— То есть убивать его смысла нет… — несколько даже разочарованно протянул Крыс.
— А ты сам прикинь, Сигизмунд Батькович. — Тепа вздохнул. — Это он по первому разу так отреагировал, а второй раз уже не получится. Ты же сам занятия проводил, без шансов, говорил, абсолютно без шансов.
— И что теперь, — заскрипело сиденье, Крыс, похоже не сел — рухнул на него. — Что теперь делать будем?
— Молиться, суки, — подсказал Иван с пола. — И грехи друг другу отпускать. Я вот сейчас встану… Как-ак встану…
— Только дернись, в морду получишь, — сказал Тепа. — Только попытайся, прямо в морду ногой и получишь.
— Давай! — Иван попытался крикнуть, но тело все еще не совсем его слушалось, получилось какое-то сипение, не страшное и даже жалкое.
— Давай так, барон. — Тепа шмыгнул носом. — Ты сейчас отдаешь мне пистоль и идешь себе потихоньку в резиденцию к патриарху. Все ему расскажешь, объяснишь и получишь указания с разъяснениями. И заодно объясни ему, зачем решил, не спросясь, Инквизитора мочить. Это ж ты сам решил, от боли сердечной?
— Не твое дело!
— Конечно, не мое, — быстро согласился Тепа. — Только и не твое это дело. Не только твое. Ты Пашку проморгал, так теперь решил, что совсем уж…
— Не умничай…
— Нет, почему же… — Иван попытался поднять голову, но сил не хватило, голова откинулась назад, затылок стукнулся об пол. — В общем, я поддерживаю точку зрения технического интеллигента с мотором.
Снова скрипнуло сиденье, Крыс встал, переступил через Ивана и вышел из автобуса.
— Только смотри, не расслабляйся особенно, — предупредил Крыс уже снаружи. — Мало ли что он может выкинуть.
— А вторую часть он после паузы произнес… — сказал Иван. — Для маскировки. А первую, про то, чтобы ты не расслаблялся, он тебе сказал. С угрозой…
— Не учи склочника интригам. — Тепа сел на пол возле Ивана. — И повернись, чтобы я ногу посмотрел.
— Развлечение нашел? Я… — Иван почувствовал, как Тепа безжалостно схватил его за ногу. — Ты что ж это делаешь?
Иван вскрикнул и замолчал — боли не было. Совсем не было.
Тепа цыкнул зубом.
— Что там?
— И кость целая, и раны, считай, нету, — сказал Тепа. — Как я и предполагал…
Иван согнул ногу в колене, пальцами правой руки нащупал рану. Нет, не рану, он нащупал рваную штанину, засохшую кровь и целую, неповрежденную кожу.
— Промазал дед? — растерянно, понимая, что говорит глупость, спросил Иван. — Но ведь он попал? Ты же рану осматривал, сказал — кость перебита… Сказал?
— Сказал, — кивнул Тепа.
— Ошибся?
— Да нет, чего там ошибаться? Что я, перебитых костей не видел? — Тепа снова шмыгнул носом. — Ты лежать будешь или встанешь? Я помогу.
Иван подумал. Попытался сесть и точно грохнулся бы навзничь, если бы не Тепа. Поймал, подхватил, удержал. Помог встать, медленно, без рывков. Посадил на сиденье, руку с плеча убрал не сразу — только убедившись, что Иван может самостоятельно удерживать равновесие, сел на другое кресло, через проход.
— И? — после паузы спросил Иван.
— Что? — сделал удивленное лицо Тепа.
— И что это было? И что это было за снадобье во фляге?
— В этой? — Тепа взял с переднего сиденья флягу и медленно стал свинчивать с нее пробку.
Иван, закаменев, смотрел на нее. Тело напряглось, все внутри сковал лед, кровь бросилась в лицо.
— Спокойно, Ваня. — Водитель медленно поднес флягу к губам. — Ничего страшного. Вода.
Тепа сделал глоток. Еще один. Медленно закрутил пробку и положил флягу.
— Вода? — спросил Иван дрогнувшим голосом. — Просто вода?
— С химической точки зрения — вода. Самая обыкновенная. С точки зрения человека верующего — необыкновенная. Святая вода. Наш батюшка святил на прошлой неделе.
— А почему тогда?.. — Иван вопрос не закончил, замер с приоткрытым ртом.
