Кроватью ей была холщёвая лежанка.
Она чернавкой в кухне находилась.
Ей доставался тяжкий труд.
Печь чистить, мыть посуду, пол.
И две руки её всё время что-то трут.
То грязный пол, то сажевый котёл.
И мать её фальшивая злодейка
Работу трудную придумывала ей.
Твердила зло: - Попробуй не успей ка,
То по спине отведаешь плетей!
Чернавку слуги все жалели.
В работе, как могли, ей помогали,
Но матери её перечить не посмели.
И лишь в недоумении гадали.
Мать Смолькою её звала
И ни минуты не давала отдыхать.
Лишь та присела, сразу за косы драла
Иль по щеке её любила похлестать.
А Смолька, молча, всё сносила,
Хоть были и слезинки на глазах.
Но гордо голову свою носила,
Как будто ей не ведан страх.
В мгновенье отдыха, она
Любила слушать пенье птиц.
Душа её была добром полна
И сердце в жалости не ведало границ.
Ей было жалко мать-царицу.
В шестнадцать лет ей всё колдунья рассказала,
Когда она в её светлицу,
Скрываясь от злодейки забежала.
Ей было жалко и царя-отца.
Он продолжал жену свою любить.
И, хоть его страданью не было конца,
Любовь из сердца он не смог изжить.
С колдуньей вместе в башенке дворца
Жила царица, там и почивала.
Там Смолька часто видела отца,
Но ревность лишь в его глазах читала.
Ну, а царица дочь свою любила.
Тепло и ласку ей дарила,
Когда она к ним в башню приходила,
Хотя совсем не часто это было.
И Смольку старая колдунья научила
Уменью травы и коренья собирать.
Как их сварить в лекарство обучила,
И как, когда их надо принимать.
И вот однажды случай дан
Своё уменье Смольке показать.
Отец её случайно с лошади упал
И боль в ноге заставила его страдать.
Лекарства разные ему не помогали.
Колдунье зелью он не доверял.
Что делать доктора уже не знали
И силы тихо он свои терял.
Не в силах выдержать отца мученья,
Решилась Смолька помощь оказать.
Лекарство из корней сварила для леченья
И пробралась в покои, лишь легли все спать.
Царь недвижим был, но не спал.
И он, заметив Смольку, рассердился.
Но молча, сквозь ресницы, наблюдал,
Что делает она. И удивился!
Стараясь не шуметь, она тихонько
Отца больную ногу осмотрела.
И рану чем-то смазала легонько,
И обвязала красной лентою умело.
И у царя впервые боль прошла.
Пришёл покой к нему за столько дней!
Он не заметил, как чернавка отошла,
Заснул в мгновенье, позабыв о ней.
Но, лишь проснулся утром он,
Как вспомнил всё её леченье.
Прошла вся боль! Царь поражён!
Потребовал её к себе для объясненья.
Она пришла к царю без промедленья,
В глаза ему спокойно посмотрела.
И, с гордым видом без смущенья,
Ответы на вопрос давала смело.
Впервые улыбнулся ей отец.
И Смолька тихо задрожала,
Когда страданиям её царь положил конец
Своим приказом, что б учёбу продолжала.
Он от забот её освободил
И разрешил с колдуньей в башне жить.
А за труды и шаль ей подарил,
Да приказал, чтобы училась шить.
И Смолька счастлива была.
Училась шить, коренья разбирать.
Уменье у колдуньи с радостью брала.
И рядом с ней была родная мать.
И вот однажды вечером царица
Перед собою Смольку усадила,
Но не могла к ней с речью обратиться.
И за неё колдунья тут заговорила.
- На завтра. Рано утром до рассвета,
Должна ты к озеру лесному подойти.
Не спрашивай, зачем всё надо это.
Свою ты крёстную сумеешь там найти.
Она тебе сама всё и расскажет.
Когда наступит время и рассвет
Тебе твой облик истинный покажет
Впервые в восемнадцать лет…
И вот уж Смолька с нетерпеньем
По лесу быстро к озеру идёт.
Пред ним остановилась и с волненьем
Рассвета лучик первый ждёт.
И вот он землю осветил,
И девушка застыла в восхищенье.
Он образ женщины собой изобразил.
И образ был красив на удивленье.
Зарница к Смольке подошла
И до неё слегка коснулась
- Я, наконец - то, крестницу нашла. –
Сказала ей и улыбнулась.
Вдруг с озера волна горой явилась
И зеркалом пред девушкою встала.
Лишь в зеркале вся Смолька отразилась,
Как на глазах меняться стала.
Две чёрные косы вдруг сами расплелись
И цвет их стал совсем другой.
Затем они и в кольца завились
И лучик в них играет золотой.
И кожа девушки сменила
Свой серый цвет на бело-золотистый.
