Она кивнула.
— Знаю. Но Джоди кажется нормальной. А потом ее одноклассник Кайл заговорил об Элиоте. Я знала, что-то происходит. Они не шутили надо мной. Я быстро распознаю игры детей, — она посмотрела нам в глаза, выдерживая паузу, как хороший учитель. — А потом я сама увидела Элиота.
Я вдохнула, она продолжила:
— Это было в феврале, прошел месяц с моего начала. Большая снежная буря обрушилась на берег, это было необычно. У нас бывают тут бури, но снег — редко. В школе пропало электричество, и детей отпустили домой около полудня, пока снег не пошел. У нас есть тут генератор, но Дейвенпорт переживала, что дороги станут непроходимыми. Меня привез парень, потому что у него машина с полным приводом, и я ждала, чтобы он забрал меня, сидела в учительской с несколькими работниками, смотрела на бурю. Когда ушли последние работники, мой парень позвонил и сказал, что будет через пятнадцать минут. Я вернулась в класс, чтобы поверить, что свет не включится, когда вернется электричество. Мой класс тогда ощущался безопасным. В остальном здании хлопали двери, и выл ветер в коридорах, от этого волосы были дыбом. И когда я решила подождать снаружи, я вышла из класса. Вдруг воздух стал ледяным, словно буря проникла внутрь, и я услышала стук мяча за собой. Я обернулась и увидела оранжевый мяч, катящийся по коридору. И чуть дальше был силуэт мальчика, озаренный окнами класса и бурей снаружи. Я спросила, кто он, и он быстро развернулся, словно испугался, и убежал по коридору, пропал. Все было хорошо, — она перевела дыхание. — Я боялась, но не была в ужасе. Это было странно. Это было интересно. Со мной часто случалось необъяснимое, так что я не удивилась. Просто подумала, что мальчик умер тут от туберкулеза. Даже печально стало. А на другой день ко мне подошла Джоди и сказала, что Элиот рад, что я увидела его. Он надеялся, что я поиграю с ним.
Дрожь пробежала по моей спине. Я вспомнила сон, мяч и девочку, что просила поиграть.
— А вы? — спросил Декс.
Она робко улыбнулась.
— Не вышло. В следующий раз, когда все ушли ночью, я попыталась пнуть мяч, но он не был заинтересован. Он рассмеялся, и я восприняла это как хороший знак, — она выдохнула и посмотрела на пол. — Это длилось пару недель. Для меня призраком был только Элиот, он был безобиден. А потом Джоди начала… болеть. Изображать.
— Так как? — спросила я. — Она была больна?
Она покачала головой.
— Сложно сказать. У нее появились симптомы туберкулеза, но, когда ее осмотрели, ничего не нашли. А она изображала, что не может дышать, Келли послушала ее грудь и сказала, что все в порядке. Ее подержали дома пару дней, но… вернулась она другой.
Я склонилась, мне было не по себе.
— В каком смысле, другой?
Бренна нахмурилась.
— Не знаю. Она просто… изменилась. Когда она вернулась, она не была уже той веселой Джоди. Она была уставшей и подавленной. Испуганной. Да, она боялась. Она начала рисовать красивые… и пугающие картины, — она встала, громко отодвинув стул, и прошла к ящику стола. Она пришла со стопкой бумаг. — Началось с этой, — она протянула первый рисунок. Школа снаружи. Джоди хорошо рисовала акварелью. Рисунок был довольно точным, даже были реалистичные тени.
— Хорошая работа, — сказал Декс.
Бренна указала на верхнее окно на рисунке. Казалось, Джоди пыталась нарисовать свет из окна, но я разглядела лицо девочки и бантик в волосах.
— Кто это? — я старалась держать голос ровным. Я не знала, точен ли был рисунок, но такую девочку я видела во сне.
— Джоди сказала, что это Шона, — объяснила Бренна. — И это было неплохо. Но потом она сказала, что Шона застряла на четвертом этаже из-за плохого. Она улыбнулась, сказав это, будто радовалась этому. Я спросила, что за плохое, но она убежала, словно ей было все равно.
Она вручила мне следующий рисунок.
— Это она нарисовала потом.
Снова школа, почти тот же рисунок, но в этот раз и окон четвертого этажа спускалось несколько красных линий. Лицо Шоны теперь было на третьем этаже. Хотя это был детский рисунок, глаза Шоны были холодными точками.
— Проблемы с трубами? — спросил Декс из-за камеры.