Ничего страшного не было, на него просто плеснули святой водой. И на него обрушилась боль. Всего лишь вода. А еще у него за считаные минуты срослась кость. А еще прошлым вечером он пытался перекреститься и не смог. Нужно сложить два и два, чтобы получилось четыре.
— Хреново? — спросил Тепа, и в голосе его прозвучало искреннее участие.
— А ты как думаешь?
— Я об таком и думать не хочу. — Тепа помотал головой, демонстрируя, насколько он не хочет «об таком» думать. — Я такого и не видел раньше. Слышал, вон, Белый кролик рассказывал… И не думал такое увидеть. Не предполагал даже. И чтобы я заметил, а барон нет… Он ведь тебя и на самом деле убить мог.
— Злой он у вас?
— Можно и так сказать. А можно сказать — плохо ему, так плохо, что не дай бог себе такое представить.
— Отчеты не сходятся?
— Дурак. Жизнь не сходится. Не сходится, мать ее так! Ведь казалось, что все, что получается, что еще немного — и дело всей его жизни, ради которого он отказался от всего… даже от семьи… дело всей его жизни подойдет к финалу. К триумфу. А вышло… Апокалипсис получился. Или даже не апокалипсис, а всего лишь пшик. Все ушло собаке под хвост… Девять месяцев…
— Стой, — Иван пристально посмотрел в глаза Тепы. — Ты что сказал?
— Я много чего сказал. Я вообще болтлив…
— Что вместо триумфа вышло? Какое слово?
— А… Апокалипсис вышел, а что? — Тепа посмотрел удивленно на Ивана, потом, сообразив, улыбнулся облегченно. — Я все забываю, что ты у нас только второй день. Апокалипсис — греческое слово, означает откровение…
— Я знаю, что оно обозначает. — Иван хлопнул ладонью по колену. — Ты это откуда знаешь?
— А у нас все это знают, с малолетства. — Тепа почесал в затылке. — Мы не так чтобы об этом распространяемся, но наш патриарх немного это… Как бы это помягче… Дописал Библию. Еще одну главу… или как там это называется. В самом конце. Там о конце света. О дьяволе, об Антихристе, о том, что, прежде чем Царство Божье на земле возникнет, должен конец света произойти… Написано, если честно, непонятно, ему пришлось много чего объяснять и пояснять. Батюшка наш, говорят, поначалу очень возмущался тем, что Библию испортили, но потом перестал и ругаться и сам разъясняет, что зачем, кто какие печати срывает, куда звезды падают и что все это обозначает…
— Ваш патриарх написал? — растерянно спросил Иван.
— Сам. То есть написал сам, а потом уж в нашей типографии книгу напечатали. Лет двадцать назад. Теперь у нас старых, без Откровения Библий и не найдешь…
— Двадцать лет назад, — повторил Иван.
— Двадцать лет, а что?
— Ничего, — Иван потер лоб. — Я могу где-то книгу найти?
— Можешь. Да в любом доме есть. Да вот, кстати. — Тепа потянулся и взял с сиденья книгу, обернутую в серую бумагу. — С ней Сигизмунд, считай, никогда и не расстается. Вот, можешь посмотреть.
Иван осторожно взял книгу. Подержал в руках, не раскрывая, словно прикидывая, сколько в ней веса.
— Там, — сказал Тепа, — в конце.
Иван осторожно коснулся пальцами обложки.
Вот сейчас руки откажутся служить, подумал Иван. Как тогда, в доме, когда он хотел перекреститься. Это ведь все-таки святая книга. Священная.
Обложка открылась.
Иван открыл оглавление, нашел Откровение Ионна Богослова. Хотел сразу найти его в тексте, но остановился. Открыл первую страницу.
Вначале сотворил Бог небо и землю. Так же, как и в обычной, правильной Библии.
Но, с другой стороны, если хочешь что-то изменить незаметно, то зачем трогать то, что все, даже непроходимо тупые и сомневающиеся помнят наверняка. Можно попытаться проверить что-то другое, какую-нибудь притчу из Евангелия, но ведь и там можно не править. Вот добавить новую главу в конце книги — да.
Иван закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
Ничего. Кровь пульсирует в висках. И все.
Марк медленно идет к горящей машине. Пуля бьет его в грудь, пробивает тело насквозь, алые брызги вылетают из спины…
Он идет к машине за книгой, за тем, ради чего погиб Фома, ради чего он сам пожертвовал жизнью. Это такая тайна, такая редкость. За нее убили Фому и пытались убить Ивана, а на самом деле — все это придумал местный патриарх, лидер секты, которая видит главный смысл своей жизни в обуздании предавшихся и создании нового порядка на Земле.
