– Господин Магистр! Какие глубины вашей души открываются русскому миру! Потрясно! Вааще! Скажите, господин Магистр, как вы относитесь к Вечности, ко Вселенной, к ближнему и дальнему Космосу?
– Ну, что вы, Анечка! Я, уж было, настроился на душевный комфорт. И вдруг вы меня ледяной водой Вселенной окатили. Даже мурашки побежали … не скажу, где. А, что до космоса, то хочу отослать вас и всех, кто нас смотрит, к высказываниям одного Юрка, если мне память не изменяет, у него ещё спело виноградная фамилия такая… а, вспомнил! Кажется Рожа или Лоза. Так как-то. Вот с ним я полностью солидарен! Всё он верно расставил, хотя и имеет корни индусских ариев, цыган, похоже.
– О, великолепно, Господин Магистр! У вас такие обширные познания! Вам даже знакомы ритмы группы Секс Пиздольс! Вы восхищаете меня ежеминутно! Спрошу вас, Господин Магистр, ещё! Господин Магистр! А вам известно что-нибудь про мизинец Будды? Про БГ?
– Ну, ты меня за… удивляешь все сильнее и сильнее! Знаешь даже про части тела Благоухающего и Вечно бодрствующего Будды?! Да не погаснут огни воинских душ в Валхалле! Мировые скептики, даже те, которые купаются в пыли Америци, ищут силы в руках Будды, да прибудет с ним вечно сияющий Белый Лотос! Знаю одного шептуна-шамана с именем БГ, который боготворит всеми обосранную парочку Мишуко и Марусю Саак-Бес-Швилли, который готов вылизывать их следы. На простынях … Призрак бродит по Европе, призрак Зюг_Заг в красной куртке с лейблом «adidas».
– О, господин Магистр! Вы так эмоциональны! Вы способны заразить даже самого последнего кобеля! Ваша харизма так и лезет, извините за физиологичность, из штанов!
– Ну, что вы, Анна! Это вы меня так заряжаете, что от взгляда ваших глаз у меня колотится сердце в груди пойманной птахой!
После этих слов в кабаре неожиданно произошла метаморфоза. Изменилась освещенность в зале, исчез 3d мониту. Беременный робот Анри, что был до этого момента спокоен как Анка Пулеметчица с Петькой, вдруг превратился в каменного голема. Половина его лица превратилась в железную маску. Лазерное свечение полыхнуло из его глаз. Он медленно стал поднимать руку, выставив вперёд глиняный мизинец. Когда рука его оказалась на уровне груди, из торчащего мизинца вылетело яркое пламя. Перемещаемая по плавной дуге рука с глиняным мизинцем грозила рассечь струей фиолетового пламени любое препятствие, возникшее на её пути. Вышедшие из оцепенения представители творческой элиты стремительно попрятались под столы, повалились на пол. Но разве обычная столешница могла защитить от подобной напасти хоть кого-то? Даже сиди он сейчас на Балконных Золотых Яйцах. Знаках высшей элиты Уркаины.
Дамилола, проклиная всё на свете и чертыхаясь, стремительно принял позу толстой пумы, готовой к прыжку. Опустившись на четвереньки, он принялся обшаривать взглядом окружающее пространство. Заметив у ножки стола какой-то выступ, он без раздумий хлопнул по нему ладонью. После такой манипуляции часть пола под ним стремительно провалилась вниз. Тотчас же жалобно скрипнули мощные амортизаторы, принимая излишний вес. И Дамилола провалился в беспамятство…
В просыпающемся сознании промелькнули звуки фамилий Кибальтича, Котовского, Киркорова, Касьянова… Дамилоле почудилось, что он проваливается в ещё больший беспросвет, который так и манил чернотой прохладной зимней ночи со слабыми звёздами и хороводящими круговерть снежинками. В утомлённом метаморфозами создателя Пеле_Vina сознании, не внушая оптимизма, набатом рингтона вдруг загудели контрапунктирующие звуки фуги австрияка Моцарта. Ускользающе проблеснул чёрным лаком крышки кабарочный рояль из Пустоты, следом выплыл из памяти броневик на резиновом ходу. В округлой башне которого в бархатном платье восседала не то Кая, не то Анна за глиняным пулемётом… «t»-90…
Фиксированный центр кошмаров во сне взорвался разноцветным фейерверком. Разлепив глаза, Дамилола сразу стал думать: зачем он это сделал? А что бы вы сделали на его месте, вдруг шлёпнувшись в бесконечные барханы песков Внутренней Монголии?