Бренна не улыбнулась.
— Нет. Джоди сказала, что кровь всех мертвых детей. Она сказала, что это из комнаты с большими лампами. Джоди никогда не была на четвертом этаже — никто из учеников не был — и я не знаю, откуда она услышала о комнате вскрытия, где были большие лампы и стол, куда укладывали тела.
— Стол с желобом по краям, чтобы ловить кровь, кхм, умерших?
Она кивнула.
— Вы читали.
Он пожал плечами.
— Дикипедия.
Она все-таки улыбнулась.
— Что еще? Но вы правы. Они пускали кровь из тел, и она собиралась вокруг них. Отвратительно.
— Видимо, она не знала об этом, — отметила я.
— Нет. Я подумала, что она от кого-то услышала об этом, и спросила. Она сказала, что была там во снах, и сто Шона заставила ее подняться. Шона была теперь на третьем этаже, потому что плохое хотело быть ближе к ней, — она судорожно вдохнула и посмотрела на меня. — И ближе ко мне.
— Что за плохое? — спросила я. — Что это?
— Тут видно, — она показала третий рисунок. Мы склонились и присмотрелись. Рисунок был тем же, но теперь Шона была на втором этаже, и с ней в окне было другое лицо. Черное и вытянутое, с длинными черными волосами и белыми точками глаз.
— Это, — она постучала под лицом, — плохое. И когда я спросила у Джоди, есть ли оно на втором этаже, она сказала, что оно уже здесь. Стоит за мной.
Я сглотнула, нервы покалывало.
— И вы посмотрели? — прошептала я, ужасно боясь.
Она покачала головой и смущенно улыбнулась.
— Я не смогла. Боялась. Я почти ощущала это там. Даже остальные ученики в классе притихли, словно ощущали в комнате что-то… не из этого мира. Я сказала Джоди, что посмотрю в другой раз, и она сказала, что это вернется.
— И вернулось? — спросил Декс.
Бренна посмотрела на пол. Она глубоко вдохнула и открыла рот.
Она не успела ничего сказать, в дверь постучали. Мы вскочили от шума, Декс тихо выругался. Я думала, сердце убежит.
— Простите, что помешала, — сказала мисс Дейвенпорт, замерев на пороге и глядя на нас со сдержанным интересом. — Бренна, мы можем поговорить?
Она виновато посмотрела на него.
— Да, конечно. Мой урок скоро начнется. Продолжим завтра?
— Хорошо, — сказала Ребекка. Мы вышли в коридор, Дейвенпорт вошла в комнату, сжимая толстой рукой дверную ручку.
Она замерла.
— Если хотите, можете подождать меня в моем кабинете. Или устраивайтесь. Вы же остаетесь здесь?
Мои напарники посмотрели на меня. Это было мое решение, Перри была важной.
— Конечно, — я старалась звучать бодро. — Мы можем остаться здесь. Будет проще.
— Уверена? — спросил Декс, шагнув вперед и коснувшись моей руки. — Мы можем остаться в мотеле.
— Я в порядке, — тверже сказала я. — Правда.
Декса не порадовал ответ, он смотрел на меня, словно думал, что я вру. Я смотрела на него. Оставаться в санатории с призраком и чем-то плохим было проблемой, и это требовалось для шоу. Я уже сто раз это проходила, этот случай не отличался. Как-то раз мы даже ночевали в библиотеке ради съемок. Конечно, странные сны с Пиппой уверенности не добавляли, но Декс не знал о них. Может, он боялся.
— Хорошо, — Ребекка хлопнула в ладоши, рассеивая странное напряжение. — Закончим на сегодня.
Мы вышли к джипу, принялись вытаскивать вещи. Я невольно поглядывала на верхние этажи, словно ожидала увидеть лицо девочки или реки крови из окон.
Там ничего не было, окна отражали туманное небо.
Но я знала, что там что-то есть.
Смотрит на меня.
И ждет.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Наша новая спальня не стала чище, когда мы начали раскладывать вещи. Почему-то ткань между кроватями не убиралась, и мы с Дексом не могли сдвинуть кровати.
— Можно втиснуть меня сюда, — он похлопал по средней кровати и посмотрел на меня тоскливо, что было очаровательно. — Мне не нравится спать без тебя.
Я улыбнулась, но сказала:
— Декс, там я с трудом помещусь.
— Ты можешь потом передумать.
— И ты узнаешь первым.