Да, и при этом секту никто не гнобит, не объявляет еретиками. За одни только правки текста нужно было вызвать сюда спецгруппу Инквизиции при поддержке оперативных групп Ордена Охранителей и чистить-чистить-чистить…
Но никто этим не занимается.
И даже то, что здесь погиб Инквизитор… Не погиб, а был убит, поправил себя Иван, никого не удивило и не разозлило.
Все это странно. Очень странно.
— Тебе плохо? — спросил Тепа.
— Нет, нормально. А что, боишься, что я умру и натворю глупостей? — Иван усмехнулся недобро, оскалил зубы. — Как-то так?
Тепа молча постучал пальцем себя по лбу.
— Согласен, — кивнул Иван, — глупая шутка получилась.
Значит, на святую книгу ничего внутри Ивана не отреагировало? И это значит, что ничего святого в этом варианте книги нет?
Иван провел ладонью по странице. Бумага шершавая, и печать не так чтобы очень. Да и какая тут у них может быть типография.
— Я почитаю, — сказал Иван тихо. — Не возражаешь?
— Давай, — пожал плечами Тепа. — Я выйду, погуляю…
Тепа встал, подошел к двери.
— Слышь, — окликнул его Иван. — А как ты сообразил?
— О тебе? Просто. Я ж, когда тебя перевязывал, в крови испачкался. Вышел на улицу, глянул, а она уже черная, как угольный порошок. Высохла за пару минут. Мне в голову и пришло проверить… Еще вопросы будут?
— Нет, — ответил Иван и углубился в чтение.
Разочарование.
Нет, Иван не рассчитывал на озарение, на восторг или катарсис. Он просто хотел понять, что там написано, и попытаться себе представить, что это значит, и как это может относиться к нему, к предавшимся, отринувшим, галатам… Дьяволу, в конце концов.
И не испытал ничего, кроме разочарования.
Круль был прав. Ничего здесь нет такого, что могло бы потрясти воображение. И это настолько отличалось от языка Библии, Ветхого и Нового Завета… Ясно, что новодел.
Совершенно ясно, повторил мысленно Иван, но легче от этого не стало. И уверенности не прибавилось. Ведь зачем-то Марк хотел, чтобы Иван это прочел. Так хотел, что даже жизнью пожертвовал… И еще он говорил, что текст этот только в старых Библиях, до Возвращения изданных. А тут получается, что ничего подобного, что придумано это все двадцать лет назад…
Иван осторожно закрыл книгу и отложил в сторону.
Нет, можно взять и постучаться головой в стену. Можно даже выбить головой стекло. Можно даже попытаться перерезать себе горло или выстрелить в голову. Бац! И мозги красивым веером располагаются на стенах древнего транспортного средства.
Попытаться можно, только вряд ли что-то получится. Или он все равно выживет, или не сможет заставить свое тело подчиниться, ибо…
— Ты все? — спросил Тепа, заглянув в автобус. — Дочитал?
— Дочитал.
— И что дальше?
— Теперь нужно решать, что мне делать.
— В смысле?
— В смысле где жить и что есть. Ты не слышал, Крыс…
— Кто-кто?
— Кролик ваш белый меня предупредил, что или я буду выполнять его распоряжения, или буду сидеть голодным. Деньги у вас почти не ходят, а если бы и ходили, то они у меня на карточке, а карточки у вас…
— Тоже не ходят, — кивнул Тепа и поднялся в салон. — Я, конечно, дико извиняюсь… Твое нынешнее положение, проблемы… Я когда твои вещи в крепость отвозил, то случайно проверил сумку. Совершенно случайно, уж извини…
— Извиняю. И что там?
— Там земля из Святого города…
— Ну?
— Значит, одного пакетика, как я себе представляю, тебе хватит, чтобы любой житель Нового Иерусалима тебе сдал жилье, с кормом и стиркой, на год. Понятно?
— Понятно.
— Я, конечно, могу предложить и свою халабуду, но ни стиркой, ни питанием порадовать не смогу. Но, взяв с тебя вознаграждение, я смогу посоветовать нормальную хату с одинокой молодой хозяйкой…
— Идет. Только что скажет Крыс?
— А он тебе говорил про свободу совести и воли?
— Говорил.
— То-то и оно! — Тепа сел за руль. — Поехали, что ли?
— Поехали.