– Как завести курей? – спрашивал знакомый Дамилоле голос из динамиков. Он замер, прислушиваясь к таким умиротворяющим звукам. Как эти звуки могли зазвучать в песках Монголии? Звуковой мираж? Это что-то новое! Забыть! Отбросить! Есть же выход из бесконечных барханов? Да, разумеется, есть. Если долго-долго пробираться в юго-восточном направлении, то можно добрести до гористой местности. До той местности, где уже тысячу лет оберегаемая холмами и скалами находилась гробница со скромным памятником. Скромное место захоронения Великого Чингиз Хана… В этом месте не положено трясти старые, грязные обрывки псевдокатоличества, которое задницу свою подтирает год от года дорожающими индульгенциями. Обрывки той конфессии, наместником Бога на земле которой может стать бывший носитель спастики.
Восточные воротья в виде портала «П» строились давно из пальмовых брёвен. Перекладина на концах оканчивалась валютами. На перекладине сидели двое: голый Механик в ластах и Ксюша без ласт и даже без косметики. Механик имел гриву как у дождливого Венядиктова и имя Макар_Rewitsch. Бездушный Макар_Rewitsch не имел в душе у себя Внутреннюю Монголию, а болтался там какой-то вшивый кусок Японии, про которую на «Шансоне» пели как «Япона_мать!». Спутница его имела такой же рот, как у жабы Конфуция. В нём могли поместиться сразу три мясистых копии предмета, который рекламировал Михаил Ефремов на площадном рекламном щите. Если Ксюшу спросить: «Ксюша, а где твоя мама?», то она начинала орать противным голосом киборга:
– Не трогайте мою маму! Она – народная избранница в Тыве! Мы воюем за права Правозащитников! Почему в Прикавказской Республике Чёрных Правозащитников палками лупят, когда они хотят пёрнуть, задирая заднюю ногу! Вы ни хрена ни читали трактат Сальвадора Дали «Искусство пука»! Тупые падлы русского мира!
Спутница нынче молчала, как рыба об лёд. Механик шепеляво горланил за двоих какую-то песенку про шрам на любимой попе. Затем он ложился на спину и изображал движениями жёлто-европейских ласт гелиокоптер, изобретённый гениальным Леонардо да Винчи для высвобождения угнетённой свободы творческой души. Львовских укров Макар_Rewitsch давно уже желал преобразовать в вежливых Ганджуберсерков в камуфляже, чтобы сразу двинуть нацгвардию на Кёнигсберг. Дать городу свободу.
За восточными воротами из песка вырастал Монгольский монастырь. Из-за невысокой каменной ограды неслись низкие звуки, извлекаемые умелыми глотками в оранжевых одеждах. Уже ничто не радовало Дамилолу. Он яростно поплыл по волнам видеопамяти…
В столичном граде Сибирской Республики, Иркутске, глобальных вертухаев возили в «гостиницу» «Белый Лебедь». С камерой, в которой до расстрела содержался Презиратор Омска, адмирал Колчак. На втором плане Адмирал имел шесть рук. Но слова песни «Вечерний звон» Господин Колчак на стене камеры нацарапал двумя руками. Видимыми, человеческими.
После демонстрации камеры под часами вертухаев везли дальше, вдоль по улице, к набережной, где возвышался на постаменте бронзовый памятник Адмиралу со склоненной головой. Изваяние, вывезенное из Храмовников, изображало безлошадного рыцаря Печального Образа в шинели на плечах. Из того же городка привезен и памятник атаману Пахабову, на гранитном постаменте установленный в мемориальной части набережной Ангары. Там, неподалеку из береговой гальки тянулся к небу деревянный крест с сиротливой перекладиной. Торчать здесь непокаянному скучно было…
Далее вертухаев, которые имели балконы с Золотыми Яйцами, везли в зелёном Паланкине Барона к музею. Перед невысоким зданием музея бронзовая скульптурная группа изображала Дениса Мацуева в образе Апполона, у ног которого распростёрлась голая Лолита с чёрным мохнатым бубликом. Ногами, задранными вверх дибелая искусница изображала лиру Апполона. Выразительные глаза Лолиты посылали призывы и приветы киевским любителям таскать каштаны из огня. Вот и весь Резерв Дома Маниту.
