса, наполненные ненавистью и неутолимым голодом.
- Подождите, - вдруг сказала девушка, от ее голоса по коже Клода побежали мурашки. Тени замерли, злобно шипя.
Клод тупо смотрел на колдунью, выпучив глаза от ужаса. На ее лице под мокрыми растрепанными волосами появилась улыбка. И улыбка эта не была приятной.
- Ты готов послужить мне, не так ли?
Клод рухнул перед ней ниц лицом в грязь
***
Серебристая луна Маннслиб была уже высоко в небе, когда Калар и его спутники наконец преодолели подъем и увидели перед собой лагерь рыцарей, собравшихся на турнир. Приближалась зима, и ночь была очень холодной, но смех и музыка в лагере, и запах жарившихся оленей и кабанов поднял настроение усталых бастонцев.
Прошлым вечером они выехали за пределы Артуа и оказались во владениях герцогства Леонуа на северо-западном побережье Бретонии. Они ехали всю ночь, лишь на пару часов остановившись отдохнуть. Прошлой ночью было то же самое, и все они были усталыми и измученными. Но они приехали вовремя - турнир должен был начаться на следующее утро на рассвете.
Король и герцоги поощряли турниры в относительно мирное время как средство поддерживать рыцарей Бретонии в боевой готовности и оттачивать их навыки. Южные владения герцогств Каркассон и Брионн были тогда охвачены войной - их осаждали орды крысолюдов, появившиеся из-под Убежищ. А север Кенелля подвергался кровавым набегам кланов огров, спускавшихся с гор Оркала. В большей же части Бретонии в то время не было настолько значительных войн, чтобы призвать к оружию рыцарей из Л’Ангвиля, Леонуа и Артуа, поэтому в этих герцогствах и был устроен турнир.
Многие рыцари прибыли еще неделю назад или даже больше, или по крайней мере, послали вперед своих слуг, чтобы те заняли лучшие места для палаток. Хотя за это время произошло уже много отдельных поединков и ночных пиров, все собравшиеся ждали завтрашнего дня. Завтра должна была начаться основная часть турнира, и, судя по множеству шатров и палаток, поставленных в долине, турнир намечался с внушительным размахом.
Калар и его свита подъехали к шумному лагерю, оглядывая флажки на палатках в поисках гербов друзей и родственников. Большинство присутствовавших здесь рыцарей были из Леонуа, Артуа или Л’Ангвиля - место для турнира специально было выбрано там, где сходились границы всех трех герцогств. Но были видны и гербы участников из более отдаленных земель: Гизоро, Курони, Бордело и Монфора. Был даже один рыцарь из охваченного войной далекого Каркассона.
- Вот, - сказал Бертелис, заметив то, что они искали: флажки с гербами других рыцарей из Бастони.
Калар и его свита повернули коней к бастонским шатрам, а слугам кастелян приказал ехать вперед и найти подходящее место для установки палаток. Крестьяне были измучены, у них не было даже того небольшого отдыха, которым воспользовались в пути рыцари - в это время крестьянам пришлось готовить еду для своих господ и заботиться об их конях, но они знали, что лучше не жаловаться. Безропотно они погоняли своих тяжелых упряжных лошадей, нагруженных палатками, продуктами, сундуками с одеждой и всем прочим, что могло понадобиться их господам, чтобы сделать жизнь вдали от дома более удобной.
- Монкадас, - радостно сказал Бертелис, привстав в седле, чтобы лучше разглядеть флажок с гербом.
Калар тоже увидел герб бастонского барона и улыбнулся. Они с братом сражались под командованием барона полгода назад в походе в Бордело. Тогда Калар и Бертелис вместе с другими бастонскими рыцарями отправились на защиту герцогства Бордело от нашествия огромной армии зеленокожих. Бретонцы одержали победу, но вскоре им пришлось сражаться с еще более опасным врагом - зверолюдами. В то кровавое время барон Монкадас произвел огромное впечатление на братьев. Свирепый как медведь и почти такой же волосатый, Монкадас заслужил глубокое уважение и восхищение молодых рыцарей.
Улыбка сошла с лица Калара, когда он разглядел палатку рядом с шатром барона. Палатка была белой, и над ней развевался флажок с кроваво-красным драконом.
- Похоже, и эта крыса сюда приползла, - процедил Бертелис.
- Малорик, - Калар сплюнул.
Кровная вражда между родами Гарамон и Сангасс длилась уже многие поколения. Малорик, молодой граф и наследник рода Сангасс, был на три года старше Калара, и с самого рождения являлся его врагом и соперником. Калар и Малорик в Бордело сражались на одной стороне, но от этого их вражда не стала меньше, и результатом ее стало смертельное ранение Гюнтера. Несмотря на помощь Малорика в защите замка Гарамон от орды ужасных зверолюдов, ненависть между наследниками двух родов оставалась сильна. На самом деле она стала еще больше после того, как Калар унаследовал титул кастеляна. Малорик своими глазами видел чудовищное существо, которое было братом Калара, и, конечно, рассказал своим друзьям и союзникам о позоре рода Гарамон.
- Может быть, завтра на турнире я надеру ему задницу, - проворчал Бертелис.
- Надеюсь, что один из нас это сделает, - кивнул Калар.
- Пойдем, - сказал Тассило. - Сегодня ночь веселья! Танцы, выпивка и симпатичные мордашки.
- Мордашки ерунда, - сказал Бальдемунд. - Мне интереснее, что у них еще симпатичного.
В центре лагеря были установлены длинные столы, за которыми сидели пирующие рыцари, вокруг них раскинулись просторные шатры. Из этих огромных палаток доносился шум веселья - и звон мечей.