Тепа завел мотор, закрыл дверь автобуса. Посидел с полминуты, барабаня пальцами по рулю. Потом оглянулся на Ивана.
— А как это? — спросил Тепа.
— Что именно?
— Как это, когда в тебе демон? Страшно?
Иван не ответил.
Увидел свой «умиротворитель» на сиденье, взял, поставил на предохранитель. Положил рядом с собой.
Посмотрел на Тепу и обнаружил, что тот все еще ждет ответа.
— А ты сам как думаешь? — осведомился Иван.
— Думаю — хреново, — сказал Тепа, и автобус тронулся с места.
Глава 08
Тепа умеет задавать вопросы. Просто молодец. Раскаленным до бела пальцем прямо в открытую рану. Хреново, говорит? Не то слово.
Иван до боли сжал зубы. Только не закричать, не завыть по-бабьи от безысходного ужаса, не упасть на пол в истерике. Удержаться.
Удержаться-удержаться-удержаться-удержаться…
Автобус трясло на колдобинах, раскачивало, как корабль в шторм, и было непонятно, отчего тошнота подступает к горлу, от качки этой сухопутной или от осознания того, что ничего уже не поделаешь. Если раньше была еще иллюзия у Ивана — проскочить мимо уготованной участи, найти способ избавиться от грехов, принятых на себя в полуразвалившемся доме возле Сионских ворот, — призрачная, но была, то сейчас…
Был ты, Ванька, просто дурак, а стал дураком, одержимым демоном. Раньше сказали бы — дьяволом, но сам Князь тьмы никогда не занимался такими мелочами. Демоны для этого существуют. И сам Дьявол, как поговаривали, не так чтобы ими повелевает. Нет, он может заставить их выполнять свои приказы, только вот они каждую секунду готовы сбежать, при малейшей возможности рвутся из Бездны наружу… Вон тот же Круль врал по этому поводу.
А снаружи их перехватывают и отправляют обратно. Люди отправляют с ведома и при одобрении Дьявола. Проще всего, если демон захватил человеческое тело, изничтожить это самое тело до такой степени, что не за что будет демону удержаться. Проще — конечно, по сравнению с попыткой изгнать.
Легко это получалось у Иисуса. Если верить книгам, то и святые неплохо с этим справлялись. Только где сейчас взять святого? Негде его взять. За последние семьдесят лет никто не был канонизирован, будто отрезало. Не происходят чудеса в мире, те, что от Бога. От Дьявола — сколько угодно.
И получается, что следует обращаться к Службе Спасения, просить, чтобы надавили там по своей адской линии или выманили демона каким-то хитрым способом… Должны же они иметь управу на порождение Ада, в конце концов… Только с чего это они станут для Инквизитора стараться? Нет, если сперва Иван подпишет Договор, если согласится продлить свои годы путем отказа от надежды на Рай, то, может быть…
Хотя…
Они ведь сами с одержимыми не борются. В Иерусалиме и на Святой Земле эта почетная обязанность возложена на специальные отряды Объединенной Церкви. А те парни изгнанием не занимаются. Крупный калибр, плотный огонь, напалм с гранатами и никаких экзорцизмов.
Круг замкнулся, сказал себе Иван. И выхода нет.
А Тепа — молодец, глазастый и смекалистый сукин сын. Если бы он не заметил фокус с кровью, то Крыс влепил бы пулю в голову Ивана, и демон, не сдерживаемый ничем, вначале изничтожил бы этих двоих, а потом принялся бы за всех, до кого дотянулся бы. Дня два у него было бы, как минимум. Это если бы Иван умер, и тело начало разлагаться. А если бы демон успел рану в голове залечить, то, пока не взялись бы за него всем миром, куражился бы долго-долго…
Иван скрипнул зубами.
Нет, все-таки есть в нынешнем положении Ивана и хорошие стороны. При любом другом раскладе он бы уже умер. Так что нужно сказать спасибо. Быть честным и поблагодарить демона за то, что он залечивал раны, спас от смерти… Какого ляда он прячется, ведь может подчинить себе тело Ивана. Может?
Когда он, кстати, появился?
В Конюшне? Отпадает, там его учуяли бы сразу и сразу же приняли бы меры. По дороге до этого самого Тер Мегиддо? Может быть, пока Иван был без сознания? Круль вырубил, мог заодно и демона вызвать. Мог? Нет, не мог. У Круля с этим тоже не все просто. Как он там говорил — некромантия? Связь с Адом через покойника, не иначе.