Пальмы, бананы, кокосы и колючие кусты там остались… А здесь вокруг – пески Внутренней Монголии. Из Внутренней Монголии верблюжьими тропами можно было выбраться через Кяхту в Иркутск, а далее – до Священного Байкала добрести. В надежде отыскать скрытое ото всех место вечного успокоения Будды – основателя религии Белого Лотоса и Утренней Зари. Обычный смертный не может долго находиться на берегу Священного Озера. Сие доступно лишь шаманам и ярым поклонникам, ученикам, последователям Белого Будды. Все силы небесные собраны здесь в гнёзда узлов!
Бубен шамана пробуждает всё самое потаённое на сотни метров вокруг.
Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м! Если ты мутант, то берегись! Остатки человечности на самом дне звериной души всплывают вверх по жилам нечеловеческих желаний, по струнам каркаса предками заложенного. В хороводе страстных аккордов обновлённой души, в зловещих отблесках небесного пламени возгорают лохмотья обветшалой души. Силы космические, неясные для сомелье, тёмно-желанные селятся в чистом вместилище.
Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м!
Если ты мутант, то берегись! Ты – убегай! Ты унесись вверх, вверх! К звёздам желаний!
Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м!
Но как выбраться из бесконечной путаницы обрывков воспоминаний и мыслей новых, старых, запиленных до дыр. Как избавиться от генной памяти тысячелетий, что угнездились во Внутренней Монголии отдельного индивида? Как добиться оглушающей пустоты идеальной Свободы? Той Свободы, которая достижима в потоке бесчисленных асан и жадными глотками його-Праны питается, которая кроется за Нирваной. В тёмно сияющих складках души. Где нам испить хоть глоток Идеальной Свободы? И унестись к небесам в вышину, и всё выше, всё выше… А там – вся Вселенная!
Глава 2. Красная пентаграмма
Из-за невысокой каменной ограды Монгольского монастыря продолжали доноситься низкие горловые звуки, заряжая энергией незадачливого визитёра и всё в округе. Наплывающие со стороны монастыря волны внутренней симпатии к Белому Будде в Красной Шапке постепенно растолкали Дамилолу, пробуждая в нём потребность лицезреть святого, хотя случайный путник, свалившийся с неба, так ни хрена и не понял в потрясающем песнопении лужёных глоток. До костей пронизывающие низкочастотные звуковые волны подняли на ноги видеохудожника и повели по направлению к благодати. А он и не пытался даже сопротивляться. Вот что значит чувство прекрасного, яростно закодированное в таинстве пения бритого мужицкого воздержания! Почувствовав некоторое шевеление в штанах, Дамилола стал подсчитывать, сколько же дней и часов он вынужденно предавался воздержанию, строго блюдя все буддистские каноны. Как он сейчас проклинал беглянку суру!
Когда боевой лётчик оказался у входных столбиков ограждения, ему бросились в глаза таблички с какими-то знаками. Сосредоточившись усилием воли, он смог определить цифру «17» на правом столбике и символ ступенек на левом. Озабоченно дёрнув себя за ухо, визитёр пересёк черту, которая отделяла внешнюю песочно-саксаульную жизнь от таинств Внутренней Монголии.
Осторожно переступив порог неведомого мужицкого клуба, по иронии судьбы названного монастырём, Дамилола снял опостылевшие ботинки. Ноги вмиг расплылись в приливе благодарности их обладателю, такому сообразительному. Градус телесного кайфа вмиг повысился. В синем сумраке помещения визитёр заметил фигуру, неподвижно восседавщую на невысоком возвышении. Дамилола склонил вперёд голову со словами:
– Гутен таг, почтенные служители Будды в Красной Шапке! Я поражён вашим вокальным искусством! Я восхищён! Почтенный старец, могу я к вам обратиться?
– Чего зря сотрясать воздух, путник? Задавай свои вопросы. Нам торопиться некуда. У служителей Красного Будды времени достаточно. Меня зови хутагт Ойдовжамца.
– О, почтенный хутагт Ойдовжамца! Не смогу я вам объяснить, как я здесь оказался, но мне не к кому кроме вас обратиться. Прошу вас, почтеннейший, помогите мне выбраться из этих песков!