- Похоже, мы не опоздали поучаствовать в дуэлях, - сказал Бертелис. - Зайдем, брат?
- Ты иди, - ответил Калар. - Я постараюсь найти Монкадаса. Мы же не видели его с тех пор как…
Он не договорил. Бертелис понял, о чем речь.
Повернувшись в седле, Калар бросил золотую монету Тассило, который ловко поймал ее.
- Если дуэли еще идут, поставь на моего брата, - велел Калар.
Его кузен кивнул.
- Может быть, я и сам поучаствую, - добавил Тассило с улыбкой.
Калар бросил ему еще одну золотую монету.
- А эту поставь на своего соперника, - сказал он, улыбнувшись.
Пока Бертелис и Тассило в сопровождении четырех крестьян, исполнявших обязанности оруженосцев, пошли к самому большому из шатров, Калар и остальные его спутники сошли с коней, передав поводья ожидавшим слугам.
- Проследите, чтобы кони были почищены, накормлены и напоены, - приказал Калар, даже не глядя на крестьян, к которым обращался. - Ночь холодная, и пусть их укроют хорошенько.
- Теперь пойдем искать Монкадаса, - сказал он.
Тут его нос учуял аппетитные ароматы: запах жарящегося мяса, тушеного лука и чесночного соуса. В животе громко заурчало.
- Но сначала, - добавил Калар, - давайте поедим.
Бретонским дворянам нечасто приходится испытывать голод, и трое рыцарей глотали слюну, проходя к столам сквозь толпу.
- Гарамон! - вдруг раздался громкий бас, и Калар, оторвав взгляд от стоявших перед ним фаршированных перепелок и оленины, увидел мощную фигуру барона Монкадаса. Барон был ростом ниже Калара, но чего ему не хватало в высоту, он восполнял шириной. Его левую глазницу закрывала повязка с геральдической лилией, и всю левую половину лица покрывали красные шрамы. В густой бороде сияла широкая улыбка, и когда Калар встал, барон заключил его в медвежьи объятия.
- Рад тебя видеть, мой мальчик, - сказал Монкадас, крепко хлопнув Калара по плечу. Судя по красноватому цвету носа, барон успел воздать должное подававшимся винам.
- И я рад вас видеть, барон, - ответил Калар. - Вы знаете моих кузенов?
Двое рыцарей поклонились барону, он кивнул им в ответ и снова повернулся к Калару.
- Значит, ты уже владетельный рыцарь, а? И кастелян, не меньше!
- Если бы не вы, я бы погиб в своем первом бою, - сказал Калар.
- Не говори глупостей, мальчик мой, - проворчал барон, хотя Калар заметил, что его слова польстили Монкадасу.
С помрачневшим лицом барон тихо добавил:
- Прискорбно было услышать о смерти твоего отца. Лютьер был хорошим человеком. Я сожалею о твоей потере.
Калар кивнул и, улыбнувшись, поблагодарил.
Монкадас шагнул назад, критическим взглядом окинув молодого лорда Гарамона.
- Ты выглядишь не лучшим образом, парень, - сказал барон. - Чем Фолькар тебя кормит?
- Сплю плохо, - признался Калар.
Монкадас задумчиво посмотрел на него.
- Когда ты становишься главой такого знатного рода, сразу столько всего на тебя сваливается, - негромко сказал он. - Не удивительно, что сначала чувствуешь себя не в своей тарелке.
- Это по мне так заметно? - спросил Калар.
- У тебя неглупая голова на плечах. Ты справишься, - сказал барон.
- Если бы это было так просто, - вздохнул Калар.
- Конечно, это не так просто, но не надо слишком все усложнять. Ты еще не привык к своему новому положению. Ты будешь совершать ошибки, но кто их не делает? Учись на них и не слишком задумывайся о прошлом.
- Постараюсь, барон, - сказал Калар. Несмотря ни на что, он почувствовал, что настроение его улучшилось - впервые за эти месяцы.
- В последнее время судьба не была благосклонна к тебе, парень. Видит Владычица, это правда. Но то, что ты сделаешь в таких условиях, и приведет к твоему становлению как главы рода Гарамон, - сказал Монкадас с необычайной серьезностью. - Или к твоему падению. Теперь все зависит от тебя. Но не забывай, что у тебя есть друзья и союзники.
- Я очень ценю это, барон, - сказал Калар.
Он увидел, как сквозь толпу к ним подходит красивая юная леди. Ее вел за руку мальчик не старше шести лет, облаченный в изысканный миниатюрный комплект доспехов. Увидев их, Монкадас улыбнулся, его прежняя серьезность исчезла.
- Что тебе нужно, так это жена, - пробасил он. - Если ты считаешь, что управлять владениями тяжело, женись, и это позволит тебе переосмыслить твой взгляд на бремя власти. И кстати, позволь представить тебе младшую дочь моей сестры, леди Жозефину.
- Дядя! - юная леди раздраженно покачала головой. После этого она сделала реверанс, оценивающе взглянув на Калара, прежде чем опустить глаза, как положено благовоспитанной леди.
- Леди Жозефина, - Калар поклонился.
- Лорд Калар, - сказала Жозефина улыбнувшись. - Позвольте представить вам вашего троюродного племянника, молодого сэра Орландо из Бордело.
Калар изумленно посмотрел на мальчика и вопросительно взглянул на Монкадаса.
- Юный Орландо - сын племянницы твоей матери, Калар, - сказал барон. - Они близкие друзья моего рода. В конце концов, это я представил твою мать твоему отцу.