Глаза её, как чёрные чернила,
Вдруг стали голубыми. Взор их чистый.
И от увиденного, Смолька онемела,
Не в силах даже шевельнуться.
Лишь, не мигая, в зеркало глядела,
Боясь от сна волшебного проснуться.
Зарница тихим голосом сказала:
- Смотри, вот облик твой родной.
Ты восемнадцать лет о нём не знала,
Хоть каждый день была сама собой.
Тебе я просыпаться не давала,
Пока ты вновь чернавкою не становилась.
Ты в облике минуты три бывала,
Поэтому живой и сохранилась.
Ведь в тот же миг и в то мгновенье
Царевна лживая была сама собой.
И, если б мать её узнала, то без промедленья
Коварной смертью расквиталась бы с тобой.
Но вот положенный проходит срок,
И зеркало чернавку вновь отобразило.
И черных волосов прямой поток,
И кожа серая, и боль в глазах застыла.
И Смолька горестно вздыхает.
И, кажется, из глаз слезинка упадёт.
Две косы медленно сплетает,
Вопрос Зарнице задаёт.
- Что делать мне, скажи Зарница?
Как облик свой мне возвратить?
Или тому в судьбе не сбыться
И горе это мне не победить?
А та в ответ ей головой качает.
- Живи, надейся, верь судьбе своей.
Судьба тому любовью отвечает,
Кто с чистым сердцем предан ей.
Глава 3.
Часть 3
В столице праздник объявили.
Царевне будет девятнадцать лет.
Гостей из стран далёких пригласили.
Царь с дочерью держал совет.
Он пожелал, чтобы Дарилла
На торжестве супруга избрала.
Об этом всем открыто объявила
И принародно руку подала.
С царём Дарилла согласилась.
Турнир стрелков просила объявить.
Коль на замужество она решилась,
То суженный её в нём должен победить.
Царевне было это всё под стать,
Тем более ей мать-служанка объявила,
Что в двадцать лет женой ей надо стать.
Иначе сгинет колдовская сила.
Но колдовство останется навек.
Ничто ему уже не навредит,
Когда в неё влюблённый человек
Её горячим поцелуем одарит.
Дарила же, была спокойна
И верила лишь в силу красоты.
Хоть матери совет и приняла достойно,
Но посчитала, что волнения пусты.
Так к торжеству готовилась столица.
Ну, а в народе год уж ходит слух,
На озере лесном в рассвете чудо длиться
Минуты три. И видел то пастух.
Он видел златокудрую девицу
В лучах рассвета в озере лесном.
И посчитал её за озера царицу,
Когда она исчезла в нём.
Он видел это в день любой,
Лишь к озеру с рассветом подходил.
Хоть обходил его и раз, другой,
Но лишь чернавку-девку находил.
И вот народ по доброте своей
Девицу посчитал царевной молодой.
Ведь красотой сравниться трудно с ней.
И слух пошёл по всей земле родной.
Дарилла это услыхала,
Но никому перечить не хотела.
Такая слава на неё играла.
Её ж она любила без предела.
И вот уже в разгаре торжество.
Царевну с принцами знакомят.
И красота её, как колдовство.
И принцы взгляды не отводят.
А торжество идёт в своём веселье
И угощенья на столах стоят,
И, лишь в сердцах у принцев нетерпенье,
В сраженье за царевну. Взоры их горят.
Царевна, видя их стремленья,
Горда победою своей.
И с упоеньем ловит взоры восхищенья,
Ни что не нарушает радость ей.
И вот она чудесный взор встречает
Очей упрямых и небесно голубых.
Она ему с улыбкой отвечает
И для неё весь мир затих.
Она всем сердцем понимает,
Его нельзя ей упускать!
Служанку быстро подзывает,
Даёт приказ о принце всё узнать.
Но ждать ответа не могла
И нетерпенье в ней огнём бурлило.
Она с вином свой кубок отдала
Чернавке, чтоб та принцу подарила.
И Смолька с кубком к принцу подошла,
Но, лишь она ему в глаза взглянула,
В его очах такую теплоту нашла,
Что в этом чувству чуть не утонула.
Любовь, как первый луч рассвета,
В её душе вдруг зародилась.
Лишь принц один заметил это,
Когда она на миг преобразилась.
Ему как будто показалось,
Что девушка другая перед ним стоит.
В глазах её бездонных небо затерялось,
А в волосах луч золотой горит.
Он вздрогнул, головой качнул.
И кубок чуть не выронил из рук.
Когда же вновь он на неё взглянул,
Она уж затерялась среди слуг.
Он на царевну посмотрел
И понял, облик этот видел он.
Виденью своему причину усмотрел
В том, что в царевну был влюблён.
Она ж с него очей не отводила,
И слушала, что ей служанка говорит.