– Случайный путник! Известно ли тебе, что в этом подлунном мире не бывает каких-то случайностей? В нашем нынешнем воплощении, инкарнации, всё заранее определено. Найти свой Путь, своё истинное Я – вот задача для всякого воплощения здесь и сейчас.
– О, мудрейший! Выпал я из времени не по собственной воле! Миру, где существовали я и мои друзья, грозит погибель. Поэтому, нет у меня стремления вернуться в ту же точку, из которой судьба меня выбросила. Но есть у меня потребность вновь соединиться со своими друзьями. Знаю, что мне надлежит сохранять Невозмутимость. Но не теперь!
– Ищущий просветления завесы на своём пути! Вижу в тебе темные чакры. Переступи на другой, срединный путь, на котором нет тех или иных крайностей. Думай про тела своего оздоровление! Свобода от цепей дружбы – вот забота мудрости. Живите верой в истину! Медитируйте, ищите истину. Вставший на путь просветления, на средний путь, точняком может припасть к Нирване. Освободиться от страданий бренного тела. Забудь про свою куклу! Преодолей соблазн телесный! И вперёд!
При упоминании о какой-то кукле, Дамилола едва устоял на ногах, сдерживая внутри себя зарождающийся звериный рык. Мгновенно возникло желание бежать из этого храма.
Ещё мысль о бегстве не успела сформироваться в сознании полностью, а в атмосфере Монгольского Храма уже наметилось пока ещё неясное световое мерцание. Отбросив все смятения своей Внутренней Монголии, боевой лётчик уставился в явственно вылезающие из Ничего материальные ступени. Оступенение храмового пола сопровождалось треском, характерным для шаровых молний. Запахло озоном и серой. Тотчас внутри черепа прозвучали голосом Ливанова слова, усиленные коробочной реверберацией, испугом и чем-то ещё:
– Чего уставился, как баран на новый портал? Не обмочился, чувак? Поздравляю! Первую ступень ЕГЭ ты успешно преодолел! Смело шагай по ступеням Хаоса до Лифта Желаний!
Как-то озабоченно оглянувшись на храмового старца, бывший боевой лётчик сделал шаг по ступеням и …
Снова судьба сыграла шутку с массивным ловцом убегающих кукол. Едва в голове визитёра отзвучали школьно-игривые слова, лифт Желаний забросил его в неповторимую рощу из белого саксаула и сиротливо торчащих баобабов из семейства Офелиевых.
Ошалело мотая головой, рискуя потерять аппетит на куколок с аккуратными попками, ценитель песков Монголии уставился на высокую, патлатую фигуру в чёрной мантии. Вытянув вперёд правую руку он едва ли не вприпрыжку кинулся догонять одинокую удаляющуюся фигуру со словами:
– Ясновельможный пан Аристотель! Подождите, подождите! Не исчезайте, прошу вас!
Фигура в чёрной мантии остановилась, развернулась и с негодованием обронила:
– Ты где таких слов нахватался?! Какой я тебе пан! Ты что, совсем ослеп?! Очки надень! Создатель видео реальности хренов?!
Бернар-Анри Монтень Монтескье, обозреватель-наводчик, креативный дискурсмонгер собственной персоной стоял перед боевым лётчиком камеры «Хеннелора».
– Бернар-Анти, ты какого хрена здесь делаешь?! Тебя же прикончили! Собственными глазами видел твои синие копыта! Вот уж удивил, так удивил!
– Не базлай так, кукольник хренов?! Всех шакалов из-под саксаула вызовешь! Дамилола, каркающая ворона! Ты думал философа можно просто так отправить на тот свет клюшкой для гольфа! Да, я слегка отключился. Всего-то делов! А ты – сразу орать! Хрен собачий!
Скажи лучше, где теперь та дикарка? Похоже, во мне проснулся аппетит на молоденьких курочек, с розовыми попками. Мне тоже интересно: а где твоя резиновая куколка?
– Бернар-Анри! Я очень рад, что задница твоя цела, хотя и покоцанная. Если ты имеешь в виду Хлою, то она, истратив все маниту, кинула юного Грыма и сбежала с каким-то сценаристом. Женщины все продажные, хоть юные, хоть феминистки в возрасте согласия.