Ребекка смотрела на третью кровать, а потом посмотрел на нас.
— Я не хотела бы повторять Юрику. Держите руки при себе.
— С тобой никакого веселья, — сказал Декс, я покраснела. В одну из ночей в библиотеке Декс открыл виски. Это привело к большей выпивке, а потом к сексу среди стеллажей — недалеко от Ребекки. Бедняжка, наверное, была потрясена.
Мы оставили сумки на полках, и Ребекка вытащила блокнот, обсудила наши цели и этапы съемки. Прозвенел звонок, и к нам пришла Дейвенпорт.
— Надеюсь, вам удобно, — сказала она с улыбкой. — Можете использовать комнату отдыха. Там микроволновка, плита и холодильник. Знаю, в город ехать будет долго, так что предлагаю запастись в Тилламуке и готовить здесь.
Отлично. Неделя лапши и сыра из микроволновки. Мои бедра будут счастливы.
— Но без алкоголя, — добавила она. — Это все же школа.
Санаторий. Я посмотрела на Декса, зная, что он подумал об этом. Его лицо было бесстрастным. Я знала, что у него под кроватью пиво и виски, как у мятежного подростка.
— Когда будет тур? — спросила Ребекка. — Я хотела бы начать набирать материал.
— Боюсь, придется потерпеть, — она вскинула жутко подкрашенную бровь. — Я думала сделать это сама, но времени сегодня уже нет. Вам пока нужно знать только первый этаж, и Келли вам его должна была показать. Завтра в девять утра заедет местный историк. Патрик Ротберн. У него здесь морской музей, он из семьи, что занималась почтой для санатория. Он покажет остальное здание. Надеюсь, вы сможете получить хороший материал, — она понизила голос. — Скажу честно, я хотела бы верить мисс Макинтош, но не убеждена, что она говорит правду. Надеюсь, вы хотя бы проверите, права она или нет.
Она тревожно постучала пальцами по двери, глядя на коридоры, ученики на фоне спешили домой. Она перевела взгляд на нас после пары мгновений.
— Я буду еще час в кабинете. Если хотите набрать еды, отправляйтесь сейчас. На ночь мы запираем двери, а вам ключи доверять не можем. Без обид, конечно.
— Конечно, — Декс повернулся ко мне. — Малыш, запасемся едой и запремся в отеле?
— Очень смешно, — буркнула я. Не хватало только вспомнить близнецов из «Сияния».
Мы попрощались с Дейвенпорт и забрались в джип. Мы были на половине пути, когда Ребекка шумно выдохнула.
— Что? — спросила я, обернувшись. Она опустила окно, холодный воздух трепал черные кудри. Ее лицо было бледнее обычного, глаза были закрыты, и было видно идеальные линии на веках от жидкой подводки.
Она не открывала глаза.
— Не знаю, но меня словно вот-вот стошнит. Я только сейчас поняла.
— От высоты? — предположила я.
— Всего 400 метров над уровнем моря, — сказала она. — В этом нет смысла.
Я посмотрела на Декса. Он задумчиво сжал губы и посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
— Знаешь, Бекс, если тебе страшно, это можно признать, да? Мы с Перри знаем это чувство лучше всех.
— Я не боюсь, — процедила она, не открывая глаза, прислонив голову к спинке. — Мне просто плохо.
— Ты же не беременна? — спросила я.
Ее глаза открылись. Она была в ужасе, хотя я пошутила.
— Серьезно, Перри, — сказала она.
Я пожала плечами и развернулась. Мне было лучше вдали от школы, пока мы ехали по шоссе 101 к Тилламуку. Мы купили еды в простых магазинах — замороженные блюда, кофе, батончики и свежие фрукты — заехали в закусочную, чтобы перекусить и вернуться.
Декс парковался, а я поняла, где мы были. В этой закусочной мы побывали, когда впервые встретились. Выгоревшая вывеска, уставшие клиенты и облупившаяся краска не изменились.
— Ого, — прошептала я, ощущая ностальгию.
— Что? Что это за место? — спросила Ребекка, глядя на стареющее кафе.
— Тут у нас с Перри было первое свидание, — ответил Декс с усмешкой. Я взглянула на него и улыбнулась. С надвинутой на лоб кепкой разносчика газет, в черной куртке и со щетиной на лице, мой Декс мог быть тем Дексом. Конечно, тот Декс нервно жевал бы «Никоретте», ломал бы ртом зубочистки, теребил бы руки, и его лицо было худее и загадочнее. О, и теперь у него были твердые мышцы.
И я снова вспомнила, как сильно мы изменились за небольшой отрезок времени.
Ребекка смотрела на нас.
— Тут? Я думала, это было в «Зекес».
Декс вздохнул.
— Технически тут мы впервые… смогли поговорить.
Я нахмурилась и скрестила руки.
— Если я правильно помню, мы толком не поговорили. Ты был кошмарен.
— Верно, — игриво сказал он. — И ты умчалась, словно я зажег твою упругую попку.
— Ты сказал, что я выдумываю, — парировала я.
— Ты могла просто гнаться за славой.
— Ребята, — заговорила Ребекка. — Это все мило, в какой-то степени, но мы будем тут пить кофе?
Я не слушала ее.
— Я вышла потом и увидела Пиппу. Она поговорила со мной впервые.
Они напряглись, услышав о ней. Я продолжала:
— Она предупредила насчет Декса, сказала быть осторожной. И сказала, что он мне нужен.
Ребекка посмотрела на Декса.
— В чем-то она была права.
— И после этого, — добавила я, — она пошла в закусочную. А потом Декс вылетел, словно у него горел зад. Он чуть не врезался в дерево, а потом признался, что уже видел Пиппу.
Ребекка цокнула языком.
— Ладно, вы побеждаете в самой запутанной истории. Я все еще поражаюсь тому, что твоя бабушка была его няней.
Я едва ее слушала. Я смотрела на Декса, в его темные задумчивые глаза, не зная, ощущал ли он, что мы прошли по кругу, что все будто было предопределено. Это было глупо, но у меня были такие ощущения. Только это смутное ощущение, что каждый шажок наших жизней вел нас, чтобы соединить. Я ощущала, что так будет дальше, и мы могли лишь держаться.
— Ты видела ее недавно? — уловила я голос Ребекки.
— А? — я пришла в себя и отвернулась от Декса.
Она щелкнула пальцами перед моим лицом.
— Ты не видела бабушку в последнее время? — я не ответила сразу, и она посмотрела на Декса. — Это больная тема?
Я покачала головой.
— Нет. Не видела. С Нового Орлеана, — это была ложь, но сны не всегда стоило обсуждать, и я знала, что Ребекка не понимала их так, как я. Мне самой было сложно понять свои сны.
Я вспомнила девочку и мяч. Если я увижу эту Шону, могу приблизиться к правде.
Она кивнула и прошла к двери кафе.
— Зайдем? У нас мало времени, нужно будет вернуться.
Мы вошли с Дексом, прижимающим ладонь к моей пояснице, и этот жест мне казался защищающим.
— Ты в порядке, малыш? — спросил он мне на ухо, его дыхание щекотало волоски на моей шее.
— Теперь в порядке, — сказала я ему. Мы нашли столик в конце — было не сложно, мест было много — и пришла официанта с меню. Она была не той, что в прошлый раз — у этой была ровная челка и кривая улыбка, но Декс все равно заигрывал с ней.
Мы выпили смоляной кофе, быстро обсудили планы на неделю. Я не хотела оставаться в санатории так долго, но Ребекка отметила, что нам нужно воспользоваться бесплатным проживанием.
— А еще, — она потягивала зеленый чай, — я не хочу, чтобы мы, как обычно, вошли и вышли.
Декс рассмеялся, я пнула его под столом. Она хитро улыбнулась ему.
— Это ты называешь особенным Дексом Фореем?
Он строго посмотрел на нее.
— Эй.
— Что за особенный Декс Форей? — я была заинтригована. Порой их шутки выводили меня. Я надеялась, что это не связано с Джен.
— Детка, у тебя уже был особенный, — он пошевелил бровями. — И тебе понравилось. И я соглашусь с Ребеккой, но только если все этого хотят.
— Все — это, видимо, я, — меня начинало это раздражать. — Не надо вести себя так, словно у меня вот-вот закружится голова. Мы сделаем то, что нужно для шоу.
Он открыл рот, но я прервала его взмахом руки.
— Прошло почти шесть месяцев… с этого. Мы не переживали, а когда было страшно, мы выбирались. Так и здесь. Есть разница между риском и страхом. Я буду бояться каждую секунду этой недели, так все время, когда видишь призраков. Но не нужно относиться ко мне, как особому случаю. Мы уже многое прошли втроем, и этот раз не отличается.